Суть язычества не в многобожии, а в неизбежном разделении людей на «людей» и «нелюдей», на господ и рабов. Сущность язычества в рабстве, которое оно устанавливает между людьми.
Древнейшие народы на протяжении многих тысяч лет существования обеспокоены лишь вопросами своего физического выживания, поэтому относятся чисто потребительски к окружающей действительности. Племенная языческая нравственность появляется как решение сверхзадачи по выживанию рода (племени), находящегося во враждебном окружении, как со стороны природы, так и со стороны соседних народов. Чисто потребительское отношение людей любого племени древнего (языческого) периода истории человечества к иным племенам и народам как раз и выражается в существовании института рабства.
Все языческие религии похожи друг на друга, так как представляют собой естественное (мистическое) осмысление действительности просыпающимся разумом древнего человека.
Языческие верования различных народов воплощаются в их культуре, и очень резко, порой, образ жизни одних народов отличается от образа жизни других, и этнография даёт нам множество ярких примеров подобных различий. Но все эти различия вторичны по отношению к главному, что все языческие религии служат одной единственной цели – благополучному выживанию древнего народа в чрезвычайно суровых конкретных условиях существования. И совсем неважно, как оформлена внешне та или иная языческая вера – все они одинаковы в своей сущности.
При всём внешнем отличии греческой языческой религии от египетской языческой религии, например, при всём их культурном отличии, можно выделить то общее, что есть у любой языческой веры – они придуманы человеческим разумом для благополучного существования данного народа, живущего в данных условиях.
Все языческие религии построены на основе многобожия – любое язычество имеет собственный пантеон. Все язычники поклоняются одним и тем же силам природы, одушевляя её проявления. И только от фантазии конкретного народа зависит художественное оформление природных явлений.
Каждый народ на определённой ступени исторического развития выдумывает свой собственный пантеон: «Именно эти конкретные племенные боги создали когда-то именно это племя, создали предков именно этих людей». Племенные боги – это прародители людей данного племени. И у каждого народа языческих времён человечества свои прародители, от которых произошли данные люди. Самоназвание «люди» относится только к тем, кто родился в данном племени, то есть, произошёл от существ, провозглашённых богами племени. «Дети волка», например, и есть люди, а вот «дети буйвола» не могут называться людьми, так как «от буйвола люди не рождаются».
«Как могут называться людьми существа, пусть внешне и похожие на людей, но которые не произошли от наших, настоящих богов-прародителей? Иноплеменники – это не люди, поскольку поклоняются не настоящим, а выдуманным богам. Это нелюди, на которых не распространяются правила общежития, данные нам, людям, богами нашего племени» – такие рассуждения характерны для всех языческих обществ.
И главнейшим следствием языческого понимания действительности древними людьми, и об этом иногда забывают ныне живущие, является институт рабства – это разделение всех людей на «людей», кто принадлежит к данному племени, и «нелюдей», представителей всех других племён. Это разделение людей есть прямое следствие существования у каждого племени своего собственного пантеона, своих собственных богов – своих непосредственных прародителей.
Рабство есть полная зависимость человека от произвола другого человека – чисто потребительское отношение человека к человеку. Институт рабства появляется вместе с языческими представлениями и полностью оправдывается языческой верой. Разделение людей на «людей» и «нелюдей» – суть язычества.
Рабство основывается на естественном разделении людей на единоплеменников и на иноплеменников. Единоплеменники – это и есть «люди», произошедшие от богов-прародителей данного племени. Единоплеменники равны друг другу по своему происхождению от прародителей-богов и подчиняются нравственным законам, установленным «родными богами» между людьми. Между единоплеменниками не может быть безнравственности (которая тут же неумолимо выкорчёвывается при малейшем появлении). По отношению к единоплеменникам возможно только нравственное поведение, предписанное богами-прародителями.
Многобожие есть форма выражения языческой веры, её оформление, а содержанием язычества является принципиальное разделение людей на рабов (иноплеменников) и господ (соплеменников).
Языческая религия жёстко разделяет всех людей земли на две категории: на «людей», кто принадлежит к данному племени по рождению, кто верит «истинным богам» данного племени, и на «нелюдей», кто не принадлежит к данному племени и кто верит в иных, «не настоящих», богов. И отношение человека к человеку в язычестве может быть только либо как к равному себе соплеменнику, либо как к неравному себе иноплеменнику – «животному на двух ногах».
Во времена язычества племенная нравственность органически соединяет в себе человечное (отношения равенства) и бесчеловечное (отношения неравенства) поведение. Человечное поведение практиковалось исключительно между своими – для употребления внутри племени и за пределы племени не выходило, где никакой человечности (равенства) быть не могло. Как только человек выходил за пределы своего племени, встречаясь с иноплеменниками, он был волен поступать абсолютно произвольно – человечность (равенство) внутри племени не распространяется на представителей «не настоящих богов».
Естественно, что нормы поведения людей внутри конкретного племени, примерно одинаковые у всех народов, резко отличались от поведения единоплеменников с иноплеменниками, где допускалось любое насилие, ложь, подлость, обман. Можно сказать, что все народы Земли примерно одинаково по-человечески относятся к своим соплеменникам, и, одновременно, все языческие народы одинаково безнравственно относятся ко всем нелюдям – иноплеменникам.
При этом язычество постоянно подчёркивает ничтожество всех иноплеменников, всячески унижая (расчеловечивая) их, обзывая их различными презрительными прозвищами – у нелюдей-иноплеменников не могут быть имена, а только уничижительные клички, как у животных. Иноплеменники – это «нелюди», «животные на двух ногах», они не могут быть равными с единоплеменниками, так как происходят «невесть от кого». Презрительное отношение человека к человеку иного племени, иных взглядов – естественная черта язычества, для которого единоплеменники (родственники) – это и есть люди, а иноплеменники – суть нелюди.
Язычество естественно разделяет народы, имея в виду одну единственную цель – выживание конкретного рода (племени) в суровых условиях первобытности за счёт всех остальных народов. Язычество естественно делает всех иноплеменников объектами охоты, приравнивая иноплеменников к животным, расширяя тем самым продовольственную базу древнего человека в условиях чрезвычайной скудости.
Языческая племенная нравственность – это отношение к людям своего племени как равным – им нельзя врать, их нельзя обманывать, с ними надо быть всегда честными, поддерживать с ними добрые отношения. Нравственное поведение человека древнего мира – это поведение между людьми внутри племени, это внутриплеменное поведение. Общим местом во всех языческих верованиях является терпимое отношение человека к человеку внутри сообщества (рода, племени). У всех языческих народов внутри своего сообщества складывались бережные, гуманные (по либеральной терминологии Нового времени) отношения друг с другом. По существу, эти отношения одинаковы для всех народов, но распространяется этот языческий гуманизм исключительно на представителей своего народа, только внутри каждого племени.
Только представители своего народа называются «люди». Звание «человек» относится исключительно к представителю своего племени. Остальные люди на земле, не принадлежавшие к данному племени, находящемуся под покровительством конкретного языческого пантеона, за людей не считались. Боги каждого племени защищают только «своих детей». Боги племенные защищают и поучают «правильной жизни» только своих, и регламентируют поведение только своих, созданных ими людей. Им нет дела до «двуногих существ», созданных не ими – на нелюдей внутриродовая регламентация не распространяется.
Языческая племенная нравственность органически соединяет в единое целое нормы поведения человека внутри племени, распространяющиеся исключительно на соплеменников, и нормы поведения, принятые по отношению к внешнему миру – к природе и к другим племенам, ко всем иноплеменникам. Регламентация отношений между «людьми» (единоплеменники) соседствует с регламентацией поведения относительно «нелюдей» (иноплеменники), устанавливая полную противоположность внутриплеменного поведения и поведения человека вне племени.
Все языческие народы применяют примерно одинаковые нравственные ценности братства и равноправия к представителям своего собственного племени и общение людей внутри языческих племён одинаково основывается на честности и уважении друг к другу, тогда как с представителями иных племён все языческие племена поступали примерно одинаково жестоко, нарушая договоры и постоянно обманывая «нелюдей». Только в общении с «людьми» (то есть, с представителями собственного племени) требовалась правда и честность, а в общении с «нелюдями» (представителями иных племён) оправдывались ложь, обман и насилие.
Этих «нелюдей» можно обманывать, грабить, убивать, насиловать. По отношению к ним можно всё! По отношению к ним любая ложь оправдана. В отношении раба, то есть, не равного тебе по рождению (происхождению) человека, нормы племенной нравственности не действуют, и хозяин раба вправе поступать с ним так, как считает нужным, то есть совершенно произвольно, ничем не ограничивая своё вмешательство в его жизнь.
Рабство – это неизбежный атрибут язычества. В языческом мире человек занимает двойственное положение: он является равноправным представителем своего «свободного племени», господином и рабовладельцем по отношению ко всем иноплеменникам, и одновременно потенциальным рабом всех иноплеменников.
Нравственные люди, таким образом, в языческом племени – суть все представители данного племени (поскольку безнравственное поведение к соплеменникам решительно и жёстко искоренялось), а по отношению к иноплеменникам все они потенциальные рабовладельцы. Таким образом, нравственные люди – это только единоплеменники, единокровные братья и сёстры, родственники. А раб (иноплеменник) изначально безнравственен, «так как у животных не может быть нравственности». Нравственность в общении между рабовладельцами (единоплеменниками) есть безнравственность в общении рабовладельцев и рабов (иноплеменников).
Люди, оказавшиеся вдруг в положении рабов, оказываются вне норм религиозного (нравственного) поведения своего племени. Но по отношению к ним не действуют и нравственные нормы поведения их хозяев, молящихся своим племенным богам. Рабы, следовательно – это люди, находящиеся полностью за пределами какой бы то ни было нравственности, за пределами добра и зла, так как лишены покровительства своих и чужих богов одновременно, и потеряли, таким образом, статус называться людьми. Человек языческий, таким образом, только тогда человек, и до той поры человек, пока верит в своих богов, и его боги покровительствуют ему, обеспечивая его существование и защищая от посягательств иноплеменников. От раба отказались свои боги, допустив его пленение, и не могут принять чужие, так как они покровительствуют его поработителям – раб не рождён от богов, раб рождён от животных.
В языческой идеологии человек иного племени, верящей в иных богов, низводится до статуса животного. Рабство всегда означает низвержение человека иного племени, то есть, иных взглядов на мир, до положения животного, лишённого разума – это действие исключает по отношению к нему нравственные нормы поведения, оставляя лишь прямое грубое физическое насилие, как в обращении с животными. Язычество объясняет и оправдывает бесчеловечное отношение человека к иноплеменникам, и низводит иноплеменника до уровня «тупого животного» или вещи, допуская любые уничижительные высказывания в отношении иноплеменника.
Уравнивая человека-иноплеменника с животным, язычество устанавливает и оправдывает рабство. Раз существо иного племени, внешне похожее на человека, верит в «не настоящих богов», которые, понятно, и не могут защитить его племя от истребления, значит, у него нет разума, это – «животное на двух ногах».
Нравственность соединяет людей племени в единое целое в борьбе за существование, а безнравственность непримиримо разделяет людей на «людей» и «добычу» – животные и рабы, которых можно одинаково употреблять по своим нуждам (скотоложество и мужеложество, например, или повсеместно распространённый в древнем мире каннибализм).
Насколько нравственными людьми по отношению друг к другу были спартанцы, например, настолько безнравственными они же были по отношению к илотам. Рассказывают, будто никто в древней Греции не относился к пожилым людям уважительнее, чем спартанцы, уступая им сидячие места на стадионе во время проведения спортивных состязаний. И одновременно, никто из греков не был так жесток к рабам, как спартанцы, устраивая на них охоту ради подтверждения своей мужественности.
Нравственность – это наличие божественного регламента в поведении между соплеменниками, это нормы поведения внутри племени, а отсутствие регламента – безнравственность, когда поведение человека с иноплеменниками отдано полностью на усмотрение самого человека. Безнравственность означает отсутствие всяких регламентаций, когда человек общается с представителями внешнего мира – с животными, с вещами, с иноплеменниками. Какой регламент может быть по отношению к животному, лишённому разума, или к вещи?
По отношению к представителям других племён внутриплеменные нормы поведения не действовали, на иноплеменников нормы нравственности данного племени не распространялись. То есть, нравственное поведение определяло только внутреннюю жизнь каждого племени, а в отношениях между племенами царила полная безнравственность, полный беспредел.
Регламент задают племенные боги, а поведение человека вне племени отдаётся на произвол самого человека. Жёсткий регламент внутри племени дополняется отсутствием любого регламента вне племени. Безнравственность древнего мира означает полное отсутствие какой-либо регламентации норм поведения в отношениях с иноплеменниками – здесь возможны как дружба, уважение и взаимопомощь, так и бесчестность, ложь, любой обман, насилие, жестокость, убийство, воровство, разбой и так далее. Но надо всегда помнить, что языческая безнравственность вызвана исключительно суровыми условиями первобытного существования древнейшего человека.
Языческая нравственность изначально ущербна, противоречива сама в себе. Она естественным образом соединяет человеколюбие, честность и справедливость в отношениях между соплеменниками с потребительским отношением к иноплеменникам, используя в общении с ними ложь, обман, жестокость, насилие.
Язычество предполагает и оправдывает построение счастливого общества одних, избранных данными богами, за счёт рабского принуждения других, кому не посчастливилось родиться в данном племени. Язычество – это паразитизм немногих избранных на абсолютном большинстве. Языческая нравственность допускает самое жестокое обращение человека к человеку, оправдывая это естественными причинами – люди самим фактом рождения уже разделены на рабов и господ.
Рано или поздно такая противоречивая система должна была привести к кризису в языческом обществе. И такой кризис постепенно формировался по мере повышения уровня жизни людей, по мере усложнения процессов производства, по мере углубления знаний в процессе познания мира, по мере роста общения между народами земли.
Кризис рабовладельческого общества был неминуем, поскольку языческая система ценностей перестала соответствовать складыванию общечеловеческой земной цивилизации. Языческая вера неизбежно непримиримо разделяет людей и не способствует их объединению в единое человечество. Язычество древних – «природная вера», «вера по рождению» – должно было быть заменено общечеловеческой верой, способствующей единению всех людей земли в единое общество.
Человеческая цивилизация античности уже нуждалась в переосмыслении религиозных представлений – она уже созрела до необходимости заменить «естественную религию» язычества на «нечто рациональное», поскольку разум уже овладел к тому времени основами рационального мышления и был уже готов к формулировке научной картины мира. Возможно, многие мыслители древности подходили близко к формулированию основ общечеловеческой веры, но исторически появление такой веры оказалось связано с именем Иисуса Христа.
В чём античеловеческая сущность язычества? В том, что оно непримиримо разделяет людей, обрекая их на взаимное уничтожение.
Язычество процветает там и тогда, где и когда один человек «по праву рождения» повелевает другими людьми, будь то феодал и крестьянин, будь то «культурный» европеец и «невежественный» индеец, будь то белый плантатор и чернокожий раб. Язычество царит в обществе, разделённом на сословия «по праву рождения». Язычество процветает, когда одни становятся олигархами за счёт ограбления всех остальных, пользуясь «прорехами в законодательстве». Язычество – это всегда обман, ложь, жестокость, насилие, неравенство и несправедливость человека к человеку.
Там и тогда, где и когда один человек обманывает, обижает, насилует и убивает другого, там отсутствует нравственность, там существуют безнравственные отношения раба и господина, там возрождается или царит язычество.
Где бы в мире ни возникали отношения неравенства между людьми, по какому угодно основанию, там неизменно властвует язычество. И неважно, какими именами оно прикрывает свои деяния!
Язычество есть необходимый и неизбежный этап становления человечества. И язычество постоянно возрождается естественным образом независимо от желания людей в каждом новом человеке, рождающемся на земле. И в условиях свободы в вопросах воспитания подрастающих поколений, в условиях отсутствия в обществе общепринятых нравственных норм, развитие языческих представлений, непримиримо разделяющих людей, неизбежно. Как неизбежна и всеобщая погибель разделённого язычеством человечества. Вот почему Христос считал язычество главной опасностью для людей и призывал постоянно противодействовать возрождению язычества. Забвение заповедей Христа в Новое время и привело мир к современному системному кризису, из которого человечеству уже не выбраться, опираясь лишь на либеральные идеи эпохи Возрождения.
