Лишь те будут застрахованы от однобокости своих оценок, кто сможет направить свой взгляд в прошлое[1]
Гуго фон Фрайтаг-Лорингховен, военный теоретик
Усиление эскалации военно-силового варианта сценария развития ВПО неизбежно требует переоценки внутриполитической стратегии развития России. Выступления и протесты оппозиции в январе 2021 года, инспирированные из-за рубежа, демонстрируют, на мой взгляд, крупные ошибки внутренней и социально-экономической политики правящей российской элиты. Социальное расслоение, игнорирование потребностей общества и нужд социально-экономического развития выступает очевидным диссонансом с многочисленными заявлениями правительства об эффективности социальной политики страны. Произошло ещё большее разделение правящей элиты, которая на 70% ориентирована на западные ценности, и общества, которое на 90% не разделяет ориентиры социальной политики власти, что привело к фрагментации правящей элиты и быстрому ускорению роста её «потенциала предательства»[2].
Таким образом, в январе-феврале 2021 года проблема соответствия внутренней политики политике безопасности России встала со всей очевидностью, хотя долгие годы она практически полностью игнорировалась.
Она объективно была усилена нарастающим внешним силовым давлением на экономику и правящую элиту, частью которого стало давление на ОПК и представителей ВС и других силовых структур. Нарастающая волна санкций, как наконец-то стало ясно, потребует от промышленности России много, но, прежде всего, опережающего развития фундаментальной науки и НИОКР, т. е. именно тех областей, в которых с конца 80-х годов откровенно игнорировались даже минимальные запросы[3]. В результате в ГОС и в целом в НИОКР сложился хаос, из которого требуется срочно выходить. В противном случае рывок в области модернизации ВВСТ, сделанный в последние годы, окажется тактическим успехом. Как справедливо заметил М. Климов, «Оборонный бюджет России в сегодняшнем непростом её положении решено не сокращать, с тем чтобы ГПВ 2011–2020 была, безусловно, выполнена.
Но деньги решают не всё. Важны ещё грамотные, чёткие, полные, однозначные, оптимальные правила игры всех участников ГОЗ. Сегодня эти правила наряду с сомнительным статусом имеют просто безобразное качество и элементы противоречивости. Наше уже 10-летнее наблюдение «снизу» за динамикой нормативной базы в этой области, включая военную электронику (с робкими попытками внести в это дело некоторую положительную лепту), позволяют констатировать: процесс (точнее – возня) идёт, но медленно, непоследовательно и неуклюже.
Нужен результат. Его нет, и при сохранении тенденции в скором будущем не предвидится. А ведь речь идёт об обороне страны, а не о любви, где процесс зачастую важнее результата, и чем хаотичнее, тем приятнее. Огромные средства из госбюджета тонут в бюрократической трясине, не превращаясь в штуки так нужного сегодня России умного вооружения и военной техники»[4].
На встрече президента с сенаторами 23 сентября 2020 года спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко сказала: «… выбранный вектор на определенную, я, может, так сформулировала бы, здоровую государственную интровертность, ориентированность на себя, на Отечество – абсолютно верный»[5]. По-своему изящная заготовка неожиданно внятно обнаружила отнюдь не всегда явную суть российского политического режима. Итак: «здоровая государственная интровертность». Внешняя эпифономения традиционных заявлений В. Матвиенко[6] в данном случае оказалась точной – с точки зрения развития экономики и особенно промышленности России, тем более военной промышленности, нам не надо рассчитывать, как это было долгое время в прошлом, не только на западные инвестиции и технологии, но и даже нейтральное отношение к собственным усилиям в этой области. Очередные (не последние) санкции декабря 2020 года показали, что даже внешние приличия мировой рыночной экономики соблюдаться не будут.
Научно-технический задел – самая критическая проблема российских НИОКР. Научно-технический задел (НТЗ) – это «фундамент» не только для самих современных образцов ВВСТ, это в том числе осознание того, как их эффективно применять. По сути – понимание современной войны (и способность ее вести). Научно-технологический задел – это совокупность имеющихся в наличии новых результатов интеллектуальной деятельности в сфере науки и техники, критических и прорывных технологий, освоение и реализация которых в промышленном производстве ведет к повышению эффективности функционирования отраслей промышленности и освоению в производстве новых технических систем (изделий).
На сегодняшний день уточнены ключевые элементы, определяющие приоритетные направления создания научно-технического задела для перспективных видов вооружения, военной и специальной техники (ВВСТ). Это в первую очередь касается «Перечня базовых и критических военных технологий на период до 2025 года» и «Перечня приоритетных направлений фундаментальных, прогнозных и поисковых исследований в интересах обеспечения обороны страны и безопасности государства на период до 2025 года».
По результатам анализа вопросов разработки новых ВВСТ в перечень военных технологий были внесены существенные изменения, связанные в основном с развитием комплексов нетрадиционного вооружения, гиперзвуковых летательных аппаратов, систем связи и управления[7]. По каждой военной технологии содержится подробное описание в виде паспорта, отражающее ее направленность, критические характеристики, уровень готовности, ориентировочную стоимость и другие параметры, необходимые для дальнейшего использования при подготовке государственной программы вооружения (ГПВ) и государственного оборонного заказа (ГОЗ). В итоге уточненный перечень включает 9 базовых, 48 критических и 330 военных технологий.
Ключевые вопросы при этом: «Кто платит?» и «Кто заказывает музыку?» В целях «экономии» еще при Сердюкове в МО РФ решили, что за формирование перспективного НТЗ должен в первую очередь отвечать Минпромторг (а Минобороны – «покупать (выбирая) в магазине понравившийся товар»).
Получилось наоборот. Не прибегая к грубым выражениям, просто процитируем материал из журнала «Вооружение и экономика» № 4/2012 г.: «Роль научно-технического задела в инновационных процессах создания перспективного вооружения: проблемы и пути решения» (прямая ссылка на PDF-файл).
Сравнительная характеристика перечня военных критических технологий США и базовых технологий России[8].
По сути, фраза «общие направления для проведения научных и технологических исследований требуют усовершенствование порядка оформления, согласования и реализации перечня» – это «фиговый листок» фактического разгрома системы формирования НТЗ для Вооруженных Сил РФ. Отдельные наши успехи в подавляющем большинстве случаев – личная работа (и заслуга) ряда ответственных руководителей, а не системы (которая фактически разрушена).
Однако положительные сдвиги в системе заказов ВВТ не коснулись науки, которая играла в советское время важную роль в обосновании необходимой номенклатуры ВВТ и их ТТХ (тактико-технических характеристик). Военная наука перешла на стадию потери функциональности. По крайней мере так утверждает президент Российской академии ракетных и артиллерийских наук В. Буренок. Мы точно не знаем, что нужно нашим Вооружённым Силам и с какими параметрами. Зачастую ТТЗ (тактико-техническое задание) на создание новых образцов содержит требования, находящиеся за пределами законов физики и здравого смысла. Тем временем «реформы» военно-научного комплекса (ВНК) продолжаются. В ходе их проведения военная наука стала «похожа на больного, которого непрерывно оперируют, и он уже не думает о продуктивной жизнедеятельности, его задача – оправиться от бесконечной боли и просто-напросто выжить»[9].
Тем не менее голосование по поправкам показало, что власть уже не может рассчитывать на безоговорочную поддержку общества. Для обеспечения необходимого результата теперь требуются немалые усилия и ухищрения. По сути, сторонников принятия поправок в Конституцию в российском обществе оказалось лишь немногим больше, чем противников ее изменения. Так, за месяц до голосования перевес в пользу изменения Конституции выглядел не слишком убедительно (44% против 32% в целом по стране). Однако среди намеренных голосовать он был внушительным (55% против 25%).
Желаемый результат был обеспечен за счет 1) успешной мобилизации сторонников и 2) практически полной демобилизации противников. Для достижения первого были использованы:
– агитация, в том числе незаконная со стороны местных властей;
– расширение срока голосования с одного дня до недели;
– снижение требований к проведению самого голосования (пресловутое «голосование на пеньках»);
– принуждение к голосованию (зафиксированные случаи);
– затруднения и дискредитация работы наблюдателей.
Второе – демобилизацию противников – удалось осуществить благодаря личной убежденности протестно настроенных граждан в том, что их мнение не сможет ни на что повлиять. Важный вклад в дезориентацию скептически настроенных избирателей внесли склоки, ревность и конкуренция внутри российской оппозиции, которая в очередной раз не смогла договориться о единой стратегии поведения и предложить ее гражданам, настроенным против поправок. В итоге большинство противников изменения Конституции не принимали участия в голосовании.
Выступления в Хабаровске в 2020 году и в ряде городов в 2021 году в очередной раз обнаружили спрос на новые лица в политике (арестованный экс-губернатор Сергей Фургал, сам того не желая, в одночасье стал общенациональной узнаваемой фигурой). Хабаровский пример – протест не столько против «зажравшейся» богатой Москвы, сколько против Кремля и бюрократии, а в отдельных проявлениях и против Путина. Такого рода протесты не организуются оппозицией из Москвы – они отражают местные проблемы и говорят о гражданской сплоченности, солидарности на местах; их социальная база не ограничивается городским образованным средним классом. Доля сочувствующих такого рода протестам весьма высока, что отражает в целом высокую степень недовольства властью, прежде всего федеральной. В августе 2020 года 47% респондентов относились к хабаровским протестам «скорее положительно», а 32% полагали, что «федеральная власть убирает политиков, которые пользуются широкой поддержкой людей».
В целом можно во многом согласиться с выводами обозревателей фонда Карнеги относительно развития внутриполитической ситуации в стране, сделанными ими в заключении в одной из статей[10]: «Российская власть по-прежнему в состоянии удерживать политическую ситуацию в неустойчивом равновесии. Но для того, чтобы хотя бы стоять на месте, приходится бежать в два раза быстрее – придумывать поводы для политической мобилизации, идти на расширение социальных расходов, находить новые источники доходов… К любым попыткам даже минимальной модернизации, делают категорический вывод авторы, – эта система уже органически, в силу своего устройства и зрелой фазы развития не способна. Нет и механизмов – институциональных или ситуативных – заговора элит против Путина… Может произойти множество событий, способных нарушить сложившееся «плохое» равновесие».
Если отбросить неизбежную ангажированность авторов и фонда Карнеги, то вывод, на мой взгляд, категоричен: нужна быстрая и всеобъемлющая национальная мобилизация – идеологическая, финансовая, организационная – с целью повышения эффективности социально-экономического развития, укрепления внутриполитической стабильности и безопасности.
__________________________________________
[1] Фрайтаг-Лорингховен, Гуго, фон. Полководческое искусство. М.: АСТ, 2019. 416 с., с. 23.
[2] Халдей А. Что делать с ненадежностью политической элиты России? ИА «Регнум». 2.03.2021 / http://regnum.ru/news/politics/02/03/2021
[3] Подберёзкин А.И., Крылов С.А. Политика, война и международная безопасность в ХХI веке // Научно-аналитический журнал Обозреватель-Observer. 2019. № 10 (357), сс. 21–41; Подберёзкин А.И., Кузина А.Н. Стратегия научно-технологического превосходства США: силовой диктат // Научно-аналитический журнал Обозреватель-Observer. 2019, № 8 (355), сс. 25–36.
[4] Климов М. Наши «Войны Пентагона»-2. Хаос опытно-конструкторских работ // Военное обозрение, 24.12.2020.
[5] Колесников А., Волков Д. «Обнуляй» и властвуй: основные вызовы политическому режиму после 2020 года – Московский Центр Карнеги – Фонд Карнеги … 04.12.2020 /https://carnegie.ru/2020/12/04/ru-pub83338?mkt_tok=eyJpIjoiTUdOak1UWTBOVGRqWldR MiIsInQiOiJ2MEJsNWRkSkIzVFBYWGk2U2YrTHF… 1/15
[6] Эпифеномен – зд.: в политике (от греч. epi – при и phenomenon – являющееся) – побочное явление, сопутствующее другим явлениям, но не оказывающее на них никакого влияния. Эпифеноменом иногда считается сознание, истолковываемое как простое «отражение» внешних событий, никак не воздействующее на них.
[7] См.: Подберёзкин А.И. Война и политика в современном мире. М.: ИД «Международные отношения», 2020, сс. 179–198.
[8] Цит. по: Климов М. Наши «Войны Пентагона». Реалии отечественных НИОКР // Военное обозрение, 4 декабря 2020 г.
[9] См.: Подберёзкин А.И. Война и политика в современном мире. М.: ИД «Международные отношения», 2020, сс. 179–198.
[10] Колесников А., Волков Д. «Обнуляй» и властвуй: основные вызовы политическому режиму после 2020 года – Московский Центр Карнеги – Фонд Карнеги … 04.12.2020 / https://carnegie.ru/2020/12/04/ru-pub83338?mkt_tok=eyJpIjoiTUdOak1UWTBOVGRqWldR MiIsInQiOiJ2MEJsNWRkSkIzVFBYWGk2U2YrTHF… 1/15
