Ко второму десятилетию XXI века в российском экспертном сообществе не сложилось даже относительного единства по поводу вероятных сценариев развития МО в мире...[1] А. Подберезкин, профессор МГИМО(У) Уже давно как операционно непригодные должны быть списаны в архив популярные теории "конца истории" и "столкновения цивилизаций"[2] А. Торкунов, академик РАН, ректор МГИМО(У) В мире вообще, а в России, в частности, было создано значительно количество различных прогнозов и сценариев развития. Причем "российский бум" пришелся на первое десятилетие: после повального осуждения социализма, планов и прогнозов 90-х годов российская элита спохватилась и стала стремительно наверстывать упущенные годы и вспоминать о том преимуществе в области прогнозирования, которое имели в СССР. В итоге появились сотни прогнозов (как правило, отраслевых, региональных и даже местных), сценариев и концепций, некоторые из которых, безусловно, заслуживают внимания и движения. Одновременно появилось и множество идеологически ориентированных прогнозов и сценариев, которые должны доказать святость либеральной идеологии и неоспоримость мирового лидерства США. Надо отчетливо понимать, что огромное и все увеличивающееся количество сценариев, теорий, концепций и прогнозов развития стран, ЧЦ, МО и ВПО неизбежно еще больше вырастит уже в ближайшем будущем в качестве реакции на раструктурную потребность анализа и прогноза происходящих событий в мире. Войны в Ливии, Сирии и особенно на Украине явились мощным стимулом этого процесса. Если прежде международный и военно-политический анализ и прогноз интересован лишь специалистов, то сегодня он требуется во все возрастающей степени правящим элитам, общественности, да и простым гражданам. Другая практическая мотивация роста таких исследований заключается во все большей вовлеченности государственных и общественных органов в процессе планирования, в основе которых лежат анализы и прогнозы. Принятый в июне 2014 года ФЗ "О стратегическом планировании в РФ" прямо требует прогнозов и предложений уже до конца 2014 года. В СССР и России всегда существовала множественность подходов к политике и международным отношениям. Даже в периоды, когда формально - и законодательно, и идеологически - такое многообразие было запрещено. Этим объясняется то обстоятельство, что после снятия политико-идеологических запретов появилось великое множество концепций, идей и даже доктрин, в том числе отстаиваемых учеными-профессионалами, - которые имеют очень отдаленное отношение к реалиям, однако претендуют на существование. Ситуацию осложнило и безответственное поведение М. Горбачева, А. Яковлева и Э. Шеварднадзе, которые искусственно требовали "непредвзятых", "деидеологических" и прочих подходов, выходящих за рамки традиционных воззрений. К сожалению, эти и другие причины привели к тому, что во внешней политике, международных отношениях и военной науке слишком большое значение приобрели непрофессиональные концепции, а внешняя и военная политика долгие годы реализовывались, как справедливо заметил крупный военный ученый И. Ерохин, "... и продолжаются без серьезной научной подготовки"[3]. Ко второму десятилетию XXI века в российском экспертном сообществе не сложилось даже относительного единства относительно вероятных сценариев развития МО в мире и политики России. Существующий "разброс мнений" означает, что такие сценарии рассматриваются одновременно в самом широком диапазоне - от "благоприятного" сценария развития МО до "негативно-конфронтационного". Действительно, в Тезисах о внешней политике России (2012-2018 гг.), подготовленных в РСМД в 2012 году, например, откровенно заявляется о необходимости прозападного вектора внешней политики "в интересах модернизации": "Национальные интересы России требуют самого широкого привлечения внешних ресурсов для модернизации на максимально благоприятных условиях. Это означает установление и поддержание стабильно мирных и партнерских отношений со странами, где сосредоточены модернизации. Среди них, главным образом, страны - участники Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Потребности России в инвестициях и технологиях из этих стран будут возрастать на протяжении 2012-2018 гг. независимо от сценариев развития российской экономики"[4]. Кроме того, в тех же тезисах говорилось о том, что "интеграция с отдельными странами СНГ не является средством решения ключевых проблем России"[5]. Вопросы обеспечения безопасности в этом сценарии очевидно рассматриваются в контексте союзнических отношений с США, НАТО и Евросоюзом: Главной задачей российской политики в отношении НАТО является формирование в Евроатлантике сообщества безопасности с участием Российской Федерации. Основными приоритетами на этом направлении на период 2012-2018 гг. являются: - трансформация российско-американских (и российско-западных) отношений в направлении стратегического сотрудничества, достижение договоренности с США/НАТО по ПРО в Европе, учитывающей интересы безопасности России; - укрепление доверия посредством дальнейшего контроля над вооружениями, договоренности с США по нестратегическим системам - крылатым ракетам и тактическому ядерному оружию в Европе; - использование отношений Россия - НАТО для модернизации системы внешней безопасности Российской Федерации"[6]. Соответственно, исходя из этих приоритетов, предлагаются и военно-политические приоритеты и основные направления российской военной политики на долгосрочную перспективу. В частности заведующий отделом ИМЭМО РАН А. Загорский предлагает, например, ликвидацию всех баллистических ракет наземного базирования (МБР) и ряд других сомнительным мер в области вооружений[7]. Существуют и прямо противоположные, полярные прогнозы и предложения, в частности, ссылки на официальных руководителей Генштаба ВС РФ, полагающих неизбежность войны между Россией и США. Примечательно, что тот же РСМД, возглавляемый бывшим министром иностранных дел И. Ивановым, буквально через два дня после публикации оценок А. Загорского предложил статью другого своего эксперта - Валерия Алексеева, - утверждавшего о "неизбежности войны" между Россией и США в ближайшие 10-15 лет. "Условия этого предполагаемого военного столкновения, определенные Алексеевым, следующие: - военный конфликт между США и РФ проходит в некоем далеком от центра периферийном районе; - столкновение между США и РФ опосредовано некоей третьей силой, выступающей на стороне американцев, т.е. военный конфликт РФ и США имеет непрямой характер. Последнее обстоятельство не исключает вступления США в военные действия на заключительной фазе; - военные действия будут вестись на базе обычных вооружений, что, впрочем, не исключает возможность в какой-то момент конфликта ограниченного применения ядерного оружия. Война, как известно, по классическому определению является продолжением политики иными средствами, поэтому каждый из участников конфликта преследует в конфликте собственные цели. США - создание условий для дестабилизации РФ и изменения мирового порядка, являющегося в настоящее время продолжением Ялтинско-Потсдамской системы. Россия - легитимации в глазах населения общественной системы, возникшей после 1991 года, и продолжение диалога с США на базе собственных интересов. Выступление третьего участника конфликта на стороне США не исключает того, что он преследует в нем собственные интересы. Таким образом, очевидно, что для модели гипотетического будущего военного конфликта эксперт РСМД использовал пятидневную войну РФ с Грузией в августе 2008 года, которая, на самом деле, была непрямым военным конфликтом США и РФ. В отличие от событий 2008 года, Алексеев полагает, что новый военный конфликт РФ и США будет более продолжительным по времени и более кровопролитным. Возможный военный конфликт между РФ и США не перерастет в тотальную войну. Однако он может привести к таким результатам, что каждая из участвующих в конфликте сторон объявит его результаты своей победой"[8]. Далее Алексеев "перечисляет возможные сценарии военного конфликта: "третья русско-японская война", "арктическая война", "дальневосточная война" и т.д. Здесь надо сразу заметить, что автор рассматриваемой статьи выводит за скобки военного конфликта кризисные точки в СНГ. Он полагает, что "столкновение российских и американских вооруженных сил теоретически возможно в таких конфликтных точках СНГ, как Крым, Черное море, Закавказье. Однако подобный конфликт не позволит ни Москве, ни Вашингтону решить глубинные политические задачи. Для России победа в нем будет выглядеть слишком очевидной, а для США - поставит вопрос об эскалации". Очевидно, что "пятидневная война" 2008 года подвела черту под возможностью военных авантюр подобного рода. Алексеев пишет, что "наиболее реалистичным полигоном теоретически выступают: волнения в Белоруссии, вызванные возможным ее выходом из Союзного государства", но почему-то умалчивает о конфликтном потенциале Украины. Означенные сценарии не дают "третьего заинтересованного", который выступит инициатором подобного рода конфликта со стороны США. Не рассматривать же в качестве такового Польшу? Поэтому сомнительна эскалация военного конфликта вокруг Калининградской области из-за предъявления территориальных претензий на нее со стороны Польши или Германии, либо появления в ней сепаратистских настроений, которые будут поддержаны ЕС. Алексеев пишет о конфликтном потенциале проблемы статуса русскоязычного населения в Эстонии и Латвии. Однако в этой ситуации инициатива конфликта должна опять же исходить от прибалтов. Проблематичен предлагаемый Алексеевым и сценарий Тихоокеанского конфликта США и России, поскольку в нем отсутствует "третий заинтересованный". Конфликт в означенном варианте примет характер прямого столкновения США и РФ. В этом своем качестве он не отвечает базовым условиям гипотетического столкновения. "Дополнительным источником конфликта может послужить поддержка американцами сепаратистских тенденций на Дальнем Востоке", - полагает при рассмотрении подобного варианта Алексеев. Но, где эти дальневосточные сепаратисты, спросим мы, при рассмотрении подобного варианта? Реальные сепаратистские движения на окраинах России могут проявиться лишь в ситуации ослабления центра - в таком состоянии, когда он точно не сможет вести внешние войны. Также сомнителен предлагаемый Алексеевым сценарий "Арктической войны". Эксперт РСМД полагает, что "третьим заинтересованным" в ней могла бы выступить Канада. "Между Россией и Канадой сохраняется конфликт за статус Северного полюса. Для России выдавливание небольших канадских групп из российского сектора (возможно, после напряженного воздушного боя) будет выглядеть как "выстраданная победа", - пишет эксперт РСМД. Подобный вариант, по крайней мере, смешон. Потенциальным враждебным России "канадским группам" негде закрепиться в Арктике, разве что на дрейфующих льдах. Для подобного рода конфликта в Арктике нет каких-либо спорных островных территорий. Из всех рассмотренных и, как полагаем мы, нереальных сценариев остается один, достаточно проработанный экспертом вариант. Алексеев полагает, что идеальным полигоном для военного столкновения РФ и США выступает российско-японский территориальный спор. Для России Япония является сильным противником, обладающим, если не равенством, то даже превосходством в надводном флоте на Тихоокеанском театре военных действий. Однако фактор российской авиации, особенно стратегического назначения, делает конечную победу Москвы несомненной, полагает эксперт РСМД. В означенном конфликте представлен и "третий заинтересованный". В самой Японии есть силы, которые могут быть заинтересованы в поражении своей страны для ликвидации зависимости от США и обретения полновесного суверенитета и создания полноценных вооруженных сил. При наличии у Вашингтона и Токио союзного договора 1960 года, русско-японская война будет выглядеть как проявление слабости США, если они в войну не вступят. Для Соединенных Штатов конфликт может также сыграть позитивную роль"[9]. ________________ [1] Подберезкин А.И. Военно-политические аспекты прогнозирования мирового развития. М.: МГИМО(У. 2014. Август. С. 109. [2] Торкунов А. В. По дороге в будущее. М.: Аспект Пресс, 2010. С. 33. [3] Ерохин Ив. Трудный путь военной доктрины // Независимое военное обозрение. 1999. N 43 / http://www.airforce.ru/ [4] Тезисы о внешней политике России (2012?2018 гг.) / РСМД. М.: Спецкнига, 2012. С. 9. [5] Тезисы о внешней политике России (2012?2018 гг.) / РСМД. М.: Спецкнига, 2012. С. 12. [6] Тезисы о внешней политике России (2012?2018 гг.) / РСМД. М.: Спецкнига, 2012. С. 16. [7] Загорский А. Радикальное сокращение ядерных вооружений укрепит безопасность России / РСМД. 2013. 21 сентября / http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=2538#top [8] Сценарии возможного военного конфликта РФ и США: комментарий к статье эксперта РСМД Валерия Алексеева. 2013. 6 ноября / http://www.regnum.ru/news/polit/1728971.html [9] Сценарии возможного военного конфликта РФ и США: комментарий к статье эксперта РСМД Валерия Алексеева. 2013. 6 ноября / http://www.regnum.ru/news/polit/1728971.html
