Москва - один из немногих регионов России, где пока сохранены все натуральные льготы: и на транспорт, и на оплату услуг ЖКХ, и на путевки в санатории, и на все остальное. Впрочем, точно так же столица не торопилась с приватизацией, получив на это индульгенцию в виде указа президента. Президентским же указом Москве разрешили растянуть во времени реформу ЖКХ до 2008 года, а не до 2005-го, как всем остальным регионам. Сегодня российская столица намерена подписать эксклюзивное соглашение с министерством Зурабова по обеспечению льготников лекарствами по особой схеме, без привлечения страховых компаний - несколько дней назад Юрий Лужков открыто назвал эту систему `коррупционной`, пригрозив обратиться в Счетную палату и Генпрокуратуру. О том, как в городе намерены проводить льготную реформу, чтобы не допустить революций, вице-мэр Москвы Валерий Шанцев рассказывает в интервью обозревателю `Известий` Виктории Волошиной.
`Страховая система распределения лекарств больше половины денег тратит на саму себя`
известия: Я знаю, что топ-менеджеры мэрии последнее время не вылезают из кабинетов ведомства Зурабова, пробивая разрешение сохранить в столице сложившийся порядок обеспечения льготников лекарствами. Удается?
Валерий Шанцев: Надеюсь, в ближайшие дни мы такое соглашение подпишем. Мы предложили, чтобы Москва, получая деньги на федеральных льготников через фонд обязательного медицинского страхования, сама, без всяких страховых компаний, приобретала лекарства и распределяла их, как и раньше, через аптечные киоски в поликлиниках. Там, где их и получают московские льготники.
известия: И чем вы аргументировали свою исключительность?
Шанцев: Да мы все это уже проходили. Система распределения льготных лекарств в Москве через страховые компании работала в 1998 году. И мы были вынуждены от нее отказаться как от абсолютно неэффективной. По самым скромным подсчетам, такая система больше половины денег тратит на саму себя. Механизм прост. Страховая компания получает деньги от государства. Первым делом она берет 4% за так называемое `обслуживание`: на зарплаты, премии, аренду офисов и т.д. Дальше она проводит конкурс (или без конкурса, что еще выгоднее) и заключает договор с фирмой-дистрибьютором, которая закупает лекарства на рынке. Оговаривает с ней форму оплаты. В Москве в 1998 году страховые компании платили по счетам через 90 дней после поставки лекарств. Значит, фирмы были вынуждены кредитоваться, чтобы купить лекарства. Понятно, что они включали эти банковские проценты в стоимость лекарств - еще около 40% на то время. Потом фирма привозит лекарства на оптовый склад, там, где их фасуют и распределяют по аптекам, - плюс 10% к стоимости. Аптека как торговое предприятие дает еще от 15 до 30% надбавки к цене. Сложив все эти цифры, лекарство дорожает почти в два раза от рыночной цены. Когда грянул кризис 98-го года, мы просчитали все это, ужаснулись и стали закупать лекарства напрямую на рынке.
известия: Видимо, смысл страхования в том, что если у региона вдруг нет денег на закупку лекарств, он может подстраховаться через эти компании?
Шанцев: В том-то и дело, что при льготном лекарственном обеспечении страховые случаи не наступают. Это не торговля, а обычная распределиловка. Государство говорит: у нас в России 14 млн. льготников. Средняя стоимость лекарств на одного человека - 350 рублей в месяц. Деньги, замечу, выделяются в полном объеме. И месяц за месяцем льготники эти лекарства получают - они хроники, они без лекарств жить не могут. Ведь в чем смысл страхования? В непредсказуемости. Вот, например, я могу заболеть, а могу и не заболеть. На всякий случай я страхуюсь. Заболел - наступил страховой случай. Не заболел - страхуюсь дальше. Или не страхуюсь, полагаясь на авось. А здесь люди не могут не заболеть, они уже, к сожалению, заболели. От чего их страхуют-то?
известия: Особый порядок будет действовать только для Москвы?
Шанцев: Когда 122-й закон еще только обсуждался, мы говорили о том, что ситуация в Москве в корне отлична от других регионов. Хотя бы потому, что льготы у нас были реальными, а не только на бумаге. Если все их честно пересчитать на деньги, получится такая сумма, которую даже наш мощный бюджет не потянет. Поэтому льготная реформа в Москве пройдет по особому сценарию. Мы будем плавно уходить от натуральных льгот - только после того, как убедимся, что каждую конкретную льготу сможем компенсировать деньгами в полном объеме. Но для этого сначала необходимо все четко просчитать. Возьмем, к примеру, метрополитен. У нас в столице 1 млн. 200 тыс. только московских льготников. Раньше, ездят они или к постели прикованы, мы платили за всех. Сейчас ввели магнитную карту москвича и с помощью ее будем платить по факту: перевезла подземка 800 тыс. льготников, платим ей за 800 тысяч. Для этого же сейчас, хоть нас и ругают москвичи, мы устанавливаем в наземном транспорте турникеты. С помощью этой же карты мы сможем наконец понять, сколько в реальности тратит льготник на проезд. И именно эту сумму он и должен получить вместо льготы.
известия: Но вы сможете заплатить по факту только за московских льготников. За федеральных отныне платит госбюджет. Как здесь быть?
Шанцев: Это серьезная проблема. Сегодня уже всем понятно, что нельзя было считать упрощенно, приравняв льготников из разных регионов. Городских и сельских. Северных и южных. У одних есть метро, а у других - два оленя на поселок. У нас даже прожиточный минимум разный для разных регионов, а выплаты все получили одинаковые. Вот и пошли волнения. Я думаю, жизнь все равно заставит просчитывать эти выплаты для каждого региона, если не для каждого населенного пункта.
`Льготы никакого отношения к тарифам не имеют`
известия: Сохраняя натуральные льготы, вы тем не менее с 1 января резко, более чем на 30%, повысили тарифы: на свет, тепло, воду, услуги ЖКХ, транспорт.
Шанцев: Мы не можем сегодня остановить рост тарифов. Наша экономика инфляционная. Растут цены на металл, соответственно у того же `Мосэнерго` растут затраты, к примеру, на закупку труб, они закладывают это в тариф. Конечно, эксперты РЭК Москвы (Региональной энергетической комиссии. - `Известия`) проверяют обоснованность тарифов, проводят маркетинг, может, эти трубы можно и дешевле где-то купить, торгуются, срезают аппетиты поставщиков услуг. Но если мы будем в силу политических или каких-то других важных причин занижать тарифы, через какое-то время можем просто остаться без воды, тепла, света и транспорта. И потом, льготы никакого отношения к тарифам не имеют. Возьмем то же метро. Каждый день им пользуются 9 млн. человек. Умножаем 9 млн. на тариф и получаем доход подземки. Государство -правительство России, или Москвы, или Подмосковья - решило, что части наших граждан надо предоставить льготы на проезд в метро. Значит, мы должны сосчитать всех этих льготников, опять же умножить на тариф и заплатить эту сумму метрополитену. И так по всем поставщикам услуг. Вот и все.
известия: С услугами ЖКХ так просто не получится. Как я понимаю, эта сфера в Москве дотационная. То есть не только за льготников, но и за всех москвичей поставщикам услуг ЖКХ доплачивает городской бюджет. Почему бы вам и здесь не перейти на прозрачный расчет: пусть имущие платят 100%, а бюджет будет доплачивать только за неимущих. Зачем вы выторговали для Москвы право проводить реформу ЖКХ на три года дольше, чем для всей России?
Шанцев: Да, мы специальным указом президента получили право перейти на 100%-ную оплату ЖКХ в 2008 году. Опять-таки потому, что Москва - особый регион. У нас только лифтов 60% от всего лифтового хозяйства России, а это сильно увеличивает себестоимость техобслуживания жилья. Поэтому у нас и сроки другие, и глубина реформы, и пороги субсидий. Если мы сейчас установим для населения экономически обоснованные тарифы, мы должны будем их сразу поднять в два с лишним раза. Да вы же первая придете с вопросом: вы что, обалдели совсем? Мы их повышаем, но постепенно, шаг за шагом, и через три года к этому придем.
известия: То есть через три года москвичи будут платить 100% за услуги ЖКХ?
Шанцев: Да, те, кто сможет. У кого доход на одного члена семьи будет таковым, что плата за квартиру не будет превышать 10% от него. Остальные - как малоимущие - будут, как и сейчас, получать жилищные субсидии. Конечно, в пределах социальной нормы жилья. То есть если человек живет в 200-метровой квартире, мы за все эти метры платить не будем. Владельца такой квартиры нельзя считать бедняком, его квартира стоит миллионы рублей. Ее можно продать и купить жилье по карману. Такой закон мы приняли год назад, и по нему сейчас и рассчитываются жилищные субсидии. Надо понимать, что даже если мы станем такой же благополучной страной, как США, малоимущие люди все равно останутся. Они есть и в развитых странах, где также есть социальная политика. Их, как бы мы ни увеличивали тарифы, закон о субсидиях защищает от любых повышений. Так что волнуются сегодня не те, кто мало зарабатывает, - они городским законом защищены. Волнуются те, кто нормально зарабатывает, - им просто трудно психологически понять: то, что раньше стоило копейки, скоро будет стоить реальных денег. И мы к этому придем, только постепенно и желательно без шоковых потрясений.
07.02.2005
Виктория ВОЛОШИНА
2001-2004 Фин.Известия.Ru
