Интеллигенция армию не любит. По крайней мере, в большинстве своем. Столичная особенно. Это, как говорится, медицинский факт. Причины понятны.
Армия, как и любая жесткая командно-административная система, построена на подавлении личности. Там всеми постоянно распоряжаются, заставляют ходить строем, да еще и песни петь. А если начальник - дурак и хам, то от него нельзя уволиться и найти другого - поумнее, покладистее и деликатнее. Словом, куда ни кинь, там везде - клин. А еще эта обязанность - сутками напролет носить одинаковую для всех военную форму, отдавать честь, вытягиваться по стойке смирно перед командиром... Кому это может понравиться среди интеллигентных, свободомыслящих, демократичных и почти независимых людей? Естественно, мало кому.
А тут еще "дедовщина", казарменное хулиганство, армейская преступность, падающие некстати и не туда самолеты, тонущие атомоходы, самый большой кусок государственного бюджета и генералы, что с трибуны Думы и с экранов телевизоров навязывают обществу свое представление о патриотизме, о всеобщей воинской обязанности, слегка сдобренной процентами профессионалов-контрактников, поголовное офицерское бесквартирье и полунищенское существование их семей... От такого вала негатива голова идет кругом, и когда кто-то снова говорит о том, что армии, ее боеготовности и обороноспособности государства, а также силам стратегического сдерживания надо уделять больше внимания, а, значит, выделять и больше денег, на многих неглупых и вполне достойных интеллигентных людей нападает оскомина или что-то вроде идиосинкразии. Болезненной реакции, как толкуется это слово в словарях, возникающая у отдельных личностей на раздражители, которые у большинства других не вызывают подобных явлений.
Нечто подобное мне, да, наверное, и не только мне, довелось наблюдать после выступления президента с посланием Федеральному Собранию. Причем, не только в зарубежной прессе, которая, как правило, многие вещи, происходящие в нашей стране, понимает по-своему. Что, в принципе, нормально. Но и в публикациях отечественных СМИ, как печатных, так и электронных. Я бы не стал никак на них реагировать, если бы подобное происходило в "вечно крайних" изданиях - правых или левых, различающих среди гаммы цветов и оттенков только эти два противоположных полюса. Правда, когда неприятие армейских и околоармейских проблем высказывают СМИ и журналисты, которых я считаю искренне демократическими и весьма талантливыми, думающими, промолчать очень трудно.
Причем, оговорюсь, я не собираюсь защищать ни президента, ни его послание, они в моих "адвокатских" услугах не нуждаются. Не собираюсь высказывать и верноподданнические чувства к отдельным руководителям армии и государства, - никогда в этом замечен не был. По крайней мере, сам перед собой. Я хочу поразмышлять о высказанных коллегами идеях. Может быть, поспорить с ними. Ведь это касается не только журналистов и их читателей, но и каждого из нас, живущих в России.
И первая из претензий - неприятие государственной военной силы, как гарантии от всевозможного силового давления со стороны других государств или группы государств. Один из коллег, крайне эмоционально отреагировавший на эту часть послания, спрашивал: "когда же это было? Даже при ослабленной армии "чудовищных 1990-х" - когда был хоть НАМЕК на ВОЕННОЕ давление на Россию?" (Сохраняю авторскую подачу текста - В.Л.). И сам же ответил: "никто ни разу никакого военного давления ни на слабую, ни на сильную Россию не оказывал. И не будет оказывать - ЗАЧЕМ? Для решения экономических вопросов с Россией оно не нужно". Что, действительно, справедливо. Но было бы большим заблуждением думать, что экономическое давление не может сопровождаться военным. Пример Югославии. Ирака, да и Северной Кореи это наглядно доказывает. В том и в другом случае - по-своему.
Югославию и Ирак сначала задушили экономически, не позволив, в том числе, привести в надлежащее состояние их вооруженные силы и обороноспособность государства (Москве, кстати, запретили продать Белграду зенитно-ракетный комплекс С-300, при наличии которого, думаю, война была бы несколько другой - В.Л.). А потом задавили "Томагавками" и бомбами, космическими и воздушными системами разведки, наведения и обеспечения боя. Багдад еще и танками, артиллерией и другим высокоточными и эффективными огневыми средствами. Вкупе с информационно-пропагандистским подавлением. А вот с Пхеньяном до сих пор носятся, как с писаной торбой. А все почему? Никто точно не знает - есть у него атомная бомба или нет? "Чистая" или "грязная"? Взорвет оно ее или нет? Что в случае негативного развития событий будет с Сеулом, Токио, Пекином, да и с нашим Владивостоком тоже. Все это - очень близко.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: единственной гарантией сегодня от ВОЗМОЖНОГО, подчеркну это слово, силового давления остается только ядерное оружие. Хочется кому-то это признать или нет. Вот и Иран, хотя он это категорически отрицает, тоже стремится иметь такую гарантию. Не будем сейчас обсуждать, хорошо это для мирового сообщества и для нас, в частности, или плохо, если Тегеран заимеет атомную бомбу, - это тема другого разговора. Но факт есть факт. Защищены от силового давления только те государства, где есть мощная армия и ракетно-ядерный щит. И если вернуться к "чудовищным 1990-м", надо очень отчетливо представлять: никакого намека на военное давление на Россию не было потому, что у нее тогда было более полутора тысяч стратегических ракет с трехкратным числом ядерных боеголовок. Хотел бы я посмотреть на того идиота, кто стал бы давить на такую страну.
Сегодня нам, безусловно, не нужно столько ракет и ядерных боеголовок. Нам вполне хватит их минимально-достаточное количество, о котором, кстати, президент и говорил. Оно может быть даже меньше 1700-2200 боеголовок к декабрю 2012 года, обусловленных договором между Россией и США о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП). Москва, кстати, не раз предлагала Вашингтону дальнейшее сокращение излишков этого "железа". Там на такой разговор не соглашаются. Кто мне популярно объяснит, почему?
Это тоже одна из причин, почему мне не нравятся упреки некоторых вполне разумных и незаангажированных коллег в "милитаризации России". Не знаю, что они понимают под этим словом. Но я заглянул в толковый словарь и прочел там, что характерными чертами милитаризма являются: "ставка на вооруженное насилие при решении внутри- и внешнеполитических проблем, насаждение в обществе милитаристского сознания, пропаганда "необходимости и полезности" войн и военных способов разрешения противоречий, разжигание национальной нетерпимости, шовинизма и расизма, стремление к гегемонии, значительное и устойчивое влияние вооруженных сил на общественную жизнь".
Можно сколько угодно критиковать российское руководство за ошибки и недоработки в реформировании страны, общества и армии, а справедливости ради надо заметить, - критиковать есть за что, но для того, чтобы заметить признаки милитаризма в его действиях, надо обладать ну, очень большой, прямо-таки непомерной фантазией. Пропаганда войны в России запрещена конституцией. Страна борется против разжигания национальной и расовой нетерпимости, шовинизма и ксенофобии. То, что слабо и недостаточно, - другой разговор. Нет и ставки на вооруженное насилие при решении внешнеполитических проблем. В борьбе с терроризмом такие методы присутствуют, но они уже давно не ставятся во главу угла, как единственный способ решения этой больной проблемы. О чем свидетельствует практика налаживания мирной жизни в Чечне, где тоже еще хватает всяческих проблем.
А о стремлении к гегемонии, в отличие от других стран, говорить вообще не приходится - это крайне несерьезно. Есть правда попытки генералитета как-то решить проблему призыва, навязать обществу свои представления о том, какой должна быть российская армия. В том числе добиться отмены ряда отсрочек, что напрямую связано с демографией, нехваткой и низким качеством призывного контингента. Но общество продолжает бороться против этого, настаивает на создании в России полностью профессиональной, а не смешанной профессионально-призывной армии. Хотя, как утверждают некоторые экономисты, профессиональна армия стране пока не по карману. Не уверен, что так.
Одно знаю точно, не по карману России милитаризм. Даже если кому-то в верхах хотелось бы вернуться к нему, ностальгируя о военной мощи насквозь милитаризованного Советского Союза. Внутренний валовой продукт России меньше аналогичного продукта США в 16 раз, военный бюджет - в 25 раз. 50 процентов всех военных расходов планеты приходится на Вашингтон. Палата представителей Штатов, к примеру, проголосовала за выделение на оборонные нужды страны в будущем финансовом году 512 млрд. долларов, а военный бюджет России в 2007 году едва превысит 24 млрд. долларов. Он планируется чуть больше 600 млрд. рублей, что на 20 процентов выше, чем в нынешнем. И если учесть возможный уровень инфляции в 10-13 процентов, то, что Дума вряд ли утвердит его в таких цифрах, - существует еще четыре национальных проекта, на которые тоже требуются немалые средства, то ни о каком милитаризме говорить не приходится. Нужно тянуть другое - доступное жилье, здравоохранение, сельское хозяйство и образование. А теперь и поднимать демографию, что тоже требует денег. И немалых.
Интересный факт: на днях в Думе отложили обсуждение отмены отсрочек от призыва из-за того, что "они не учитывают проблему демографии, поднятую в президентском послании". Генералы хотят лишить молодых отцов и мужей беременных отсрочек, а женщины-депутаты встают на их защиту, ссылаясь на слова Владимира Путина о необходимости повысить рождаемость в стране. "Кто согласиться рожать, говорят они, если молодые отцы уйдут служить". Заместитель министра обороны генерал армии Панков вынужден был даже сконфуженно оправдываться: мол, отсрочки готовились до послания президента, никто не знал, о чем он там будет говорить.
С чего я вдруг "так резко обрушился" на некоторых своих коллег за высказанные ими антивоенные, "антимилитаристские" мысли? Неужели они не имеют на них право? И существует только одна правильная точка зрения, остальные - вредные и антигосударственные? Нет, конечно. Я так не считал и не считаю. А вызваны мои возражения тем, что замечаю: все больше и больше как-то получается, одни журналисты пишут для своего достаточно узкого круга читателей, другие - для другого, тоже не менее узкого круга, третьи - для третьего. И также ограниченного. Генералы и их информационно-пропагандистские структуры разговаривают со своими единомышленниками. Тоже весьма небольшого круга. В результате, каждый, как был, так и остался при своем мнении. Другого мнения он не знает, не слышит и слышать не хочет. Потому что оно ему не нравится, противно и неприемлемо. Диалога между частями одного российского общества нет.
А если нет диалога, то пропасть между властью, самой разной, от исполнительной до законодательной, и обществом, тоже самым разным, начиная от интеллигенции и заканчивая людьми с улицы, все больше и больше увеличивается. Никто ни с кем не спорит, ни в чем не убеждает и не переубеждает. Не использует в разговоре с, так называемой, оппозицией и "болотом" свои факты, аргументы, идеи и предложения. Не всегда, кстати, оторванные от жизни, от опыта других не менее успешных, чем Россия, стран и их армий. Увы.
Я, конечно, склонен винить в отсутствии этого диалога, в первую очередь, военных. Они ведут себя, как закрытая каста, несмотря на все лозунги о "максимальной открытости военной организации государства". Даже то, что перед обществом или делегированными от него журналистами выступают один-два-три генерала, и никто нигде никогда больше тоже говорит о боязни военной верхушки открытого и честного диалога с гражданским обществом и его представителями, тоже показательно. Нет разговора с людьми, не всегда удобными для приятного разговора, упертыми и убежденными в своей собственной правоте. Но любой здравомыслящий человек, думаю, воспримет аргументы другого, если это, действительно, будут аргументы, а не лозунги и не уничижительные отбои: "чушь собачья" или "бред лошадиный".
Тоже самое и для нашего брата-журналиста. Если мы по каждому поводу будем кричать "милитаризм", "полная бессмыслица", "ЧЕПУХА", то диалога не получится. Если интеллигенция, в самой большой ее части, будет отстраняться от собственной армии, как от обузы, а на тех, кто носит погоны, продолжит посматривать свысока, как на вечных неудачников, ничего, кроме раздражения у людей, связанных с вооруженными силами и "оборонкой" (а это даже после всех огромных и непропорциональных сокращений все еще - полстраны) не получится. Это не принесет пользы ни гражданскому обществу, ни самой интеллигенции, ни армии, ни России.
Всякое сравнение хромает. Но те, кто очень сильно не любит армию, почему-то имеет в своей квартире очень прочные стальные двери, а у роскошных загородных домов - высоченные заборы со следящей вокруг аппаратурой, с охранниками у ворот и по периметру. Почему люди, тщательно заботящиеся о собственной безопасности, не хотят вкладываться, пусть не деньгами, то хотя бы интеллектуально, в безопасность собственной страны и в реальную боеспособность собственной армии? Это мне не очень понятно.
Говорят, когда в семье кому-то плохо, - он заболевает, впадает в депрессию или в другое "страдательное состояние", лечить его нужно не только лекарствами, но, в первую очередь, любовью и заботой. Очень искренней и честной. Армии нашей страны сегодня, кроме всего прочего, по моему мнению, нужно именно это. Будем благородны и щедры.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
18/05/2006
"2005 "РИА НОВОСТИ"
