В июле 2014 г. в Пекине прошел шестой раунд американо-китайского стратегического и экономического диалога - главного канала согласования внешнеполитических позиций Пекина и Вашингтона на высоком уровне (министры иностранных дел, обороны и т.д.).
Консультации состоялись на фоне усиления критики в отношении военно-морской деятельности КНР в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях со стороны региональных держав, являющихся союзниками США (Япония, Филиппины).
Целями нынешнего раунда стратегического и экономического диалога стали повышение взаимного доверия, урегулирование разногласий, поиск и имплементация практического сотрудничества в областях, представляющих взаимный интерес.
Стратегическая составляющая диалога 2014 г. включила дискуссии по ключевым направлениям двусторонних отношений: военные обмены и взаимодействие; нераспространение и антитеррористическая деятельность; морская безопасность; совместная деятельность в региональных институтах; энергетическое и экологическое сотрудничество; реакция на изменения климата; научно-техническое сотрудничество; здравоохранение.
Среди наиболее значимых результатов стратегической части диалога:
договоренность о разработке совместной системы предупреждения и правил поведения, относящихся к военно-морской и военно-воздушной активности стран.
установка "горячей линии" между службой береговой охраны США и морским правоохранительным управлением КНР - что, предполагается, станет важным механизмом превентивной дипломатии и позволит США более активно реагировать на возникающие ситуации с участием китайских кораблей.
В экономической части диалога 2014 г. были достигнуты договоренности об ускорении работы над инвестиционным соглашением и подготовке к концу 2014 г. основных положений будущего договора. По своей сути Соглашение направлено на выравнивание правил и практики инвестирования в экономиках Китая и США и, таким образом, предполагает серьезное реформирование китайской инвестиционной практики. В этом смысле подписание данного соглашения отчасти может компенсировать для США сегодняшнее нежелание Пекина идти на переговоры по Транстихоокеанскому партнерству, также нацеленному на изменение условий ведения бизнеса под американские стандарты в странах-участницах.
В этом контексте подготовка Соглашения связана с обсуждением экономических реформ в КНР и США, а также перспектив экономического роста двух стран.
В фокус консультаций попала также проблема курса китайской валюты. Власти КНР в ответ на американское давление в очередной раз согласились снизить объем интервенций на валютном рынке - с тем, чтобы способствовать дальнейшей ревальвации юаня.
Стороны затронули вопросы регулирования двусторонней торговли, гармонизации финансовой отчетности, большое внимание было уделено проблемам энергетического и экологического взаимодействия.
В то же время по ключевым международным вопросам прорывов и сближения позиций в ходе шестого раунда диалога США и КНР не произошло.
Стороны подтвердили стремление к денуклеаризации Корейского полуострова и призвали к возобновлению шестисторонних переговоров. Однако не смогли договориться о конкретных механизмах ядерного разоружения Пхеньяна.
Позиция КНР по проблемам Восточно-Китайского и Южно-Китайского моря также осталась неизменной: переговоры возможны только с вовлеченными в спор сторонами, вмешательство третьих сторон, включая США, не допускается.
Диалог высветил готовность Пекина и Вашингтона идти на более широкое сотрудничество в ядерной сфере.
До сих пор американо-китайское ядерное взаимодействие происходило преимущественно в гражданском секторе. Со времени окончания "холодной войны" можно выделить три основных этапа двустороннего сотрудничества в этой сфере.
Первый этап (с 1991 по 2000 гг.) характеризовался стремлением США повысить безопасность китайских ядерных объектов посредством создания "программы обмена лабораториями" (U.S. - China Lab-to-Lab Technical Exchange Program) в 1994 г. Целью этого формата было увеличение транспарентности и взаимного доверия в отношении ядреных программ двух стран по мере укрепления их ядерной безопасности. Однако после обвинений в шпионаже на американских ядерных объектах, предъявленных Китаю в т.н. "докладе Кокса" (U.S. National Security and Military/Commercial Concerns with the People`s Republic of China), программа обмена была полностью свернута.
Начало второго этапа (с 2002 по 2015 г.) двустороннего сотрудничества было связано с повышением внимания американского истэблишмента к безопасности ядерных объектов за рубежом после террористического акта 11 сентября 2001 г. Опасения, что плохо защищенные ядерные материалы могут оказаться добычей террористических групп, стали побудительным мотивом для возобновления ядерного взаимодействия с КНР. Основными координационными органами выступили Управление по атомной энергии КНР и Министерство энергетики США.
В этот период произошла интенсификация обменов специалистами и экспертами; взаимных посещений атомных станций и других невоенных объектов; совместных тренировок по противодействию угрозам безопасности объектов; мероприятий, направленных на повышение культуры безопасности и др. Кроме того, стороны начали совместную работу по совершенствованию технологий по физической защите, контролю и учету ядерных материалов и радиоактивных веществ.
Кульминацией данного этапа двустороннего сотрудничества стал проект создания Центра передового опыта в сфере ядерной безопасности (Center of Exellence on Nuclear Security), открытие которого намечено на 2015 год. Задачами новой площадки станут обмен информацией и передовыми знаниями; разработка технологий подготовки специалистов и экспертов; техническое сотрудничество, направленное на укрепление безопасности ядерных объектов в Китае и в других азиатских странах.
Создание нового, более углубленного координационного механизма позволяет предположить возможность включения в двусторонние программы ядерного взаимодействия некоторых военных объектов в Китае.
Третий этап (с 2015 г.) будет, вероятно характеризоваться постепенным вовлечением военных в процесс двустороннего ядерного сотрудничества. Основными предпосылками развития взаимодействия в этом направлении, по мнению китайских экспертов, служат: успехи второго этапа сотрудничества; увеличение форматов и программ, а также углубление механизмов двустороннего взаимодействия; повышение взаимного доверия; участие военных специалистов и экспертов в существующих программах в гражданском секторе.
Китайцы предполагают использовать опыт по взаимному мониторингу и инспектированию ядерных объектов, наработанный в ходе многолетнего взаимодействия США и РФ.
Реакция Японии.
В условиях ухудшения политических отношений Японии и Китая позицию японского политического истэблишмента по развитию поступательно расширяющегося китайско-американского сотрудничества определяют две тенденции. С одной стороны, очевидна заинтересованность Токио в усилении предсказуемости действий Китая в военной сфере и прозрачности его ядерного сектора. В этой связи развитие американо-китайского диалога приветствуется японской элитой.
С другой стороны, растет подозрительность в отношении сотрудничества США и КНР. Американская не достаточно жесткая, по мнению японцев, позиция по островам Сэнкаку/Дяоюйдао, нежелание США идти на конфронтацию с Китаем ради "защиты суверенитета Японии" не удовлетворяют японское руководство, которое опасается того, что США могут оставить Японию один на один в противостоянии с Китаем.
При этом происходящий рост военно-морской активности КНР в Восточно-китайском море вынуждает японский политический класс требовать дополнительных гарантий безопасности от американского союзника. А когда Токио не получает таких гарантий, то начинает предпринимать шаги в оборонной и внешней политике, направленные на укрепление собственной обороноспособности и повышение международной роли Японии в Тихоокеанской Азии.
В ответ на японскую военную активность растет военная активность Китая, провоцируя подключение и других стран АТР к начавшемуся новому витку региональной "гонки вооружений".
