Все знают, что книги для писателя являются в какой-то степени детьми. Но писатели тоже люди и они являются родителями не только для своих произведений, но и для своих детей
Все знают, что книги для писателя являются в какой-то степени детьми. Но писатели тоже люди и они являются родителями не только для своих произведений, но и для своих детей. Сегодня мы встретились с Татьяной Устиновой не только как с писателем, но и как с матерью.
- Писатель - человек, наделенным особым даром. Как Вы открыли в себе этот удивительный талант?
- Свой первый рассказ "Одуванчик" я написала в 7 лет. Он был на корню забракован моей бабушкой, которая считала, что писать может только человек, который в этом что-то понимает и только при наличии большого таланта. А девочка из приличной семьи в первую очередь должна получить хорошее образование. В нашей семье на протяжении нескольких поколений все были инженерами, "технарями", поэтому творческие профессии идеализировали. Но ничто не доставляло мне большей радости, чем сочинение и написание историй, а в нашей семье это никогда не приветствовалось! Потом был длинный путь к любимому делу: факультет аэромеханики и летательной техники в МФТИ, секретарь, журналист, редактор на ВГТРК... Командировки, встречи, люди, день и ночь работа, съемки, монтажи, программы, опять командировки, ночь, Останкино, круглосуточный буфет, аппаратные ИТА, ежеминутная порция никотина. Очень интересно и очень трудно. Потом власть сменилась, всех уволили, в том числе и меня. Вот тогда я написала свой первый роман "Персональный ангел", который 7 ноября 1999 года увидел свет.
- Не секрет, что Вы являетесь любимой писательницей многих женщин. Мы любим Ваши книги за интересный сюжет и увлекательные любовные приключения героинь, которые словно из жизни сошли на страницы. Что послужило толчком для написания именно детективов с четкой любовной линией, почему Вы выбрали именно этот жанр?
- С моей точки зрения, у детектива есть очень жесткая схема: сначала ужасающее преступление, потом умное расследование и феерический финал. Никакой другой схемы у детектива нет. Моя любовная линия разбавляет эту схему. Ведь про любовь читать интересно, а если это еще и детектив, то вдвойне интереснее! Я не настоящий писатель, не Достоевский, не Толстой, которые могут на бумаге так описать человека, что все сразу же верят не только в его реальное существование, но и в то, что все происходило именно так, как описывает писатель. У меня для того, чтобы писать как они, нет ни жизненного опыта, ни таланта, ни знаний, я не стремлюсь оставить потомкам какое-то послание. Я придумываю схематичного героя и ситуацию, в которой он должен себя проявить. Это просто прием, чтобы книга стала увлекательной, интересной. Даже у Агаты Кристи почти во всех романах есть любовная линия. Но она по-британски скупая. Нам же нужны страсти, чувство победы, внутренняя свобода. Именно так я и выстраиваю свои романы, заставляя читателя переживать, огорчаться и радоваться вместе с моими героями.
- В одной книге я прочитала, что писать надо для того, чтобы избавится от комплексов, отомстить врагам, побороть какую-то серьезную внутреннюю проблему. Можно ли сказать, что в своих книгах Вы используете этот прием? Допустим, обидела Вас какая-нибудь врач или продавец, в своем следующем романе Вы сделаете ее отрицательным персонажем, с обязательным возмездием в конце.
- Наверное, так поступают настоящие писатели, я, например, так писать не могу. Не получается у меня писать и о близких, потому что я слишком хорошо их знаю. Человек, живущий в реальной жизни, разноцветен, сложноустроен, тонкосплетен. Поместить этого человека в плоскость детектива невозможно. Герой должен быть понятен автору, а многогранный человек зачастую не понятен даже самому себе. Автор пишет интригу и только после этого все остальное. Я придумываю ситуацию, помещаю туда своих героев и наблюдаю, как они решают созданные мною проблемы. И все. Но, конечно же, прототипы у героев существуют. Я всегда говорю, что нет лучшего способа отомстить обидчику, чем написать о нем на бумаге какой-нибудь смешной эпизод. Например, облил вас сегодня водитель грязью, придите на работу или домой и напишите коротенький рассказ о том, как на следующем повороте ему гаишник палкой по голове стукнул, приняв за особо опасного преступника. Это поможет выпустить пар обиды, реализовать собственное чувство мести и забыть ситуацию, перестать ее анализировать, это отпускает от вас негатив, поднимает настроение.
Или я вот точно знаю, что все написанное на бумаге сбывается. И это абсолютно очевидная правда жизни. Я, человек, имеющий элитное физико-математическое образование, утверждаю, что это так! Естественно, не стоит писать какой-то шедевр в надежде, что его тут же опубликуют. Это надо сделать для себя. В мельчайших подробностях описать желаемого принца, ситуацию, когда, где и при каких обстоятельствах вы познакомились, как поженились и прожили свои годы счастливо. И чем подробнее будет рассказ, тем более будет соответствовать принц "бланку заказа". В моей жизни этот прием всегда срабатывал!
- Татьяна, у многих авторов есть люди, с которых они списывают своих героев. Кто выступает прототипом Ваших героев?
- Я никогда не придумываю людей, особенно мужчин. Я могу только подсматривать за ними: как он курит, разговаривает по телефону, держит бумаги, читает договор, общается с подчиненными, шефом. Поэтому всю историю придумываю от начала до конца. Я не живу в состоянии, когда выхожу из калитки, натыкаюсь на труп, и не провожу тут же расследования, кто это такой и как он сюда попал. В реальной жизни криминальная ситуация - это кровь, смерть, труповозка, замученные милиционеры, горе и отчаяние близких. А придуманная криминальная ситуация - это логический лабиринт, в котором действуют герои. Они, как правило, с кого-то списаны, у них есть прототипы, это "подсмотренные" люди.
- Семья помогает в написании очередной книги, что-нибудь советует, предлагает варианты развития событий?
- Нет, моя семья никогда в работу не вмешивается. Более того, все с большим скепсисом к ней относятся. Ведь что такое писатель? Это Шолохов, Бунин. А я просто выделываюсь. "Ну, хочется ей, пусть пишет". Конечно же, роман потом все читают, комментируют. Но вот старшему 14-летнему сыну Мише бабушка дает не все мои книги и только после тщательной цензуры. Она считает, что "не все мамашкины фантазии можно давать для ознакомления ребенку такого трепетного возраста". Есть и еще одна причина, по которой мы не устраиваем "семейные вечера" с обязательной декламацией свеженаписанного романа, - это постоянный цейтнот, спешка. Ведь я - мама, на мне заботы по дому, по решению каких-то детских проблем. То у Миши что-то не получается, то Тимофей капризничает. То работа на телевиденье, записи, интервью. У меня не всегда есть время, чтобы плодотворно работать. Я могу в спокойный день и 20, и 30 страниц написать, а иногда и 2-3 не получается. У меня просто нет времени, чтобы проникнуться сознанием, какое "шедеврическое" произведения я сотворила в очередной раз! Более того, когда я писала первую книгу, у меня развился ужасный комплекс: я работаю, получаю от этого море удовольствия, и ничего кроме удовольствия и сомнительных перспектив нет, а бабушка возится с внуками, в то время пока мать развлекается... Конечно же, сегодня домашние достаточно лояльно относятся к моему занятию, все готовы к нему, а тогда было тяжело морально. Вообще человеку, занятому творческой работой, достаточно трудно жить в семье, творческую личность очень нелегко выносить. Мы очень не удобны для близких. У нас нет никакого графика. Мы постоянно находимся в поиске, постоянно чем-то заняты, выполняем свое предназначение. Мы не можем без работы, и у нас никогда не получится оправдаться перед своей семьей. Близкие должны подстраиваться под творческую личность. И либо они принимают правила игры, либо семья разваливается.
- Расскажите нашим читателям о своей семье.
- У меня замечательная традиционная семья, в которой всегда были мама и папа, бабушка и дедушка. Нас с сестрой растили очень правильно, с детства прививая, что сидеть на месте нельзя, надо что-то делать, помогать матери, читать, учить уроки, как-то обустраивать дом, в противном случае мы зря тратим драгоценное время. Как-то бабушка Антонина Федоровна увидела, что мы смотрим телевизор, и сказала: "Телевизор будете смотреть на пенсии, а сейчас займитесь делами".
- Своих сыновей Вы воспитываете в такой же строгости?
- Конечно же, нет! Так как у меня два мальчика, то однажды я открыла замечательный закон природы! Дело в том, что мальчиков мы получаем готовыми! Их совершенно бесполезно воспитывать. Они рождаются такими, какими и умрут. Мальчика можно научить писать в горшок, а не в штаны, говорить "спасибо", "спокойной ночи", но воспитать, сформировать характер - невозможно! Я смотрю на своего сына, которому 5 лет, и понимаю, что таким же он будет и в 25 лет, и в 35, и в 95. Он совершенно не изменится. И для женщины это очень важное знание. Каждая женщина должна понимать, каким она получит мужчину, таким он и останется до самой смерти, его невозможно переделать по определению, это не только глупо, это бессмысленно и опасно. Нет, конечно, можно приучить взрослого мужчину относить носки в стиральную машину при условии, что мать приучила его относить их хотя бы в корзину для грязного белья, но не более того. И вы либо будете принимать его таким, каков он есть, либо ваш брак не состоится никогда.
- Татьяна, у Ваших мальчиков большая разница в возрасте, беременность первым ребенком и вторым сильно отличались, какая беременность прошла труднее?
- У меня и первая, и вторая беременности проходили тяжело, с сильнейшим токсикозом. Но труднее всего оказалось с Мишей. Он родился в 1991 году, когда не было ни еды, ни воды, ни газа, ни света. У нас совершенно не было денег, абсолютно никаких. Я только-только закончила институт. Муж работал инженером, получал сущие копейки, в жизни не виделось никакого просвета. Я не могла сказать себе, что сейчас мы переживем эти трудности и будет легче, все наладится. В магазинах стояли очереди к пустым прилавкам, у меня на руках малыш, которого совершенно нечем кормить, не во что одевать. Эта безысходность сильно давила на психику. Нам очень помогала моя сестра, которую после института распределили на ВГТРК, и где ей платили хоть какие-то деньги. Она приезжала из Москвы и привозила целые пакеты сосисок. В то время это казалось роскошью. После этого я еще очень долго жила в состоянии, что покупка помады равносильна продаже Родины, ведь на эти деньги можно купить молока для ребенка. А спустя 10 лет, перед рождением Тимофея, я знала, что бы ни случилось, мы это преодолеем, справимся, выживем, от голода не умрем.
- Рождение Тимофея пришлось на пик Вашей творческой популярности, каким образом это событие отразились на вашей работе?
- Очень сильно отразилось. Я практически не могла работать, очень сильно худела, почти ничего не ела. За 9 месяцев второй беременности я смогла написать всего один роман "Бедные люди". Зато сразу же после родов, спустя всего два часа я уже придумала следующий роман "Большое зло и мелкие пакости". Я лежала в палате, Тимофея унесли, и тут мне в голову пришла замечательная мысль: "А чего это я лежу и время теряю?" Села работать. Написала несколько хороших сцен. Я же говорю, творческие люди - это сумасшедшие люди.
- Кто Вам помогал первое время?
- Моя мама. Она удивительный человек. Без нее я не справилась бы.
- Была ли со стороны старшего сына ревность? Как Вы решали проблему соперничества детей в семье?
- У нас не было никакого соперничества, благодаря моей маме. Она очень умная женщина, которой чрезвычайно удается воспитание детей. Это идеальный воспитатель. У нас трое детей: Миша, Тимофей и их двоюродная сестренка Сашенька, которой сейчас 9 лет. Моя мама научила и заставила детей любить друг друга. С младенчества им даже в голову не приходит, что бывают другие отношения, что можно подраться друг с другом или поругаться. Это очень простой метод, своеобразный аутотренинг. Мама говорила Мише, что "сейчас приедет Саша и ты будешь этому очень рад, потому что ты очень любишь Сашу". А Сашке она говорила, что "сейчас с занятий придет Мишка, и ты его поцелуешь, потому что это твой брат и ты его любишь больше всех на свете". Каждый день, к месту и не к месту она повторяла это нашим детям. И они выросли с полным осознанием того, что обожают друг друга. У них даже мыслей других не возникает. С тех пор я совершенно убеждена, что детей можно научить и заставить любить.
- Татьяна, расскажите, как прошел у Вас самый трудный и самый интересный первый год жизни ребенка, что особенно запомнилось?
- Мишка оказался очень трудным ребенком: все время орал, мало спал, его надо было постоянно носить на руках, укачивать. Дошло до того, что однажды я решила - больше никаких детей! Но никогда не говори "никогда". Мне казалось, что дети, если они от одних и тех же родителей, должны быть похожи друг на друга поведением, характером. Но теперь я понимаю, что это огромное заблуждение. Тимофей совершенно другой. Период "глубокого младенчества" прошел проще, спокойнее. Тимофей много спал, хорошо кушал, замечательно гулял. Но это спокойствие оказалось обманчивым. Как только младший сын осознал, что он - человек и живет в этом мире, то тут же показал себя во всей красе! У него ужасный характер, он чрезвычайно вредный и упрямый. Он все время настаивает на своем, делает из мухи слона. Мне раньше казалось, что дети, которые бухаются в грязную лужу и начинают сучить ногами, требуя исполнить свою волю, принадлежат безвольным родителям, распустившим маленького скандалиста. Получив Тимофея, который к месту и не к месту бухается в лужу и орет не своим голосом, я поняла, что дело не в родителях, а в характере ребенка. К Тимофею надо постоянно искать какие-то подходы, выдумывать особенные слова, чтобы он что-либо сделал, к нему просто так лишний раз не подойдешь, а ребенку всего 5 лет. Он вырастет совершенно железным мужиком, сильным и волевым.
- А если проявить твердость и настоять на своем?
- Ничего не выйдет! Ну какая наша твердость сможет победить его твердость? Он тверже в миллионы раз! С ним можно только договариваться, договариваться, договариваться. И то на его условиях.
- Ну, хорошо, а как же тогда быть с проблемой, например, кормления? Если вместо обеда Тимофей предпочтет конфеты, как его убедить, что суп полезнее сладкого, что надо обязательно поесть?
- Совершенно никак не убеждаю. Я вообще считаю, что ребенок может умереть от голода только до года, когда он самостоятельно не может достать себе еды. А после года он совершенно точно не позволит себе умереть, даже до голодного обморока себя не доведет. Если Тимофей не ест сейчас, то поест потом. А что касается сладкого, то если мама не хочет, чтобы ребенок ел конфеты, то не надо его к этому приучать. С чего вы взяли, что это вкусно? Если вы так считаете, то и ешьте их сами. Другое дело, если вы предлагаете ему рыбу, а ребенок хочет курицу, которая лежит в холодильнике, то лучше дать малышу то, что он просит. Таким образом, вы лишите себя многих проблем: и дитя сыто, и ваши нервы в порядке.
- Многие мамы, по мере взросления ребенка, как бы открывают мир заново, совершают какие-то открытия, которые в "бездетной" жизни не пришли бы им и в голову. В 3-4 года малыши особенно любят философствовать. Тимофей Вас чем-нибудь поразил?
- Да, не так давно произошел удивительный случай. Наша бабушка, которая постоянно занимается с Тимофеем, уехала отдыхать. Однажды, сидя на горшке, сын очень грустно сказал: "Мама, у меня очень трудная жизнь". Я испугалась: "Что такое, сыночек? В чем она трудная?" - "Я совсем один. У меня никого нет". - "Этого не может быть! Почему?" - "Мама и папа все время на работе. Миша в школе. Я остался совсем один. Только я и осел". Он прижал к груди игрушечного ослика. Мне стоило огромных трудов переубедить ребенка, что отъезд бабушки - это не такое ужасное событие, как он думает, что она скоро вернется и все будет хорошо. А для себя я поняла, что у мужчин жалость к себе - это врожденное состояние. Они очень боятся за себя, страшатся одиночества, трудностей, им всегда себя ужасно жалко. Взрослым людям это надо обязательно учитывать.
- Татьяна, по какому принципу Вы выбираете одежду и игрушки для ребят?
- Принцип для одежды только один - удобство и практичность. Я, например, считаю, что комбинезон гораздо удобнее, чем просто рейтузы, потому что на них налипает снег, а комбинезон, если испачкался, можно просто протереть тряпочкой. И это единственный принцип при выборе детской одежды. Что касается игрушек, то покупаю в основном то, что нравится мне. Если игрушка мне не нравится, а сын ее хочет, то мы стараемся как-то ее заменить. Например, я понимаю, что этот вертолет сломается очень быстро, поэтому стараюсь убедить сына, что самолет гораздо лучше вертолета. А если это меч или пистолет, автомат, то мы покупаем то, что он хочет. Я понимаю, что оружие мальчику необходимо, даже если это совершенно не нравится мне.
- Что вы думаете про различные методики раннего развития? Применяли ли Вы что-нибудь из них на практике?
- Наверное, это что-то очень хорошее, но, по-моему, не всем подходит. Всему свое время. Мне кажется, что самый оптимальный способ научить ребенка познавать мир - это как можно больше ему читать. Всему остальному он научится в школе и институте. Мы одно время пробовали заниматься по кубикам Зайцева, но данная система у нас совершенно не прижилась.
- По какому принципу вы выбирали школу для Миши? Что для Вас станет решающим при выборе садика для Тимофея?
- Ни по какому. Мишка ходит в обычную школу, но с английским уклоном. А Тимофея мы будем отдавать в сад немного позже. И он тоже будет обычным.
- Какие требования Вы предъявляете к няне? Что для Вас главное?
- Так как я считаю, что няня, прежде всего, должна ладить с ребенком, а уже потом быть профессором университета, то именно на отношения мы и обращали внимание. Наша Рита пришла в дом сначала как помощница по хозяйству. Мы долго к ней присматривались. Присматривался к ней и Тимофей. Через некоторое время он счел возможным считать ее своим человеком, которому можно доверять. На самом деле, я не очень понимаю, зачем ребенку 2-4 лет брать в няни профессора. Ведь самое главное, это не обучение малыша, а именно их отношения, комфорт. Читать ребенку умные книжки, учить его правильному взгляду на жизнь должен близкий человек, с которым родители разделяют убеждения и любовь к малышу. Для меня достаточно того, чтобы они любили друг друга, а всему остальному его научат специалисты в школе и институте.
- Как Вы поддерживаете физическое здоровье ребят? Занимались ли закаливанием? В какие секции они ходят?
- Мы пытались закаливать Мишу. Обливали его из кувшина холодной водой. Он становился синим, дрожал и очень не любил этой процедуры. Но наша Галина Павловна мне однажды сказала: "Для того чтобы малыш чувствовал себя хорошо, ему нужно тепло и покой, а не стрессовые процедуры. Вы нормально питаетесь, нормально одеваетесь, нет смысла подвергать детский организм такой встряске, потому что и облитый, и не облитый, ребенок пойдет в сад и подхватит там инфекцию". На этом наше закаливание завершилось. Сегодня Миша активно занимается теннисом. Ему очень нравится этот вид спорта. И он даже добился определенных результатов.
- Как Миша относится к популярности мамы? Она как-то повлияла на его отношения со сверстниками?
- Моя популярность повлияла на него исключительно положительно. Теперь периодически в школе появляются делегации, которые ходят смотреть на сына "самой Устиновой". Но на этом все и заканчивается. В классе к Мише относятся так же, как к любому другому ученику. На родительские собрания, как правило, ходит наша бабушка. А я контролирую процесс обучения исключительно дома. Проверяю дневник, помогаю с уроками. В школе я очень редкий гость.
- Татьяна, спасибо Вам за интересное интервью. Ваши пожелания молодым родителям.
- Любить своих детей! Чем больше, тем лучше! Нет предела материнской любви. Ею нельзя избаловать ребенка. Если у матери есть голова на плечах, то она не сможет довести его до эгоизма или потребительского отношения к жизни. Настоящая любовь никогда не навредит человеку. Еще я хотела бы пожелать, чтобы матери никогда не спрашивали для себя совета у ребенка. Не надо с ним советоваться, потому что только вы знаете, как будет лучше для вас и для него. Условно говоря, не надо спрашивать у сына, который отвратительно учится в этой школе, будет ли он учится лучше в школе за углом. Только вы сами можете решить этот вопрос. Нельзя советоваться с ребенком, выйти ли вам повторно замуж или нет, подходит ли вам этот человек или нет. Иначе произойдет разложение детской души, сместятся понятия. Ребенок должен понимать, что вы, мама и папа, всегда его прикроете, подстрахуете, в конце концов, накажите, но не перекладывайте решение своих проблем на хрупкие детские плечи. Желаю так же поменьше проблем с детьми. И побольше их хвалите.
http://interviewme.ru
