Попытка комментария к биографии
В "раньшие" времена c легкой руки Маяковского выпорхнул в жизнь любимый газетчиками слоган - "Делать жизнь с кого"... Каюсь, и сам пообтер его изрядно. Но штамп все равно живуч, и если бы очередной призывник на несжатую газетную полосу задал мне этот несвежий вопрос, то я указал бы на подвижную не по годам, неспортивную фигуру своего старого друга и собутыльника - грешен, и это было, - на его заметно тронутый временем, седовласый и дружелюбный лик, украшенный молодыми и хитрющими глазами.
Марсель ЗариповКто еще из журналистов в нашей немалой по российским меркам республике вышел из суматошной газетной круговерти в пенсионный штиль со всеми имеющимися для нашего брата в наличии наградами и званиями? Угадали - Марсель Зарипов. Он заслуженный работник культуры РСФСР и РТ, лауреат премии имени Хусаина Ямашева, единственный татарстанский журналист, удостоенный Государственной премии имени Габдуллы Тукая. А разве не выше иной награды выбор наших литераторов, долгие годы поручавших ему руководство секцией очерка и публицистики в Союзе писателей Татарстана, или коллег из главного литжурнала "Казан утлары", неизменно выбиравших его в свою редколлегию? О высоком профессионализме свидетельствуют четверть века собкорства в одной из самых массовых и уважаемых газет СССР - "Советской России". Пробиться в эту сферу газетной деятельности и удержаться в ней удавалось немногим из журналистов провинции. Статус, да и материальная сторона медали были соответственными.
Писучий, оперативный корреспондент успел состояться и как плодовитый писатель - издал более 20 книг, перевел на русский язык несколько романов и повестей таких известных татарских мастеров слова, как Нурихан Фаттах и др. Был одним из основателей национального информационного агентства "Татар-информ" и общетатарской газеты "Татар иле" - "Татарские края", на десятилетие которой его, как у нас водится, не пригласили, как и бывшего главного редактора...
Ну хватит вроде бы одному - так нет же! За свою долгую творческую жизнь Марсель Харисович успел еще и отслужить военным моряком, работал мастером бурения нефтяных скважин, а потом стал одним из лучших собкоров газеты "Советская Татария" по нефтяному краю.
Когда услышал от него о самой первой должности, с которой начался почти полвека назад трудовой стаж, - думал, разыгрывает, как обычно. Однако в трудовой книжке зафиксировано как вырублено - мастер по розливу на Петровском спиртзаводе, что в Сармановском районе. Пришел сюда четырнадцатилетним аж в 1946 году. Думаю, не каждый спиртзавод имеет сегодня среди ветеранов лауреата Тукаевской премии.
Даже после всего этого картина не будет полной, если не добавлю его вполне профессиональных пчеловодческих свершений, и не только в смысле ежегодного заполнения медом нескольких объемистых фляг на своей пасеке. Подойдя к этому с привычной любознательностью и дотошностью, он не только изучил эту науку, но и суммировал свои знания и наблюдения в "Медовой энциклопедии" и еще нескольких книгах и брошюрах, став для наших пчеловодов и любителей настоящим авторитетом. (Не путать с почти официальной должностью многих героев нашего времени и даже депутатов.) Однако же зависть в нашей нынешней смене, говоря словами незабвенного Некрасова, посеять мне было бы жаль. Самое время повернуть другой стороною медаль. Оно вроде бы и заманчиво прийти "юношей бледным, со взором горящим" прямо в цех для розлива. Но четырнадцатилетнего голодного мальчугана привели сюда именно для розлива, а не распития. К этому времени он был уже круглым сиротой. В три года умерла мать, а в десять лет по обычному для тех лет навету арестовали отца. Правда, вернулся Харис-абый через три года к семье, где мал мала меньше, но вскоре дети лишились и отца, оставшись на руках у молодой мачехи вместе и с ее детьми. Друзья отца с завода, где он раньше был начальником цеха, фактически взяли одного из сирот на довольствие, которое надо было в то голодное послевоенное время отрабатывать. О распитии и в мыслях не было в то строгое время. Нюхай весь рабочий день вдосталь, но без закуски.
Так, фактически без детства, в людях, начались его нелегкие университеты.Впрочем, в Казанский университет он пришел еще не скоро. Со спиртзавода призвали во флот. После нескольких лет зеркальной драйки палубы вернулся в песенный, но уже нефтяной к тому времени Сармановский край и поступил в школу бурения, потом буровую вышку сменил на стол с колченогим стулом в альметьевской городской газете и одновременно начал учиться в КГУ. Дальше пошло - поехало...
Лет 15 - 20 назад уже известного и признанного журналиста, писателя, переводчика Марселя Зарипова пригласили на встречу в КГУ - поучить уму-разуму будущих журналистов. Начал он беседу с ушата холодной воды. Друзья знают такую его привычку - она не от вредности добрейшего по сути человека. Она от понимания того, что жизнь очень редко балует праздниками - все больше суровые будни. Пока не поздно, молвил он в разинутые рты будущих акул пера, бросайте вы это тяжеленное дело. Оно не всем под силу и только кажется престижным. Газета - это состояние души, а не профессия, и душе немало придется встретить грязи и переживаний. Перо не ложка, а тяжелая мотыга...
И прав ведь мэтр по жизни. Из выпускников и КГУ, и отделений журналистики других университетов меньше половины оседают в конце концов в редакциях. Помню, десятилетия назад и ныне здравствующий декан факультета журналистики МГУ Ясен Засурский сказал нам при вручении дипломов примерно следующее: "Стали вы журналистами или нет - трудно сказать. Признаться, мы не знаем, можно ли этому научить... Нашей задачей было подготовить из вас образованных людей, умеющих самостоятельно учиться дальше и всю жизнь..." Больше в родной университет Марселя не приглашали...
Завершая этот краткий обзор его поучительной биографии, вспоминаю день нашего первого знакомства. 21 год назад сижу я вот уже второй месяц в корпункте "Индуськи" ("Социалистической индустрии"), развернутом в номере на третьем "обкомовском" этаже гостиницы "Татарстан". Воскресенье, вечер, недолгая передышка от редакционных заданий, в городе, куда перевели из теперь уже очень далекой Центральной Азии, никого из друзей, кроме дальней родни. За окном пустынная скука слабо освещенной в ту пору улицы Баумана. В общем, меланхолия... И вдруг незнакомый бодрый голос в телефонной трубке: "Не спишь? Это Марсель Зарипов из "Савраски". Слышал я - ты недавно к нам приехал. Ну и как дела? Не скучаешь? Я как раз иду мимо и решил зайти познакомиться. Ты не против?" С тех пор все эти годы мне неуютно, если хотя бы раз в неделю не услышу в трубке бодрое и теперь уже родное: "Не спишь?" Все друзья знают, что уже в пять утра, несмотря на погоду, возраст, настроение, Марсель - за машинкой. По долгу призвания, потребности души...
Умар БОГДАЛОВ.
"Республика Татарстан" No 213-214 (24509-24510) 25 октября 2001, четверг
Культура
