Версия исключает категоричность выводов, заключений. Основным фактором, который порождает жанр версии, является метод исследования действительности, определяемый как "домысел", "вымысел". Этот метод является ведущим в литературно-художественном творчестве. Оценивая роль данного метода в искусстве и литературе, писатель Константин Паустовский утверждал, что факт, поданный литературно, со сгущением нескольких характерных черт, освещенных светом вымысла, открывает сущность вещей ярче, чем иной, скрупулезно составленный отчет.
В журналистике в отличие от литературы этот метод познания действительности обычно считается предосудительным, поскольку он дает необоснованное или недостоверное знание. Это прежде всего надо отнести к случаям неправильного, неуместного его использования. Однако без применения домысла вообще журналист обойтись не может, речь идет о "дозированном" применении его.
Домысел становится неизбежным, когда журналист реконструирует неизвестные детали какого-то в целом достоверно известного события, явления. Этот метод дает аудитории возможность более ярко увидеть событие, о котором сообщает журналист, а сам автор с помощью детализации события получает дополнительный шанс привлечь внимание аудитории к своему выступлению. Применяя домысел, создавая версию тех или иных событий, автор должен обязательно указать на условный характер своих утверждений. Это обезопасит его от обвинений со стороны "героев" публикации в клевете.
Цель создания и публикации версии заключается в том, чтобы познакомить аудиторию с "промежуточными" результатами анализа какого-либо события, явления, представить на суд читателей, зрителей, слушателей авторское толкование (комментарий) происходящего. Версия показывает направление размышлений автора публикации, предоставляет аудитории информацию о возможных причинно-следственных связях отображаемых событий, дает варианты прогноза их дальнейшего хода.
Исходным пунктом выдвижения версии является какое-либо (чаще всего - необычное) событие, действие, явление. Версия не возникает изолированно, как правило, за ней вскоре следуют ей подобные.
Когда 31 августа 1999 г. в Москве на Манежной площади в торговом комплексе "Охотный ряд" произошел взрыв, версии о его характере, причинах появились практически во всех городских газетах. Так, "Московский комсомолец" в публикации "Смертельный трюк на "Манеже" (1999. 2 сентября) дал четыре версии происшедшего: "чеченскую", "исламскую", "политическую", "финансовую". "Известия" в материале "Кто взорвал "Динамит" (1999. 2 сентября) предположили, что взрыв могли организовать либо хулиганы, либо криминальные элементы (вымогатели), либо представители "Союза революционных писателей". По мнению "Комсомольской правды", высказанному в публикации "Взрывы все ближе к Кремлю" (1999. 2 сентября), взрывы могли быть произведены либо чеченскими террористами, либо конкурентами взорванной фирмы "Динамит", либо политическими противниками Юрия Лужкова. По несколько версий взрыва дали и другие издания.
Развитие версии в верном направлении происходит тогда, когда автор ее ищет дальнейшие основания среди фактов, которые "укладываются" в канву реальной (т.е. имеющей под собой материальную основу) причинно-следственной связи. Образно говоря, хлеб правильной версии - относящиеся к делу факты. Именно ими "обрастает" она в ходе своего развития.
Такой представляется версия "чеченского следа" взрывов жилых домов в Москве. Появившись как "чистое" предположение, она вскоре начала получать фактические подтверждения. Во-первых, обнаружились свидетели, которые видели, что мешки с сахаром, в котором содержалась (как выяснилось) и взрывчатка, разгружали люди "кавказской" наружности. Были созданы фотороботы, а затем - выяснены фамилии лиц, присутствовавших у дома накануне его взрыва и прибывших в Москву из Чечни. Затем были арестованы несколько чеченцев, на руках которых обнаружили следы очень редкого взрывчатого вещества (гексогена), которое применялось при взрыве домов и т.д. Все это - признаки правильно выбранного направления развития версии.
Развитие версии в неверном направлении происходит в том случае, когда автор ставит целью отстаивать свое предположение во что бы то ни стало, не обращая внимание на всю зыбкость его обоснования. Чаще всего такие обоснования выступают как:
· использование для подтверждения версии фактов, не относящихся к делу. В этом случае на одну и ту же нить нанизывают любые примеры, факты из той сферы, к которой относится версия (например, из криминальной сферы);
· применение в качестве доводов в пользу своих версий мнений каких-то людей по поводу исследуемого события. Рассмотрим эти положения на примерах.
Некоторые газеты после взрыва на Манежной площади 31 августа выдвинули версию о том, что он является результатом рэкетирских разборок. А через день после публикации, 3 сентября на Павелецком вокзале была обнаружена сумка, в которой лежали обрез охотничьего ружья, самодельный пистолет, дымовые шашки, нож. Этот факт был запротоколирован милицией, и нет оснований подвергать его сомнению. Журналисты, выдвинувшие версию рэкетирской природы взрыва на Манежной плошади, поспешили объявить этот факт доказательством в пользу своих предположений. Хотя и до сих пор все еще не ясно, чья сумка была найдена и какое отношение она имеет к упомянутому взрыву. Подобная искусственная привязка данного "криминала" к выдвинутой версии, конечно же, не имеет никакого оправдания. А поэтому она никак не способствует развитию версии, превращению ее в обоснованное доказательство причин взрыва.
Автор публикации "Охота на московского мэра началась в "Охотном ряду" (Московские ведомости. 1999. 6 сентября) считает, что взрыв организован врагами Юрия Лужкова, который "был единственным объектом взрыва". Главный довод в пользу этого утверждения - мнение известного артиста Иосифа Кобзона, который убежден, что: "Взрыв на Манеже был направлен на срыв Дня города в Москве. Ведь именно здесь, в торговом комплексе "Охотный ряд" и как раз на 3-м уровне должно было состояться одно из центральных мероприятий Дня города с участием Юрия Михайловича. Мэр должен был вручить ключи от машины "Святогор" 50-миллионному посетителю "Охотного ряда". А мне была предоставлена честь исполнить гимн Манежной площади... Идеологам преступления не удалось разрушить планы Юрия Михайловича. Разве только акция переместилась с 3-го уровня на 2-й. И гимн спел!.." И далее автор сообщает читателям следующее: "В пользу слов г-на Кобзона говорят следующие обстоятельства:
- во-первых, учитывая то, что взрыв прогремел аккурат накануне Дня города, логично предположить, что террористы намеривались таким образом потрепать городской голове нервы, а москвичей, у которых он пользуется большим авторитетом, запугать и заставить сидеть дома;
- во-вторых, торговый центр на Манеже - одно из самых любимых архитектурных "детищ" Юрия Лужкова, и теракт приобретает еще и издевательски-символичный характер: тебе здесь очень нравится, так на - получай;
- в-третьих, налицо политическая дискредитация Лужкова: раз в городе происходит такое - значит мэр не в состоянии контролировать ситуацию, он - слабый руководитель. Даже само название комплекса - "Охотный ряд" - носит в этой связи некий мистический оттенок. Мол, началась охота на ненавистного оппонента".
Слабость приведенных оснований в пользу изложенной версии очевидна. Ведь и суждения И. Кобзона, и суждения самого автора публикации есть не что иное, как мнения, которые сами нуждаются в подтверждении фактами. Без этого они остаются просто предположениями. А версия, опирающаяся на предположения, таковой и остается. Иначе говоря, использованные автором доводы не послужили ее дальнейшему развитию по пути превращения в доказательство.
Обладая предварительной информацией в форме журналистской версии, аудитория с большим, нежели ранее, вниманием следит за дальнейшим ходом событий, как бы сравнивая уже известные ей сведения с уточненными данными, достоверно обоснованными выводами, заключениями автора.
Публикуя версию, журналист может рассчитывать на определенную реакцию на данную публикацию как со стороны аудитории, так и со стороны лиц, учреждений, упомянутых в данном выступлении. Версия, таким образом, является как бы определенным инструментом, способом нащупывания верного направления в изучении заинтересовавших автора событий.
Вполне возможно, что вслед за публикацией версии автор получит сообщения от лиц, обладающих необходимой информацией, которая может стать очередным звеном в нахождении истины. Это в полной мере оправдывает публикацию материалов в жанре версии, делает ее незаменимым в палитре других журналистских жанров.
Версия в творчестве журналиста выступает обычно в качестве жанра, предваряющего подготовку материала других, более серьезных жанров - корреспонденции, статьи, журналистского расследования и т.д., опирающихся только на достоверные, проверенные сведения, факты.
evartist.narod.ru
05.10.2005
