Владимир Владимирович, сейчас Россия позиционируется в мире как страна, которой есть что предложить, с точки зрения экологии. Мы участвуем в международных саммитах, встречах. Мы обсуждаем проблемы ОЯТ, и сколько мы можем от этого получить. Наши экологи говорят о том, что Россия - это легкие всего мира. И весь мир, соответственно, должен нас поддерживать. При этом, если в перестроечные годы про нас говорили, что у нас очень много экологических проблем, чуть ли не экологическая катастрофа, то сейчас этого практически не слышно. Что представляет собой Россия с вашей точки зрения в экологическом плане сейчас? Это действительно великая держава, которой есть что предложить?
С экологической точки зрения Россия, страна, прежде всего, огромного пространства, это, прежде всего, территория, на которой и в недрах которой есть много всего - вся таблица Менделеева. Наша Россия богата лесами, которые являются легкими планеты. Одна половинка - Россия, вторая - Амазония. На сегодня, действительно, Россия на 35-37% выбрасывает меньше окиси углерода по сравнению с 1990 годом, но это произошло не за счет усовершенствования технологии, а за счет того, что у нас очень многие производства, которые являлись загрязняющими, которые являлись и являются неэффективным в экономическом плане, умерли, канули в лету. И это хорошо. Поэтому сегодня Россия, в принципе, может продавать квоты на выброс парникового газа диоксида углерода. Но это может продолжаться какое-то время. Сегодня у нас есть запас по выбросам, а лет через 10-15 мы будем наращивать производство и тогда может статься, что будем вынуждены покупать квоты у третьих стран, которые вообще не имеют никакой индустрии. Причем сегодня можно пытаться продавать эти самые квоты по 10 долларов за тонну, а через 10-15 лет мы будем вынуждены покупать уже за 100 долларов. Сегодня Киотский протокол - палка о двух концах. И чем чревата его ратификация, о которой говорил Михаил Касьянов на саммите в Йоханесбурге, пока неизвестно, не просчитано. Поэтому серьезную аналитическую работу по последствиям ратификации Киотского протокола надо еще проводить, надо, чтобы правительство сделало заявку ученым, чтобы они сели и хорошо все прикинули: выгодно ли России ратифицировать Киотский протокол, который является приложением или продолжением рамочной конвенции ООН по потеплению климата, которая была ратифицирована Госдумой. Я тогда готовил ратификацию как депутат Госдумы, это было в конце 1994 года.
Существует конвенция ООН по потеплению. Но при этом единства в рядах ученых нет. Некоторые говорят, что глобальное потепление - это следствие выброса парниковых газов, парниковый эффект, а другие, что это естественный процесс.
Ну, этот вопрос, действительно, на 100% не обусловлен выбросом парниковых газов. Этих газов несколько - СО2 и метан, которого в природе достаточно много. Газпром транспортирует огромное количество газа с нашего Ямала на территорию европейских стран. Утечки при транспортировке немалые, измеряемые миллиардами кубических метров. Парниковые газы, и это доказано, являются существенным вкладом в то, что сейчас происходит - потепление климата.
Кроме того, есть длиннопериодные циклы. Когда человека вообще не было или когда он был первобытным, уже тогда были и потепления и похолодания. Может быть, Земля находится в фазе потепления, если рассматривать большие исторические периоды. Но сегодня ученые, сопоставляя все факторы, склоняются к тому, что нынешнее потепление происходит слишком быстро, и это корреспондируется с темпом нарастания концентрации СО2 в атмосфере. Если это будет происходить такими же темпами, то через 50-80 лет климат изменится существенно: потеплеет в среднем на 3 градуса. Это чревато серьезными последствиями, которые можно предсказать. Японские ученые предсказывали, что произойдет обрушение ледника в Кормадонское ущелье, и не ошиблись. Это обрушение произошло, правда через 30 лет после их предсказания. А то, что климат заметно меняется, это мы сами видим. Жители Сибири, я сам оттуда, тоже диву даются, потому что не было таких мягких зим, какие в последнее десятилетие мы наблюдаем. Бывают такие парадоксы, что на новый год в Красноярске идет дождь. Мы всегда ходили в валенках уже где-то с ноября, сегодня этого нет - всю зиму можно проходить в ботиночках. Так что существенное изменение климата происходит, вечная мерзлота, которая занимает 60% территории России, деградирует. Это опасно для сооружений, которые на мерзлоте покоятся. Газпроводы и нефтепроводы будут деформироваться, что чревато аварийными последствиями. Дома и сооружения, которые были запроектированы под сохранение вечной мерзлоты, поплывут, как это было в Норильске, когда сваи стали плясать, а дома рушиться.
С другой стороны, потепление климата для холодной России можно квалифицировать как благо. Для стран, которые расположены на пониженных отметках, это будет не благо, а катастрофа. Потому что повышение температуры на 3 градуса вызовет примерно полуметровое и даже большее повышение уровня Мирового океана. Голландия и без того называется Нидерланды, в переводе на русский "низкая страна", она уже защищена дамбами, и дамбы придется наращивать, чтобы защищать территорию страны. Такое динамичное изменение климата даст какие-то эффекты, о которых мы не знаем: изменения урожайности, опустынивание, обезлесение, истощение почв и т.д. Поэтому эта проблема сейчас волнует умы человеческие.
Хорошо, мы принимаем Киотский протокол. Допустим даже, хотя очевидно, что так не будет, его принимают все индустриально развитые страны, для которых он наиболее важен. Однако индустрия никуда не денется, и она будет в любом случае на уровне того же 1990 г., не меньше. А следовательно, выбросы все равно будут весьма существенны. Насколько мы оттянем этот момент глобального потепления?
США, Россия, Китай и Германия выбрасывают в атмосферу более 50% от мирового объема выбросов CO2. Если США не ратифицируют этот протокол, если мировая общественность не убедит их подключиться, значит, они будут изгоями.
Они будут смотреть, как остальные страны борются с этой опасностью, хотя эта опасность касается и их, причем не в последнюю очередь. Штаты тоже не глупые. Они понимают эту опасность, но не присоединяются, потому что Буш не хочет терять голоса избирателей. Ясно, что Штатам придется платить немалые деньги за то, что они как никто другой загрязняют атмосферу, и они, кстати, потребляют более половины нефти от мирового потребления. Газа у них не очень много, а газ отсюда транспортировать неудобно. Поэтому они предполагают наращивать и потребление нефти, и потребление угля и, соответственно, выбросы СО2.
Если все страны дружно, осознав опасность, присоединятся к Киотскому протоколу, то что здесь может быть? Если будет поддерживаться уровень выбросов 1990 г., то ситуация законсервируется, хотя, в общем-то, сегодняшнее содержание СО2 уже внушает тревогу. Если все гипотезы и предпосылки верны, то все, что мы сегодня делаем, все, от чего страдают миллионы людей, будет вести к еще большему ухудшению ситуации. Тогда человечеству надо будет переходить на другие виды и источники энергии, на то, что мы сегодня именуем альтернативными видами энергии. У нас под ногами находится расплавленная магма, которая подогревает грунтовые воды. Вся Исландия питается теплом геотермальных вод, там нет ни одной дымовой трубы, Рейкьявик - самый чистый город мира. А у нас, к примеру, Камчатка богата гейзерами, и что? Там правда, есть малая геотермальная станция, но она экспериментальная.
Другой вид альтернативной энергии - атомная энергетика. Самая большая беда при использования атомной энергии не в том, что мы получаем ядерное топливо, не в том, что мы получаем электрическую или тепловую энергию из этого топлива в ядерных реакторах, а в том, что человечество пока что не научилось безопасно хранить, уничтожать и подвергать захоронению отработанное ядерное топливо. Эта проблема обращения с ядерным топливом сегодня является самым узким местом во всем ядерно-топливном цикле.
Наш Минатом всех уверяет, что на самом деле на Западе не научились обращаться с ядерным топливом, а мы научились - мы и хранить сумеем хорошо, у нас лучше контейнеры, которые дают возможность хранить топливо на протяжении многих сотен лет до того состояния, когда оно перестанет быть опасным. У нас есть перерабатывающий завод, и мы легко можем торговать и этим. При этом даже называется цифра в $ 20 млрд., которые мы за счет этого можем получить. Это все реально, или это "шапкозакидательство"?
Это все, по-моему, обман общественного мнения. Эту проблему хорошо знаю, потому что у меня есть опыт работы - два созыва в Госдуме. Я как раз занимался "атомными" законами: провел законы о радиационной безопасности населения, работал над законом об использовании атомной энергии. Это базовый закон для ядерщиков, причем своевременный. Шесть лет работал над законом об обращении с радиоактивными отходами. Этот закон Минатом не пропустил, потому что не нравится закон, ужесточающий требования к их предприятиям. Минатом очень сильное министерство. Ему удалось убедить депутатов, и они проголосовали за три закона, позволяющие ввозить в Россию отработавшее ядерное топливо на переработку. У нас есть только один завод МНПО "Маяк", который перерабатывает ядерное топливо с подводных лодок.
А из тех почти тридцати ядерных реакторов, которые существуют у нас, топливо сегодня не перерабатывается, и нет заводов по его переработке. Начиналось строительство завода в Красноярске, но только сваи были забиты, какой-то минимальный объем общестроительных работ был выполнен, и все. Завода нет. Прошло 16 лет с тех пор, как строительство было законсервировано. Чтобы его достроить, надо не менее $ 6 млрд. Необходимо построить объект для сухого хранения отработавшего топлива - для этого надо $2 млрд. То есть, затраты могут составить уже около $ 10 млрд. Чтобы перерабатывать ядерное топливо, тоже нужны огромные средства. Потом, от переработки одной тонны отработавшего ядерного топлива нарабатывается несколько тонн высокоактивных жидких отходов, 150 тонн среднеактивных жидких отходов, две тысячи тонн низкоактивных отходов. Переработали, скажем, одну тонну, которая хранится компактно, в пенале, и как джинна из бутылки вытащили, получили тысячи тонн жидких отходов. Что с ними делать? Вот и возникают опасные объекты вроде озера Карачай, куда сбрасываются средне- и низкоактивные отходы. А высокоактивные отходы хранятся в специальных резервуарах, и требуется решить, куда же теперь их девать. Один из таких резервуаров взорвался в 1957 г. Все было покрыто мраком тайны, говорить об этом нельзя было. И до сих пор радиационный Кыштымский след прослеживается. Там все обнесено колючей проволокой, говорят, в этих местах водятся мутанты... И это только один резервуар взорвался, а на территории России их тысячи!..
Это большая проблема - куда девать отработанное топливо, перерабатывать его или нет. Если перерабатывать, то получается такая ерунда: накапливаются отходы, которые сбрасываются в озера и реки: Карачай - Теча, Теча -Объ, Объ - море. В моем Красноярске все сбрасывалось в Енисей, и Енисей теперь до самого Карского моря загрязнен. Такие проблемы возникают, если топливо перерабатывать. Получается, что те $ 20 млрд., которые за 10-20 лет могут прийти в Россию, уйдут только на то, чтобы построить завод РТ-2, сухое хранилище, собственно на переработку. Мы затратим эти деньги на переработку чужого топлива, да еще и загрязним свою собственную территорию на все времена, потому что отходов нарабатывается огромное количество. Здесь баланса нет, и выгода для российского бюджета неочевидна.
Но с общемировой точки зрения ситуация получается следующая. Из всех стран, которые имеют атомную энергетику и производят отходы, только Россия имеет достаточную территорию и достаточно маленькое количество населения для того, чтобы выделить место под их хранение. В тех же США население почти в два раза больше, чем у нас.
Мы с вами с этого и начали, что Россия богата в первую очередь территориями. Так надо честно говорить, что мы готовы продавать свою территорию под хранение чужого отработанного ядерного топлива и зарабатывать на продаже своей территории. Надо прямо говорить об этом, а не оперировать какими-то завуалированными понятиями.
Например, мы можем предоставить под это Новую Землю. Она все равно загрязнена радионуклидами, там можно хранить отходы в огромных шурфах, там и тектоника относительно небольшая. Однако проблема в том, что туда надо доставлять отходы ледоколами через льды.
Теоретически мы можем хранить отходы со всего мира, но для этого нужно согласие всех россиян. Предлагается хранить чужое топливо за большие деньги. Но надо понимать, что хранить мы его будем на все времена, потому что период полураспада плутония - 24 тысячи лет. Чтобы он перестал быть опасным для человека, надо, чтобы прошло 10 периодов полураспада. Спрашивается, мы готовы хранить эти отходы 240000 лет? 2000 лет прошло с рождения Христа, мы уже много информации потеряли с тех пор - все ушло, все теряется. А тут 240000 лет - человечество из поколения в поколение должно передавать проблему хранения смертоносных сборок отработавшего топлива. Стоит ли проблема этих денег? Здесь есть проблема ответственности перед нашими потомками.
С другой стороны, я был на заводе в Сэллафилде (Англия), смотрел, как там переработкой занимаются. Топливо перерабатывают французы и англичане, немцы отказались, США вообще эту проблему не поднимают, они обладают технологиями переработки, но не хотят этим заниматься, зная, что это опасно, зная, что американский народ не позволит им это делать. Поэтому они хранят сборки, а не перерабатывают. А мы с готовностью идем на переработку, которая чревата загрязнением территории и водоемов радионуклидами.
Можно сделать мировое хранилище отработанного ядерного топлива. Это мировая проблема - в мире работает 400 ядерных реакторов. Можно под эгидой МАГАТЭ где-нибудь на острове в Тихом океане сделать контейнерное хранилище, и в складчину хранить это топливо. Если Россия и США договорятся, можно вдвоем зарабатывать деньги на хранении, забирая топливо у других стран. Такую идею можно реализовать, но, если депутаты хотят, чтобы Россия одна взяла эту тяжелейшую проблему на себя и на свои будущие поколения, то об этом надо честно говорить российскому населению.
Не было бы более разумным решением данной проблемы, допустим, выбрасывать эти отходы в космос?
Эта проблема обсуждалась. Но космос сегодня тоже загрязнен (я имею в виду ближний космос). Там летают миллионы тел, потому что распадаются большие объекты на малые, малые - на сверхмалые... И летят такие маковые зернышки, как пули, с первой космической скоростью. Они уже представляют опасность для сегодняшних спутников и тех космических объектов, которые мы туда с Земли направляем. Отправлять отходы можно в дальний космос. Но для этого надо придать не первую, а третью космическую скорость - не 8, а 16 км/сек. Мы видели, как Challenger на взлете взорвался, и не только он. Здесь высок процент катастроф, произошедших на стартовой позиции. Достаточно одной такой катастрофы, чтобы половина земного шара перестала существовать. Если направить туда контейнеры с топливом, то это дорого. Чтобы один килограмм груза забросить с третьей космической скоростью, необходимо затратить десятки тысяч долларов. "Золотая" будет ракета. Да и для того, чтобы отправить в дальний космос, за пределы Солнечной системы 200 тыс. т. отработанного топлива, которое сегодня накоплено на Земле, не хватит энергии. Все это мы наработали на Земле, и значит, решать проблему надо в земных пределах.
Если атомная энергия настолько опасна, то, может быть, следует послушаться Гринпис, которая призывает вообще отказаться от этого вида энергии, закрыть атомные электростанции, чтобы не усугублять?
У любого энергоисточника есть и плюсы, и минусы. Возьмите гидроэлектростанции. Казалось бы, на ГЭС вырабатывается самая дешевая электроэнергия. Создали напор, под этим напором через турбину идет вода, крутит турбины, турбина соединена с генератором - все, электрический ток, пожалуйста. Но опять-таки, ГЭС заливают огромные территории. Возьмите Волжский каскад, сколько миллионов гектаров залито. А кроме того, что затоплено, еще и подтоплено. Грунтовые воды поднимаются, сельхозугодья выходят из оборота. Любая ГЭС вызывает еще и проблемы, связанные с колебаниями верхнего бьефа. Появляются проблемы с судоходством и рыболовством. Вот вам плюсы и минусы ГЭС. Сбалансированы эти плюсы и минусы или нет?
Или вот, например, тепловая энергия. Для того, чтобы ее получить, сжигается уголь, а значит, образуется зола. Скажем, от бурового угля получается до 9% золы. Надо эту золу где-то размещать, она пылит,- тоже проблема. Я уже не говорю, что тем самым мы вырабатываем парниковые газы и множество других загрязнителей воздуха и воды.
У атомной энергии тоже есть плюсы и минусы. Плюс - она решает проблему выбросов парникового газа. Казалось бы, давайте все за нее ухватимся и будем работать только на ядерной энергии. Нынче человечество вырабатывает 17% атомной энергии, в России где-то 14%. Это плюс, но здесь есть и минусы, о которых мы говорили выше, любой вид энергии имеет свои за и против. Солнечная энергия? Россия - страна с большой облачностью. Если бы человечество сложило свои усилия воедино, то можно было бы решить эту проблему. Можно было бы разместить солнечные батареи в космосе, вырабатывать энергию и транслировать ее на Землю.
Поэтому здесь человечеству надо думать и оно, конечно, найдет решение.
3 декабря 2002
Тетельмин Владимир Владимирович
www.old-opec.hse.ru
