Так уж сложился исторически главный постулат экономики ископаемого угля: уголь - это малоценный объемный товар, цена которого в значительной мере зависит от дальности его перевозки. В условиях плановой экономики это не имело решающего значения, пока уголь не стал вытесняться нефтью и природным газом. В конце 80-х политики из "демократов" заговорили о том, что уголь, мол, в современных условиях уже не нужен, роль его в народном хозяйстве упала настолько низко, что развитые страны от него отказываются, от него одни проблемы и головная боль.
О ситуации в угольной промышленности и о том, что ждут от президента России представители этой тяжелой профессии в интервью РТР-Вести.Ru рассказал заместитель председателя Российского независимого профсоюза угольщиков Рубен Бадалов.
- Рубен Михайлович, что ждут шахтеры от визита Путина, и какова ситуация в угольной промышленности?
- Главное заключается не в том, что Путин едет в шахтерский край. А в том, что он там проводит выездное заседание президиума Государственного совета. Предыстория же такова. Еще в начале 2002 года мы провели съезд угольщиков, на котором рассматривали ряд вопросов. Мы твердо заявили, что дальше так отрасль жить не может. Необходимо пересмотреть стратегию правительства и государства в угольной отрасли. Причем не только в угольной, но и в топливно-энергетическом комплексе. Потому что, анализируя ситуацию в экономике и в топливно-энергетическом комплексе страны, а также международную обстановку в аналогичных отраслях экономики, ясно видно, что идем мы не в ту сторону.
- Министр энергетики Игорь Юсуфов заявил, что угольная промышленность станет в ходе реформ одной из самых эффективных отраслей ТЭК. И в тоже время мы знаем, что спрос на уголь в этом году резко упал. Наблюдается кризис перепроизводства. Так о какой же эффективности может идти речь?
- Существует две программы правительства - энергоэффективная экономика до 2010 года и развитие топливно-энергетического комплекса до 2020 года. В этом году эти программы перекликаются между собой. В прошлом году правительство запланировало добыть 270 миллионов тонн угля. Мы добыли, а он оказался лишним. То есть, на самом деле он не лишний, просто была искусственно создана ситуация, при которой добытый уголь оказался лишним. Сегодня я присутствовал на генсовета ФМПР. Там выступали жэкэховцы, представители жилищно-коммунального хозяйства. И вот что они сказали: "Уважаемые господа, мы все время говорим о реформе ЖКХ, о том, что коммунальщики поднимают тарифы, но сегодня на повестке дня стоит совсем другой вопрос. Страна не готова к зиме. Угля не хватает. И сейчас очень важно выяснить, чем же мы будем заполнять эти угольные ниши".
Не секрет, что угольная промышленность в России доведена до предела. Этой зимой страна начнет замерзать, а ведь угольщики говорили об этом ни один раз. Сейчас проблема заключается даже не в самом угле, а в том, что в России нет целостной скоординированной политики. Ведь всем понятно, что если не скорректировать политику, то все в одночасье может рухнуть. После очередной встречи Владимира Путина с председателем Росугольпрофсоюза Иваном Мохначуком, президент дал поручение создать рабочую группу при Госсовете, которая должна была разработать и переосмыслить ситуацию в топливно-энергетическом комплексе.
- Да, это случилось в мае этого года ...
- Совершенно верно. Группа была создана и приступила к работе, параллельно с ней работала и наша команда, профсоюзы.
- Кстати, возвращаясь к теме Госсовета. Вы ждете каких-то конкретных результатов от этого заседания? И выступите ли Вы, имеется в виду Росугольпрофсоюз, угольные предприятия, с какими-то предложениями?
- Мы разработали целый список проблем и предложили варианты их решения. Рукопись состоит из 20-30 страниц. Ее озвучит на заседании президиума Госсовета Мохначук, который, кстати, входит в рабочую группу. Среди авторов-разработчиков не только угольщики, но и различные министерства и ведомства, а также ученые, нефтяники, энергетики.
Судите сами. В России потребление угля на душу населения значительно ниже чем, например, в Канаде. А наши страны в географическом плане одного уровня. Территория разная, но все же мы потребляем меньше угля. Даже по сравнению с ведущими странами, в том числе и "теплыми". "Скромнее" нас, пожалуй, только Франция. Теперь давайте сравним наши угольные запасы. Ведь они совершенно не сравнимы с большинством стран мира. У нас огромный потенциал, самые большие запасы. А теперь давайте посмотрим на газ, как мы его используем, его себестоимость. Ведь этот продукт совершенно неконкурентный. Ведь совершенно очевидно, куда надо направлять нашу экономику. И, кстати, все эти моменты мы отобразили в своем документе. На нас почему-то все отыгрываются.
- Кстати, на заседании правительства и Госсовете, планируется обсудить как в энергетике больше использовать уголь вместо газа. Ситуация повторяется. Еще в Брежневские времена наше правительство размышляло, как перейти с угля на газ. И ничего хорошего из этого не вышло - запасы газа стали сокращаться, возросли тарифы. Не произойдет ли то же самое и с углем? Не пора ли подумать о создании новых видов топлива, путем химической переработки угля? Создавать энергосберегающие высокие технологии, как это было в 70-х годах на Западе?
- На самом деле это не совсем правильно. Никто не собирается так категорично отказываться от газа. Речь идет о более экономном и разумном использовании наших богатств. Понимаете, раньше каждый субъект энергетического рынка играл по своим правилам. В том числе и Чубайс. Например ситуация с переизбытком угля. Чубайс установил фиксированные цены. На внутреннем рынке цены на газ и электроэнергию регулируются. А на уголь - свободные цены. Цена одной тонны условного топлива, выработанного на угле, составляет порядка $15. На газ - $14. Мировая цена на уголь порядка $16, на газ $43. Чувствуете разницу? Теперь посмотрим на ситуацию вокруг РЭГ и федеральной энергетической комиссии. Сегодня федеральная комиссия устанавливает цену на электроэнергию. Чубайс заложил, что сожжет за год, исходя из 270 млн тонн добычи, примерно 70-90 млн тонн угля. Это его энергетический уголь. И он заложил это в цену, которая, кстати, гораздо выше, чем за газ. При этом фактически он заменил уголь газом и другими альтернативными видами топлива. И баланс сместился не в пользу угля. А деньги-то взяли, извините, с меня, как с потребителя, за сожженный уголь. Вопрос, куда ушла прибыль? Отсюда и излишки. Так что на лицо искусственно созданная ситуация. А теперь к главному вопросу, который вы сейчас затронули. Может быть, мы неправильно используем уголь, да и вообще кощунство сжигать уголь. Да, наверное, в таком виде, как мы это делаем, да, действительно, кощунство. Вы посмотрите, что у нас творится рядом с котельными! Повсюду угольная сажа, от которой невозможно избавиться. Да, конечно, нужно новые технологии сжигания и использования угля. В том числе и глубокая переработка, о которой вы говорили. Потому что, в конце концов, американцы из угля и бензин делают. А мы пока ничего, кроме дыма и пара.
- Для регулировки рынка угля и установления истинных цен на него уже поднимаются разговоры о создании "угольного ОПЕКа" ...
- Ну, не знаю, стоит ли. Давайте говорить так, ведь существует проблема не столько угольная, сколько всего энергетического комплекса страны. Если на рынке похожие продукты продают одни по фиксированным ценам, а другие по свободным, то понятно, что покупать будут тот продукт, цена которого фиксированная. Ведь она ниже свободной. Энергетики заявляют, что пока существует такая государственная политика, пока дешевле будет сжигать газ, мы будем проводить политику использования газа. Если эта политика изменится, то мы, наверное, повернемся к углю. Но я считаю, что ситуация на рынке должна измениться. И газ будет стоить $43-47 за тонну условного топлива, а уголь $16. Вот тогда уголь станет приоритетным. Мы предложили энергетикам перевести электростанции на новые технологии использования и переработки угля. На что они ответили: пока у нас гром не гремит, креститься не будем. Поэтому я не думаю, что проблема угля носит внешний характер. Она чисто внутренняя. Уголь - это хлеб промышленности. Красиво сказано, но, мы себе это четко представляем. Уголь - стратегический продукт. Не потому что он какой-то особенный, черный, или потому, что мы его добываем. Представьте себе на минуту, что произойдет, если вдруг наши трубопроводы будут нарушены. А страна наша северная. Представьте себе, что половина России не получит газ при 30-градусном морозе. Большую часть России придется переселять к Черному морю, потому что обогреть те города мы не сможем. Это катастрофа. Потому что газ, как и нефть, не имеет возможности в массовых объемах аккумулироваться. То есть на полгода запастись нефтью или газом нельзя. А вот углем можно. Получается, что уголь - оптимальный источник тепла. Поэтому теперь слово за президентом, за правительством. Все что нужно было, мы уже сказали.
http://www.vesti.ru/doc.html?id=116192&tid=5807
