Во-вторых, новая "Стратегия" (и, как следствие, - "Концепции") будет фактически означать "выбор дальнейшего пути развития России". Очевидно, что "выбор пути" развития страны - это уже не экономический выбор, а выбор политический, даже цивилизационный. Соответственно и "Концепция долгосрочного развития" имеет уже не столько социально-экономическое, сколько политическое и цивилизационное значение. В состоянии ли МЭР или даже несколько министерств ответить на этот вызов?
В-третьих, В. Путин признал, что "мы пока что лишь фрагментарно занимаемся модернизацией экономики". Это весьма критическое по отношению к себе признание несет совершенно определенный политический контекст: не только констатацию факта, но и скрытое обязательство перейти от фрагментарности к системной модернизации.
В-четвертых, в ней подчеркивается неизбежность, объективность изменения алгоритма уже не только экономического, но и государственного развития: "следуя нынешнему, инерционному сценарию, мы не сможем ни решить социальных задач, ни задач развития, ни обеспечить безопасность страны".
Сказанное означает, что не только социальные вопросы, но и вопросы безопасности, даже выживания нации поставлены им в зависимость от того, как быстро страна перейдет от инерционного к инновационному сценарию.
В-пятых, темпы инновационного развития должны быть "кардинально выше тех, что мы имеем сегодня". Это признание означает, что даже относительно высокие темпы роста ВВП (включая рост в 8,1% в 2007 г.) уже не устраивают. Политическое руководство видит возможность, более того необходимость, их "кардинального увеличения". Речь, видимо, идет о темпах, как минимум, выше 8,1%.
С политической точки зрения сказанное означает как понимание того, что страна подошла и к принципиально новому этапу своего развития, и необходимости ещё более "радикально" ускорить темпы этого развития и - главное - его качество.
На практике это признание пока не получило своей дальнейшей конкретизации. В частности в "Концепции социально-экономического развития". Из сказанного в "Стратегии" пока лишь вытекает, что предполагается достижение следующих количественных показателей к 2020 году:
- снижение уровня смертности в 1,5 раза и увеличение продолжительности жизни до 75 лет;
- увеличение доли среднего класса до 60-70%;
- увеличение производительности труда "в основных секторах экономики" как минимум в четыре раза.
При этом В. Путин подчеркнул, что в результате широкого обсуждения планов развития страны "Правительством должна быть принята концепция социально-экономического развития до 2020 года", а также "конкретный план действий" ("пошаговый план") по всем направлениям, в которых, следуя логике, социальные и экономические цели "Стратегии" будут уточнены.
Таким образом, следуя логике политического руководства, именно концепция Правительства и "пошаговый план" должны не только экономически, но и (что главное) политически конкретизировать стратегию развития России до 2020 года. Причем именно с такими масштабными заявками, на которые обратил внимание В. Путин. Простая экстраполяция, макроэкономический сценарий, инерционные подходы, сохраняющиеся в "Концепции" МЭРа, уже не могут устроить общество. В нем уже чувствуется, что есть политическая воля по-иному расставить экономические и финансовые приоритеты, а именно - в зависимость от политической воли, но практическая реализация этой установки происходит лишь отчасти.
Простой пример. Основной критерий оценки уровня развития страны сегодня - это показатель душевого ВВП. Какой показатель мы хотим иметь к 2020 году в России? Пока что говорится о том, что "мы опередили Италию и Францию по объему ВВП в пересчете на ППС". Но ведь численность населения и душевой ВВП у нас почти в три раза больше! И какой ВВП - душевой, страновой, региональный - нам нужен? Который есть сегодня в развитых странах? Или который будет в этих странах к 2020 году? Пока что в прогнозе МЭР фигурирует цифра 30 тыс. долл., которая соответствует примерно уровню развитых стран ... на 2007 год (хотя прогноз роста ВВП страны до 2020 г. МЭР лишь удваивает его). Означает ли это, что МЭР "ставит задачу", чтобы в 2020 году граждане России жили так же как испанцы в 2007 г.? Но ведь это программирование отставания на десятилетия!
Принципиально другой подход - формулирование задачи достичь, например, уровня Германии 2020 года, т.е. всего лишь "стать как все европейцы". Но тогда эта политическая задача должна стать целью, сформулированной в концепции социально-экономического развития. Если в качестве ориентира поставить душевой ВВП Германии, то можно предположить, что он будет расти на 2,5-3% в год и увеличится на 40-60% к 2020 году. То есть нынешняя разница по душевому ВВП с Германией в три раза должна быть ликвидирована с учетом будущего роста немецкой экономики. Кроме того, учитывая возможную численность населения в России, Германии, Франции и Японии к 2020 году, можно предположить, что наиболее объективно было бы сравнение России и Японии. В этом случае страновой ВВП и душевой ВВП в 2020 году отражали бы реальную мощь экономик этих государств. Можно ли это сформулировать в качестве реальной политической цели, национальной идеи? Ответы на эти вопросы должны быть ясно сформулированы в концепции социально-экономического развития, проект которой готовится в МЭР.
Тем более что основания для этого есть. Специалисты Института народнохозяйственного прогнозирования оценивают возможные темпы роста ВВП за 2008-2020 годы в 7,9-8,3%. Есть и еще более оптимистические оценки, принятие или отрицание которых означает политический выбор - между сохранением отставания или выравниванием уровней развития. Может ли этот выбор делать МЭР, либо даже несколько министерств?
Другими известными критериями (и задачами) могли бы стать рост доли наукоемкой продукции в мире и в собственной экономике. При том понимании, что сегодня она в России ничтожно мала (0,2-0,3%), но может и должна расти уже не в разы, а десятки раз, опережающими темпами по сравнению с развитыми странами. Нынешние темпы роста можно было бы назвать впечатляющими, если бы речь шла о 80-х годах. Рост практически с нуля не должен программироваться в разы на 12 лет. Он может и должен расти в десятки раз.
Или рост расходов на образование, здравоохранение, науку, которые также должны расти опережающими темпами. Но ни первое, ни второе пока еще в качестве реального политического и бюджетного приоритета не сформулировано. В концепции МЭР планируется лишь сокращение отставания. Между тем опыт развития России последних лет показывает, что за эти годы некоторые показатели выросли в 10 и даже 20 раз. Причем без видимых усилий со стороны государства.
_____________
[1] Гринберг Р. Экономика в руках политиков // Известия. 2011. 25 февраля. С. 4.
[2] Латухина К. Не хуже Европы // Российская газета. 2011. 17 февраля. С. 3.
[3] Богомолов О.Т. Наши исследования не были напрасными // Мир перемен. 2010. N 3. С. 14-15.
[4] Ципко А. Страшилки для модернизации // Независимая газета. НГ-сценарии. 2011. 5 апреля. С. 13.
[5] Латухина К. Теория "Маусианства" // Российская газета. 2011. 17 февраля. С. 3.
[6] "Программные цели документа остаются неизменными" // Независимая газета. 2011. 17 февраля.
Алексей Подберезкин - профессор МГИМО
10.11.2011
www.allrus.info
