Валерия Прокоп играла много и - у разных режиссеров. Ее считал основной героиней прославленной омской труппы народный артист России, лауреат Государственной имени К.С.Станиславского Яков Киржнер, в его спектаклях она сыграла много замечательных ролей. Дарование Прокоп высоко ценили заслуженный деятель искусств России Артур Хайкин и режиссер Николай Мокин. С ней работали такие замечательные мастера сцены, как Генрих Барановский, Геннадий Тростянецкий, главный режиссер сегодняшней труппы Владимир Петров.
Уверена: Владимир Сергеевич Петров и Геннадий Рафаилович Тростянецкий, с которыми я побеседовала в процессе создания выставки, откроют зрителям актрису Валерию Прокоп, давно знакомую и вместе с тем - всегда загадочную, неожиданную, со своими профессиональными тайнами...
На вопросы Светланы Яневской отвечает Владимир Петров
С.Я. - С Валерией Ивановной Прокоп Вы сделали пока только один спектакль - "Сегодня же Рождество!.." А.Эйкборна...
В.П. - Много слов можно говорить - и о добросовестности, и о таланте, и об умении преодолевать трудности, и о силе характера... Когда я пришел в Омский театр, то от многих услышал: Прокоп - актриса хорошая, но "трудная", от режиссеров она требует подробной проработки поступков своих персонажей, хочет досконально все знать и тогда погружается очень глубоко в материал роли и добивается высокого результата.
Да, действительно, Валерия Ивановна, - вижу это по первому нашему опыту совместной работы и, надеюсь, не последнему, - нуждается в грамотном и длительном разборе роли. Подробное выяснение, кто есть кто, зачем я сюда иду и что я здесь делаю... Может, сделать вот так? Спасибо... а может, так? Все, что происходит на репетициях, имеет конкретный выход. Актриса впитывает в себя все, что ты ей предлагаешь, моментально - как песок воду. Предложенное становится ее органикой, ее существом. И я в результате прихожу к выводу: прекрасно, если есть требовательность к режиссеру - по делу, по сути, на пользу процессу, спектаклю, в радость всем его создателям.
С.Я. - Обычно она играла женщин умных, в "Рождестве" же ее героиня Джейн, как бы нежно сказать... "золотая кухарка", заботливая семьянинка, но все - таки дурочка...
В.П. - О господи! "Выбивал ногами" ум! Она же умная, трезвая, подозрительная... А нужна была глупенькая воздушная бабочка.
С.Я.- Когда в финале первого акта, так и не испытав праздника, после дождя, обид, она начинает переставлять туфли - мужские и женские, ее жалко, ей сочувствуешь...
В.П.- И все равно в Джейн нет ума. Есть непосредственная обида на ситуацию, в которую она попала, но она моментально забывает об обиде, она тут же начинает играть и успокаивается, - детскость, чистота есть, но не ум. Она - курица, добрая, пугающаяся, всем желающая помочь, угодить, - и от этого много шума и хлопанья крыльев... Глупая, но очень заботливая курица - хлопотунья: снесла яйцо - все должны об этом знать, перепугалась - громко закудахтала...
С.Я.- У нее в спектакле "потрясающие" наряды...
В.П.- Перед художником ставилась задача, прямо скажем, опасная: показать момент безвкусицы и пошлости - это трудно и не всегда безболезненно для театра, потому что иногда переходит непосредственно на актрису и на театр. Но тут вроде бы эстетические законы не нарушены: понимаем, что эта женщина носит платья, вроде бы вполне хорошие и дорогие, но не к лицу они ей - ни по цвету, ни по форме.
В "Рождестве" Валерии Ивановне приходится играть не себя, причем, абсолютно не себя. Полную противоположность - и по характеру, и по вкусу, и по отношению к мужчинам и к окружающей действительности, и по жизненному опыту, наверное, горестному, - он читается в ее глазах. У нее и у ее героини - совершенно разные мироощущения. Как справляется с этой непростой задачей актриса? Очень достойно. Технически виртуозно. В третьем акте она вообще "купается" в роли, там она полностью на своем месте... Я не знаю такого опыта в нашем театре, где бы артистка играла столь противоположное своему характеру. Сложно! А самое главное: в театре давно ушла любовь к подобным опытам. Ведь сейчас, я не стесняюсь говорить об этом, артистов используют - как краски на палитре. Труппа, работающая с режиссером долгое время, узнав, какая будет пьеса в репертуаре, распределение ролей делает с точностью до девяноста восьми процентов. Мне стало интересно менять, расшатывать актерское амплуа, пытаться делать какие - то непривычные вещи, хотя это и чрезвычайно сложно, - ушла к этому любовь. Ведь раньше, в старом театре, основной игрой, интригой было не "что дадут", а "как они это сделают"? Артисты наклеивали себе бакенбарды, брови, меняли прически, надевали толщинки, хромали... Эти традиции оказались забыты. И в недавнем прошлом на первое место вышел артист органичный, точный, исповедующий "бормотальную" правду, "бормотальный" реализм. Было покончено с партитурой роли - расписыванием, где повышение, понижение тона, пауза, обрыв, выращено поколение "социальных" актеров, когда самое главное: какую ты мысль несешь, какую волю передаешь. Мы были очень закомплексованы на том, что мы делаем, а не как. Поэтому, когда появились возможность делать как, инструментарий оказался не очень богат. Как в любом процессе, развитии, отбрасывая старое, искали новое. И это хорошо, потому что в итоге все равно растет наше понимание жизни и театра, как частицы жизни. Однако есть искусство лицедейства. Действо лица! Менять его, менять облик! Артист должен быть неузнаваем! Хорошо бы этого добиться.
Так что Валерия Ивановна Прокоп и ее работа в комедии "Сегодня же Рождество!.." вызвали у меня желание во многом разобраться, о многом подумать. Валерия Ивановна убедила меня в том, что перед любым режиссером есть много задач, чтобы воспитывать, развивать актеров, экспериментировать с ними. Надеюсь, это не последняя наша встреча с Валерией Ивановной. Она обладает оснащенностью характерной актрисы, имеющей дальнейшие перспективы, интересные и для меня и, надеюсь, для нее.
- На нее смело можно брать спектакль. В 80 - ом году я взял к постановке "Закон Вечности" Н.Думбадзе. Инсценировку, честно говоря, "напичкал" малоизвестными цитатами из сочинений Ленина - такими, которые бы вызвали шок в зале. Но вот парадокс: играем этот спектакль в Москве, и чиновники совершенно спокойно относятся к этим как бы антисоветским цитатам, летящим в зал, но единодушно требуют, чтобы я выбросил сцену ареста отца Бачаны Рамишвили. Хотя в ней не было ни единого слова, она потрясала, и, видимо, они почувствовали: в этой сцене - душа авторов спектакля. Мать Бачаны играла Валерия Прокоп, и именно она определила высоту звучания эпизода.
Потом я назначил ее на роль главной героини Альбины в "Комнате" Э.Брагинского. Асолютно точное попадание! Идеальное! В этой роли она была обаятельна, сверхмузыкальна, тонка, лирична, и они с Валерой Алексеевым составляли прекрасную пару.
Но у Леры еще и колоссальные резервы характерной актрисы. Вот почему я и поручил ей роль Мартины в спектакле "Лекарь поневоле" Мольера. Накануне, кажется, я даже принес ей фотографию Джульетты Мазины из фильма Феллини "Дорога" - между ними, почудилось мне, есть какое - то сходство. К тому времени я понял: с Лерой судьба не всегда обращалась справедливо. Характер у нее непростой: в ней сильно автономное начало, у нее достаточно критический ум - он ей, пожалуй, иногда и самой мешает. Но органика у нее феноменальная. Она безотчетно, абсолютно точно ощутила маску Мартины, этой бичихи, алкоголички, потерянной женщины! Хотя я все время их с Валерой ругал: они порой настолько увлекались приспособлениями, штучками, что сцена затягивалась и пропадало содержание: люди хуже животных. Однако, в финале спектакля Мартина у Леры практически превращалась в Мадонну. Два взаимоисключающих начала - прекрасное и безобразное - вполне уживаются в человеке. У нас родилась микросцена, когда наш лекарь остался дома у Жеронта, я придумал: события второго акта происходят зимой, то есть прошел год, как он не появлялся дома, и теперь уже сама Мартина начала рубить дрова и их продавать. И вот она появляется, предлагает ему дрова и его не узнает, а он ужасается этой встрече. Она беременна уже пятым ребенком, потому что в первой сцене шла речь о четырех детях. За секунду, как его сожгут, эти два человечка, словно сошедшие с картин Брейгеля, находят друг друга. Я помню, как они пели на прекрасный мотив Саши Виницкого только "ля - ля - ля", а Коля Ханжаров переводил: "Вы слышите последнюю песню Сганареля, это песня последнего дождя..." Какие бы ни были слова, в песне Мартины и Сганареля звучала мелодия любви...
В спектакле "Мой бедный Бальзаминов", поставленном по трилогии А.Н.Островского, Прокоп играла мать Бальзаминова. Она - старуха. У Леры это назначение вызвало колоссальную негативную реакцию: слезы, протест... А потом в ней победил художник. Ведь, когда она, с набеленным лицом, маленькая, сгорбленная, с клубком ниток, сидела на сцене, - сжималось сердце. А в начале спектакля, рядом с молодым Бальзаминовым (его играл Саша Яценковский) она была почти его ровесницей: играла в классики...
Прокоп - из ряда тех актрис, у которых не заканчивается актерский потенциал. Ведь есть актеры, которые себя исчерпывают и дальше только повторяются. А Прокоп может стать звездой любого спектакля. У нее очень широкий диапазон: от лирической героини - до характерной актрисы. На нее спокойно можно брать спектакль, который ни в коем случае не будет в противоречии с художественной программой театра.
Мой учитель Г.А.Товстоногов говорил так: актер должен соответствовать трем требованиям. Он должен обладать чувством правды - мгновенно реагировать на текст. Он должен быть способным к импровизации. Он обязан стать вровень с замыслом режиссера. Прокоп имеет все эти качества. С ней можно не бояться пробовать. Ее может не устраивать роль, и тогда она кривит губы, фыркает, сопротивляется... Но как только начинает работать, если возникла интересная задача, то все глубже входит в предлагаемые обстоятельства и работает все интереснее и по существу. Не помню, чтобы через роль она выясняла отношения с режиссером, - как профессионал, она всегда тратит себя. Она актриса высокого уровня.
Записала Светлана Яневская
www.ic.omskreg.ru
