Оператор не найдет оправдания того или иного оперативного метода, оставаясь в пределах оперативного искусства, но должен подняться на стратегический этаж мышления[1]
А. Свечин
В третьем десятилетии нового века отчетливо проявился феномен использования некоторыми государствами, прежде всего США и их союзниками, международных институтов в качестве инструментов силовой политики – давления, даже прямого принуждения других государств. Нередко мы недооцениваем (особенно в 80-е и 90-е гг.) значение того, как Соединенные Штаты усиливали политику в этом направлении, а именно:
– с точки зрения создания «широкой антироссийской коалиции», состоящей из нескольких «кругов» – НАТО (30 стран), западные страны и их союзники (60+), «зависимые страны», с которыми установлены двусторонние особые отношения США (порядка 100 государств);
– с точки зрения усиления контроля США над государственными и негосударственными международными институтами, которые во многом стали управляемы или зависимы от США;
– с точки зрения использования подконтрольных международных институтов в качестве инструментов силовой политики США.
Этот подход – принципиален и носит двухпартийный характер, который особенно ярко проявился еще со времен президентства Буша-старшего, Обамы и Трампа.
В Стратегии национальной безопасности США, утвержденной Дж. Байденом 12 октября 2022 года, центральный акцент делается, например, на «расширении и укреплении американской коалиции»[2] как главного инструмента мировой политики в борьбе против двух основных противников России и КНР. При этом, в США «разделяют характер опасности», исходящей от этих стран, что неизбежно отражается на стратегии США пор отношению к ним. Учитывая важность этих нюансов, целесообразно привести точную цитату: «Russia and the PRC pose different challenges. Russia poses an immediate threat to the free and open international system, recklessly flouting the basic laws of the international order today, as its brutal war of aggression against Ukraine has shown. The PRC, by contrast, is the only competitor with both the intent to reshape the international order and, increasingly, the economic, diplomatic, military, and technological power to advance that objective»[3]. (Россия несет непосредственную военную угрозу, тогда как КНР – потенциальный конкурент). Это означает, на мой взгляд, разницу в выборе силовых средств и способов политического воздействия в отношении России и КНР: для России силовые (военные и не военные), а для КНР (преимущественно силовые не военные).
Соответственно видна и разница в использовании международных силовых институтов против России и КНР. Если против России применяется весь «набор» силовых инструментов – от дезинформации, политико-дипломатических мер до применения оружия,– то против КНР используется гораздо менее выраженный в военном отношении набор силовых инструментов. Во всяком случае, до определенного времени. Не случайно, например, то, что на ХХ съезде КПК военную реформу НОАК объявили до 2027 года. Вероятно, в руководстве КНР предполагают, что вооруженный конфликт с США можно отодвинуть, как минимум, до 2027 года.
Надо признать, что международное право, предполагающее принципиальное равенство субъектов МО, особенно в деятельности международных организаций[4], прямо и принципиально противоречит такой практике, которая интенсивно внедрялась США во весь спектр международных институтов – от ООН, МВФ и ВБ до Организации по контролю за запрещением химического оружия (ОКЗХО), спортивных, культурных, образовательных и иных организаций. Феномен «отмены международного права», его замещения «нормами поведения США» отчетливо проявился в деятельности тысяч фактически подконтрольных США международных организаций.
Влияние этих организаций нарастало стремительно после Второй Мировой войны как по объективным причинам (последствиям глобализации и усиления международного сотрудничества), так и по субъективны причинам – стремлению некоторых государств использовать эти организации в интересах своей политики. Исключительно важную роль стали играть международные экономические, финансовые и экологические организации, которые к 80-м годам прошлого века превратились во влиятельные факторы мировой политики, нередко претендующие на самостоятельную роль. Так, например, «экологическая повестка» во многом была навязана международными организациями, а «зеленые» стали частью радикального политического спектра не только в Европе, но и в ряде других стран.
Их мощь и усиление влияния во многом объясняется усилением значения национального человеческого капитала (НЧК)[5] в мировой политике и экономике. В этой связи международные организации стали важной частью более широкого понятия «институты развития НЧК».
Говоря об эффективности политики национальной безопасности и развития (напомню, состоящей из двух групп множителей, во-первых, – ресурсов и, во-вторых, – стратегии + политической воли), мы регулярно подчеркиваем значение двух важнейших компонентов, составляющих «второй множитель», – политической воли и стратегии. Именно эти составляющие стали объектом влияния как государственных, так и негосударственных организаций.
Эффективность стратегии, в свою очередь, зависит, как известно, от ряда факторов – точности целеполагания, ясного выбора наиболее эффективных средств и способов достижения цели и наличия механизма реализации этой стратегии. Последнее условие – крайне важно, например, для реализации российской СНБ, где так и не удалось вплоть до самого последнего времени создать такой механизм. Особенно в военно-технической области, где интеллектуальное отставание обходится слишком дорого потому, что закладывается инерция отставания в реальных секторах. И, наоборот, там, где осуществляется концептуальный и технологический прорыв, неизбежен не только военный, экономический, но и политический результат. Как это произошло с созданием противоспутникового оружия «Нудоль» в России[6], которое вынудило США вернуться к попыткам переговорам о запрещении этого вида оружия в апреле 2022 года.
Многочисленные (и нередко неплохие) стратегии, доктрины и концепции, созданные в России в последнее десятилетие, совершенно не обеспечены сколько-нибудь работающими механизмами их реализации. Эти механизмы нередко не предусматривают ни конкретных исполнителей, ни их ответственности, а часто не обеспечены даже сколько-нибудь реальными ресурсами. Получается, что стратегия, утвержденная указом президента или постановлением правительства, остается всего лишь формально существующим, но не исполняемым нормативным документом[7].
Между тем, именно наличие эффективного механизма её реализации является важнейшим показателем предлагаемой стратегии. Может быть, более важным чем все остальные: неточное целеполагание, этапность исполнения, распределение ресурсов и пр. действия могут быть скорректированы в процессе реализации стратегии, что нередко и бывает неизбежным, но если нет механизма реализации, то любая стратегия становится простым пожеланием, а не политической волей[8].
Точное целеполагание, прогноз и стратегическое планирование, идеальное распределение национальных ресурсов и пр. условия формирования национальной стратегии не могут быть исчерпывающими условиями без существования эффективного механизма её реализации. Даже самый лучший план и идея останутся в лучшем случае только планом и не будут реализованы без наличия такого механизма.
В XXI веке появились уникальные возможности, вытекающие из реалий информационной революции для резкого повышения качества управления. В том числе и государственного. Огромные базы данных, средства их мгновенной обработки и передачи, наконец, появление искусственного интеллекта (ИИ) способствовали тому, что принимаемые решения на всех уровнях могли быть быстро реализованы.
С точки зрения национальных стратегий это привело к стремительному развитию многочисленных механизмов – политических, экономических, идеологических, военных – и алгоритмов их реализации, которые, легли в основу разработки методов гибридных войн[9], но, однако, пока что не сказались качественно на реализации принимаемых стратегических решений, например, в России.
Эффективность государственного управления зависит от многих факторов, но, прежде всего от двух, принципиальных и наиболее важных:
– нравственных качеств представителей национальной элиты, которые выражаются в приоритетности национальных интересов над личными, групповыми или просто обывательскими.
Процесс нарастающего преобладания личных интересов над партийными (сначала), а затем и национальными, и государственными достиг своего апогея в 90-е годы, когда страну уничтожали публично и «с удовольствием», грабили и готовили к разделу. Но и позже, в своём большинстве правящая элита так и не смогла подняться на «стратегический этаж» мышления категориями национальных и государственных интересов. Сохранилась система ценностей, основанная на преимущественно личных интересах, о которых Д. Медведев говорил как о «комфортном существовании»;
– реальной национальной стратегией развития и обеспечения безопасности и волей её реализации, эффективным механизмом управления. Надо признать, что это понятие («эффективное государственное управление»), во многом, прямо противоречит существующей в России стратегии, в основе которой лежит политическая ориентация значительной части правящей элиты и общества на западную (во многом антироссийскую) систему ценностей, предполагающей сознательный развал российского государства и его институтов, откровенный конформизм и коллаборационизм правящей элиты с политическими противниками[10].
Отход от этой изначально пораженческой стратегии – политически, экономически, финансово и идеологически, – правящей элиты России происходит крайне медленно и непоследовательно, нередко формально[11]. Не стоит недооценивать сохранение влияния как компрадорской правящей элиты, так и либерально-западнической предательской стратегии.
Мировой опыт свидетельствует, что сохранение государства и нации сколько-нибудь долго невозможно в условиях, когда предательство большинства правящей элиты препятствует этому. Это было наглядно видно в последнее десятилетие прошлого века в СССР и в России, когда государство, экономика и общество подошли к границе самоуничтожения. Но последствия этого развала не преодолены даже в третьем десятилетии (впрочем, развал периода «великой смуты 1611–1613 годов, по мнению Г.В. Вернадского, например, был преодолен только через 40 лет, т.е. к 1653 году. Вероятно, что прав, все-таки, ставший американским политологом Н. Злобин, когда говорит о том, что в современный период «правящая элита США наблюдает за медленным умиранием России как великой державы»: нарастающее отставание России от передовых стран измеряется уже десятилетиями и это не может компенсировать ничто.
История, повторю, многократно подтверждала, что неправильно избранная стратегия и предательство элиты всегда приведет в итоге к уничтожению государства, а затем, неизбежно, и нации. В этой связи напомню, что в XII–XIV веках правящая элита Византии отказалась от системы национальных ценностей, православия и имперского начала в государственном управлении в пользу нарождавшейся «вестернизации» в Европе, что и стало в конечном счете причиной уничтожения уникальной цивилизации и падения в 1453 году Константинополя, последующей многовековой деградации уникальной мировой культуры.
Таким образом, проблема эффективности государственного управления вытекает во многом из качества правящей элиты, институтов государства и существующей стратегии[12]. Проблема низкой эффективности государственного управления[13] стала окончательно общепризнанной в России во втором десятилетии нашего века (хотя периодически об этом говорилось все последние 30 лет существования России, когда лучшим средством стратегического планирования был признан …. полный отказ от оного, либо фактический саботаж принимаемых решений), что стало, на мой взгляд, главной причиной низких темпов восстановления страны и её безопасности. Но это во многом, если ни в главном, стало результатом предательства национальной элиты, которая в своем большинстве перестала быть национальной. Эффективность её управления страной и обществом, – оценивая по любым критериям, – была не просто низкой, а преступно низкой. Это могло произойти только в условиях, когда не существует никакой ответственности за результаты такого управления страной, отраслью, регионом[14].
Иными словами, без смены правящей элиты и национальной стратегии изменить в сторону повышения эффективности государственное управление невозможно. Это – важный и принципиальный тезис потому, что до настоящего времени искусственно насаждается иллюзия о неких «демократических», «особенно эффективных методах» управления, которых просто-напросто не существует, но использование которых противопоставляется «авторитарным методам В. Путина»[15].
Вместе с тем существуют попытки и примеры, в том числе мирового опыта, который свидетельствует, что есть эффективные критерии измерения качества государственного управления, например, разработанные и используемые Всемирным банком, база данных которых охватывает более 200 стран и используется активно с 1996 года. Не вдаваясь в детали, отмечу, что существующие 6 критериев позволяют оценивать эффективность государственного управления в диапазоне от 02,5 до +2,5. Соответственно, что чем выше этот показатель, тем лучше. Так, например, лучшие с точки государственного управления страны Сингапур и Швейцария получают 2,5 и 2,4 балла, а худшие – Южный Судан и Йемен – 0 2,45 и – 2,24. Россия, соответственно, – 0,006, а США и Германия + 1, 58 и +1,62[16]. Как видно, эксперты ВБ оценивают эффективность госуправления в России как очень низкую, в особенности, в сравнении с лидерами.
Как говорилось, качество правящей элиты и качество стратегии России были все эти годы чрезвычайно низкими. Соответственно, что в таких условиях говорить об эффективном госуправлении было бессмысленно. Это в поной мере относится и к таким областям как управление ВС и ОПК, которые – надо отметить – в силу сохранения государственнических традиций и объективных требований, в наименьшей степени пострадали от хаоса в государственном управлении, когда представители элиты не несли ответственности за результаты, а любые меры и средства повышения эффективности управления были не востребованы, более того, мешали главной цели правящей элиты – её обогащению. Хаос «перестройки» и «реформ» неизбежно вел к сознательному хаосу в государственном управлении, который выражался в скороспелых и вредных реформах и назначениях, безответственности в принимаемых решений.
Поэтому в 90-е годы было сложно говорить не только о прогнозе и планировании, но и о сколько-нибудь системном управлении деградирующей страной, которая во всё большей степени попадала в зависимость от Запада, превращаясь в «падающее» государство с неработающими институтами. 1999 год в истории России можно с полным основанием сравнить с 1613 годом, когда фактически Россия, как единое государство, уже не существовала, а её институты стремительно деградировали. Это стало главной причиной того, что к концу 90-х годов США и их союзники практически публично оставили «умирающего», чтобы не участвовать в его «погребении», полагая, что всё равно смогут быть первыми при разделе наследства.
Особенно хочу при этом подчеркнуть негативную роль внешнего фактора – политики США и их союзников, – которые системно и настойчиво подталкивали Россию к катастрофе. Важнейшую роль в этом процессе сыграли МВФ и «руководящая роль» советников из США, прежде всего, Дж. Сакса[17] и его команды, которые предложили «стратегию» социально-экономических реформ в духе абсолютной стихии рынка», что означало не только отказа от сколько-нибудь осознанной национальной стратегии развития, но и полной дезориентации и разложения национальной элиты под лозунгом «обогащайтесь!». Позже, даже главный идеолог этих реформ Дж. Сакс признал применительно к российской правящей элите, что «Главное, что подвело нас, это колоссальный разрыв между риторикой реформаторов и их реальными действиями… И, как мне кажется, российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства – служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее. Это не шоковая терапия. Это злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция, имеющая своей целью широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга людей».
В качестве наиболее яркого примера использования влияния США на международные институты можно привести ООН. В частности, 12 октября 2022 года Генеральная Ассамблея ООН рассмотрела вопрос о референдумах[18], когда та приняла антироссийскую резолюцию, не признающую референдумы в ЛНР, ДНР, Херсонской и Запорожской областях. Западные страны ранее подготовили резолюцию, которая не признает референдумы и призывает все страны, международные организации и специализированные структуры ООН не признавать изменения статуса "Луганского, Донецкого, Херсонского и Запорожского регионов Украины". Также в тексте звучит призыв не признавать присоединение четырех регионов к РФ.
Кроме того, Москву призывают немедленно вывести свои силы с Украины. В документе выражается "приверженность суверенитету, независимости и территориальной целостности Украины в рамках ее международно признанных границ". Москву осуждают за якобы "организацию референдумов" и "попытку аннексии" ДНР, ЛНР и двух областей.
За резолюцию голосовали 143 страны, против – пять, воздержались 35 стран. Против голосовали РФ, Белоруссия, Сирия, КНДР, Никарагуа.
Ранее источники РИА Новости сообщали, что США и их партнеры активно уговаривали страны поддержать западный проект резолюции, более того, прибегали к откровенным угрозам в отношении отдельных государств и их представителей в ООН. Россия попросила проведения тайного голосования по резолюции – это явно снизило бы число стран, поддерживающих проект, так как не отражало бы, какая страна проголосовала за какое решение. Однако Генассамблея не поддержала этого предложения. Это означает, что наша страна потеряла влияние на аппарат ООН, прежде всего, его Секретариат. Генсек ООН Антониу Гутерреш заявлял, что любое решение о присоединении регионов к России не будет иметь юридической силы и заслуживает осуждения. По его мнению, такое решение "не может сочетаться с международно-правовой базой", "является опасной эскалацией" и "не должно быть принято".
Примечательно, что примерно в это же время усилилось давление на правительство Сербии, которое стало давать определенные результаты потому, что страну поставили прямо перед цивилизационным и стратегическим выбором между Западом и Россией. Сербия поддержала резолюцию ООН, осуждающую РФ за проведение референдумов и присоединение четырех украинских регионов. Изменилась и риторика сербских руководителей. «У меня нет никакой дилеммы относительно сербской позиции. Место Сербии – в Европе. Официально или нет, прямо или косвенно Сербия заявляет, что мы движемся к евроинтеграции. Поэтому мы должны согласовать свою политику с ЕС... Никто не говорит, что у нас больше не будет друзей в Российской Федерации, но, с другой стороны, ее политика практически захватническая, и это нельзя поддержать»,– заявила в интервью сербскому Euronews вице-премьер и министр энергетики Сербии Зорана Михайлович, пояснив, что решение по санкциям против РФ примет новое правительство страны, которое должно быть сформировано до конца октября[19].
Запад, не признавая референдумы о присоединении к России, проявляет двойные стандарты, указывал ранее в СБ ООН постпред РФ Василий Небензя, напомнив о признании Косово. В истории есть и другие примеры признания Западом отделения и присоединения территорий без согласия государств, в которые они входили. Техас в 1836 году отделился от Мексики, а затем вошел в состав США;
– в 1990 и 1991 годах Словения и Хорватия провели референдумы о независимости от Югославии без согласия ее властей и были признаны;
– в 1991 году референдумы о независимости от СССР прошли в Эстонии, на Украине, в Грузии, Молдавии, Туркмении, Армении и Азербайджане – вопреки воле советского руководства и всего советского народа, который на всесоюзном референдуме высказался за сохранение Союза;
– при объединении ФРГ и ГДР мнения населения вообще никто не спрашивал – поглощение Западной Германией Восточной прошло без референдума.
При этом итоги референдумов внутри самих стран Запада игнорируются. В 2017 году за независимость Каталонии от Испании проголосовали 90% жителей автономии, после чего в отношении сторонников независимости Мадрид начал масштабные репрессии. В конце 2017 года жители итальянских Венето и Ломбардии на референдумах потребовали большей автономии от Рима, однако процесс предоставления новых полномочий со стороны центральных властей забуксовал[20].
Напомним, что согласно Уставу ООН[21] организация была изначально призвана «избавить грядущие поколения от бедствий войны, создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права, и содействовать социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большей свободе обеспечить принятием принципов и установлением методов, чтобы вооруженные силы применялись не иначе, как в общих интересах, и использовать международный аппарат для содействия экономическому и социальному прогрессу всех народов».
В силу ст. 33 Устава стороны, участвующие в любом споре, продолжение которого могло бы угрожать поддержанию международного мира и безопасности, должны прежде всего стараться разрешить спор путем переговоров, обследования, посредничества, примирения, арбитража, судебного разбирательства, обращения к региональным органам или соглашениям или иными мирными средствами по своему выбору.
Согласно ст. 34 Устава Совет Безопасности уполномочивается расследовать любой спор или любую ситуацию, которая может привести к международным трениям или вызвать спор, для определения того, не может ли продолжение этого спора или ситуации угрожать поддержанию международного мира и безопасности.
Возникает закономерный вопрос. А чем руководствовались лица, принявшие такое решение?
И, наконец в ст. 55 Устава закреплено, что с целью создания условий стабильности и благополучия, необходимых для мирных и дружественных отношений между нациями, основанных на уважении принципа равноправия и самоопределения народов, Организация Объединенных Наций содействует:
a). Повышению уровня жизни, полной занятости населения и условиям экономического и социального прогресса и развития;
b). Разрешению международных проблем в области экономической, социальной, здравоохранения и подобных проблем; международному сотрудничеству в области культуры и образования;
c). Всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод для всех, без различия расы, пола, языка и религии.
В силу ст. 73 Устава Члены Организации Объединенных Наций, которые несут или принимают на себя ответственность за управление территориями, народы которых не достигли еще полного самоуправления, признают тот принцип, что интересы населения этих территорий являются первостепенными, и, как священный долг, принимают обязательство максимально способствовать благополучию населения этих территорий в рамках системы международного мира и безопасности, установленной настоящим Уставом.
Согласно ст. 96 Устава Генеральная Ассамблея или Совет Безопасности могут запрашивать от Международного Суда консультативные заключения по любому юридическому вопросу.
Другие органы Организации Объединенных Наций и специализированные учреждения, которым Генеральная Ассамблея может дать в любое время разрешение на это, также могут запрашивать консультативные заключения Суда по юридическим вопросам, возникающим в пределах их круга деятельности.
Собственно, можно констатировать, что процедурные меры, прописанные уставом, просто были проигнорированы. Обращаясь к конституционному национальному регулирования в силу ст. 65 Конституции принятие в Российскую Федерацию и образование в ее составе нового субъекта осуществляются в порядке, установленном федеральным конституционным законом[22]. Образование в составе Российской Федерации нового субъекта – процедура, предусматривающая изменение состава субъектов Российской Федерации в соответствии с настоящим Федеральным конституционным законом и не связанная с принятием в Российскую Федерацию иностранного государства или его части.
Принятие в Российскую Федерацию нового субъекта осуществляется в соответствии с Конституцией Российской Федерации, международными (межгосударственными) договорами Российской Федерации, Федеральным конституционным законом[23], а также федеральными конституционными законами о принятии в Российскую Федерацию нового субъекта.
Согласно положениям ст. 5 вышеприведённого ФКЗ образование в составе Российской Федерации нового субъекта может быть осуществлено в результате объединения двух и более граничащих между собой субъектов Российской Федерации. Образование в составе Российской Федерации нового субъекта может также повлечь за собой прекращение существования субъектов Российской Федерации, территории которых подлежат объединению.
Изменение наименования субъекта Российской Федерации, предусмотренное частью 2 статьи 137 Конституции Российской Федерации, не влечет за собой образование в составе Российской Федерации нового субъекта. Новое наименование субъекта Российской Федерации включается в текст статьи 65 Конституции Российской Федерации и учитывается при переиздании текста Конституции Российской Федерации.
В силу ст. 4 указанного ФКЗ, принятие в Российскую Федерацию в качестве нового субъекта иностранного государства или его части осуществляется по взаимному согласию Российской Федерации и данного иностранного государства в соответствии с международным (межгосударственным) договором о принятии в Российскую Федерацию в качестве нового субъекта иностранного государства или его части (далее – международный договор), заключенным Российской Федерацией с данным иностранным государством.
Кроме того, Декларация о принципах международного права от 24 октября 1970 года № 2625 (XXV) (документ, принятый по докладу шестого комитета в ходе XXV сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций) предписывает всем странам мира:
– Все народы имеют право свободно определять без вмешательства извне свой политический статус, и каждое государство обязано уважать это право в соответствии с положениями Устава.
– Создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом, являются формами осуществления этим народом права на самоопределение.
– Каждое государство обязано воздерживаться от каких-либо насильственных действий, лишающих народы, о которых говорится выше, в изложении настоящего принципа, их права на самоопределение, свободу и независимость.
Аналогичные принципы закреплены в документах Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе – Хельсинкском Заключительном акте 1975 года, Итоговом документе Венской встречи 1986 года, документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ 1990 года и других международно-правовых актах. Таким образом, международное право однозначно свидетельствует, что любой народ, проживающий на любой территории, имеет право на изменение своего политического статуса демократическим путем, если его права нарушаются в стране проживания, особенно насильственными действиями.
Право на самоопределение – общепризнанный принцип международного права. В Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах и Международном пакте о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года в первой статье закреплено: «Все народы имеют право на самоопределение… Все участвующие в настоящем Пакте государства… должны в соответствии с положениями Устава ООН поощрять осуществление права на самоопределение и уважать это право»[24].
В силу ст. 1 Международного пакта о гражданских и политических правах" (Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) «Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие.
Все народы для достижения своих целей могут свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами без ущерба для каких-либо обязательств, вытекающих из международного экономического сотрудничества, основанного на принципе взаимной выгоды, и из международного права. Ни один народ, ни в коем случае, не может быть лишен принадлежащих ему средств существования».
_______________________________________
[1] Свечин А. «Стратегия» // Свечин А. Стратегия / Вступит. слово И.С. Даниленко; М.: Кучково поле, 2003, с. 58.
[2] National Security Strategy.– The White House, Oct.,2022, P.4-7// https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf
[3] National Security Strategy.– The White House, Oct.,2022, P.8// https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf
[4] Международные организации – зд.: объединение межгосударственного или негосударственного характера, созданное на основе соглашений (например, ООН обладает уставом, а ОБСЕ, в силу специфики деятельности, нет). Международные организации делятся на международные межправительственные (межгосударственные) организации и международные неправительственные (негосударственные, общественные) организации (МНПО).
[5] См. подробнее: Подберезкин А.И. Национальный человеческий капитал.– М.: МГИМО МИД РФ. В 3-х тт., 2011-2013 гг.
[6] Убийца спутников» – перехватывает даже в космосе / Эл. ресурс: «Патриот», 15 марта 2022 г. / https://zen.yandex.ru/media/patriot1/ubiica-sputnikov-perehvatyvaet-daje-v-kosmose-pochemu-vseh-tak-porazila-nudol-622f94ea8a5741064303aec2
[7] См. подробнее: Подберёзкин А.И. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации. М.: МГИМО-Университет, 2016, с. 467.
[8] Назаров В.П., Подберёзкин А.И., Подберёзкина О.А. Необходимость корректировки стратегии национальной безопасности России // Научно-аналитический журнал Обозреватель-Observer. 2020. № 1 (360), сс. 44–52.
[9] Бартош А.А. Взаимодействие в гибридной войне / Военная мысль, 2022, № 4, сс. 7–8. file:///C:/Users/user/Desktop/%D0%B2%.
[10] Путин В.В. Указ Президента РФ «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» № 400 от 2 июля 2021 г. / https://cdnimg.rg.ru/pril/article/212/57/79/0001202107030001.pdf
[11] В первой половине 90-х годов я пытался не раз привлечь внимание к этой теме. См.: Подберёзкин А.И. и др. Россия перед выбором. М.: ВОПД «Духовное наследие», 1995.– 168 с., а также: Подберёзкин А. И., др. Национальная доктрина России. М.: ВОПД «Духовное наследие», 1994.– 503 с.
[12] См. подробнее: Подберёзкин А., Родионов О. Институты развития человеческого капитала – альтернатива силовым средствам политики // Обозреватель, 2021, № 7, сс. 33–48, а также: Боброва О., Подберёзкин А., Подберёзкина О. Специфика НКО и правовые основы их деятельности / Обозреватель, 2021, № 8, сс. 17–48 и др.
[13] Эта проблема стала не только очевидна, но и крайне актуальна к концу 90-х годов. Я посвятил её несколько работ, например: Подберёзкин А.И., Макаров А.И. Стратегия для будущего президента России. М.: ВОПД «Духовное наследие», 1999. 356 с.
[14] См. подробнее: Подберёзкин А.И. Национальный человеческий капитал. М.: МГИМО-Университет, 2011. Т. III. 848 с. Книга первая: «Идеология русского социализма: предпосылки возникновения, основные положения, ценности, принципы и нормы»;
Книга вторая: «Идеология русского социализма и стратегия национального развития»;
Книга третья: «Креативный класс и идеология русского социализма».
[15] Подберёзкин А.И. Путём санкций, шантажа и военных угроз. Красная Звезда, 15 апреля 2022 г. / http://redstar.ru/putyom-sanktsij-shantazha-i-voennyh-ugroz/.
[16] Индикаторы мирового развития: монография / кол. авт.; под ред. Л.М. Капицы. 3-е изд., перераб. и доп. М: КНОРУС. 2021, сс. 441–444.
[17] Сакс Дж. (Sachs Jeffrey) – американский экономист. Один из разработчиков политики «шоковой терапии» в Боливии, Польше и России. С осени 1991 года по январь 1994 года был руководителем группы экономических советников президента России Бориса Ельцина. В 1998 году Сакс крайне негативно оценил ряд действий российских реформаторов.
[18] См. подробнее: А.И. Подберёзкин, О.А. Боброва. Неуставное решение Генассамблеи ООН./ Сайт ЦВПИ, 13.10.2022 // Eurasian-defence. 13/10/2022
[19] Сербию склонили к европейскому выбору // Коммерсант, 17.10.2022 // https://www.kommersant.ru/doc/5619123
[20] ДокументыООН//.https://ria.ru/20221012/rezolyutsiya1823547248.html?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop (дата обращения: 13.10.2022).
[21] Устав Организации Объединенных Наций был подписан 26 июня 1945 г. в г. Сан-Франциско на заключительном заседании Конференции Объединенных Наций по созданию Международной Организации и вступил в силу 24 октября 1945 г. Составной частью Устава является Статут Международного Суда.
Поправки к статьям 23, 27 и 61 Устава были приняты Генеральной Ассамблеей 17 декабря 1963 г. и вступили в силу 31 августа 1965 г. Поправка к статье 109, принятая Генеральной Ассамблеей 20 декабря 1965 г., вступила в силу 12 июня 1968 года.
Поправка к статье 23 Устава увеличивает число членов Совета Безопасности с одиннадцати до пятнадцати. Исправленная статья 27 предусматривает, что решения Совета Безопасности по процедурным вопросам считаются принятыми, когда за них поданы голоса девяти членов (раньше семи), и по всем другим вопросам – когда за них поданы голоса девяти членов (раньше семи), включая совпадающие голоса пяти постоянных членов Совета Безопасности. Поправка к статье 61 увеличивает число членов Экономического и Социального Совета с восемнадцати до двадцати семи. Последующая поправка к этой статье, вступившая в силу 24 сентября 1973 года, увеличивает число членов Совета с двадцати семи до пятидесяти четырех. Поправка к первому пункту статьи 109 предусматривает, что время и место проведения Генеральной конференции государств-членов с целью пересмотра Устава определяются двумя третями голосов членов Генеральной Ассамблеи и голосами любых девяти (раньше семи) членов Совета Безопасности. Пункт 3 статьи 109, который предусматривает возможность созыва конференции по пересмотру Устава, был рассмотрен Генеральной Ассамблеей и Советом Безопасности на десятой очередной сессии Генеральной Ассамблеи в 1955 г. и оставлен в его первоначальной формулировке: "голосами любых семи членов Совета Безопасности".
[22] Наименование нового субъекта Российской Федерации – Донецкая Народная Республика – дано в соответствии с Федеральным конституционным законом от 4 октября 2022 г. N 5-ФКЗ "О принятии в Российскую Федерацию Донецкой Народной Республики и образовании в составе Российской Федерации нового субъекта – Донецкой Народной Республики" (Официальный интернет-портал правовой информации (www.pravo.gov.ru), 2022, 5 октября, N 0001202210050005). Новое наименование Республики дано в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 9 января 1996 г. N 20 "О включении новых наименований субъектов Российской Федерации в статью 65 Конституции Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской Федерации, 1996, N 3, ст. 152). Новое наименование Республики дано в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 10 февраля 1996 г. N 173 "О включении нового наименования субъекта Российской Федерации в статью 65 Конституции Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской Федерации, 1996, N 7, ст. 676).Наименование нового субъекта Российской Федерации – Республика Крым – дано в соответствии с Федеральным конституционным законом от 21 марта 2014 г. N 6-ФКЗ "О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов – Республики Крым и города федерального значения Севастополя" (Собрание законодательства Российской Федерации, 2014, N 12, ст. 1201). Наименование нового субъекта Российской Федерации – Луганская Народная Республика – дано в соответствии с Федеральным конституционным законом от 4 октября 2022 г. N 6-ФКЗ "О принятии в Российскую Федерацию Луганской Народной Республики и образовании в составе Российской Федерации нового субъекта – Луганской Народной Республики" (Официальный интернет-портал правовой информации (www.pravo.gov.ru), 2022, 5 октября, N 0001202210050006).Новое наименование Республики дано в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 9 января 1996 г. N 20 "О включении новых наименований субъектов Российской Федерации в статью 65 Конституции Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской Федерации, 1996, N 3, ст. 152).
Новое наименование Республики дано в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 9 июня 2001 г. N 679 "О включении нового наименования субъекта Российской Федерации в статью 65 Конституции Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской Федерации, 2001, N 24, ст. 2421).
[23] О порядке принятия в Российскую Федерацию и образования в ее составе нового субъекта Российской Федерации, Одобрен Государственной Думой 30 ноября 2001 года, Одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001 года (В редакции Федерального конституционного закона от 31.10.2005 № 7-ФКЗ)
[24]https://rapsinews.ru/incident_publication/20220922/308300354.html?ysclid=l96nh1004g2629713 (Дата обращения: 13.10.2022.)
