Организатор: Министерство образования и науки Российской Федерации
А.И. Подберёзкин: Коллеги, очень жалко, что здесь шумно, и нет такой доверительной атмосферы, как в аудитории, когда можно порисовать на доске, что-то показать на пальцах.
Сразу скажу, что процесс модернизации, о котором меня попросили рассказать, это очень сложное явление, и оно лежит за пределами повестки дня нынешней дискуссии. В вашем восприятии, вернее, в восприятии всего общества, модернизация выглядит как некий процесс технологических заимствований. Я хотел бы на этом акцентировать внимание.
Национальное богатство состоит из трёх основных частей: для развитых стран первая и самая главная часть - это национальный человеческий потенциал, т.е. совокупность людей - демографический фактор, их образование, наука, культура. Всё это должно базироваться на серьёзной культурно-национальной основе.
Только тогда это даёт собственно новый, подчёркиваю, новый, конкурентоспособный мировой продукт или услугу, т.е. вторую часть национального богатства. Государство, которое хочет быть лидером, должно предлагать два-три таких продукта в год. Наука и технологии - это качественно новый продукт. Так как здесь большинство из присутствующих студенты, то я просто хочу напомнить разницу между научным продуктом и рефератом: наука и научный продукт - это создание чего-то качественно нового, заимствование по определению не может быть новым.
Для того, чтобы создать что-то качественно новое вы должны иметь сильную научную, образовательную и культурную базу. Эта база в купе с демографическим фактором составляет основу национального богатства: примерно 65-70 % в развитых странах и ещё примерно 15 % приходится на материальные активы. И этот результат, как правило, рассматривается как предмет модернизации, что абсолютно неправильно. Правильно, когда модернизируются мозги, люди и институты, которые развивают эти потенциалы: университеты, академии наук, институты развития. Сам по себе человек не может развиваться вне этих институтов.
Наконец, третья часть - природное богатство, которое мы в России активно используем.
Конечно, эта часть в структуре российской экономики превышает аналогичные проценты в других странах. Основная ошибка в нынешней концепции модернизации заключается в том, что модернизируются не люди, не национальный человеческий потенциал, а делается попытка внешних заимствований. Ещё раз повторяю: заимствования по определению не могут быть передовыми. Например, военная техника: купили вертолётоносец "Мистраль", совершенно ясно, что вы приобрели продукт не первой свежести, технологию вам тоже отдали устаревшую, которую нельзя приспособить к своим условиям.
У нас до сих пор происходит недооценка этих показателей, причём катастрофическая. Простой пример: по закону о культуре мы должны финансировать отечественную культуру на два процента от валового внутреннего продукта. За последние 20 лет этот закон не выполнялся никогда, хроническое недофинансирование остаётся. В принципе, та же самая ситуация с наукой и образованием. Хотя объёмы в физических величинах и номинальном выражении выросли, но всё равно заметно отстают от запланированного реального роста. Это имеет колоссальное значение, приведу простой пример: французы ещё 20 лет назад подсчитали, что человек с высшим образованием имеет продолжительность жизни на 10 лет выше. Простой демографический фактор.
Человек, который имеет высшее образование, платит налогов в 2-2,5 раза больше, чем средний гражданин. В общем, образование - это самая привлекательная сфера для инвестиций, которая даёт максимально быстро отдачу. Но, к сожалению, пока что не в нашей стране. Хотя я бы вас сориентировал на то, что образование - это самый лучший капитал. Особенно в период кризиса: если есть возможность потратить деньги, тратьте на образование. Если нет денег - тратьте время, любой другой ресурс.
И культура, и искусство у нас рассматриваются как некие придатки, которые нужно финансировать по остаточному принципу. На самом деле происходит деморализация общества, которое неспособно к воспроизводству науки, искусства и технологии. Вот в чём заключается основная проблема, и я здесь соглашусь с прежним разговором о роли истории. Впервые эту мысль высказал, по-моему, в 1962-ом году великий русский фантаст И.А. Ефремов, который сказал, что XXI век - это век историков. И это верно, потому что наша политологическая слабость конца 80 - начала 90-х годов XX века привела к ослаблению элиты. А это в свою очередь привело к развалу государства - настоящей России.
Поэтому мировая борьба и внедрение модернизационных проектов сейчас идут на уровне внедрения в чужую систему ценностей. Об этом говорили ещё американцы: как только вы внедритесь в чужую систему ценностей, чужую историю, вы одержите окончательную победу. Наше влияние на эмиграционные программы во внешнем мире ничтожно. Так называемая концепция "20/20" (кстати, она никогда не существовала как документ, это вымысел журналистов), принятая в марте 2008 года, была концепцией долгосрочного социально-экономического развития до 2020 года, резко провалилась. В 2011 году три раза ее переписывали, а те, кто её сейчас исправляют, говорят, что это уже не стратегия развития, а набор рекомендаций правительству. Т.е. у нас нет стратегии развития. Это приводит к тому, что реальное место России в мире - это те два процента ВВП, которые она производит. В Советском Союзе было 20 процентов, для примера, если в акционерном обществе у вас 20 процентов, вы обладаете практически контрольным пакетом, и можете принимать решения, а с двумя процентами - вы обычный акционер, с которым почти не считаются.
Технологическая составляющая России, что хуже всего, около 0,03 %, а у американцев, кстати, 30 % в мире. Т.е. у них 20 процентов ВВП, но 30 процентов технологических нововведений. А у нас два процента ВВП и 0,03 технологий.
Поэтому получается несоразмерное соотношение сил. Любой политический анализ начинается с анализа соотношения сил. Причём в последние годы это соотношение определяется не как прежде -военно-стратегическим балансом, экономической, финансовой мощью, а как раз соотношением сил в национальном человеческом потенциале, который составляет основную часть национального богатства.
Поэтому степень нашего влияния на международные процессы ничтожна. Мы сохранили статус Великой державы благодаря постоянному членству в Совете Безопасности ООН и наличию ядерного оружия. Это и объясняет, почему наши оппоненты в мире, в данном случае американцы, выступают против этих двух наших позиций. Понятно, почему технологически новые системы неядерных вооружений способны выполнять функции ядерного оружия. Если мы уничтожим ядерный потенциал, то в нашей стране не останется фактора, обеспечивающего суверенитет, а, значит, не останется и независимого государства. Так или иначе, суверенитет обеспечивает сохранение национальных интересов.
На повестке дня стоит совершенно конкретная задача: как повлиять на новый этап развития нашей страны, который совпал с новым этапом развития человечества. Потому что мы вступили в период фазового перехода, для физиков-естественников это понятно, для гуманитариев фазовый переход - это качественные, системные изменения в обществе, в экономике, в государстве. Например, количественные изменения: вода кипит, доходит до 100 градусов и переходит в пар - это новое качество, в котором действуют другие законы.
Примерно, то же самое происходит сейчас в мире. Вы видите, как в нашей стране начался новый политический цикл, по сути дела, формируется новая политическая система, новая экономика, новые элиты. А мы на эти вызовы пока не предложили никаких новых ответов, потому что у нас до сих пор нет долгосрочной реальной стратегии национального развития. В Китае эта стратегия разрабатывается так: примерно лет на 50, будущий руководитель страны назначается не нынешним правителем, а предыдущим, т.е. происходит программирование через поколение. Китайцы чётко знают, что будут делать через пять, семь, десять лет.
Происходит ясный прогноз стратегического планирования, без которого невозможно развитие. Я подчитал, что у нас примерно 70 % принимаемых законов - это законы, которые отменяют предыдущие, либо их исправляют. Любое исправление - это новый закон. Поэтому, отвечая на ваш вопрос скажу: степень нашего влияния ничтожна и, к сожалению, ослабевает. Чтобы это исправить, нужно изменить целиком алгоритм развития, достаточно радикально, прежде всего, в области образования.
Потому что, я ещё раз подчёркиваю, американцы эту идею поняли: в 80-е годы XX в. они сделали образование ведущей отраслью экономики. Приведу простой пример: в 1985 году я был в Ирландии, которая находилась в тяжёлом положении, жил в квартирах, где температура воздуха официально не должна была превышать 11 градусов. Но новое правительство, несмотря на все трудности, в конце 80-х годов XX в. законодательно закрепило приоритет образования. Ирландия за 30 лет по человеческому капиталу вышла на 1-2 место в мире (вместе с Америкой). До тех пор пока мы будем игнорировать роль образования (не "образовальщины", а именно образования) как реального экономического инструмента, ничего не изменится. Японцы поставили на повестку дня вопрос о всеобщем высшем образовании к 2025-ому году. У нас уже второй год идут разговоры о сокращении.
Вот только в последнее время В.В. Путин заговорил о том, чтобы повысить зарплату преподавателям, студентам - стипендию. Но это давным-давно назрело. Я курирую аспирантуру в МГИМО, и точно знаю ситуацию: мы платим студентам-очникам 1500 рублей стипендию, а минимальная стипендия в Европе - 1500 евро плюс условия для проживания. Также обстоят дела и со средней зарплатой преподавателя. Вопрос о значении образования в нынешней дискуссии подменяется темой качества образования.
Над этим нужно работать, но это совсем не значит, что нужно сокращать количество мест и финансирование на образование.
Точки инновационного роста совершенно понятны - это инвестиционные и материальные. Кстати, меня очень порадовала последняя статья В.В. Путина: там впервые выдвинута идея о возможном месте России в мире. В чём была ошибка при М.С. Горбачеве и Б.Н. Ельцине: нас убеждали, что мы будем жить "как там". Т.е. мы должны соревноваться по количеству мерседесов на душу населения. Ресурсы давным-давно захвачены, и никогда мы не обгоним Германию в этом плане. Другое дело, что Россия может стать мировым лидером в области культуры, науки, образования.
Это наши сильнейшие конкурентные преимущества. Мы старейшее государство современной Европы, у нас старейшая культура, лучшие культурные и научные школы, которые нужно развивать. Поэтому понятно, что нужно делать.
