Непризнанным государствам придется искать новые слова, чтобы объясниться с мировым сообществом.
Южная Осетия доказала свою состоятельность: Эдуард Кокойты получил дополнительную легитимность (хотя и непризнанную), а Тбилиси отложил до лучших времен план блицкрига против de facto государства, официально существующего на грузинской территории. Таковы главные результаты избирательной кампании в Южной Осетии, которые в ближайшее время будут определять политическое развитие непризнанной республики. При этом формально-юридическое признание этого de facto государства не станет вопросом первостепенной важности. Для Южной Осетии в гораздо большей степени важно ее политическое признание, т.е. осознание того, что это образование являет собой самостоятельную сущность и имеет внутреннюю динамику.
Уверенная победа на президентских выборах действующего главы республики Эдуарда Кокойты ни у кого из серьезных аналитиков сомнений не вызывала. И дело не в том, что победитель президентской кампании в РЮО считается "отцом нации", не в каком-то уникальном использовании "административного ресурса" и не в имманентном "патернализме" осетин. Попытка Тбилиси "разморозить" конфликт весной-летом 2004 года объединила вокруг непризнанного президента всех тех, кто не готов к тому, чтобы принять грузинскую юрисдикцию. Одностороннее нарушение status quo со стороны Грузии превратило Кокойты в безальтернативного кандидата. После провала грузинского блицрига оппонирование Кокойты стало рассматриваться как оппонирование юго-осетинской независимости и непризнанной государственности. Скорее всего, через несколько лет такое отождествление станет достоянием истории. В той же Абхазии никто не отождествляет Сергея Багапша с абхазской государственностью, а в Карабахе Аркадий Гукасян не отождествляется с "карабахской идеей". "Десакрализация" Кокойты будет возможна лишь тогда, когда Грузия откажется от лобовых атак на Цхинвали. Любая жесткая (на грани открытой войны) попытка Тбилиси реинтегрировать Южную Осетию будет лишь усиливать власть Кокойты, равно как и его непризнанную легитимность.
Сегодня Южная Осетия снова играет и в ближайшем будущем продолжит играть роль своеобразного фронтира осетинского народа. Президент Южной Осетии прекрасно использует эту политико-идеологическую возможность. Ноябрьский успех Эдуарда Кокойты был предопределен два года назад. Не поддавшись на военно-политическое давление Грузии, юго-осетинский президент с максимальной выгодой для себя укрепил собственные позиции. Было бы крайним преувеличением рассматривать нынешнего юго-осетинского лидера как простую марионетку Кремля. Изначально Кокойты вошел во власть вопреки желанию Москвы (ставившей на его предшественника Людвига Чибирова). Что же касается событий 2004-2006 гг., то во многом энергия президента Южной Осетии не раз заставляла Кремль быть более активным в деле "защиты своих граждан". У Кокойты существует другая проблема: президент Южной Осетии чересчур "перегибает палку" по части "объединительных" проектов с Россией. Между тем, благосклонность мирового сообщества к Косово объясняется тем, что эта бывшая сербская автономия борется за независимость, а не за "воссоединение с братским албанским народом". Если бы лидер Южной Осетии педалировал тему независимости и ущемления прав осетин в составе Грузии, а не осетинского ирредентизма под российским руководством, его позиции на Западе не воспринимались бы столь однозначно негативно.
Было бы неверно сводить укрепление властных позиций Кокойты исключительно к его личной политической выгоде. За два года президент Южной Осетии заставил Тбилиси существенным образом скорректировать свои представления о самой непризнанной республике. Если до избирательной кампании-2006 в Тбилиси Южную Осетию считали "слабым звеном", ставя это de facto государство намного ниже Абхазии в негласной иерархии "мятежных территорий", то в ноябре 2006 г. ситуация существенным образом изменилась. Сегодня Тбилиси всячески пытается откреститься от так называемых "параллельных выборов" президента Южной Осетии, организованных в подконтрольном грузинской стороне селе Эредви. В самом деле, пойди Грузия на признание выборов в Эредви, ей пришлось бы существенным образом корректировать всю свою региональную политику. Ведь еще с 1990 г. Юго-Осетинская автономия была ликвидирована Тбилиси и согласно грузинскому законодательству существует только Цхинвальский регион и никакой Южной Осетии. На многих грузинских картах Цхинвали даже не обозначен, как региональная столица. Следовательно, выборы президента несуществующей автономии при официальной поддержке Тбилиси стали бы политическим нонсенсом.
С другой стороны, Грузии чрезвычайно важно иметь "своих" прогрузинских осетин, которых можно представить США и Евросоюзу как оппонентов "криминальному режиму" Кокойты. И с такими "своими осетинами" Тбилиси в последнее время активно работает. На "параллельных выборах" фаворитом стал экс-премьер и министр обороны Южной Осетии Дмитрий Санакоев, который, кстати сказать, участвовал в вооруженном противоборстве с Грузией в начале 1990-х гг. Сегодня он активно выступает за "воссоединение с матерью-Грузией". Поэтому Тбилиси никоим образом не мешал "своим осетинам" проводить выборы в Эредви (подконтрольной грузинам территории). Таким образом, грузинские власти начали поиски "своего Кадырова" среди осетин. И если Ахмад Кадыров сначала объявлял "джихад" неверной России, а затем стал ее национальным героем и поборником политики " укрепления вертикали власти", то Санакоев сперва боролся с грузинским "малым империализмом" в Южной Осетии и в Абхазии, а затем перешел в разряд "собирателей Грузии".
Агитация в пользу "прогрузинских кандидатов" велась по каналу "Алания", созданному грузинскими властями специально для агитации среди осетинской аудитории. Значит, официальный Тбилиси, скрепя сердце, "повысил" Южную Осетию в своей негласной "табели о рангах". Таким образом, политический феномен Южной Осетии, правда, весьма опосредованно, признан Грузией. Сегодня Тбилиси продемонстрировал, что Цхинвали - это не простой "криминально-сепаратистский анклав", а сила, с которой надо реально считаться. Спустя почти 15 лет, лидеры Грузии осознали (или их заставили это осознать их оппоненты из Южной Осетии), что установить влияние или контроль в "Цхинвальском регионе" без осетин невозможно.
Тбилиси снял с повестки дня вопрос о блицкриге против Южной Осетии. Показательной в этом плане стала отставка с поста министра обороны главного "ястреба" Грузии Ираклия Окруашвили. Его, как в старые добрые советские времена отправили на "сельское хозяйство". Поскольку новогодние торжества в Цхинвали по грузинскому сценарию, скорее всего, откладываются, Окруашвили переведен на укрепление национальной экономики Грузии. Это выше вовсе не означает, что отныне Грузия "перекует мечи на орала". Грузия вынуждена переходить на мирные рельсы - частично из-за российского давления, а частично из-за определенного охлаждения со стороны США и ЕС. Вместе с тем идея реинтеграции Южной Осетии и Абхазии, во-первых, не снята с политической повестки дня, а во-вторых, будет переведена в силовую плоскость при первом же удобном моменте. Если в отношениях между РФ и США наступит новая полоса охлаждения, Грузия снова сможет поставить "юго-осетинский вопрос" более жестко. Однако сейчас в грузино-осетинских отношениях может наступать "мирная передышка".
Перед российской дипломатией стоит немаловажная задача. Москве следует отказаться от контрпродуктивной практики ситуативного антиамериканизма, когда любое действие США воспринимается как открытый вызов России. Вместо строительства долгосрочной стратегии, Кремль действует в режиме реакции на действия Штатов. Да, сегодня США и Европейский Союз не готовы признать независимость Абхазии и Южной Осетии. Не готовы они и к рассмотрению всего многообразия правовых форм организации этих de facto государств (ассоциированное членство, кондоминиум и прочее), кроме как возвращение под юрисдикцию Грузии. Однако никто не сказал, что такое настроение является константой. Запад не раз демонстрировал гибкость в своих подходах к той же России, Казахстану, Узбекистану (то, зачисляя его в стратегические партнеры, то отправляя в разряд изгоев), Туркмении, Украине, Азербайджану (взять хотя бы отношение США к Ильхаму Алиеву в 2003 и в 2006 гг.), Армении. В этом плане России надо весьма активно работать над тем, чтобы подготовить мировое общественное мнение к тому, что сегодняшняя Грузия - это не Грузинская ССР, и что Южная Осетия и Абхазия имеют самостоятельное политическое значение. Для этого придется и самим умерить пыл, и удержать цхинвальских друзей от излишней "пророссийскости". Главным лозунгом Южной Осетии должен стать не ирредентистский (идея объединения с братским северо-осетинским народом), а национал-демократический (борьба за этнополитическое самоопределение и невозможность реализации гражданских прав осетин в рамках Грузинского государства). Корректировка политического словаря в Москве и в Цхинвали принесет гораздо больший результат, чем неоимперская и неосоветская риторика. В этом случае шансы на признание de facto государств возрастают. Однако на такую корректировку потребуется гораздо больше волевых усилий, нежели на силовое сдерживание "малого грузинского империализма". Важно осознать, что такая смена дискурса нужна для реализации вполне прагматичных целей.
Ноябрь 15, 2006
http://www.prognosis.ru/news/region/2006/11/15/ryuo.html
