На мой взгляд, между западной и российской моделью социальной ответственности есть принципиальные отличия. Во-первых, это, конечно, традиции. В европейских странах и в США благотворительность зародилась может, и в то же время, что меценатство в России, но она развивалась поступательно, не прерываясь. У нас же был длительный "застой" в период перестройки и последующего становления рыночной экономики, когда в начале 90-х бизнес работал в основном на себя, а если и помогал кому-то, то лишь в незначительных масштабах.
Во-вторых, принципиальные отличия скрыты в мотивах, которыми руководствуются западные и российские бизнесмены. За рубежом активная социальная политика является одним из условий существования компании на рынке. Делая выбор в пользу того или иного продавца, иностранный потребитель обращает внимание не только на цену/качество товара, но и на то, какой соцпакет предоставляется сотрудникам данной компании и насколько она заботится об охране окружающей среды. В России, же, зачастую, благотворительность не дает меценату ничего, кроме морального удовлетворения и больших затрат.
Высокую эффективность для бизнеса обеспечивают инвестиции в собственных сотрудников - обучение специалистов, предоставление социальных гарантий, корпоративные мероприятия, в общем, все то, что называют нематериальными методами мотивации. Это повышает и производительность труда, и заинтересованность сотрудников в работе, способствует привлечению ценных кадров в компанию. Инвестиции во внешнюю среду, например, строительство храмов или помощь различным общественным организациям, ветеранам, инвалидам, вложения в массовый спорт, не дают отдачи для бизнеса в виде прибыли. Они лишь помогают установить лояльные отношения с органами власти и, при хорошей PR-поддержке проектов, улучшить имидж компании в сознании потребителей.
Еще одно отличие заключается в различных подходах к налогообложению, существующих на Западе и в России. В нашем государстве оказывать благотворительную помощь невыгодно. С тех пор, как налоговые льготы для юридических лиц, выделяющих деньги на благотворительность, были отменены, сложилась ситуация, которую образно можно назвать так: "щедрый платит дважды". Бизнесмен отдает государству налоги сначала за то, что он заработал деньги, а потом за то, что он их подарил. Из-за двойного налогообложения многие российские компании либо отказываются от благотворительной деятельности, либо скрывают ее от государства. На мой взгляд, введение финансовых льгот для меценатов - это объективная необходимость. Если деньги, потраченные на благотворительность, у нас не будут облагаться налогами, как на Западе, то объемы социальных инвестиций увеличатся в несколько раз.
- Как понимают социальную ответственность власти? Совпадает ли оно с точкой зрения бизнеса?
Власть, порой, требует от бизнеса больше, чем он готов дать. Это похоже на перекладывание ответственности за благосостояние граждан с государства на предприятия. Безусловно, бизнес должен обеспечивать достойный уровень жизни населения, но полностью взять на себя социальные функции государства он не в состоянии. Нужно находить механизмы частно-государственного партнерства, которые будут выгодны обеим сторонам.
- В чем выражается отдача от социальных инвестиций? Как вы оцениваете ее для своих программ?
Для меня лучшее доказательство эффективности наших социальных программ - это ответные слова благодарности от тех людей, которым мы помогаем. Когда видишь их счастливые глаза, понимаешь, что все делаешь правильно. Число обращений в Общественные приемные Чкаловского местного отделения партии "Единая Россия" постоянно растет. Это значит, что люди верят в наши возможности, знают, что могут получить реальную помощь, и это тоже говорит об отдаче и положительных результатах нашей работы.
- Много споров о том, где заканчивается социальная ответственность бизнеса и начинается социальная ответственность государства. Ваше мнение?
Бизнес сейчас пришел к пониманию того, что положение дел в отдельной компании неразрывно связано с положением дел в обществе. Отсюда - инвестиции в развитие территории, социальную инфраструктуру. К сожалению, в отдельных муниципалитетах руководство обращается с просьбами поддержать тот или иной проект, который может быть совершенно невыгоден предприятию, но, под давлением административного ресурса, он вынужден его финансировать. Это можно оправдать, когда ситуация действительно кризисная, но если такие отношения входят в постоянную практику, это уже ненормально. Потому что содержание общественных институтов, тех же школ и детских садов, все-таки, прямая функция государства, а не бизнеса, участие которого в их финансировании может быть "точечным", но ни в коем случае не всецело замещающим власть.
- Кто должен решать, в чем заключается социальная ответственность бизнеса: бизнес или власть?
Наверное, самый оптимальный вариант - это совместное решение. Нужно найти баланс, который позволит соблюсти интересы и бизнеса, и власти. Думаю, со временем такой баланс установится сам по себе, без специального вмешательства той или иной стороны.
- Можно ли объективно и адекватно оценить социальные инвестиции бизнеса и как это сделать?
Бизнес может оценить эффективность собственной социальной политики, соотнеся ее с задачами, которые перед ним стоят. Например, если для дальнейшего развития компании необходимо установить лояльные отношения с органами местной или государственной власти, то именно их поддержка и должна стать результатом реализованных социальных проектов. В этом случае проект можно считать эффективным.
"Эксперт-Урал"
16 Сентября 2006
