Роль ВПО в формировании МО в XXI веке

Формирование современной ВПО именно как составной части МО обладает своей особенностью и спецификой, а тенденции в военно-политической области влияют порой решающим образом на большинство мировых тенденций, формирующих МО в XXI веке. Однако также как не существует военного потенциала в «чистом виде» (который является производным от других потенциалов нации – экономического, политического, нравственного и др.), – так и не существует в «чистом виде» ВПО, не вытекающей из МО и не являющейся ее следствием. Ниже в работе мы подробнее рассмотрим последовательность и логику сценариев развития ВПО[3], в которой концентрируются особенности современного и будущих этапов развития МО.

Объективные и субъективные военно-политические особенности, тенденции и факторы играют очень важную, а иногда и решающую роль в формировании международной обстановки (МО) как на среднесрочную, так и на долгосрочную перспективу. Их учет предполагает долгосрочный прогноз внешних угроз и опасностей[4]. В данном разделе мы можем сделать лишь самые общие замечания, посвященные этому влиянию. Более того, учитывая непроработанность темы, они будут еще и достаточно субъективными. Важно, однако, как я полагаю, подчеркнуть следующее.

Во-первых, помимо военно-политических тенденций и факторов, существуют и другие влиятельные тенденции и факторы, определяющие характер МО и влияющие косвенно на собственно военно-политические тенденции. Так, демографическая обстановка в той или иной стране определенно влияет на мобилизационные возможности государства. В еще больше степени на личный состав ВС влияет качество национального человеческого капитала (НЧК), а на эффектность вооружений и военной техники (ВиВТ) – уровень развития гражданских технологий и т.д. Другими словами, «в чистом» виде военно-политические тенденции и факторы не существуют. Их необходимо прогнозировать в комплексе с другими факторами государственной мощи. Даже когда речь идет только о танках, самолетах, орудиях и т.п. ВиВТ, они малоэффективны без вспомогательной техники.

Во-вторых, собственно военно-политические факторы влияют тем сильнее и определеннее, чем они ближе к конкретному историческому событию, например военному конфликту или войне. В силу динамичного характера этих факторов они могут меняться быстрее, чем другие. Так, например, объем ВВП за 5 лет радикально изменить невозможно, но объем военных отраслей – задача вполне реальная. В СССР, например, за 1944–1949 годы была создана целая новая отрасль – атомная промышленность, которая включала в себя целую группу новых подотраслей. Поэтому влияние военно-политических и военно-технических факторов в среднесрочной перспективе значительно сильнее, чем в долгосрочной.

Простейшая матрица, отображающая только основные факторы, формирующие военно-политическую обстановку (ВПО) в мире, может быть представлена, например, следующим образом.

Для сравнения с 2016 годом можно оценить роль ВПО в МО и степень ее влияния в 2025 году следующим образом

Из сравнения матриц видно, например, что «доля» ВПО при формировании МО может быть небольшой (или не быть вообще) либо значительной в разные периоды и в разных регионах. Так, состояние ВПО на Ближнем Востоке в начале XXI века во многом определяется состоянием МО, а именно уровнем политических, экономических и военных отношений, с одной стороны, России с Сирией и Египтом, а с другой – США с Турцией и Израилем. Но также видно, что роль военно-политических особенностей увеличивается и среднесрочный прогноз свидетельствует, что эта роль к 2025 году еще больше возрастет и станет доминирующей (75%) не только в отношениях между субъектами МО (ЛЧЦ и государствами), но и в отношениях с негосударственными акторами. Подобная «милитаризация» МО может быть объяснена только тем, что фактически период 2016–2025 годов станет переходным периодом от состояния «полувоенного» к «военному», т.е. системному наращиванию в элементов военно-силовой политики[5].

В любом случае ясно, что:

– во-первых, сценарии развития МО и их варианты во многом предопределяют сценарии и варианты развития ВПО. Это означает, что при негативном сценарии развития МО не может быть в принципе того, либо иного позитивного варианта сценария развития ВПО. Он может быть либо кризисный, либо враждебный. Надеяться на «чудо», «прозрение» и пр. – бессмысленно. Нужна мобилизация;

– во-вторых, сами по себе сценарии развития ВПО зависят как от общего состояния международной обстановки (МО), так и основных факторов, определяющих эту обстановку: политических, экономических, дипломатических и пр. Это означает, что уровень и качество развития невоенных областей МО во многом влияют на военные области. И наоборот: военные области могут оказывать позитивное влияние на другие области развития МО. Например, военно-техническое сотрудничество (ВТС), безусловно, укрепляет доверие;

– в-третьих, анализ и прогноз ВПО носит сугубо конкретный (временной, военно-технический, экономический и финансовый) характер и не может быть универсальным. Это означает, что не существует абстрактного сценария развития ВПО, применимого к 2016, 2030 или 2050 годом или характеризующего не только одну, но несколько стран и т.д.;

– в-четвертых, экстраполяция существующего сценария развития ВПО на долгосрочную перспективу может быть очень ограничена в силу огромного числа факторов влияния вообще и переменных величин таких факторов в частности. Поэтому большинство прогнозов строятся на двух составляющих: во-первых, прогнозах развития ВиВТ и, во-вторых, анализа существующего военного искусства. Представьте себе прогноз на 20 лет развития ВиВТ, сделанный в 1920 году: куча бронепоездов и тачанок, объединенных в конные армии.