Стратегическое планирование (СП) России к 2022 году развивалось уже почти 20 лет в новых российских условиях, не отвечая в полной мере, как уже говорилось, нарастающим управленческим потребностям общества[1]. В частности, в области концептуальных стратегических наработок и планирования[2].Как признавали ведущие ученые в этой области, «Первые результаты «Стратегии научно-технологического развития РФ», утвержденной 01.12.2016 (далее «Стратегия»), показывают, что с начала вступления ее в действие отмечается неисполнение стратегических решений. По результатам аудита деятельности федеральных органов исполнительной власти (ФОИВ) Счетная палата РФ, например, сделала вывод о неэффективности системы стратегического планирования (Отчет, 2020а). Можно обсуждать вопрос объективности или, напротив, предвзятости подхода к аудиту ФОИВ, однако наши наблюдения и оценки во многом совпадают с детализацией выводов Счетной палаты.
Однако аудит не выявил и не намеревался, как видно, выявлять системные проблемы стратегического планирования в РФ, которые лежат намного глубже предмета проведенного аудита. Примерно то же можно сказать о результатах аудита причин, сдерживающих научное развитие в РФ. Выявлены такие изъяны управления российской наукой как не ориентирование «на формирование спроса на отечественные результаты научной деятельности, в том числе со стороны бизнеса и промышленных потребителей, а также на создание новых научных знаний, признанных в международном академическом сообществе». Причины сведены к финансовым, кадровым, инфраструктурным проблемам (Отчет, 2020б).
Не ставилась задача установить сущностные барьеры и факторы, лежащие в основе взаимодействий научного сектора с другими секторами национальной экономики, как и задача сопоставить национальные стратегии, программы и проекты, несмотря на то что выводы отнесены к системе стратегического планирования в РФ»[3].
но СВО на Украине продемонстрировала существенные недостатки, которые, прежде всего, оказались болезненными уже на первых двух этапах:
– Во-первых, оказалось, что промышленность и ОПК были не готовы к подобным масштабам ведения боевых действий, когда ежедневно расходовались десятки тысяч (иногда – сотни) боеприпасов, запасных частей, других «расходных материалов.
– Во-вторых, ВС ориентировались в целом на опыт ведения военных операций 2014–2015 гг., не ожидая встретить сопротивление.
– В-третьих, технологии и запасные части, оборудование, приватизированные предприятия и пр. не смогли обеспечить ОПК необходимым количеством оборудования.
– В-пятых, главное, самое болезненное положение сложилось с наличием квалифицированного человеческого капитала, причем не только в ОПК и промышленности, но и в ВС.
Проблема, однако, заключается в том, что система, которая кажется готовой, еще 10 лет назад, – не работает[4]. Её эффективность ничтожна, как и эффективность всего государственного управления в России, в том числе в области безопасности, где результаты (порой высокие) достигаются за счёт низших звеньев управления – районов, предприятия, бригад, отдельных людей[5], – которые сохраняют нравственные и патриотические чувства, нередко не веря ни государству, ни его институтам[6].
Между тем, опыт военно-технического соперничества с США показывает, что оно представляет собой очень напряженный процесс, когда отставание по тем или иным видам ВВСТ бывает измеряется несколькими годами. Так, в послевоенный период, по оценкам советских экспертов, отставание составляло от 2 лет (водородная бомба) до 6 лет (стратегические бомбардировщики). В ряде случаев отставания не было вообще, но в большинстве случаев оно измерялось несколькими годами.
В целом же промышленная политика России отсутствовала вплоть до 2022 года, когда Д. Мантуров заявил о «технологичности» её целей[7].
Между тем, «технологичность» промышленности и экономики означают суверенитет, где главную роль играет суверенитет духовно-идеологический и интеллектуальный, который не подлежал последние годы стратегическому планированию[8].
Технологии и промышленность – только следствие оригинальных научных исследований и НИОКР, а те, в свою очередь, могут быть оригинальными и опережать оппонентов только при условии опоры на национальные системы ценностей, культуры, образования и духовности. Как справедливо признает А. Халдей, «России предстоит настоящая революция. Стратегия суверенитета в преддверии трансфера – это чистка авгиевых конюшен либералов старого разлива. Сейчас ставить вопрос о стратегии суверенитета – это как ставить вопрос о демонтаже социализма в конце 1970-х годов. Ни кадров, ни концепций, одно желание части политической верхушки в ЦК КПСС. Пока подготовили институты, вырастили экспертов, прошло 20 лет»[9].
И далее: «Суверенитет – это война. Суверенитет любого государства означает обособленность его сферы духовного производства, такую её отстройку от всех влиятельных конкурентов, которая воспроизводит пассионарную элиту, способную к перманентной ментальной войне через создание собственных паттернов мобилизации и апологии экспансии.
Духовный (концептуальный) суверенитет первичен по отношению к технологическому, военному, экономическому и политическому суверенитету, который невозможен на базовых принципах импортированного мировоззрения. Только реальный суверен способен к заполнению пространства между концепциями духовного и технологического суверенитета. Того пространства, в котором формируются стратегии технологического лидерства, вытекающие из комплекса ментальных конструкций, формирующих уникальность цивилизации.
Собственно, именно продукты сферы духовного суверенитета и являются инструментами мягкой силы, того самого «культурного соблазна», который отличает империи от мира варваров и вассалов. Элиты, способные к ментальной войне, к многоплановым системным битвам, проводимым наступательно, активно, агрессивно и с позиций безапелляционного культурного превосходства, являются уникальным продуктом формирования нации»[10].
Тем примечательнее кажется опыт военно-технологического соперничества СССР и США в послевоенные годы, когда по всем основным направлениям НТП СССР не отставал, а нередко и опережал США.
Современные оценки сотрудников ЦНИИ ВКО, например, показывают, что им приходится прогнозировать и предугадывать возможное появление новых систем и видов оружия, которые поступят на вооружение США и их союзников, с целью разработки эффективных средств противоборства, за 10–15 лет до поступления его на вооружение. Именно так было, в частности, с разработкой средств противодействия ТБ В-2 или современных гиперзвуковых ракет большой дальности.
________________________________________
[1] Средства защиты российской идентичности: монография / О.В. Боброва, А.И. Подберезкин.- Подольск: ПФОП, 2022.- 416 с.
[2] Подберезкин А.И. Национальная стратегия в 20-е годы XXI столетия: возможные и вероятные варианты (СС. 365-376). В кн.: Тенденции развития системы международных отношений и их влияние на управление национальной обороной Российской Федерации: сборник материалов круглого стола (19 августа 2022 г.)/ под общ. ред. А.С. Коржевского; ВАГШ ВС РФ.- М.: Издательский дом «УМЦ», 2022.- 544 с
[3] Агафонов В.А., Никонова А.А. Системные противоречивы национальных стратегий и проектов: методология / XXI Всероссийский симпозиум «Стратегическое планирование и развитие предприятий». Сборник докладов участников секционных заседаний XXI Всероссийского симпозиума. Москва, 10–11 ноября 2020 г, сс. 8–12.
[4] См. подробнее: Подберёзкин А.И. Современная военная политика России. В 2 ч., Т. 2. Обзор современного этапа военной политики России. М.: МГИМО-Университет, 2017, сс. 15–249.
[5] Подберезкин А.И. Государственная Стратегия безопасности России после февраля 2022 года / Обозреватель, 2022, № 5–6, cc. 5–27
[6] См. последние работы, например: Подберёзкин А.И. Оценка и прогноз военно-политической обстановки. М.: Юстицинформ, 2021. 1080 с.; Байгузин Р.Н., Подберёзкин А.И. Политика и стратегия. М.: Юстицинформ, 2021. 768 с.
[7] Мантуров: Россия должна перейти от рыночной промышленной политики к политике технологического суверенитета. 15.07.2022 / https://www.business-gazeta.ru/news/557127?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop
[8] Подберезкин А.И. Русский Путь. М.: ВОПД «Духовное наследие», 1996. 356 с.
[9] Халдей А. Трансфер и стратегия суверенитета: заказчики и исполнители // Завтра, 31июля,2022 / https://zavtra.ru/blogs/transfer_i_strategiya_suvereniteta_zakazchiki_i_ispolniteli
[10] Халдей А. Трансфер и стратегия суверенитета: заказчики и исполнители // Завтра, 31июля,2022 / https://zavtra.ru/blogs/transfer_i_strategiya_suvereniteta_zakazchiki_i_ispolniteli
