В Москве завершает работу Архиерейский собор
Права человека в качестве ширмы для греха, политические спекуляции на еще не заживших исторических трагедиях, попытки искусственных объединений в церкви - эти темы продолжающегося в Москве Архиерейского собора Русской православной церкви сделали его одним из самых напряженных по актуальности обсуждаемых проблем. К тому же вчера, наконец, "извержением из сана" разрешилась история с епископом Диомидом и его сторонниками.
Обстоятельно разобравшись в деле (Синодальная богословская комиссия провела богословско-канонический анализ, Духовный собор Свято-Троицкой Сергиевой Лавры сделал послание, епископ Сергиево-Посадский Феогност обратился с увещевательным письмом), Собор усмотрел вину епископа в том, что своими обращениями и заявлениями он культивирует дух раскола в Церкви.
Ввиду серьезности проступков епископа Диомида и группы следующих ему клириков Собор постановил: "Епископ Диомид извергается из священного сана..." Игумен Илия (Емпулев) лишен священного сана, протоиерей Владимир Мордвов, иерей Иоанн Балицкий, иеромонах Антоний (Шляхов) запрещены в священнослужении "впредь до раскаяния".
От епископа Диомида тоже ждут покаяния. Собор призвал его "к немедленному прекращению деятельности, соблазняющей чад Церкви и провоцирующей раскол, и к принесению покаяния за содеянное" на ближайшем заседании Священного Синода. Если это покаяние состоится, Священный Синод примет решение о его дальнейшем служении.
Приняв столь решительное определение, Собор продолжил свою работу. Были опубликованы не менее важные определения "О единстве Церкви", "О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности", проект "Положения о Церковном суде...".
О своих впечатлениях о работе Собора и его решениях "РГ" рассказывает известный богослов, диакон Андрей Кураев:
Российская газета: Отец Андрей, как вы восприняли определение Собора о епископе Диомиде?
Диакон Андрей Кураев: Это очень серьезная мера. Хочется надеяться, что для епископа Диомида она станет педагогическим увещеванием. И он как человек верующий, церковный и просто хороший поймет, что выбор идет между политической игрой и нормальной жизнью родной ему Церкви, и примет правильное решение.
РГ: Как вы восприняли церковную концепцию прав и свобод человека?
Кураев: В "Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека" я подробно не вчитывался. Но на первый взгляд мне кажется, что в документе есть какая-то асимметрия. Права человека в "Основах..." представлены как нечто по сути своей нехристианское. Между тем это не так. Это понятие утверждалось кровью первых христианских мучеников и уходит своими корнями в Послания апостола Павла. Это парадокс столетия, когда многие христианские по происхождению ценности стали подниматься на щит и утверждаться врагами Церкви - масонами или антицерковно настроенными просветителями. А "Основы...", принятые Собором, написаны так, будто "права человека" - это что-то внешнее для Церкви. А кроме того не понятно, к кому обращено все сказанное. Если к церковным людям, то это одно. Но если к светскому обществу, то надо понимать, что многие положения не покажутся ему чем-то само собой разумеющимся.
Елена Яковлева
Опубликовано в РГ (Федеральный выпуск) N4695 от 28 июня 2008 г.
