Грузинский опыт конституционного закрепления особой роли Православной Церкви показывает свою контпродуктивность в условиях многонациональной и многоконфессиональной страны.
О грузинском этнонационализме написано изрядно. Мало у кого сегодня вызывает сомнения относительно разрушительной роли этого политического явления, во многом мешающего и состоятельности Грузии как государства, и разрешению межэтнических конфликтов на ее территории. Однако вне фокуса внимания остается грузинский "православный Ренессанс", который стал важнейшей составной частью политической идеологии постсоветской Грузии. Можно сказать, что этнический национализм и православие - два идеологических столпа грузинской государственности. Триада "язык - отечество - вера" была выдвинута еще Ильей Чавчавадзе еще во второй половине XIX столетия. Лозунг "Да здравствует свободная, демократическая, христианская Грузия!" с незначительными вариантами определяет все программы грузинского национального движения.
Лозунги религиозного возрождения занимали не последнее место в системе ценностей национал-демократов, возглавивших борьбу Грузии за независимость. Все лидеры грузинских этнонационалистов конца 1980 - начала 1990-х гг. - Звиад Гамсахурдиа, Мераб Костава, Гия Чантурия - подчеркивали свою религиозность и обращались к образу Грузии как форпоста православного христианства на Большом Кавказе. Однако это была, скорее, политическая религиозность, способ противостояния советской атеистической власти. Религиозность, допускающая этнонационализм. Не случайно закончившаяся трагедией акция 9 апреля 1989 г. в Тбилиси была задумана, прежде всего, как антиабхазское выступление грузин-христиан. Тогда в ходе Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II вышел к участникам акции и призвал их перейти в собор, расположенный напротив тогдашнего республиканского ЦК компартии и помолиться о предотвращении кровопролития. Его призыв не был услышан: грузинские этнонационалисты рассматривали религию в большей мере как средство национального возрождения. Президентскую присягу Звиад Гамсахурдиа приносил на Библии в присутствии все того же Илии II - благословение Православной Церкви Грузии (ПЦГ) стало фактором легитимации высшей государственной власти в бывшей советской Грузии.
После ухода Звиада Гамсахурдиа традиция апеллировать к ПЦГ как к высшему духовному авторитету и главному идеологическому союзнику светской власти сохранилась. Присягу президента на Библии приносил сменивший его Эдуард Шеварднадзе, бывший первый секретарь ЦК КП Грузии. И Михаил Саакашвили провел первую часть своей инаугурации в храме Гелати в Кутаиси, где покоится прах царя Давида Строителя. Принцип "быть грузином - значит быть православным" фактически стал одним из постулатов общественной жизни этой страны. Православная религия стала одним из важнейших компонентов национальной идеологии и этнонациональной идентификации грузин.
В Конституции Грузии 1995 г. зафиксированы такие важные нормы как независимость церкви от государства, свобода совести, законодательное равенство представителей всех конфессий, запреты на дискриминацию по конфессиональному признаку. Однако в Статье 9 Основного закона Грузии идет речь об исключительной роли Православной Церкви в истории страны. В марте 2001 г. парламент Грузии внес дополнение в Конституцию, в соответствии с которым между государством и Церковью устанавливались конкордатные отношения. Эти отношения регламентируются специальным Конституционным Договором, подписанным в октябре 2002 г. между государством и церковью. Одно из положений Договора провозглашает обязательства государства по частичной реституции и гарантирует ПЦГ возмещение ущерба, понесенного от большевистской политики государственного атеизма (Ст.11). Определенные преференции ПЦГ предоставляет и Налоговый кодекс Грузии - ряд льгот для грузинской Патриархии, но не для других конфессий. В Законе "Об образовании" государство предоставляет Патриархии право на участие в разработке образовательных программ. Грузинская Патриархия превратилась в мощную общественно-политическую силу, а Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II - в миру Илья Гудушаури-Шиолашвили - играет роль в публичного политика первого ранга.
Подобная религиозная политика Грузинского государства неоднократно вызвала нарекания со стороны ОБСЕ. В обзоре "Свобода вероисповедания в странах-членах ОБСЕ" за 2002 г. был сделан вывод, что "Грузия еще очень далека от международных стандартов в сфере свободы религии". Как и в политической сфере в религиозной жизни Грузии остро стоит "абхазский вопрос". Нынешний грузинский Католикос-Патриарх был в течение 11 лет абхазским епископом и с тревогой относится к конфессиональному "сепаратизму" бывшей епархии - разрыву связей православных абхазов с ПЦГ. В непризнанной республике Абхазия помимо православия и ислама суннитского толка сохранились элементы дохристианских традиционных верований. В 1990-е гг. были возрождены несколько абхазских святилищ.
Меж тем, Грузии остается поликонфессиональной страной: более 400 тыс. ее жителей исповедуют ислам (азербайджанцы в Квемо Картли, жители Аджарии, 40% абхазов). Представители армянской общины в Джавахети и других областях Грузии относятся к Армянской апостольской церкви. В 2000 г. прошли встречи Католикоса всех армян Гарегина II с президентом Шеварднадзе и грузинским Католикосом-патриархом Илией II. Лидеры, на которой был подчеркнут конструктивный характер взаимоотношений ПЦГ и Армянской апостольской церкви. Это, однако, не избавляет от частых конфликтов между прихожанами двух церквей. Главный предмет недовольства грузинских армян - передача культовых объектов армянской церкви под юрисдицкию Православной Церкви Грузии, о чем не раз высказывались лидеры движения джавахкских армян. Небольшими по численности являются общины евангелистов- лютеран, духоборов, езидов, евреев.
Грузинские евреи составляют особую субэтническую группу, они отличаются от европейских ашкеназим и горских татов, пользуются грузинским языком в быту, носят грузинские имена и фамилии, сохраняя при этом приверженность к религиозной традиции иудаизма. Антисемитизм не характерен для православной Грузии. Относительно недавно широко отмечалось 26-вековая годовщина проживания евреев на грузинской земле. Однако, несмотря на интегрированность в грузинский социум с середины ХХ в. началась массовая эмиграция грузинских евреев, которая лишь частично связана с кавказским этнополитическим контекстом. В 1959 г. в Грузии проживало 51, 6 тыс. грузинских евреев, а в 1970 г. - 55, 4 тыс., что составляло 1,4 % населения республики. Помимо внешнего фактора на эмиграцию грузинских евреев повлияли такие события, как смена республиканского руководства Грузинской ССР в 1972 г., когда в республике прошла серия показательных процессов над "цеховиками", среди которых было немало евреев. Обретение Грузией независимости в 1989 - 1991 гг. сопровождалось социально-экономическим кризисом, а также межэтническими конфликтами. Главным внутренним фактором еврейской эмиграции из Грузии стало снижение порога стабильности. В 1969 - 1980 гг. из республики уехало около 30,5 тыс. евреев. По данным Всесоюзной переписи 1989 г. в Грузии проживало 24,8 тыс. евреев. Общее число евреев, выехавших из Грузии в 1990 - 1998 гг. составляет 18,2 тыс. человек. Тем не менее, еврейская община сохранилась в сегодняшней Грузии, и отношение к евреям со стороны грузин в целом позитивное. Что можно считать приятным исключением в практике Грузии.
Сегодня целый ряд грузинских экспертов считает, что для преодоления раскола страны, межэтнических и межконфессиональных конфликтов и сепаратистких тенденций государству следует проводить более взвешенную политику, отказавшись от односторонней поддержки православной церкви. По справедливому замечанию грузинского политолога Зураба Кикнадзе, "межконфессиональный мир в Грузии решающим образом связан с сознательностью общества. До тех пор, пока иная конфессия воспринимается как "чужая", и, таким образом, как "враждебная", мира не будет Это византийское наследие. Так же, как в Византии, наше население излишне политизировано; конфессиональные противоречия являются проявлением политизированности. Это-византийский менталитет; в освобождении от которого, закон, сколь совершенен бы ни был, бессилен". По словам Гии Нодия в сегодняшней Грузии корпоративные интересы ПЦГ противоречат объективной необходимости строить межконфессиональный мир.
Однако проблема, не столько в корпоративных устремлениях церковной иерархии, сколько в готовности политического класса Грузии отказаться от того "национального мифа", который утвердился в интеллектуальной элите страны с конца позапрошлого века. Этот миф обращен к мифической гомогенной "христианской Грузии". Стране, которой в реальности не было, и нет - разве что во времена Давида Строителя и царицы Тамары. Сегодняшняя Грузия - это полиэтничное и поликонфессиональное общество, которое невозможно объединить в единое целое на основе принципов Чавчавадзе. Сами эти принципы содержат конфликтность. Следовательно, межконфессиональный мир в Грузии станет возможен вместе с достижением межнационального мира, чего и в самом деле нельзя добиться одним лишь законом, формально-правовым путем.
Июнь 22, 2006
http://www.prognosis.ru/news/nacional/2006/6/22/markedonov.html
