Навстречу поезду бежали сырые тучи, и ветер гонял по полю растелившемуся у подножия горы, порванный целлофановый пакет. За горой тяжелыми волнами хмурилась река. В такую погоду красивая местность, освященная холодным мертвенно-бледным светом, навевала меланхолию.
В теплом купе фирменного поезда спешащего к Москве, ехали три женщины. На столике в стаканах остался недопитый чай, на салфетках кусочки пирожных и несколько конфет.
Дорога протяженностью более двух суток и слезливая погода за окном располагали к откровению. Как это часто и случается, попутчицы успели рассказать о себе все. Ну, или практически все. В соседнем купе или в коридоре с маленькой периодичностью звучал громкий голос девушки беспрерывно разговаривающей по мобильному телефону. Попутчица говорила на татарском языке, то и дело доносилось ее протяжно-повизгивающее "лар". Поезд сбросил скорость.
- Софья, ты говоришь Виктора, сколько не видела? - спросила тетя Валя.
- Почти год прошел, - ответила мелодичным голосом, молодая девушка и глубоко вздохнула.
Несмотря на большую разницу в возрасте, общий язык они нашли быстро. Валентина была крупного телосложения, с большим избытком веса пятидесятилетняя женщина. Ее высокий лоб вертикально пересекала глубокая морщина, книзу уходящая в красивый, без каких-либо изъянов, нос. В целом же, на первый взгляд, ее лицо было обычным. Светло-серые глаза, пухлые губы и крупная, бледно-розовая родинка на подбородке. Короткие, перекрашенные в темно-бордовый цвет волосы, завиты в мелкую "химию". Сделав несколько резких движений, Валентина словно задыхаясь, начинала дышать быстро и глубоко.
- Я заочно твоего Витю полюбила, ты так о нем тепло говоришь, - подперла рукой щеку. - Чувствую я, что хороший парень. А вот подруга твоя - Танька, та стерва. Поверь, дочка моему опыту. Ты уж с ней поосторожней будь - Валентина откинувшись к стене поезда, сложила руки на животе.
- Да, что вы, тетя Валя, она очень хорошая. Правда. Просто... она еще не нашла свою вторую половинку. - Софья скрестила ноги по-турецки и взяла стакан с чаем в руки.
- А она и не найдет, - Валентина махнула рукой. - Хотя, ладно, чё эт я? Может и не права вовсе, а на девку наговариваю!
Софья откусила кусочек пирожного и промолчала. Она была уверена в близких и дорогих ей людях. Виктор и Татьяна уже давно стали неотъемлемой, быть может, самой большой частью ее мира. Большая часть пути позади, осталось совсем немного, и они снова будут вместе.
Валентине не терпелось приехать в Москву, в гости к своей родной сестре. Они не виделись так много лет, что, наверное, первые сутки только и будут что говорить, говорить, говорить.
- Кто знает, сколько мне еще судьбой отмерено? А я у нее давно не была, соскучилась жуть просто как. Да и племянников надо повидать, - Валентина сложив руки на коленях, теребила лямку от сумки. - Все как-то недосуг, вечные дела, заботы. Уже сколько лет собираюсь к ней поехать, да все откладываю на потом. А тут, недавно, мы всей деревней одного человека бездомного хоронили. Хороший был человек, пусть земля ему будет пухом... - вытерла ладонью рот, - и я на похоронах как-то задумалась. Все в жизни так быстротечно, вроде сегодня есть, а завтра раз и нету. И что после нас останется? - в воздухе повисла длинная пауза, которую нарушал только ритмичный стук колес, да громкое "кителяр, балалар" за стеной.
- Да, так обычно и бывает, - поддержала разговор рыжеволосая женщина лет сорока пяти. - Все торопимся жить, бежим куда-то, а потом, останавливаешься, оглядываешься, а жизнь-то прошла.
Ангелина - так звали рыжеволосую женщину, возвращалась из отпуска в Москву, на концерт своей дочери. Лилиана выступает с сольной программой в одном из столичных театров. - У нее такой замечательный продюсер! - восклицала Ангелина. - Столько всего доброго сделал для моей дочери. Без него дочурке, не смотря на ее талант, никогда не выбиться в люди. Богатый, умный мужчина. Услышал ее голос и решил деньги вложить в раскрутку, говорит, выгодно и прибыльно.
Валентина Софье очень понравилась: открытая, простая, деревенская женщина. Она высказывала свое мнение, не задумываясь о том, как его воспримут и о чувствах собеседников. Про таких в народе говорят: "простая, как три рубля". Но что больше всего импонировало Софье в этой женщине, так это отсутствие злости и осуждения.
Ангелина же была человеком очень не простым. К ней, у Софьи сложилось двоякое отношение. Красивая женщина: ухоженная, богато и со вкусом одетая, с аристократичными манерами и совершенно правильной речью. Она вызывала восхищение своей внешностью и умением красиво себя преподнести. Но вместе с тем, у Софьи возникала неприязнь к тому, что главной темой разговоров Ангелины были деньги. Так сказать, центральное ядро. О чем бы, она не начала говорить, вспоминать, рассуждать, все равно тема денег возникнет. Как казалось Софье, не было в ней душевности.
Ехали они вместе уже двое суток и то очарование, которое испытала Софья при знакомстве, начало растворяться.
Софья устала от ее постоянных жалоб: то в поезде неудобно, да и вообще, в поездах, видите ли, ездят только крестьяне, то на улице слишком ветрено, а до машины ей еще нужно добираться по платформе, где полно гастарбайтеров, то в соседнем купе слишком шумят. Ангелина - коренная москвичка чуть ли не в десятом поколении, поэтому, негодование на то, что Москва переполнена приезжими было озвучено в резковатых фразах. При этом Ангелина уверяла: - вас, я не имею в виду. Но, несмотря на эту фразу, Софья себя чувствовала крайне неудобно.
- Сонечка, вы говорите, ваш муж хорошо зарабатывает?
- Он мне пока еще не муж, - улыбнулась Софья.
- Ну, это не имеет значения, - Ангелина посмотрела на свои красивые, покрытые перламутровым блеском ногти, - я вот какой вам совет милочка дам. Если у вас позволяют финансы, то вам нужно вплотную заняться собой. Вы меня, простите, конечно, но та форма бровей, что у вас... это ужасно.
Софья почувствовала, как ее бросило в жар. Стало настолько стыдно, что хотелось сию же секунду провалиться сквозь землю.
- Вы меня простите, дорогая, но вам ведь сейчас подсказать некому. Я все это говорю из самых добрых побуждений. Как минимум, вам нужно походить в солярий, потому что бледный цвет кожи, - моветон! - тягуче, в нос, на французский манер произнесла последнее слово, - А этот сиреневый лак на ногтях! Боюсь, у нас таким цветом только продавщицы на Измайловском рынке ногти красят, - Ангелина приложила тыльную сторону ладони ко лбу.
- А откуда вы все это знаете? - поинтересовалась Валентина.
- Ну, как откуда? - шумно выдохнув воздух, спросила рыжеволосая женщина, - я все-таки, в Москве живу. К тому же, у меня молодая подающая большие надежды дочь! Как минимум, я должна разбираться в моде, следить за временем, чтобы быть ей подругой. Да и потом, шоу-бизнес, вы знаете, штука совсем не простая. Я сама всю жизнь проработала там, так что... к тому же, мой муж - преуспевающий бизнесмен, и я не хочу, чтобы какая-нибудь, молодая пигалица отбила его у меня. Я должна соответствовать рангу.
Софья пристально следила за каждым движением Ангелины и никак не могла разобраться в своих чувствах. Если Виктор решил податься в Москву, значит, его окружают именно такого типа женщины. Быть может, он восхищаться именно такими - гламурными женщинами? В таком случае, - думала Софья, мне будет необходимо переделать саму себя.
Ангелина много путешествовала по Европе, одевалась в дорогих бутиках и в ее личной жизни, судя по ее рассказам, не было разочарований, которые преследовали знакомых Софье женщин.
- Моя Лилиана - чистое, непорочное создание, - рассуждала Ангелина, - талантливая и красивая. А таким, ох, как сложно пробиться в жизни.
- У нее есть любимый? - спросила Софья.
- Есть, - недовольно скривив губы, ответила Ангелина. - Совсем еще юный молодой человек. Но я надеюсь, у Лилианы все еще в жизни изменится, и она найдет себе мужчину, который сможет ей обеспечить достойную жизнь. Первая любовь, что тут скажешь?
- Любовь это главное, - вставила реплику тетя Валя.
- Ну, да. Первая не последняя, - Ангелина махнула рукой.
Под мирный стук колес, менялись краски и пейзажи за окнами, тепло и уютно было в купе, приятно было говорить...
viperson.ru
