Кризисная ситуация, сложившаяся вокруг Ирака, стала знаковым событием современной международной жизни. Но сегодня нужно уже говорить не столько о кризисе вокруг Ирака и его проблемах, сколько о кризисе всей сложившейся после Второй мировой войны системы международных отношений, фундамент которой заложен Ялтинскими и Потсдамскими соглашениями, а главным органом стала ООН и ее Совет Безопасности. Этот кризис особенно проявил себя и обострился после распада Варшавского Договора и Советского Союза и завершения 50-летней эпохи двухполюсного мира. Ситуация вокруг Ирака - лишь отражение общесистемного глобального кризиса. Вместе с тем Ирак наиболее наглядно высветил не только накопившиеся за десятилетия несоответствия действующих правовых норм и международных институтов условиям новой эпохи, в которую вступил мир после завершения холодной войны, но и наметившиеся пути дальнейшего развития мирового сообщества, стратегии ведущих мировых держав и союзов.
Ряд важных особенностей нынешнего иракского кризиса показывают, что его влияние на глобальную стабильность и международные отношения, его долговременные последствия выходят далеко за национальные и региональные рамки.
Первая особенность связана с ООН и ее Советом Безопасности. Назревает кризис этой организации. Если США и Великобритания нанесут удар по Ираку без санкции ООН, то можно говорить о том, что ООН (во всяком случае, в нынешнем ее виде) фактически прекращает свое существование. Уже сейчас в Вашингтоне говорят о том, что ООН - это ничего не значащая организация, что ее трибуна используется `для публичного унижения США`, что общая глобальная цель нынешних противников военного разрешения иракского кризиса - `уменьшить общее глобальное превосходство США` и т.п.
Но даже если Соединенным Штатам удастся добиться принятия новой резолюции по Ираку - это не ослабит кризисной ситуации, сложившейся вокруг ООН, хотя, может быть, затормозит на какое-то время обозначившийся процесс ее деформации и регресса. Скорее всего, до очередного регионального кризиса, в котором США вновь будут гнуть свою линию, опирающуюся на военную силу. Это может быть Сирия или Ливия. Это может быть Иран или Саудовская Аравия, хотя против этих стран Вашингтон, конечно, будет применять иные методы `воспитания` и навязывания собственной воли и собственного видения демократии. Это может быть Северная Корея, хотя здесь Вашингтон должен будет действовать намного осторожнее, ему придется считаться прежде всего с Китаем, а также с Южной Кореей и Японией, опасающихся развязывания войны на Корейском полуострове. Именно Северную Корею многие видные представители американской политической элиты (Бжезинский, Сорос и др.) считают наиболее опасной для США.
Выступая 26 февраля 2003 года в Американском институте предпринимательства с обоснованием операции против Багдада, а также с изложением плана послевоенного устройства Ирака, президент Дж. Буш дал понять, что построением демократии в одном лишь Ираке планы США не ограничиваются. Причем речь идет не только о сирийском или иранском режимах, которые, по мнению Вашингтона, предоставляют убежище террористам. Из слов президента явствует, что демократические изменения не повредят и Саудовской Аравии или арабским государствам Персидского залива, на территории которых разворачиваются американские войска для удара по Ираку. По поводу этих грандиозных планов демократических преобразований арабских государств Джордж Сорос высказал мнение, что `президент Буш ведет мир не в том направлении`, что `демократию нельзя навязать извне`. А лозунг Буша и его администрации `Кто не с нами, тот против нас` - `это позиция экстремистов, а не сторонников открытого общества`.
Тенденция сегодня такова, что Совет Безопасности ООН может быть подменен Советом национальной безопасности США. Признаки этого наблюдались уже не раз в последние годы.
Другая особенность, выявившаяся в свете иракского кризиса, - это наметившийся кризис евроатлантизма. Европа причем во многом усилиями самих США - разделилась на `старую` и `новую`. К `новой` Европе, безоговорочно поддерживающей воинственную политику США, относятся все бывшие члены Варшавского Договора и целый ряд бывших республик СССР. Становится понятным безудержное стремление США (к сожалению, поддержанное и странами Западной Европы) к расширению НАТО на восток. В каком-то смысле включение стран Восточной Европы в альянс усилило его, а в каком-то и ослабило. Но что стало совершенно очевидным в свете иракского кризиса - это то, что прием восточноевропейских стран в НАТО безусловно усилил позиции США в Европе, послужил катализатором для ускорения `американизации` Североатлантического союза. Причем позиции США усиливаются не только в НАТО, но и в известном смысле и в Евросоюзе. Недаром некоторые высокопоставленные руководители американской администрации утверждают, что центр Европы сместился в восточном направлении. Но процесс `американизации` ущемляет позиции традиционной, `старой` Европы и в целом подрывает единство Объединенной Европы. Не видно и не слышно ОБСЕ - этой еще недавно авторитетной и влиятельной организации, при всех ее недостатках много сделавшей для объединения Европы, снижения уровня военного противостояния, ликвидации конфликтного потенциала на континенте. Европе, в том числе ее западной части, явно грозит участь превратиться в `восточную провинцию Великой Американской Империи`. Конечно, до этого еще далеко, но такие тенденции четко высветил иракский кризис.
Третья особенность - обозначившийся кризис создававшейся десятилетиями и великими трудами глобальной и региональной системы контроля над вооружениями. В мае 2002 года США вышли из Договора по ПРО 1972 года. Сняты ограничения на развитие целого вида стратегических оборонительных вооружений, причем не только для США и России, но и для других стран. А главное - разрушение этого Договора усиливает потенциал стратегических наступательных вооружений, тем более что при этом прекратил существование Договор СНВ-2. Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (подписанный летом 2002 года в Москве и недавно ратифицированный конгрессом США) по своим ограничительным и запретительным параметрам - лишь слабая замена СНВ-2. Расширение НАТО на восток ставит под сомнение Договор об обычных вооруженных силах в Европе 1990 года, который хотя и был модифицирован в 1999 году, однако все больше не отвечает нынешним международным условиям - особенно в связи с приемом в НАТО прибалтийских республик, которые даже не являются членами этого договора.
Поступает также информация, что США намерены выйти из Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, так как его рамки начинают сдерживать Вашингтон в разработке новых типов ядерного оружия.
Кризис вокруг Ирака показал также, что и Договор о нераспространении ядерного оружия 1975 года оказывается для нынешних условий неэффективным сдерживающим разоруженческим механизмом. Не говоря уже о двойных стандартах, применяемых Вашингтоном к режиму нераспространения (Ираку, Ирану - нельзя, Израилю, Пакистану - можно), высокопоставленные представители США в связи с иракским кризисом (а раньше - в антитеррористической операции в Афганистане) не раз давали понять, что сами США готовы применить ядерное оружие в этом конфликте.
Таким образом, сам по себе недостаточно эффективный механизм ДНЯО (за время его действия появилось много т.н. `пороговых` государств, увеличилось и число государств, обладающих ядерным оружием) в совокупности с политикой, проводимой США в отношении его соблюдения, приводит к тому, что режим нераспространения не стал сдерживающим барьером на пути распространения ядерного оружия.
Четвертая особенность - борьба с международным терроризмом. Сложившаяся осенью 2001 года международная коалиция грозит полностью развалиться. Вина в этом, на мой взгляд, целиком ложится на Соединенные Штаты, которые пытаются поставить потенциал этой коалиции на службу собственным политическим и экономическим интересам. В Ираке борьба с международным терроризмом подменяется войной против существующего режима, более того - против суверенного государства-члена ООН. Речь не идет о защите одиозного режима, созданного в Ираке. Безусловно, международное сообщество обязано принимать меры и против нарушения режима нераспространения ОМУ, и против режимов, поддерживающих международные террористические организации. Но эти меры должны приниматься с санкции ООН. А Ирак, в частности, по оценке многих аналитиков, отнюдь не самая главная опора международного терроризма. Во всяком случае, никак не доказана связь иракского режима с Аль-Каидой и другими террористическими организациями, замешанными в событиях 11 сентября.
Международный терроризм - действительно большая угроза всему мировому сообществу, борьба с которой требует консолидации усилий всех стран. Если сложившаяся международная антитеррористическая коалиция разрушится, то это нанесет большой урон всему мировому сообществу, и не в последнюю очередь самим США.
Таким образом, внешнеполитические приоритеты России с учетом указанных выше тенденций и проистекающих из них опасностей должны, по-видимому, состоять в следующем:
- сохранение ООН как главного механизма международного сотрудничества в сфере безопасности; при этом исходить из того, что реформирование этой организации - назревший шаг; Россия в этом процессе могла бы выступить в качестве одного из инициаторов;
- расширение сотрудничества с Объединенной Европой, как и с отдельными странами этого союза. Иракский кризис показал, что одной из важных сфер такого сотрудничества должна стать безопасность; до сих пор, как представляется, российская внешняя политика уделяла этому недостаточно внимания. Вместе с тем было бы, очевидно, контрпродуктивно пытаться играть на выявившихся в ходе иракского кризиса противоречиях между США и `старой` Европой. Более того, России, может быть, было бы более выгодно выступить в роли примиренческой стороны, особенно с учетом того, что основные угрозы глобального характера требуют консолидации усилий и США, и всех стран евроазиатского материка;
- России необходимо поддержать тот потенциал сотрудничества, который начал складываться у нас Соединенными Штатами. Хотим мы этого или нет, но США на сегодня - держава Nо1 в мире, наиболее мощная в политическом, военном, экономическом отношении, которая во многом определяет мировую политику. С ее политикой и интересами придется считаться. Важно, однако, чтобы это сотрудничество не шло в ущерб национальным интересам. Как представляется, в сложнейших условиях иракского кризиса Президенту РФ и нашему внешнеполитическому ведомству удалось более или менее удачно провести такую линию;
- проводить линию на укрепление, расширение возможностей и эффективности действующей системы контроля над вооружениями, которая в нынешних условиях начинает давать сбои. Для сегодняшней России, ослабленной в военном и экономическом отношении, это особенно важно.
httр://www.ореn-fоrum.ru/mееting/69
http://nvolgatrade.ru/
