Денис Малышев. - Представлю своих гостей. Начну по порядку. Отец Иоанн, настоятель Покровской церкви, Александр Олегович Кожин, председатель ростовского отделения Всероссийского общества охраны памятников и Алексей Коверзнев, журналист газеты "Аргументы и факты на Дону". Собрались мы здесь сегодня, чтобы поговорить о судьбе старых пристроек к старой покровской церкви на улице Ульяновской. Дело в том, что община старообрядцев Ростова просит городские власти вернуть им эти здания. И вот недавно в газете "Аргументы и факты на Дону" появилась публикация Алексея Коверзнева о том, как сейчас обстоит дело с этим вопросом, где Алексей подробно объясняет ситуацию и рассказывает о тех обстоятельствах, которые сложились. Ему я и предлагаю сейчас дать слово, чтобы он вкратце слушателям рассказал, а нам напомнил ситуацию, после чего мы уже выскажем мнения и послушаем мнения слушателей. Алексей, добрый день.
Алексей Коверзнев. - Добрый день.
Д.М. - Скажи мне, как ты сам узнал об этой ситуации и трудно ли тебе было собирать материал?
А.К. - Ситуация, на самом деле, я считаю, довольно известная. Ну, известная, разумеется, в определённых кругах, потому что она замалчивается, на мой взгляд, умышленно или не умышленно. Просто мы общались с отцом Иоанном, опять же, с казаками, которые ратуют за возвращение старообрядческой церкви. Именно здания. А ситуация в двух словах выглядит так, что почётный гражданин Ростова купец Панин когда-то её построил вместе со служебными, скажем так, помещениями, завещал, мало того, завещал ещё и деньги на содержание общины. Церковь, значит, была отобрана воинствующими атеистами в известное время, потом опять переходила в руки общины. Вот такие исторические пертурбации, скажем, привели в конце концов к тому, что сегодня здание церкви находится в аренде у общины, то есть оно так и осталось в руках государства формально. Тут уж никто не говорит о возвращении денег, хотя по всем человеческим законам (тут я лично для себя разделяю человеческие законы и законы официальные, как бы, оглашённые) здесь как бы положено. Но никто не претендует на это, потому что самый главный, важный вопрос сегодня для церкви - это вернуть в собственность дом, который тоже по завещанию принадлежит церкви. И опять же, ну нельзя здесь усматривать каких-то меркантильных интересов: в первую очередь церковь хочет помочь городу. А помощь эта заключается в чём? Ну, ситуация сейчас такова, что рядом с церковью проходит теплотрасса, в которой живут по словам отца Иоанна около 20-ти бомжей - лиц без определённого места жительства. Верующие могли бы их приютить и как-то им помочь.
Д.М. - Я как понял, отец Иоанн, что в одном из зданий Вы хотите организовать приют для бродяг?
Отец Иоанн. - Да, совершенно верно. Добрый день, дорогие слушатели. Я бы хотел дополнить Алексея, что наша община достаточно многочисленна и одна из самых старых в городе Ростове-на-Дону, мы насчитываем порядка 600 членов, и это люди не только преклонного возраста, но и достаточно энергичные, молодые силы, которые могли бы послужить идеалом христианства, заповедям Христа не только словами, но и в первую очередь делами. Тот дом, о котором говорил Алексей, о котором мы неоднократно просили у властей разрешить ситуацию, представляет собой двухэтажный дом старой постройки, он сейчас находится в достаточно аварийной ситуации. Дом нельзя сказать, что очень большой, восьмиквартирный, но и по юридическим документам он принадлежал церкви, был построен для церкви. Человек, который вложил туда свою душу, свою любовь, подарил церкви этот дом не только увековечив своё имя в истории города Ростова, но и сделав такое душеспасительное дело. И какое-то кратковременное время этот дом и служил своим изначальным целям, то есть помощь людям, заблудившимся в этой жизни, не нашедшим своего места в этой стремительной круговерти, которое были всегда, которые были и до революции и тысячу лет назад, то есть людей, которые не способны в данный момент встроиться в жизненную струю. И вот мы, наша община, берём на себя ответственность, берём на себя осуществление желания сделать из этого дома подобие такого христианского приюта для людей нуждающихся, для людей, требующих какого-то долговременного ухода. И мы неоднократно обращались с подобными просьбами к городу, обращались к городским властям, к областным властям, что мы можем послужить не себе в первую очередь, чтобы у нас что-то было, больше одной церковью или больше одним зданием. Просто мы по соседству каждую неделю собираемся для молитвы и мы видим, что происходит в центре города, как не только гибнут памятники архитектуры, мне кажется это менее важно, но в первую очередь гибнут люди, которые просто не имею возможности где-то зайти умыться, съесть тарелку борща, переодеться. Мы готовы служить этим людям. Для этого, конечно же, мы просим и неоднократно просили власти, чтобы они хотя бы увидели проблему, чтобы они как-то захотели решить её совместно, или хотя бы дали официальный ответ, что городу подобное учреждение не нужно, что у нас все социальные проблемы решены в этом направлении, что инициатива церкви бесполезна.
Д.М. - То есть, как я понял, они не идут вообще даже на какой-либо контакт. Александр Олегович, ну, хотелось бы, наверное, разобраться, чтобы у слушателей была ясная картина. Речь идёт о двух зданиях. В одном здании в прошлом была богадельня, а в другой - причет, да?
Александр Кожин. - Кроме церкви - два здания. Одно здание принадлежало непосредственно Панину, и оно было завещано общине. И второе - это четырёхэтажное здание, которое выходит фасадом на Баумана, там была богадельня, которая была тоже в ведении старообрядческой общины, и там в те дореволюционные времена можно было получать тот необходимый минимум, который нужен человеку для того, чтобы он мог существовать.
Д.М. - А сейчас там живут люди.
А.К. - Дело в том, что в своё время всё было национализировано. Это коммуналки, когда-то, может быть, и до них дойдёт очередь. Как программа максимум, можно было бы ставить вопрос о том, что это четырёхэтажное здание тоже работало по тому профилю, по которому оно работало в дореволюционные времена. А сегодня речь идёт о том здании самого Панина. Причём здание очень интересное и в архитектурном плане. Там был когда-то обустроенный подвал, где была мастерская. На сегодня всё это находится в полном небрежении, в зловонии. Действительно, я вот видел своими глазами, я приходил на встречу: храм рано утром, зимой, ещё около восьми утра, и вдруг рядом со мной буквально из земли вырастает человек и куда-то идёт. Подошёл ближе, смотрю, а там копошатся ещё несколько человек. То есть получается, что люди в этих люках живут. И по словам отца Иоанна только за зиму было несколько случаев, когда приезжала труповозка и забирала очередных жертв вот такого проживания. Это продолжается и сейчас. И вот последний факт, который, ну, я уж не знаю, почему до сих пор наши СМИ не обратили на это пристального внимания, скажем, женщина с грудным ребёнком тоже живёт в люке. А ведь будучи беременной, видимо, там проходили её роды.
Д.М. - Скажите, а жители этого дома, этой коммуналки помогают этим бродягам, которые собираются в теплотрассе?
А.К. - Если помощь какая-то есть, то от тех, кто работает при церкви, потому что какую-то минимальную помощь тут можно оказать. Но нельзя сделать общежитие у алтаря, нельзя сделать так, что люди, которые приходят на молитву, вместо этого должны были бы смотреть на пребывание в церкви тех, кому негде жить. А вот в этом домике... ну как домик, это двухэтажное строение, я говорю, очень красивый дом. Если бы привести его в порядок, если бы он вернулся, если бы он получил одного хозяина, там можно было бы сделать что-то и по той миниатюрной богадельне, которая когда-то была большой, вот, сохранилась и занимает четыре этажа. Ну просто там, я говорю, как бы сейчас отдельные квартиры сейчас, ну, коммуналки, живут люди, и там количество квартир порядка 50-ти. Маленький дом можно было бы сделать, но вот в Ростове мы часто встречаемся с безобразием, в том же центре города, когда скажем, что это незаконно строят. Вот вчера было разбирательство в суде, когда незаконно построенное здание, шестиэтажное, семиэтажное даже, на святом месте, в охранной зоне собора, на месте часовни Николая Чудотворца, и пока ещё ничего не могут сделать, пока ещё только в суде рассматривают, откладывают, и я думаю, какой-то результат всё-таки будет положительный для города. А вот здесь такая здоровая идея и вот она пока не получила той поддержки, которую должна была бы получить. Потому что ту должны были быть какие-то объединённые усилия. Потому что если церковь берёт на себя такую львиную долю того, чтобы постоянно заниматься этим делом, то тут, конечно, должна быть помощь в том, чтобы пойти на какие-то меры, чтобы какими-то совместными усилиями можно было бы провести расселение.
Д.М. - То есть Вы видите выход в том, чтобы власти пошли навстречу и расселили коммуналку, отдав помещение общине?
А.К. - Но вот тут, видимо, должны быть какие-то комплексные, потому что в своё время была аналогичная ситуация на братском, где в настоящее время находится иешива, учебное заведение еврейское. Там тоже когда-то была коммуналка, а в своё время, в 20-е годы там жил один из наиболее известных деятелей хасидского движения, который сейчас похоронен на еврейском кладбище у нас в городе Ростове. Тогда тоже были обращения. И тогда всё-таки радикально решила проблему международная организация, которая купила для всех, кто находился в этом доме квартиры, и теперь это здание полностью принадлежит тому учебному заведению, которое существует. Здесь у старообрядцев нет такой мощной поддержки, скажем, международной, то есть так радикально и быстро нельзя решить вопрос. Но я думаю, что, может быть, в интересах города, казачества, потому что многие представители казачества входят в общину старообрядческую, и тут должны быть какие-то такие усилия, которые должны быть поддержаны, безусловно. Я думаю, что это и в интересах города в целом. Потому что всё-таки уголок колоритный ростовский, это изумительная улица, которая сохранила тот масштаб, который когда-то был ей присущ, он сохраняется.
Д.М. - То есть это не только перспектива сохранения приюта, но и самого уголка, здания, островка старины дореволюционного Ростова.
А.К. - Да. Потому что те, кто всерьёз обеспокоен тем, что происходит у нас в старом Ростове, это люди, которые занимаются в разных направлениях, но слава Богу есть и бизнесмены, которые занимаются бизнесом, но они понимают, что нужно сохранять то историческое ядро, которое есть у нас в городе, потому что именно благодаря этому мы являемся историческим городом, входим в список исторических городов и должны были бы извлекать из этого какие-то дивиденды. И вот они проводят конкурс. 24-25 будет конкурс, который будет проводиться недалеко, на Семашко, это как бы наша совместная инициатива такая. Главным застрельщиком выступил рынок "Статус-М", очень многие помогли, и там как раз будет конкурс, который посвящён как раз историческому сердцу Ростова, потому что это всё район был Слободы, и когда-то это название "Старый Ростов", оно как раз относилось к этим улочкам, к этому месту, к которому относится и то место, о котором мы сейчас говорим - на Ульяновской.
Д.М. - Эти аргументы вы услышали, теперь хотелось бы послушать тех людей, которые живут непосредственно в этих двух домах, о которых идёт речь. Хотят ли они уезжать и как они видят решение этой проблемы. Опрос жителей домов.
Опрос.
Бабушка. - Я здесь живу с 46-го года. Это сколько лет? Да ещё куда-нибудь в подвал. Теперь же квартир нету, хорошие квартиры продаются. А для нас таких - это куда-нибудь в подвал и сиди там.
Женщина. - Мы знаем, что нас не переселят никуда, и пока не рухнет это всё на голову, пока кто-нибудь не завалится. Дело в том, что если бы кто-то из администрации хотел этот дом - да, тогда вопрос решился бы быстро, а поскольку это церковь хочет, поэтому к нам так наплевательски и относятся. А нас уже 16 лет бросают по всем инстанциям, где мы только заявления ни писали, что мы только ни делали - ничего. У нас вон потолок, видите? - падает. На кухне уже упал. Всё рухнуло.
Мужчина. - Ну а кто ж тут хочет оставаться? Естественно хотим и надеемся даже на это. Есть законы переселения. В худшие условия, по-моему, не переселяют. Так что мы за то, чтоб нас переселили.
Женщина. - Переселиться-то мы готовы. Но дело в том, что у меня площадь-то здесь большая - 50 кв.м. И с тремя детьми, допустим, в предложенную однокомнатную квартиру я бы не перешла. Ну просто я до сих пор жила в тесноте такой. Сейчас у меня разнополые дети, двое детей, и мне очень просторно, потому что у меня 4 комнаты. Но я готова смириться с коммунальными услугами общими, но зато у меня хорошие комнаты, и у нас у всех по комнате и ещё одна общая.
Женщина. - Не, ну если нас переселят в более лучший дом, чем здесь, то конечно мы согласны, руками и ногами.
Д.М. - Вот такое мнение, которое высказали ростовчане, живущие в этих домах, их судьбу мы пытаемся сегодня обсудить. Призываю принять участие в нашем разговоре и слушателей "Эхо Ростова". Звоните по телефонам 40-38-51, 40-38-62, высказывайте своё мнение, стоит или не стоит передавать общине старообрядцев Ростова. А у меня такой вопрос: скажите, какова реакция властей города? Я как понял, они совершенно равнодушны к вашим просьбам, их игнорируют и не идут на какой-либо контакт.
Отец И. - Я хочу сказать, что я прекрасно понимаю проблемы и городской администрации, и областной администрации. Это вопрос достаточно непростой. И хоть там всего восемь квартир в этом доме, но там живут люди, которые тоже требуют жилья, что понятно. И городу, конечно, нужно выделить какую-то определённую сумму, что в наших условиях достаточно непросто. Я надеюсь, что это единственная причина, по которой город на все наши просьбы реагировал отписками общего плана, о том, что нет законных оснований, что нет возможностей, предлагалось гениальное предложение старообрядцам самим отселить людей за свой счёт. Очень интересное предложение.
Д.М. - Как сделали это хасиды в случае, о котором говорилось.
А.К. - Там была организация не местных хасидов далеко.
Отец И. - Да, да. Но понятно, что старообрядческая община - это организация, которая живёт на пожертвования своих общинников, которые очень небольшие и хватает только на такое небогатое существование самой общины. И это нереальное предложение для нас, вот такой выход из ситуации. А все остальные как-то не хочется брать во внимание отзывы администраций города и области, потому что они напоминают общий вид документа под названием "отписка", который ни о чём, никаких конкретных предложений, даже, собственно, город до сих пор не ответил, сколько человек живёт в этом доме. Около 20-ти, а вот что это "около", кто там прописан, на каких условиях, сколько эта проблема стоит, говоря современным языком, сколько потребуется денег для этого, то есть никакой работы в этом направлении не проводилось. Более того, были попытки некоторых должностных лиц вообще проблему не признать, что вот когда-то случилось то безобразие, отняли у вас, ну, смиритесь с этим и начинайте копить новые дивиденды, чтобы себе новое что-то сделать, как-то вот проблему решить без нас.
Д.М. - У нас есть звонок. Алё, представьтесь пожалуйста и Ваш вопрос гостям.
Мария Николаевна. - Меня зовут Мария Николаевна. Да, я вот хотела спросить, а почему бы Вам не построить себе другую церковь, новую, хорошую? А эту уже оставить жильцам, как сделали мусульмане. Спасибо большое.
Отец И. - Дорогая Мария Николаевна, Вы немножко не поняли проблему. Разговор идёт не о церкви. Церковь у нас, слава Богу, есть, и мы благодарны городу за то, что нам великодушно пока дают возможность в ней молиться. Но мы ставим проблему о доме, который находится рядом с церковью, восьмиквартирный. И если бы город нам выделил где-то рядом с церковью землю, мы были бы благодарны, мы бы что-то придумали. Но Вы просто приходите на эту улицу и посмотрите, есть ли там возможность где-то что-то пристроить. А отрывать от церкви это здание благотворительное было бы не совсем целесообразно, потому что это будут дополнительные проблемы, и строить её где-нибудь там в Аксайском районе или в какой-нибудь роще, будет не совсем правильно. Потому что это проблема в первую очередь Ленинского района, района населённого бомжами, наводнённого, а не каких-то окраинных районов, где это было бы не актуально.
Д.М. - Я поясню. Речь идёт о том, чтобы организовать в этом доме приют для бродяг, о которых рассказывал отец Иоанн, которых очень много в том районе, поскольку проходит теплотрасса. Александр Олегович, ну, Вы тоже общались с представителями города. На Ваши обращения...
А.К. - Нет, я говорил, консультировался в комитете по имущественным земельным отношениям, и тогда у меня ещё не было всех документов, которые как бы по этой теме. С пониманием относятся, то есть понимают, что есть закон, по которому необходимо возвращать. Но дело в том, что отобрано это было в первый раз ещё в период гражданской войны, а у нас по нашему закону то, что было отобрано в период революции и гражданской войны очень трудно получить обратно. Вот то, что уже отбирали потом, когда Советская власть установилась прочно. Вот тут уже есть какие-то шансы для того, чтобы юридически поставить эту проблему и вернуть или компенсировать то, что было. И вот тут получается, что отбирали-то эту церковь в период революции и гражданской войны, но потом вернули. Вернули в самом начале, когда в 22-ом году это решение принимали уже власть была на юге страны установлена. И потом уже отбирали второй раз, уже отбирали при Советской власти. И когда уже вторично вернули, то вернули только здание церкви. А в первый раз когда возвращали, в 22-ом году, вернули всё. То есть даже ставился вопрос о том, что будет какая-то компенсация, но до неё дело не дошло. И вот я думаю, что теперь эту тему можно было бы как-то развивать, потому что тут есть такая юридическая зацепка.
Д.М. - То есть юридически основания для передачи есть.
А.К. - Есть. Потому что если это всё отбиралось, потом возвращалось, а потом второй раз возвращалось только без этого дома, который был именно при церкви, с храмом составляет как бы такое единое целое, то есть здесь уже можно было бы сделать. Но нужно понимать и людей, которые там находятся, если у кого-то там образовались за счёт того, что это всё-таки коммуналка, ужасные службы, но всё-таки комнаты, то, в общем-то, я думаю у нас сейчас беда какая - у нас в центре города сейчас очень много строят, но я практически не вижу, чтобы строили такие доступные, что ли, чтобы в этих домах, которые строятся в центре именно, были квартиры доступные по площади, по размерам для тех людей, которые живут небогато. Потому что ели квартиры начинаются со ста метров, то даже при той стоимости, которая есть, стройвариант... Я думаю, что было бы правильно, если бы у нас в центре города строили для тех, кто не хочет уходить из центра, чтобы были такие дома для отселения. Ведь такие опыты были. Я как-то упоминал, был такой домик на Чехова построен, вот, Чехова-Пушкинская, второй от угла если в сторону Горького идти. То есть очень хороший, уютный домик, он, по-моему, пятиэтажный, и там небольшие такие квартирки, типа гостинок. Но это в центре города, и для тех людей, которые привыкли к центру и у которых были небольшие квартиры, это идеальный вариант.
Д.М. - Но опять же, это требует грамотного, разумного такого хозяйствования и главное - доброй воли, чтобы учитывать все эти нюансы. Отец Иоанн, а не говорили ли Вы с представителями ростовской Епархии? Может быть, как-то объединиться? Из солидарности они могли бы вам помочь в этой ситуации?
Отец И. - Да, конечно, мы имели беседы и с преосвященнейшим Пантелеимоном. Владыка сам прекрасно понимает проблему, сам полностью поддерживал это начинание. Но Епархия - это тоже не какое-то имущее заведение, которое может выделить какую-то сумму на это или поддержку. Они находятся в таком же положении как и мы - просителей у городских властей. Поэтому помочь, кроме как добрым словом, моральной и христианской поддержкой, они, к сожалению, не могут. Ну, просто потому, что это не в их компетенции, не в их ведении, они сами делают в меру своих возможностей какие-то шаги в направлении благотворительности. Мы с ними более такие братья по беде.
Д.М. - Ну да, у них тоже бывают схожие ситуации. Спрашивают адрес церкви, вот, пришло сообщение на пейджер.
Отец И. - Старая улица Ульяновская, бывшая дореволюционная Канкриновская, дом 37. Это здание церкви. А вот здание проблемное - это дом 39 по Ульяновской улице. Собственно говоря, даже наш юридический адрес, наш, общины старообрядческой, зарегистрированный в Управлении юстиции вот такой длинный: Ульяновская, 37-39/Баумана, 52. Даже до сих пор ни Управление юстиции, ни учреждение технической инвентаризации не разделили эти дома в собственниках, всё идёт единым таким комплексом. И на карте города, и в официальных документах это всё единое целое, которое завещано и подарено церкви купцом Паниным.
Д.М. - То есть на бумаге одно, де-юро, а де-факто - совсем другое.
Отец И. - Более того, до недавнего времени существовал пока не разрушили при строительстве канализации подземный ход, соединяющий нашу церковь и этот дом двухэтажный причета. То есть это...
Д.М. - Одно целое. Есть звонок.
Станислав Николаевич. - Знаете, я вот слушаю вашу передачу, и мне кажется, что это напоминает небольшой брэнд, раскрученный для православной церкви. Неужели церковь не пережила те коммунистические годы, что мы? Почему нужно возвращаться к этому, если это было прошлое? Может быть на новом поставить и новые меценаты вам создадут? Зачем это всё разворачивать, двухэтажку убирать, не убирать, старая вера, новая вера?
Д.М. - Спасибо. Не понятен был вопрос, хотя мнение Вы свой высказали, хотя и отнюдь не по дому, не по ситуации. А ситуация такая, что есть старый, проблемный дом, коммуналка, люди которого не прочь расселиться, и ждут, и даже сами добиваются 16 лет пишут во все инстанции, чтобы их выселили, очень много проблем у этого дома. И есть люди, которые готовы этот дом на исторических и даже юридических основаниях превратить в приют для бродяг. То есть это совершенно желание благое. В то время, когда город строит многоэтажки отнюдь не для расселения жильцов этих проблемных домов, и совершенно не открывает каких-то новых приютов для бродяг, с каждым годом бомжей и бродяг становится всё больше в нашем городе. Находятся люди, которые готовы потратить и время и деньги, чтобы как-то их вернуть в нашу полноценную жизнь. Вот в чём дело. И я понимаю этих людей, не хотелось бы им судиться, требовать как-то с криком и пеной у рта, а рассчитывать на добрую волю власть предержащих. Но я отвлёкся. Александр Олегович, Вы что-то хотели сказать.
А.К. - Дело в том, что адрес, о котором мы сейчас говорим, буквально рядом с Газетным, это ещё Ленинский район, но почти граница с Кировским районом. По тому плану, который имеется у архитектуры городской, план перспективного строительства в городе, там весь район от Ворошиловского до Газетного и от Оборонной до Нижнебульварной - там всё под строительство отведено и это строительство уже началось. И там будут отселять, там идёт работа по уточнению мною выявленных памятников, которые в этом квадратике оказались. Уже известно совершенно точно, что тот домик, о котором так много говорилось и писалось, домик семьи Врангеля будет сохранён, хотя в настоящее время это что-то жуткое, он без окон, без дверей, я не знаю, там бомжи, наверное, с трудом могут зайти, потому что там всё в каких-то нечистотах, в каких-то отбросах, всё это завалено. Хотя это чудный особняк, к которому нужно было бы рачительно относиться, если уж его оставили. Когда-то там был детский сад, нужно было законсервировать, чтобы туда нельзя было зайти. Так вот я думаю, что если там всё отводится под строительство, там будут довольно крупные масштабные здания построены жилые, то там, если бы было политическое решение, нужно было бы отвести что-то, чтобы была какая-то очередь сделана с теми квартирами, которые будут по силам тем людям и по силам городу, чтобы можно было и людей из этого конкретного дома отселить и из других проблемных участков, которые есть в городе. То, что нужно именно в этом кусочке сохранить колорит места - здесь да. То есть нельзя вообще остановить строительство в Ростове, то есть оно будет. Но нужно сделать так, чтобы это новое строительство сочеталось с сохранением самобытных старых уголков, которые должны быть сохранены. Потому что, я говорю, если всё будет в центре города застроено новыми свечками, то тогда потеряется аромат этого места, колорит этого места, потому что из одной свечки будут видеть другую свечку. Так нельзя делать.
Д.М. - Отец Иоанн, такой вопрос. Если нет денег выкупить это здание, но, тем не менее, вы собираетесь там организовать приют, значит есть средства на этот приют. Просто вот спрашивает наш слушатель Николай Семёнович: откуда деньги на этот приют?
Отец И. - Я хочу сказать, что этим людям нужны не деньги только, а элементарные обеды, которыми мы их кормим сейчас бомжей по праздникам и воскресным дням, это то, что сносят наши общинники, элементарно одежда, которая сэконд-хэндом выбрасывают некоторые магазины, которую не могу продать, то есть её раздать нужно, элементарно нужно человеку дать помыться, умыться утром, дать тарелку борща. Это не потребует больших вложений. Но главное, в первую очередь, этим людям нужны любовь, внимание и забота, чтобы они поняли, что они ещё кому-то нужны в этой жизни. И никто не предлагает этим бомжам какой-то евроремонт там сделать, какие-то джакузи поставить и сплит-системы. Нет, этого, конечно, не будет. Элементарно побелить, поштукатурить бесхозный коридор. Я понимаю, жильцы живут в коммуналке, у каждого своя квартира, а коридор как бы ничей. Это если обваливается штукатурка с фасада, залит нечистотами подвал - это, значит, не моё, то есть хозяина конкретного вроде бы и нету. Элементарно это община своими силами физическими сделать сможет, сможет накормить. Но большее, я думаю, что нет.
Д.М. - Надеюсь на добрую волю властей города, надеюсь на то, что эта проблема найдёт своё разрешение, общине всё-таки передадут это здание. Мы будем следить со своей стороны, обещаю, за этой проблемой.
13.04.2004
www.echorostova.ru
