Об экономической этике и критике правительства
Владимир May является не только одним из самых известных экономистов, но и человеком, непосредственно участвующим в выработке политики Правительства. Долгое время он возглавлял Рабочий центр экономических реформ при Правительстве РФ. В настоящее время он - ректор Академии народного хозяйства (АНХ), готовящей кадры для исполнительной власти и для бизнеса. Редактор отдела экономики "РВ" побеседовал с Владимиром May о том, насколько нынешний кабинет адекватен эпохе.
- Сейчас модно ругать Правительство. А как вы оцениваете работу экономического блока кабинета? Насколько адекватно он решает стоящие перед ним задачи и использует возможности, которые есть у нашей страны?
- Я вряд ли удобный человек для того, чтобы ругать Правительство: с одной стороны, я работаю в академии, которая находится при Правительстве, с другой, как экономический историк я не способен оценивать события лишь с точки зрения того, что хотелось бы. Я больше привык сравнивать задачи с тем, что возможно, с реальной ситуацией и реальными вызовами. К его экономическому блоку может быть предъявлено очень много претензий, совершенно естественных, но я плохо себе представляю Правительство, которое на его месте было бы существенно более эффективно.
За последние годы страна шла через тяжелые испытания. И то, что они прошли почти незамеченными, что мы обсуждаем, что у нас такой плохой рост
-4%, а не 8, а не 0 вместо 2% - это является очень успешным результатом прохождения Правительства через испытания. Мы прошли очень тяжелое испытание высокими ценами на нефть
- огромной проблемой для России. Ничуть, кстати сказать, не менее тяжелой, чем низкие цены. Вообще, в XX веке очень четко прослеживается отрицательная корреляция между обилием природных ресурсов и успешностью экономического развития страны.
- Почему это происходит?
- Изобилие дешевых ресурсов, как правило, является источником коррупции. Коррупции в старом значении этого слова - не просто в смысле взяток: обладающая природными ресурсами страна может позволить себе меньше заботиться о производительности труда, об эффективности. Так вот, мы прошли очень непростое испытание высокими ценами на нефть: мало какое правительство в аналогичных условиях смогло бы проводить жесткую бюджетную политику, не скатиться в популизм, не начать реализовывать экзотические проекты вроде строительства моста на Сахалин, сопротивляться давлению, которое оказывалось со стороны разных лоббистов, и все-таки привести страну к неплохим макроэкономическим показателям, к снятию долговой проблемы и достижению темпов роста - вдвое выше, чем в США, и вчетверо выше, чем в ЕС. Хотя, конечно, темпы роста у нас в 2002 году вдвое ниже, чем в 2000-м, но они вчетверо выше, чем у европейских стран.
То есть оцениваю я весьма позитивно, хотя, конечно, хотелось бы, чтобы у нас уже была и военная реформа, прошла реформа бюджетных расходов, чтобы было сделано побольше. Но как реалист я понимаю, что это не макроэкономическая стабилизация, где, по большому счету, не требуется никаких особых институциональных условий, кроме независимого Центробанка и непопулистского правительства. Сейчас же перед нами стоят задачи строительства институтов рыночной экономики, которые автоматически не возникают от принятия соответствующего закона. То есть принятие закона - это самое простое и самый первый шаг.
- Тем не менее сегодня все говорят, что Правительство не знает, что делать с этими сверхдоходами, которые получены в результате высоких цен на нефть. И если популистские решения - не самый правильный путь, то какой, на ваш взгляд, самый лучший способ применения этих излишков: накапливать финансовый резерв, снижать налоги или заниматься строительством рыночных институтов?
- И то, и другое, и третье. На самом деле это не альтернативные решения. В Правительстве идет дискуссия, и вы совершенно четко определили возможные направления использования этих ресурсов. Кстати, заметьте, у нас не называется еще один, четвертый путь, характерный для популистских правительств (включая даже нынешнюю Польшу): направление госресурсов на крупные инвестиционные проекты. Сам факт того, что вы даже не упомянули об этой альтернативе, дорогого стоит. Это свидетельствует, что у нас и в общественном сознании уже на задний план отошли проекты внешне эффектные, но экономически заведомо неэффективные. То есть Правительство обсуждает разумные альтернативы, и деньги не будут использованы на бессмысленные бюджетные забавы.
Выбор между снижением налогов или созданием финансового резерва касается краткосрочной перспективы, когда надо и накапливать резерв, и снижать налоги. В среднесрочной же речь должна идти, конечно, о снижении налогов. Но делать это надо постепенно, по мере укрепления финансовой стабильности страны, по мере укрепления доверия инвесторов к политике государства. Пока мы не можем обойтись без резерва, так как в этом случае падение цен на нефть приведет к появлению бюджетного дефицита. Но кредитные рейтинги еще не настолько высоки, чтобы мы могли позволить себе бюджетные заимствования.
Наконец, нам нужны инвестиции в создание институтов рыночной демократии. И это как раз могут и должны быть государственные инвестиции. Именно в институты рыночной демократии, а не в промышленность, сельское хозяйство и т.д. должно вкладывать деньги государство. Нам нужно их инвестировать в армию, полицию, суды, здравоохранение, образование. Безнравственно вкладывать деньги в отрасли хозяйства, если недофинансированы политические институты. Если нет нормальной полиции, суда и госслужбы, то инвестиции в народное хозяйство просто не дойдут до него.
Другое дело, что проблема, как всегда, в конкретике. Ведь дискуссия идет не вообще о том, что снижать налоги надо, а о том, какие, в каком порядке, насколько. Недостаточно просто сказать: "Давайте инвестировать в здравоохранение!" Это один из приоритетов, одно из самых эффективных направлений для инвестиций. Но если государство начнет осуществлять капиталовложения в эту отрасль по существующим процедурам и при сохранении ее структуры в нынешнем виде, то результат будет в лучшем случае нулевым. Для этого необходима реформа сети бюджетных учреждений, которой у нас практически не было. В России прошла, на мой взгляд, неплохая налоговая реформа - можно спорить о том, достаточна ли она, но то, что проведено, уже неплохо. Но реформа бюджетных расходов еще не началась. Особенно если под ней понимать не сокращение бюджетных расходов, а пересмотр самого принципа бюджетного финансирования, определение бюджетных приоритетов. То есть подход к ней не как к фискальной, а как к структурной реформе.
- Вы имеете в виду переход с финансирования существующей сети бюджетных учреждений на финансирование конкретных, оказываемых ими гражданам общественных услуг?
- Это один из вопросов. У нас нет пока однозначного ответа - где-то можно позволять софинансирование бюджетных и частных денег, а где-то нельзя. Однозначных рецептов нет. Скажем, в образовании, скорее, это возможно - на каждого ребенка причитаются бюджетные деньги, а дальше родители или хотят доплачивать частной школе, или нет. В здравоохранении этого, наверное, нельзя. Если в образовании существует конечный объем спроса - первоклассников не может быть больше, чем детей данного возраста, - то в здравоохранении ситуация асимметрична: если вы идете по пути сочетания бюджетных и частных денег, вы не сможете уследить, сколько больных реально пролечено и как. Например, может быть использовано государственное оборудование для извлечения частного дохода; для прикрытия бесплатно пролеченных и выкачивания денег из соцстраха можно запросто собрать бомжей и оформлять их как пролеченных каждый день. Это я говорю к тому, что не может быть простых, вульгарных решений возникающих здесь проблем.
- Можно ли, на ваш взгляд, сравнивать качество работы нынешнего кабинета министров с предшествующими - Гайдара, Черномырдина, Кириенко, Примакова?
- Правительство Гайдара было командным, особенно в первые полгода его существования. Оно было уникальным, поскольку это было правительство радикального революционного периода.
В любом случае, сравнивая нынешнее Правительство с предыдущими, можно сказать, что оно неплохое, профессиональное. Огромным его достоинством является то, что три первые позиции в кабинете занимают выходцы из Минфина, у которых на предложение "Дайте денег!" автоматическая реакция - "Денег нет!". Раньше считалось, что Правительству особенно тяжело при низких ценах на нефть. Сейчас совершенно очевидно, что тяжелее Правительству с высокими экспортными поступлениями. Когда низкие цены, можно позволить себе урезать расходы - нет денег и все. А когда все знают, что деньги есть, сопротивляться отраслевым лоббистам труднее.
- Существует точка зрения, что возможности нашей страны при защите своих национальных интересов в Ираке теперь ограничены, и нам придется делать выбор между защитой своих производителей - прежде всего нефтяных компаний - и взысканием с нового иракского правительства, каким бы оно ни оказалось, бывших советских долгов. Следует ли, на ваш взгляд, сосредоточиться исключительно на долговой проблеме?
- Именно в условиях отсутствия реформы бюджетных расходов я бы не сказал, что платежи по иракскому долгу бывшему СССР при возможном поступлении в федеральный бюджет достанутся всем.
- Ваше выступление на Всемирном русском народном соборе, посвященном вопросам экономической этики, было весьма содержательным как с экономической, так и с богословской точки зрения. Но оно почему-то вызвало неадекватную реакцию. Чем вы ее объясняете?
- Честно сказать, я не понял, чего от меня хотели. Важно менять общественное мнение. На соборе можно было "позавидовать" Жириновскому, говорившему вещи, которые были залу крайне неприятны, тем не менее, он удерживал зал от возмущения минут 15. И только на 16-й минуте его начали освистывать. Возможно, общее настроение аудитории было существенно иным. Хотели слышать жалобы и сетования на плохую политику и плохие власти, о том, что неэффективная экономика компенсируется православными ценностями. Я же говорил о том, что эффективная хозяйственная деятельность является ответственностью самих граждан - предпринимателей и работников. Что духовность не противостоит экономической эффективности.Что собственные провалы в бизнесе не надо списывать на Православие.
- Как вы считаете, возможно ли соединение экономики и этики как на теоретическом, так и на практическом уровне?
- К сожалению, эта тема не пользуется значительной популярностью у экономистов. Видимо, на данном этапе это неизбежно. Должно пройти какое-то время. Вообще, проблема российской интеллигенции в том, что она всегда пытается обмануть историю, ей всегда кажется, что вопросы, для осмысления которых требуются годы, можно решить за несколько месяцев. В принципе, иногда история ускоряется: за последние десять лет мы прошли путь, на который Западу потребовалось 100 - 150 лет. Поэтому вопросы этики и бизнеса займут со временем достойное место. Глупо было читать лекции по этике бизнеса американским промышленным баронам XIX века - тогда была другая логика, другие люди. Хотя, конечно, уже тогда была протестантская этика...
- Ее отсутствием в России объясняют даже экономическую отсталость...
- На мой взгляд, собственный успех люди часто склонны объяснять исключительно своими заслугами, а поражение тем, что у них то ли церковь не та, то ли правительство недостаточно нравственное. Поэтому собственные грехи и пороки не надо списывать на Церковь.
- Какие планы вам хотелось бы реализовать на посту ректора АНХ?
- Академия является учебным и аналитическим заведением, которое обеспечивает все виды послешкольного образования в области экономики и права. Перед нами стоит задача быть не только крупнейшей, но и лучшей бизнес-школой страны, а также перевести на новый уровень подготовку госслужащих и значительно усилить аналитическую компоненту, обеспечив как государственные, так и частные структуры первоклассными аналитиками.
***
Досье "РВ"
Мау Владимир Александрович родился в Москве 29 декабря 1959 года. Окончил Московский институт народного хозяйства имени Г.В.Плеханова в 1981 году.
С мая 2002 года - ректор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ. Занимался научными исследованиями в ряде исследовательских организаций - в Институте экономики АН СССР, Институте экономической политики АНХ, Институте экономических проблем переходного периода. С 1991 года участвовал в разработке и практической реализации курса экономических реформ в России, в том числе работая в 1992 - 1993 годах советником Председателя Правительства РФ, а в 1997 - 2002 годах - руководителем Рабочего центра экономических реформ при Правительстве РФ.
Доктор экономических наук, профессор, заслуженный экономист Российской Федерации. Автор более 18 книг и порядка 400 научных и научно-популярных статей.
Член редколлегии журналов "Вопросы экономики", "Вестник Европы", "Journal of Economic Transition". Область научных интересов - история российской экономической мысли и экономических реформ, история и теория экономической политики, сравнительный анализ экономической политики, политическая экономия. Женат, имеет сына.
Беседовал Алексей Ульянов
http://www.hse.ru/pressa2002/?show=2148&selected=124
Российские вести No 16 , 30.04.2003
