Как провинциальному городу стать культурной столицей?
гражданская экспертиза
О внутреннем туризме сегодня говорят все больше - многие москвичи в сезон отпусков предпочли раскаленным пескам Египта и Турции прохладу российских лесов. В провинцию едут не только за свежим воздухом и деревенской экзотикой, многим приятно просто почувствовать себя "столицей", искушенной в вопросах моды, техники и культуры.
Секретом успеха провинциального культурного проекта с "РГ" поделился драматург, руководитель екатеринбургского "Коляда-театра" Николай Коляда.
Российская газета: Вы известный человек, почему же столицей не соблазнились?
Николай Коляда: Есть такая поговорка: "Где родился, там и сгодился". Мне тут проще. Я побоялся в Москве затеряться. И правильно сделал. Да и потом: какая разница, где жить? Мне в свое время лень было подняться, загрузить всю библиотеку мою, всех моих кошек и перевезти отсюда в Москву. Я как представил себе этот ужас, так сразу же всякое желание переезжать убежало. К тому же я знаю многих людей творческих профессий, которые тут были известны и любимы, а уехали - и пропали, исчезли совсем.
РГ: Провинция всегда идет после столицы - и в моде, и в технических новшествах отстает на несколько лет. А как обстоят дела в мире культуры?
Коляда: Два часа на самолете - и я в столице. У меня нет ощущения, что я живу в провинциальном городе. Да и, честно сказать, по всей России не очень любят Москву и москвичей. И никогда не любили, в советское время - особенно. Я помню, как, учась в Литинституте, привозил из Москвы банки со сгущенкой. Она у них, у москвичей, была в магазинах, а у нас - не было!
Сегодня мы ни в чем от Москвы не отстаем. Наоборот: поставляем в нее новые и новые идеи, новых и новых талантливых людей. Любого из москвичей "поскребите" и узнаете, что он какое-то отношение имеет к Свердловску-Екатеринбургу. Я живу в доме, в котором во время войны жили Козловский, Кио, многие-многие другие знаменитые артисты. А напротив моего дома стоит дом, где жил долгое время знаменитый режиссер Глеб Панфилов. А через улочку, на улице Белинского, 37, во время войны жила Галина Борисовна Волчек, она была маленькой девочкой тогда и много мне рассказывала о тогдашнем Свердловске.
РГ: Когда речь заходит о культуре в провинции, сразу вспоминается фестиваль "Архстояние" в крошечном Николо-Ленивце - это, безусловно, уникальный пример. Что, по-вашему, нужно, чтобы таких примеров стало больше?
Коляда: Нужны инициативные люди. Кому-то хочется жить весело и интересно, а кому-то - нет. Не знаю, каждый ли маленький город может производить культурные события такого уровня, но для такого, как Екатеринбург, где живет почти два миллиона народу, это абсолютно реально. В июне этого года мой "Коляда-театр" провел огромный фестиваль современной драматургии "Коляда-Plays", на который съехались 350 человек из разных городов России, из Англии, Финляндии, Кыргызстана, Украины.
РГ: Поделитесь секретом вашего успеха - как культурному проекту из провинции не потеряться на фоне столичных? Что нужнее - деньги, пиар, "горящие", творческие, талантливые люди?..
Коляда: И то, и другое, и пятое, и десятое. Главное - хотеть. Сейчас никто ничего не хочет. Все хотят, чтобы с неба упало. Я и моя команда - хотим. И что-то для этого делаем.
РГ: Как вам кажется, столичный зритель-театрал отличается от провинциального?
Коляда: Мы были недавно на гастролях в Москве. Зрители входят в зал и поднимают крик - как будто у них нет мест. Или что-то потеряли. Стоишь за кулисами и слышишь этот шум. Будто на стадионе, и просто на тебя идет такая агрессивная энергия. Все хотят к себе внимание привлечь, что ли? Почему так кричат, входя в театр? Москвичи - большие снобы, они смеются на спектаклях не отрывисто, чтобы не пропустить, что скажут актеры дальше, а "вразвалочку", расхахатываясь. Могут спокойно разговаривать во время спектакля по телефону - долго и упорно: "Мама! Я в театре! Да! Я в театре! Я не могу говорить! Потом позвоню!" - и так раз двадцать за спектакль. Мне не очень нравится московская публика, вы уж извините. Наши как-то попроще, поспокойнее и понаивнее.
РГ: Даже лучшие из москвичей признаются, что провинция для них почти обязательно синоним дурновкусия - в одежде, поведении, общении и другом. Как, на ваш взгляд, заслуженно ли это?
Коляда: Да пусть они говорят что хотят. Но при этом "чесать и косить" дурной антрепризой они едут в провинцию. Зарабатывают "бабло" на "пингвинах", как они сами говорят про нас. И они же насаждают дурной вкус. Никогда не забуду, как веселил на одной антрепризе известный московский артист публику тем, что чесал между ног и в буквальном смысле снимал трусы, показывая залу задницу, пардон. Они думают, что в зале сидят кретины. Им надо чего по проще, чтоб поржали. А потом удивляются: а чего ж они такие все тупые там? Да затупишь, когда и по телевизору это, и в антрепризе. Впрочем, умолкаю. Начинаю ворчать.
РГ: Многие мои знакомые москвичи сегодня любят в свободное время ездить на машине по городам соседних областей. Возвращаются - рассказывают, что в местных музеях, даже в самых известных, экскурсоводам нечего рассказать мало-мальски грамотным туристам - все экскурсии проводятся по шаблону, любой дополнительный вопрос просто-напросто ставит в тупик.
Коляда: Что ж делать - в каждой работе есть творческие, талантливые люди, и есть те, кому неинтересно, вот и все. Это про экскурсоводов. На кого-то рассчитан, и это же не значит, что эти музеи надо позакрывать. Я не экскурсовод, но могу ездить по городу часами, если надо кому-то что-то рассказать. Приезжали поляки - я их возил, французы - тоже, немцы - тоже. Привожу на рынок, рассказываю где, что и как было, даже самому приятно вспоминать что-то. Потому что мне интересно и хочется, а кому-то - совсем не хочется, для него это тяжкая каторга.
Про музеи провинции я мало что знаю. А про театры скажу, что в них работает мало толковых, талантливых и умных людей. Особенно провинциальные главные режиссеры драматических театров - это что-то ужасное.
РГ: Можно быть уверенным в том, что через несколько лет даже в маленьких городках станет больше банкоматов. Но как-то не верится, что станет больше библиотек с хорошей, востребованной литературой. Что-то можно с этим сделать?
Коляда: Я 10 лет руковожу журналом "Урал". Тираж падает и падает, и ничего я не могу сделать. Часто езжу по маленьким сельским библиотекам, агитирую за журнал. Приедешь: "Спид-Инфо" лежит, "Комсомольская правда" - тоже. Спрашиваю: а журнал "Урал" выписываете? "Нет, - говорят библиотекари, - он читателям неинтересен". И что я могу тут поделать? Насильно заталкивать людям журнал? Но время поменяется. Толстые литературные журналы все равно будут жить, это прекрасная русская традиция, и от нее нельзя отказываться. У людей отбили охоту читать. Вот что плохо. Но библиотеки надо строить и поддерживать. Все равно читатели вернутся. Я почему-то верю.
РГ: А может, всему виной плохая жизнь провинции - какая там культура, когда труба течет?..
Коляда: Да нормально мы живем, и ничего у нас не течет. А вот низкое финансирование культуры - это действительно проблема.
РГ: Люди в маленьких городах, бывает, стыдятся своей малой родины. Вы этого не замечали?
Коляда: Кто стыдится - тот дурак. Я горжусь, что родился и вырос в замечательном селе с таким замечательным названием: Пресногорьковка. Я там церковь восстановил. Горжусь и этим. Провинция - это ведь не дома и не дороги, это - состояние души.
Адиля Зарипова
Опубликовано в РГ (Федеральный выпуск) N4732 от 20 августа 2008 г.
