Итоги голосования продемонстрировали отказ республики от модернизационных устремлений.
На сегодняшний день с большей или меньшей долей уверенности можно сказать, что внедрение выборов по партийным спискам в Дагестане - самой крупной северокавказской республике РФ - создало немало политических проблем не только для республиканской элиты, но и для России в целом. Не зря именно Дагестан оказался единственным регионом, где не смогли вовремя подвести официальные итоги голосования, несмотря на специальные предупреждения экс-главы Центризбиркома, адресованные еще до дня выборов дагестанскому ЦИКу, "не затягивать" с подсчетом голосов. К середине дня 13 марта было обработано только 85% всех бюллетеней. В этот же день заместитель председателя Народного собрания Николай Алчиев заявил, что "окончательный подсчет может занять еще дней десять". Однако по данным на 10-00 14 марта уже 99, 61 % голосов было обработано. Однако 15 марта секретарь дагестанского избиркома Сабир Малеев заявил, что из-за многочисленных нарушений в семи избирательных участках выборы признаны недействительными.
В декабре 2007 г. выборы не ограничатся одним лишь Дагестаном. Все "преимущества" выборов по партспискам будут распространены еще на шесть северокавказских республик, на республики Волжско-Уральского региона и Тыву. Следовательно, т.е. "дагестанский сценарий" может повториться на всем Северном Кавказе и в Поволжье: никакой конкуренции партий в кавказских и поволжских субъектах РФ нет, и не будет, партийные структуры окажутся лейблами, за которые будут спрятаны клановая и этническая конкуренция. Так, по замечанию дагестанского журналиста Милрада Фатулаева, голосование за "Патриотов России" в марте 2007 г. в Дагестане было голосованием за лезгин. По его словам, "Патриотов России уже называют партией Южного Дагестана: общереспубликанский список здесь возглавляют лезгины Хидиров. В то же время внутри "Единой России" есть как ставленники нынешнего президента Муху Алиева, так и его оппонента - нынешнего мэра Махачкалы Саида Амирова. Сам мэр шел по спискам "Единой России". В целом же в "партии власти" доминировали аварцы и даргинцы.
Прошлогодние парламентские выборы в Адыгее 12 марта 2006 г. уже показали, что партийная принадлежность вторична при формировании управленческих структур республики. Тогдашняя победа "Единой России" ("партия власти" взяла 30 мест из 54, включая и кресло спикера) вовсе не означала, что республиканская элита с легкостью "сдаст" Кремлю Хазрета Совмена и с энтузиазмом проголосует за объединение Адыгеи с Краснодарским краем. Тогда же при формировании партийных списков был реализован пресловутый принцип паритета: 50% мест в списке получили адыгейцы, а 50% русские и все остальные. Таким образом, наличие партийных списков ни в коей мере не избавляет политическую систему Северного Кавказа от этнократических тенденицй. Напротив, "разглядывание" в партийных списках "своих" сработало и на этнизацию, и на клановость.
В Дагестане подобное "разглядывание" опасно вдвойне. Во-первых, из-за сложной этнической композиции республики. Во-вторых, из-за свойственного Дагестану социального консерватизма - за многие годы население привыкло голосовать по округам, нарезанным в соответствие с этническим принципом. В-третьих, непопадание в парламент "своих" (партии превращаются в институты этнической или клановой консолидации, а всех в Народное Собрание не пропустит Избирком), чревато тем, что в глазах отдельных этнических групп новый состав парламента будет лишь частично легитимным органом власти. В конечном итоге, это сработает не на консолидацию общества, а на его разобщение, не против этнократии, а за ее худшие проявления. В конечном итоге, население республики, устав от этнических трений, начнет искать альтернативные политические варианты объединения. Прежде всего, под "зеленым знаменем пророка".
Не случайно именно в Дагестане выборы отличала реальная интрига и реальная конкуренция (скорее в духе ранних 1990-х). Тут было все: покушение на лидера "Патриотов России" Эдуарда Хидирова, перестрелки и даже митинг протеста сотрудников милиции против собственного министра. Зато увенчалась успехом борьба властей с дагестанскими коммунистами: сначала региональному подразделению КПРФ отказали в регистрации, и несмотря на то, что впоследствии КПРФ к выборам допустили, 11 марта 2007 г. коммунисты не прошли семипроцентный барьер. И это в республике, где их влияние было всегда традиционно сильно. При этом после подсчета 85% бюллетеней коммунистам не доставало всего нескольких сотых до заветной семерки (6,33%). К утру 14 марта (после обработки 99,61% голосов) у КПРФ-Дагестан в активе было только 5,47%.
К сожалению, и республиканская, и федеральная власть (последняя вообще предпочитала хранить молчание) не понимает всего позитивного значения компартии для Дагестана. В отличие от регионов Центральной России, где КПРФ выступает, как архаическая сила, в Дагестане компартия выступает интернациональной силой - и по духу, и по форме: только КПРФ здесь не ориентируется на этнические группировки. При этом коммунисты активно апеллируют к идеям социальной справедливости, активно играя на поле салафитских проповедников, поборников исламского эгалитаризма. При этом КПРФ выступает, как светская сила, что в условиях самой исламизированной республики РФ чрезвычайно важно. КПРФ апеллирует к фундаментальной науке и светскому образованию, "дружбе народов". За вычетом советской ностальгии (как будто у "Единой России" или мироновских "эсеров" ее нет) КПРФ выступает в роли модернизаторской силы в Дагестане, что объективно соответствует общероссийским национальным интересам.
Другой силой, по которой пришелся удар в Дагестане, стал Союз правых сил (СПС). Лидер списка правых по Кизлярскому району Магомед Омармагомедов таинственно исчез и не найден до сих пор (прокуратура возбудила уголовное дело по статье "убийство"). Нельзя не заметить, что второй удар нанесен также по модернизаторской политической силе, хотя и выступающей за модернизацию по другим основаниям, нежели КПРФ. СПС, апеллирующая к правам человека и транспарентности власти, могла бы выполнять в Народном Собрании республики чрезвычайно важную функцию: даже минимальный контроль за республиканской властью и особенно за правоохранительными структурами мог бы существенно снизить количество исламских радикалов в Дагестане. Ни для кого не является секретом, что помимо религиозно мотивированных людей, фанатиков и криминальных элементов членами салафитских джамаатов нередко становятся люди, пострадавшие от милицейско-бюрократического произвола. Таким образом, уход в "ваххабизм" становится в дагестанских условиях гражданской позицией. В этом смысле СПС могла бы стать альтернативным магнитом для граждански активных жителей республики.
Итог выборов очевиден, две политические силы, апеллирующие к модернизации в советской и либеральной версии, не будут представлены в Народном Собрании Дагестана. Что же касается "партии власти", то ее победа (по данным на 14 марта - почти 65,83% голосов) не принесет столь желаемой политической стабилизации. Внутри "Единой России" будут вести борьбу за пост спикера парламента сторонники Муху Алиева и Магомедсалама Магомедова, сына легендарного Магомедали Магомедова, с одной стороны, и Саида Амирова - с другой. И та, и другая группа не являются этнически гомогенными: Алиев - аварец, Магомедов - даргинец, речь идет о противостоянии бюрократических кланов. Тем не менее, их конкуренция повторит обычное для республики кланово-административное противоборство.
Практика голосования по партийным спискам в регионах, в которых нет традиций многопартийности, приведет не к усилению, а к ослаблению власти. Во-первых, ликвидация одномандатных округов (сформированных по этническому принципу) оторвет депутатов от конкретных избирателей, что чрезвычайно опасно для региона, население которого склонно персонифицировать власть. В этом случае избиратели будут считать себя "забытым полком" со всеми вытекающими последствиями. Во-вторых, закрытый характер власти приведет к тому, что партийные структуры будут всего лишь новым инструментом для обслуживания кланово-бюрократических структур. Поскольку же этот инструмент для Дагестана новый, его внедрение будет происходить путем постоянных "проб и ошибок", "разглядываний" своих среди партийных начальников. Формирование новой по названию и старой по духу квазипартийной конфигурации лишь усилит политический кризис и в Дагестане и на Северном Кавказе в целом.
Сергей Маркедонов
Март 16, 2007
http://www.prognosis.ru/news/region/2007/3/16/dagestan_elections.html
