Триумф традиционализма ведет к войне
Конец 1980-х - начало 1990-х на Кавказе стали временем провозглашения лозунгов "национального возрождения" и обретения свободы. Стремление лидеров этнонациональных движений союзных и автономных республик к уходу из-под власти КПСС воспринималось как общедемократическое движение против советского тоталитаризма. Его победа должна была дать личную свободу народам Кавказа и принести независимость местным национально-государственным образованиям. Однако на практике эта борьба, скажем, в Карабахе привела к затяжному и неразрешенному до сих пор армяно-азербайджанскому конфликту. Свобода и независимость Грузии была оплачена грузино-абхазским и грузино-осетинским конфликтами, а "поющая революция" в Чечне открыла путь в большую политику Дудаеву, Масхадову, Басаеву и многим другим, заслужившим репутацию международных террористов. Восстановление справедливости по отношению к незаконно репрессированным народам на практике привело к осетино-ингушскому конфликту, серии межэтнических столкновений в Дагестане, электоральному апартеиду в Карачаево-Черкесии.
Вместо основ гражданского общества и социальной модернизации, чаемых многими отцами-основателями национал-демократических движений формирования, в кавказском регионе произошел невиданный всплеск традиционализма и политической архаики. Прогрессизм (в его марксистско-ленинской упаковке) как доминанта общественного сознания не сменился буржуазным постиндустриальным прогрессизмом - напротив, начались интенсивные поиски золотого века. Концепт светлое будущее сменился светлым прошлым. Конкретным проявлением подобного тренда стало возникновение многочисленных организаций, строящихся на основе средневековых политико-правовых и социальных понятий, таких как подданичество (вместо гражданства), иерархия, традиция. Вместо развития институтов гражданского общества и политической конкуренции значительную роль в общественно-политических процессах на Кавказе стали играть не правовые, а клановые механизмы. В некоторых же случаях речь можно вести о деградации едва появившихся точек роста демократии.
Очередная попытка реализации модернизационного проекта на Кавказе натолкнулась на жесткое "сопротивление материала". Ценности рыночной экономики, гражданского общества и правового государства были отвергнуты не столько старой партийной элитой, сколько лидерами движений за самоопределение, предусматривавшее возрождение этнонациональной культуры и искусства, возврат к "истокам и корням". Отказ руководства СССР и России от монополии на идеологию и политическая либерализация начала 90-х вызвали масштабную переоценку ценностей. В регионах с устойчивой традиционалистской культурой - в частности, на Северном Кавказе - разрыв с советским прошлым совпал с этнической и клановой мобилизацией. Перестав ощущать себя советскими гражданами, лидеры этнонациональных элит занялись конструированием новой идентичности на основе этнокультурных особенностей. Этот процесс сопровождался примитивизацией массового сознания. Всю сложность межэтнических и межконфессиональных отношений идеологи "возрождения" предлагалось осмысливать в рамках упрощенного противостояния "своих" и "чужих". Поиск новой идентичности происходил в несколько этапов:
* выдвижение этнокультурных требований, создание неформальных организаций для озвучивания лозунгов "национального возрождения" на основе "возвращения к истокам";
* формирование общественно-политических объединений национально-демократической ориентации, сочетание общедемократических и националистических лозунгов;
* радикализация национально-демократических движений, отказ от демократических лозунгов;
* победа этнонационализма в государствах Южного Кавказа и национально-государственных образованиях на Северном Кавказе в составе РФ, эскалация межэтнических столкновений и вооруженных конфликтов;
* частичная реставрация старой управленческой номенклатуры под умеренными этнонационалистическими лозунгами, купирование радикального этнонационализма;
* развитие кланоформенных этнократических режимов, их легитимация на основе "принципа крови" и лояльности "титульному этносу".
Преодоление коммунизма происходило на Кавказе не в форме движения вперед, а в форме "броска назад". Это обращение, с одной стороны, оказалось самым действенным способом этнонациональной мобилизации, а с другой, стало вызовом стабильности и безопасности в регионе. Апелляция к эксклюзивности "своих" традиций не могла не вступить в противоречие с традициями "чужих", неизбежно порождая конфликты и нетерпимость.
Однако сегодня далеко не все связывают причину дестабилизации на Кавказе с традиционалистским "взрывом". Более того, некоторые эксперты не согласны с взглядом на современный Кавказ как традиционалистский регион. Так, по мнению российского исследователя В.О. Бобровникова, идентичность народов Кавказа серьезно изменилась с конца XIX - начала ХХ вв. "Сами "горцы" в большинстве своем уже не горцы, а далекие потомки людей, живших в горах. Депортации целых народов, переселения горцев на равнину, урбанизация неузнаваемо изменили облик региона. В ходе советской культурной революции местные культуры были секуляризованы". Очевидно, что современный облик Кавказа отличается от времен Николая II и даже Сталина. Однако было бы неверно говорить об элиминировании традиционалистской политико-правовой культуры на основании одних лишь социальных изменений, пусть даже таких, как увеличение числа городского населения, повышение образовательного уровня и стандартов жизни, знакомство с достижениями западной культуры.
Кавказский регион не единожды переживал модернизационные натиски извне. Приход Российской империи на Кавказ с в общем-то европейским модернизаторским проектом был для его обитателей не столько приобщением к мировой культуре и достижениям науки и техники, сколько разрушением традиционных социальных устоев, сопряженным с многочисленными человеческими жертвами, вытеснением со "своих земель", русификацией и т.п.. Поэтому защита этнической и конфессиональной самости отождествлялась с борьбой против модернизации как чуждого и враждебного влияния. Ментально не принимая современное общество, жители Кавказа оказались хорошо восприимчивы к чисто внешним проявлениям индустриального общества: железным дорогам, почте, банковскому делу, современным вооружениям. Советский режим продолжил процесс модернизации Кавказа, но как и до 1917 г. эта модернизация была исключительно инструментальной и поверхностной, не принимаемой большинством населения Кавказа. Институционализация этничности в советский период создавала предпосылки для формирования самостоятельных этнонациональных элит. Постепенное ослабление позиций центральной власти, этнократизация местных элит вкупе с малой хозяйственно-экономической эффективностью региональной экономики создавали предпосылки для новой архаизации региона.
Все постсоветские конфликты начинались с обращения к прошлому, их идеология "исторична" и ориентирована на политические традиции. Роль традиционных институтов на постсоветском Кавказе, несмотря на их серьезную эволюцию, велика и сегодня. Большое значение в политической культуре государств Южного Кавказа играет так называемый "регионализм". Под "регионализмом" в данном случае понимается клановая солидарность, возникающая на региональной основе. Так в Азербайджане определяющую роль в функционировании системы власти и управления играют "нахичеванцы" (выходцы с родины клана Алиевых) и "еразы" (ереванские азербайджанцы). По схожему принципу сформированы и партии этой страны. Партия "Мусават" считается вотчиной карабахских азербайджанцев, а Народный фронт Азербайджана собрал вокруг себя представителей Юга Азербайджана. В Армении политической элитой считаются выходцы из Карабаха во главе с президентом Робертом Кочаряном. В Грузии времен президентства Эдуарда Шеварднадзе мощные позиции в управленческом аппарате занимали выходцы из исторической грузинской области Гурия.
На российском Северном Кавказе большое значение имеют традиционные религиозные институты. В ходе чеченской "поющей революции" 1991 г. представители противоборствующих суфийских братств Накшбандийа и Кадирийа оказались главными политическими оппонентами. Кадириец Дудаев выступил против накшбандийца Завгаева. В ходе президентских выборов в 2002 г. в Республике Адыгея предвыборная борьба велась не только политиками (Джаримовым и Совменом), но и различными регионально-субэтническими группами - соответственно, темиргоевцами и шапсугами.
Политический традиционализм, утвердившийся в 90-е гг. на Кавказе и не только (не менее традиционен политический уклад соседнего преимущественно русского Краснодарского края) отличается несколькими характерными чертами:
* главная цель традиционалистов - не развитие и движение вперед, а сохранение и воспроизведение существующего порядка вещей, защита "своего пространства" от внешних посягательств, включая и Москву;
* власть в традиционном обществе едина, неделима, иерархична и персонифицирована;
* в политике присутствуют два основных субъекта - народ и авторитарный лидер, все "нечестные маклеры" в виде автономных политических и общественных структур исключаются из политического процесса;
* реформа и модернизация воспринимаются правящими режимами как угроза разрушению социального мира и гармонии.
Традиционные институты - религиозные, кровнородственные, региональные - играют сегодня важную, а порой решающую роль в формировании политического ландшафта Кавказского региона. Они вторгаются в формально-правовую сферу (законодательство) и экономику, изменяя в собственных интересах действующие правила игры. Сегодняшний Кавказ, таким образом, представляет из себя "расколотое общество" (А.С. Ахиезер), "многосоставное общество" (А. Лейпхарт), то есть социум находящийся между двумя полюсами: модернизацией и традиционализмом. Разумеется, Кавказский регион новейшего времени никоим образом не воспроизводит Кавказ XVIII - начала XIX столетий. Вместе с тем внешне технически и экономически модернизированный регион остается традиционалистским в социально-политическом и правовом плане. Данное противоречие: необходимость комплексных преобразований и невозможность радикального изменения привычного уклада, - оставаясь неразрешенным, провоцирует "вызовы" стабильности и безопасности в регионе.
Май 25, 2006
http://www.prognosis.ru/news/modernization/2006/5/25/markedonov.html
