Как видно из приведенных данных, в период первого срока правления В. Путина почти две трети граждан в той или иной степени надеялись на улучшение отношений с Западом и лишь четверть не рассчитывало на это. Стабильность социальных групп, ориентированных как на улучшение отношений с Западом, так и безразлично относящихся к этой проблеме, свидетельствует, что в российском обществе в начале века уже сложилось сдержанно-объективное восприятие Запада. В отличие от эйфории 90-х годов, эта сдержанность опиралась на реальные результаты (точнее, их отсутствия) в отношении с Западом в период Б.Ельцина. Уже никто не испытывал иллюзий и не полагался на чью-то помощь.
- во-первых, взгляд российской элиты на национальные интересы и ценности как основы внешней политики. В июле 2010 года на встрече с послами в МИДе Д. Медведев уточнил формулировку главной внешнеполитической цели России: "Внешняя политика нашей страны при всей сложности и многомерности этой политики преследует главную, но, может быть, если хотите, единственную цель, цель достаточно простую - всячески способствовать росту материального благосостояния наших граждан и их культурному развитию, развитию нашей страны, защите здоровья наших граждан и их человеческого достоинства в тех случаях, когда это необходимо, созданию условий для их безопасной и свободной деятельности во всех сферах современной общественной жизни. Поэтому приоритеты внутренней политики самым тесным образом влияют на выбор наших стратегий в международных отношениях. Так было всегда в истории Российского государства"[4]. Надо сказать, что этот взгляд вполне соответствует принципам консерватизма как идеологии. Это:
1) вера в универсальность морального порядка и, напротив, в ограниченность человеческого разума;
2) стремление к постепенности и осмотрительности в политических преобразованиях (следование пословице "семь раз отмерь, один раз отрежь");
3) следование обычаям и традициям;
4) приоритет стратегии над тактикой в принятии решений (для практикующих политиков);
5) убеждённость в неравенстве (классов, сословий, групп, элит и отдельных индивидов);
6) антиутопизм (негативное отношение к либеральным и леворадикальным проектам социально-политического переустройства);
7) уважение к институту частной собственности - праву наследования и т.д.;
8) догмат о несовершенстве человеческой природы, а как следствие - убеждённость в том, что несовершенный человек неспособен создать совершенное общество;
9) приоритет общества над индивидом;
10) приоритет того, что есть перед тем, что может быть (т.е. практики перед теорией, реальности перед утопией и т.д.)
Кроме того, как справедливо отмечает Д.А. Витушкин, уже был сформулирован список "идей-врагов" - тех антиценностей, "против кого дружили" консервативные мыслители и политики в разных странах. Такими антиценностями для консерваторов стали: "индивидуализм, равенство, атеизм, моральный релятивизм, культ рассудка" (И.Д.Осипов даёт ещё более полный список антиценностей консерватизма: "абстрактный разум, универсализм, механицизм, индивидуализм, нигилизм, моральный релятивизм и цинизм, социальное и имущественное равенство, культ личных прав и свобод, атеизм, революционаризм, буржуазность")[5].
При этом надо признать, что граждане России в основном не видят в лице Запада врагов, виноватых в нынешних проблемах России. Они, скорее, винят в этом собственную элиту, ее неспособность к эффективному управлению. Так, опрос общественного мнения, проведенного центром Левады, показал следующее[6]:
Новая архитектура международной безопасности неизбежно связана с финансовой безопасностью, той системой, которая сложилась к XXI веку и неизбежно вызывает все новые и новые риски. Как справедливо заметил Л.Белоусов, "Рост валютно-финансового рынка все больше отрывается от реального сектора экономики. Складываются "ножницы" между стоимостью реальных товаров и услуг и объемом финансовых потоков. В 1996 году в мире ежедневно продавался 1 трлн долл. Это было в 30 раз больше, чем стоимость всех товаров и услуг, продававшихся в тот же день.
К началу нашего века на 1 долл. В реальной экономике приходилось, по разным подсчетам от 20 до 50 долл. В финансовой сфере. Это уже была аномалия. Как образно выразился один из помощников президента Клинтона: "Маги-финансисты превратили весь мир в гигантское казино".
Купля-продажа валюты и различных финансовых инструментов приносила фантастические прибыли. Деньги производили не материальные ценности, а новые деньги. То есть на смену классической формуле "деньги - товар - деньги" пришла формула "деньги - деньги", а это и есть схема казино. Долго так продолжаться не могло, пузырь не мог не лопнуть"[7].
[8]
Ещё более конкретно позиция граждан раскрывается в следующих результатах соцопроса[9].
Таким образом возник очевидный антагонизм между либерализмом ведущих развитых стран и консерватизмом, который имеет прямое отношение к проблеме модернизации России.
Сравнительная характеристика либерального
и консервативного стилей мышления[10]
- во-вторых, профессиональный подход российской элиты к этим проблемам. Надо сказать, что развал государственных институтов в 90-ые годы привел к тому, что некоторые органы и министерства фактически перестали выполнять свои функции. Это в наименьшей степени сказалось на МИДе и других внешнеполитических органах, хотя, неизбежно, и отразилось на эффективности их работы;
- в-третьих, долгосрочный и системный характер внешнеполитических акций и инициатив. МИД, в частности, перестал лихорадочно заниматься "поиском новых инициатив", либо рефлексивной реакцией на действия других стран, что говорит в пользу предсказуемости внешней политики России;
- в-четвертых, Россия сменила в конечном итоге один вектор своей внешней политики в пользу США и Европы на многовекторность, "вернулась" в те регионы мира, где было сильно традиционно ее влияние (Куба), и даже новые регионы (Венесуэла, Боливия);
- в-пятых, в качестве особого внешнеполитического приоритета было обозначено постсоветское пространство и, прежде всего, отношения с Украиной, Белоруссией, Казахстаном, Азербайджаном, Арменией, другими бывшими республиками, в т.ч. и перестала снимать ответственность за региональные конфликты (Ю.Осетия, Абхазия, Приднестровье, Карабах и др.).
- в-шестых, в этот период стало более актуальным и значимым сотрудничество России с США и Евросоюзом, в таких областях, как международный терроризм, новые вызовы и угрозы, распространение ядерного оружия и новых технологий, борьба с наркотиками и отмыванием денег и ряда других направлений, которые объективно ведут к расширению сфер сотрудничества в области международной и европейской безопасности;
- в-седьмых, Россия и Евросоюз стали медленно, но неуклонно продвигаться по всему спектру сотрудничества между Западной и Восточной Европами, включая политические институты, энергетику, туризм, финансы и другие направления. Эти процессы, не смотря на все трудности, развиваются, втягивая в свою орбиту все новые и новые области сотрудничества.
В основе этого сотрудничества лежат общие ценности - демократия, международное право, социально ориентированная экономика, соблюдение фундаментальных прав человека, которые неизбежно воспринимаются с национальной спецификой, но не меняют общей значимости. Как признает бывший представитель России в Брюсселе, а ныне заместитель Министра юстиции В.Лихачёв, "взяв старт с подписания Соглашения о стратегическом партнерстве и сотрудничестве в 1994 г., российско-ЕСовское взаимодействие получило сильный многовекторный импульс к развитию с учетом новых политико-правовых и социально-экономических реалий в 2005 году, когда на московском саммите РФ-ЕС были утверждены четыре "дорожные карты". Они касались совместных планов Москвы и Брюсселя построить общие пространства в области экономики; внешней безопасности; свободы, безопасности и правосудия; науки, образования, включая культурные аспекты.
Запущенный пять лет назад проект был новым словом в европейской дипломатии. Политический по своему характеру, он опирался на нормативную базу партнерства РФ-ЕС, утверждал ориентиры для его совершенствования. Только число планируемых международно-правовых договоренностей сторон приближалось к 30. Содержащиеся в документах позиции имели прямой выход на различные юридически обязательные источники, разработанные ООН, ОБСЕ, Советом Европы, другими международными институтами. Это, несомненно, усиливало текст "дорожных карт" и придавало политический авторитет содержащимся в них положением. В целом появление таких специфических документов-целей для партнерства России и ЕС было воспринято позитивно"[11].
________________
[1] Цит. по: Примаков Е.М. Мысли вслух // Российская газета. 2011. С. 17.
[2] Полторанин М. Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса. М.: Эксмо: Алгоритм, 2011. С. 266.
[3] База данных ВЦИОМ.
[4] Медведев Д. Российская дипломатия: защита национальных интересов и содействие комплексной модернизации. 12 июля 2010 г. // Международная жизнь. 2010. N 8. С. 2-3.
[5] Витушкин Д.А. Правоконсервативная идеология в современной России. "Золотой Лев", N 95-96 / http://www.zlev.ru/95_32.htm.
[6] Центр Левады. 01.04.05. URL:// http://www.levada.ru/economic.html. P. 6.
[7] Белоусов Л. Мировой финансовый кризис и Россия. В кн.: Современная российская политика: курс лекций. Вып. 7 / под ред. В.А. Никонова. М.: Международного университета в Москве, 2010. С. 136-137.
[8] К Союзу Европы. Аналитический доклад российской группы международного дискуссионного клуба "Валдай 2010. ". Август-сентябрь. С. 24.
[9] Центр Левады. 01.04.05. URL:// http://www.levada.ru/economic.html. P. 7-8.
[10] Витушкин Д.А. Правоконсервативная идеология в современной России. "Золотой Лев". N 95-96 / http://www.zlev.ru/95_32.htm.
[11] Лихачёв В. Эпоха "Дорожных карт" // Российская газета. 2010. 7 мая. С. 1.
Алексей Подберезкин - профессор МГИМО
20.02.2012
www.allrus.info
