Этим в том числе вызвано и настойчивое стремление США максимально повысить боевую эффективность всего спектра ядерного оружия, предполагающее создание новых и развитие существующих тактических, оперативных и стратегических ядерных сил. При этом использование ядерного оружия США первыми считается нормой в политическом и военном стратегическом планировании страны[1]. В Комитете начальников штабов ВС США считается, например, что из-за потенциальной угрозы удара со стороны США соперникам тяжелее принимать решения. Иными словами, инициатива в применении ответных мер со стороны обороняющейся стороны должна быть максимально ограничена. Именно так считает глава объединенного комитета начальников штабов Джозеф Данфорд.
При этом другие силовые средства ни в коем случае не исключают применение ядерного оружия. В частности, на специальном заседании комиссии сената в марте 2019 года он подчеркнул, что кибероружие, по его мнению, «не сможет заменить ядерную триаду». Смысл такого отношения к возможности применения ядерного оружия, по его мнению, заключается в следующем:
«Мне кажется, что наша текущая политика (в области обороны, которая допускает такое право, – РБК) осложняет противнику процесс принятия решения. Я бы не рекомендовал принимать решение, которое облегчит ему этот процесс», – заявил Данфорд. «Я также могу вообразить несколько ситуаций в будущем, при которых мы не захотим, чтобы у президента не было такой возможности» – сказал он, добавив, что подробности он готов изложить только на закрытом заседании.
Следующий вопрос касался того, согласен ли Данфорд с мнением, что сейчас у США достаточно неядерных способов сдерживания противников, в частности, в области киберпространства. Ответ председателя КНШ был вполне определенен: «Сенатор, я не считаю, что возможности в киберпространстве могут подменить ядерный потенциал, ... нам надо сохранять безопасный, но эффективный потенциал ядерного сдерживания»[2].
Таким образом политика силового принуждения Соединенных Штатов предполагает применение следующей формулы: использование всех силовых инструментов политики принуждения США должно быть обеспечено реальной возможностью эффективного применения всего спектра военной силы, включая ядерного.
Очевидно, что подобная формула в принципе не совместима с представлениями о стратегической стабильности как состоянии, когда ядерное оружие не может применяться в интересах внешней политики. Именно такое положение о ЯО зафиксировано в новом документе стратегического планирования, утвержденном В.В. Путиным 2 июня 2020 года[3].
Наконец, резкое изменение состояния ВПО в мире, по оценке руководства США, привело к качественному росту числа возможных противников в мире, а именно: если к концу прошлого века в США военная политика формировалась, исходя из возможности военного конфликта только с 2 противниками – Россией и Китаем, – то во втором десятилетии США рассматривают в качестве потенциальных противников уже до 50 субъектов ВПО[4]. Об этом в своё время предупреждал С. Хантингтон, который писал: «Глобальная политическая география, таким образом, изменилась: вместо одного мира в 1920 году на карте появилось три мира в 1960-м и с полдюжины миров в 1990-х годах»[5].
Формально-политическое признание этого факта Государственным департаментом США означало, что по отношению к этим государствам должна проводиться не универсальная, а дифференцированная силовая (и военно-силовая) политика. «Как минимум 50 стран в современном мире способны нанести урон США», заявила по этому поводу директор отдела политического планирования Госдепартамента Кирон Скиннер. Выступая в марте 2019 года в Центре стратегических и международных исследований в Вашингтоне, Скиннер отметила стремительное изменение мировой политики в вопросе безопасности. Скиннер также подчеркнула, что сейчас урон США могут нанести не только ядерные державы, но и другие страны путем «кибервойны, экономической войны или информационного противостояния». Причем одним из «главных испытаний» для Вашингтона, по ее мнению, стали развивающиеся страны.
Эти изменения в ВПО неизбежно требуют пересмотра стратегии и всего «набора» силовых инструментов в отношении возможных противников из числа «новых» государств, обладающих возможностями к сопротивлению военно-силовому давлению. Таких, например, как КНДР, Иран и целый ряд других государств.
С другой стороны, очевидно, что стремление США подорвать стратегическую стабильность как не военными, так и военно-техническими и иными средствами требует от России мер по оперативному противодействию в важнейших областях, прежде всего, НИОКР, создании новейших видов ВВСТ, что, в свою очередь, требует не только дополнительных материальных ресурсов, но и времени[6]. Так, создание новых поколений систем оружия занимает уже десятилетие, а их ввод в строй – ещё годы. Например, новейшие системы ВВСТ – СУ-57, Т-14 и другие проходят войсковые испытания, как минимум, 5–8 лет. Например, минобороны России начнет получать серийные тяжелые ударно-разведывательные стелс-беспилотники «Охотник» только с 2024 года, сообщил президенту страны Владимиру Путину глава Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК) Юрий Слюсарь, хотя в настоящее время эффективных ударных БЛА у России нет. Данный летательный аппарат считается ведомым истребителя Су-57[7].
_______________________________________
[1] Гатинский А. В Пентагоне выступили против отказа от права нанести ядерный удар первыми. Эл. ресурс: «РБК» / URL: https://www.rbc.ru/politics/15/03/2019/5c8ac2b59a 7947296ee1b046utm_source=yxnews&utm_medium=desktop
[2] Гатинский А. В Пентагоне выступили против отказа от права нанести ядерный удар первыми. Эл. ресурс: «РБК» / URL: https://www.rbc.ru/politics/15/03/2019/5c8ac2b59a 7947296ee1b046utm_source=yxnews&utm_medium=desktop
[3] Путин В.В. Указ Президента РФ № 355 от 2 июня 2020 г. «Об основах ядерного планирования Российской Федерации».
[4] См. подробнее: Эл. ресурс: «Известия». 2019.15.03.
[5] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2016, с. 69.
[6] Подробнее: Усиков А.В., Бурутин Г.А., Гаврилов В.А., Ташлыков С.Л. Военное искусство в локальных войнах и вооруженных конфликтах. Вторая половина ХХ – начало ХХI века (под общ. ред. А.С. Рукшина). М.: Военное издательство, 2008, 764 с.
[7] Ведомого Су-57 сдвинули «влево» // Лента.ру, 5 августа 2020 г.
