В Вене на прошлой неделе состоялся очередной саммит США-ЕС, в котором принял участие президент США Джордж Буш. Одной из ключевых тем, обсуждавшихся на этой встрече, был вопрос о расширении состава ВТО. Торговые представители европейских стран жаловались на то, что США не желают идти на какие-либо ощутимые компромиссы, в первую очередь в части дотаций агропромышленному комплексу. Западные аналитики все более скептически оценивают и деятельность, и практические перспективы этой, своего рода "торгово-финансовой ООН".
Причин для сомнений в дееспособности, перспективах и пользе ВТО немало. Богатые страны с легкостью игнорируют пожелания других, более слабых, участников этой организации, устанавливая достаточно произвольные квоты и высокие пошлины - например, на текстиль и обувь, - на продукцию развивающихся стран, если только она вступает в конкуренцию с более дорогим местным производством. Столь же легко они отказываются ограничить субсидии своему более дорогому сельскому хозяйству.
Участие той или иной страны в ВТО не открывает ей доступ к новейшим технологиям, зато приходящие в более слабые страны филиалы финансовых институтов и транснациональные корпорации убивают целые отрасли индустрии и ставят более слабых в почти полную политическую зависимость от более сильных. Неудивительно, что протест против ВТО объединил фермеров и профсоюзы, малый и средний бизнес, зеленых, националистов и антиглобалистов во всем мире. Между тем российское правительство едва ли не ежедневно докладывает об успехах России в деле ее вступления во Всемирную торговую организацию. То Россию милостиво согласилась пустить в ВТО Колумбия, то завершились переговоры с Австралией...
В России горячими сторонниками вступления России в ВТО являются министры экономического блока правительства и бывший советник президента по экономике, а сегодня критик правительственного курса Андрей Илларионов. Позитивно о перспективе вступления в ВТО высказался недавно Егор Тимурович Гайдар. И, разумеется, активнее всех подталкивают Россию к вступлению в ВТО неправительственные демократические организации.
Проблема, однако, в том, что ни одного сколько-нибудь содержательного аргумента в пользу их точки зрения за все годы переговоров России с ВТО приведено, как кажется, не было. Любые попытки обсуждения этого вопроса наталкивались на "убойный аргумент" сторонников ВТО: "Как же, в ВТО сегодня 149 стран мира! Что же весь полк не в ногу, один поручик в ногу?" и абсолютно голословные утверждения, что, оказывается, противники вступления в ВТО - это "чиновники с устаревшим мышлением". Еще и, как модно сегодня говорить, "кошмарят": "Вот, де, если Россия в ВТО не вступит, то Европа может ввести 30% пошлину на ввоз российских энергоресурсов...". - Но Москва слезам не верит. Как говорил товарищ Сухов: "Это вряд ли...". К тому времени, когда истечет срок действия сегодняшних контрактов и у Европы появится теоретическая возможность что-то поменять, Европа, возможно, сообразит, взглянув на глобус, что она не единственная и не последняя территория, которая нуждается в российском сырье.
Если бы в мире наблюдалось единство в отношении к Всемирной торговой организации, то, возможно, эти аргументы ее российских сторонников были бы достаточными. Но если уж западные дипломаты и аналитики заявляют, что ВТО может оказаться пустышкой, а США все больше ориентируют свою торговую стратегию на двусторонние и региональные договоренности, то самое время задуматься: да тот ли ВТО трамвай, на который стоит так уж спешить? Тем более что сомнения в этом неоднократно высказывали целый ряд российских экспертов и политиков, причем далеко не только сторонники протекционизма, но и те, кто полагает, что свобода действий у России будет выше вне ВТО. А свобода - это все-таки высшая ценность.
Решая вопрос о пользе ВТО для России, нужно было бы дать ясные ответы по крайней мере на два вопроса. Первый вопрос: "Какие конкретно преимущества - выраженные в долларах, рублях, тугриках, - получит Россия от участия в этой многосторонней, громоздкой организации?" Но не преимущества "вообще" - тут поле для фантазий не ограничено, - а в сравнении с возможностью заключать двухсторонние соглашения и участвовать в региональных структурах или их создавать?
Вступление в ВТО подразумевает индивидуальные переговоры с каждой из стран-участниц этой организации. Иногда это напоминает театр абсурда: страна - член ВТО, не имеющая практически никакие или имеющая минимальные торговые связи со страной-претендентом, может ставить ей свои (или чужие) ограничительные условия, обесценивая тем самым любые договоренности, достигнутые страной-претендентом с другими контрпартнерами, которые могут быть для нее неизмеримо более важны. В результате сам процесс вступления в ВТО, как показывает опыт, оказывается предметом куда как более широкого торга и становится, прежде всего, инструментом политического давления, в том числе по вопросам, никаким образом с компетенцией ВТО не связанным.
Между тем, если с какой-то частью стран удовлетворительные условия достигнуты, то что мешает закрепить их просто двухсторонними соглашениями? Зачем России зависеть в своих торгово-финансовых отношениях, скажем, с Германией или Казахстаном от, например, благосклонности Гондураса, объем торговли с которым не виден в микроскоп?
Второй вопрос: "Кто, в конечном итоге, получит большую выгоду от вступления России в ВТО - Россия или ее конкуренты?" Здесь тоже есть свои опасности, связанные с действием глубоких экономических принципов. Пренебрегать этими опасностями, по меньшей мере, недальновидно. Глобальный рынок, если смотреть на него с высоты птичьего полета, состоит из трех секторов: рынка капитала, рынка товаров и рынка труда. Эти три сектора взаимоувязаны между собой процессами производства и оборота товаров и капитала. Капитал вкладывается в производство, труд, оплачиваемый в рамках баланса спроса и предложения, товары создает, эти товары, проданные на рынке по сбалансированной спросом и предложением цене, обеспечивает прибыль, которая вновь вкладывается в производство.
Не в том, однако, проблема, что есть вопросы. Проблема в том, что российская власть затягивает Россию в ВТО "втемную" и даже не делает попытки обстоятельно и доказательно ответить на эти вопросы. Не перепутать бы трамвай при таком подходе.
27 июня 2006 г.
"Новые Известия"
2003, "ЗАО "Газета Новые Известия"
