Владимир Станиславович, в последнее время заметно усилилась роль государства в решении хозяйственных задач. Как Вам, в связи с этим, видится роль государства в развитии ТЭК?
По поводу роли государства в экономике - здесь я занимаю одну из полярных точек зрения, но считаю, что она имеет под собой основание. Я считаю, что, по крайней мере, нынешнее российское государство, нынешняя государственная машина, которая не претерпела кардинальной перестройки в 1990-е г.г. и работает по таким же принципам, как во времена плановой экономики, не может принести ничего позитивного ни экономике вообще, ни энергетическому сектору, в частности. Я думаю, что примеры тех сфер энергетики, которые были либерализованы в 1990-е годы - нефть и уголь, показывают, что там идет рост, там появились эффективные международные конкурентоспособные компании. Там есть некоторые цели развития, там нет проблем, куда надо вмешиваться и помогать. Вспомним, что угольный сектор в 1995 году получал дотацию от государства более $1,5 млрд. Сейчас же цифра снизилась до мизерных размеров, а добыча угля растет, инвестиции растут, эффективность растет.
В тех сферах, где государство сохранило контроль, например, электроэнергетика и газ, ситуация кардинально противоположна. В этом смысле я, имея личный опыт работы и в государственной машине и в области управления собственностью, считаю, что государству сегодня нужно полностью выходить из всех хозяйственных отношений, особенно в энергетике, стремиться как можно больше привлекать рыночные силы и частный сектор к их развитию.
То, что сейчас нужно делать государству, является как раз той функцией, которую оно не выполняло прошедшие пятнадцать лет и не выполняет сейчас, - ему нужно становиться эффективным регулятором, который следил бы за тем, насколько соблюдаются требования по обеспечению безопасности объектов, насколько соблюдаются экологические требования, с которыми у нас крайне плохо, в том числе, на предприятиях частного сектора. Хотя, по моим наблюдениям, на предприятиях госсектора ситуация с экологией хуже. Функция регулятора - следить за тем, как компании в различных сферах, в том числе, в энергетике, соблюдают законы честной конкуренции, правила игры на рынке; стимулировать повышение прозрачности рынков, прозрачности информации о том, что там происходит, и что делают их участники. Эту регуляторную культуру, которая и является смыслом деятельности государства - состоять на службе обществу, контролировать, как бизнес соблюдает правила и законы; насколько он приносит обществу пользу или вред; - эту регуляторную составляющую государству нужно развивать.
К сожалению, государство двигается сегодня по-другому пути. Оно полностью забросило регуляторную функцию, и пытается восстановить хозяйственный контроль за экономическими субъектами. На мой взгляд, это происходит в условиях, когда власть обрела больше возможностей благодаря внешней экономической конъюнктуре, - но не приобрела больших способностей, чтобы быть эффективной. Мне кажется, здесь есть большой риск того, что эти возможности будут использованы не на благо общества, а на благо некоторых лиц, которые приближены к государству и работают в сфере бизнеса, в частности, руководят государственными компаниями. Неважно, в каких отраслях это происходит - в нефти, в газе, в телекоммуникациях, в экспорте вооружений, в алмазах, в железных дорогах - это абсолютно неважно. Все эти сферы сегодня работают по примерно одинаковым принципам, где выигравшими являются не граждане, а люди, которые руководят этими корпорациями и получают от государства некоторую помощь и поддержку.
Может быть, надо идти по пути государственно-частного партнерства (ГЧП)?
Что касается государственно-частных партнерств, успешные примеры, которые были в мировой практике, показывают, что успешное ГЧП как раз основано на очень жестком разделении государственных функций. Государство в качестве партнера в рамках ГЧП все-таки должно больше участвовать, как эффективный регулятор, как сторона, которая задает некоторую стабильность условий осуществления проектов, связанных с особыми инвестиционными рисками, длительными сроками и т.д. Вместо этого государство старается само быть хозяйственным участником этих проектов, субъектом рынка.
Я думаю, что сегодня в России происходит некоторое извращение правильной идеологии ГЧП. Реализовывать проекты должен все равно бизнес, но государство должно создавать ему некоторые стабильные условия деятельности. Сегодня в России ГЧП воспринимается по-другому: государство само становится бизнесом, начинает участвовать в рынке, резко осложняя условия деятельности для остальных его игроков.
Мне кажется, что сегодня, по прошествии многих лет постдефолтного периода, уже видно, какие преимущества в нашей стране может принести, во-первых, экономический рост. Это вообще маленькое экономическое чудо и это здорово, что Россия продолжает идти через период экономического роста, который на самом деле является источником роста возможностей для дальнейшего улучшения благосостояния граждан, укрепления уверенности в том, что завтрашний день несет больше возможностей, больше благополучия и т.д. Экономический рост является интегральным источником решения всех проблем общества и движения его вперед. Это - наша главная цель. Я вижу, что и власти в эту сторону постоянно смотрят. Например, несколько лет назад Президент Путин бросил клич об удвоении ВВП, и это очень хорошо. Хорошо, если бы эта цель оставалась на повестке дня и для достижения ее что-то делалось бы. Я, к сожалению, не вижу, чтобы это происходило. Клич бросили, а потом немного забыли.
Ясно, что удвоения ВВП не получается, но это даже не столь важно. Важно обеспечить продолжение роста России. Пока он будет продолжаться, наше общество можно будет считать постепенно выздоравливающим. Но если он остановится или замедлится или, тем более, начнется экономический спад, мы быстро ощутим на себе все проблемы, связанные с ростом социальной напряженности, снижением доходов и т.д.
Второй момент связан с тем, что тот экономический рост, через который мы проходим, в значительной степени является результатом построения в России новой модели экономики в 1990-е г.г. Эта модель, как правильно говорит Егор Гайдар, гораздо более устойчива к внешним шокам и кризисам, чем советская экономика. Эта модель основана на доминировании частной инициативы и рыночных сил, которые лучше адаптируются к изменениям, рискам, к внезапным и неожиданным развитиям событий. Мне кажется, что мы в 1990-е г.г. смогли сформировать базовые институты рыночной экономики, но, к сожалению, они у нас находятся до сих пор на стадии раннего развития. У нас есть рыночные субъекты, но нет достаточно устоявшихся институтов и правил игры. В результате получается, что российский капитализм диковат - это правда, и российская власть в начале первого президентского срока г-на Путина сделала очень важное движение в правильную сторону - в сторону выстраивания необходимых институтов, цивилизованных правил игры и попыток заставить всех играть по этим правилам. К сожалению, это закончилось возвратом на тот же берег, с которого отплыли. У нас сегодня складывается такая система, как госкапитализм без правил, когда доминируют госмонополии, играющие вне правил, а частному бизнесу временно разрешено вести деятельность, но никто никогда не знает, когда за тобой придут. Некоторый рост продолжается, но он в гораздо большей степени основан на клиентурных факторах - уже не ценах на нефть, а потребительском буме, который возник из-за сверхдоходов от нефти.
В чем прогресс и развитие, какой путь развития Вам видится?
Правильная дорожка ясна - целью нашего развития должно быть поддержание достаточно высоких, максимально возможных, исходя из реалистичных условий, темпов экономического роста. Нам нужно не останавливаться, а развиваться, нам нужно продолжать строить нашу новую экономику и расширять наши возможности для развития. Желательно, чтобы это делалось на основе адекватных, честных и равноправных для всех правил игры, чтобы эти правила создавались, эти институты работали, и чтобы у нас вместо дикого получался "одомашненный" вариант капитализма в России. Я думаю, что это - направление, по которому нам надо двигаться, а попытки усилить хозяйственную роль государства в этом плане только мешают. В нефтяном и газовом секторе это привело к замедлению роста, который мог бы продолжаться, если бы государство не вмешалось. Это - хороший пример пагубности модели развития под патронажем государства, и, чтобы вернуться на правильную дорожку, еще не поздно сделать правильные выводы.
1 сентября 2006
Милов Владимир Станиславович
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?tmpl=comment_doc_print&d_no=61461
