Дискуссия
Споры о причинах военного бессилия СССР перед лицом германской агрессии не затихают. И еще долго не затихнут.
Вновь и вновь говорят о:
внезапности нападения,
неверном определении характера боевой задачи,
неготовности личного состава,
некомпетентности командования.
Итогом действия данных факторов стали не только невозможность вести наступательные действия, но и даже грамотно отступать.
И при этом утверждается, что СССР добился выдающихся успехов на пути строительства новых Вооруженных Сил. Просто не хватило времени, совсем немного.
Вопрос о перманентной военной готовности является всегда актуальным: как при наименьших военных расходах гарантировать эффективный ответ на угрозу агрессии. Поэтому разговоры о нехватке времени кажутся совершенно бессмысленными. Дело в другом - насколько верной была сама политика руководства страны в тех обстоятельствах?
И в этой связи следует вспомнить весьма оживленную полемику как в специальных изданиях, так и в средствах массовой информации по поводу переоценки роли и значения советско-германского договора о ненападении в обеспечении обороноспособности страны перед лицом германской агрессии.
Высказывается точка зрения, что из трех возможных вариантов действий СССР летом 1939 г.:
достижение военного соглашения с Францией и Англией;
действия в одиночку;
договор с Германией
наиболее выгодным было бы англо-франко-советское соглашение о взаимной помощи, направленное против Германии, которое:
привело бы к созданию единой антигитлеровской коалиции,
эффективно служило бы сдерживанию фашистской агрессии,
и, возможно, воспрепятствовало бы развитию мировой войны.
Соглашение не было заключено, и вина западных держав в срыве соглашения, особенно Англии, была значительно больше, чем вина СССР.
Более того, Англия и Франция намеревались втянуть СССР в военное соглашение без подлежащих гарантий, а потом оставить нашу страну один на один с Германией.
Сторонники договора полагают, что если бы мы неосторожно вступили в войну с Германией и имели бы в ней успехи, то против СССР вместе с Германией объединился бы весь капиталистический мир.
То есть "весь капиталистический мир" только и думал о том, как бы всем миром навалиться на СССР. Вопрос - а зачем? Да еще с таким "союзником".
Убедившись, что обеспечение безопасности СССР и сохранение мира в сотрудничестве с Англией и Францией невозможно, и стремясь сорвать антисоветские планы реакционных кругов этих стран, Сталин принял предложение Гитлера, чтобы устранить нависшую угрозу войны.
Каким образом? Ведь если угроза войны исходит от Гитлера, то как ее можно устранить при помощи договора?
Оказывается, из готовности Германии заключить договор вытекало стремление Гитлера поначалу избрать другие жертвы.
Резонно было ожидать длительной войны в Западной Европе, от которой можно было остаться в стороне.
За это время укрепить оборону страны, распространить советскую сферу влияния на сопредельные районы, сохранить договор с Германией на длительный срок.
А, возможно, и вовсе избежать войны.
Присоединение новых территорий отодвинуло границу от важнейших центров, позволило начать строительство новых оборонительных рубежей. Присоединив прибалтийские республики к Советскому Союзу, Сталин лишил гитлеровцев очень выгодного плацдарма, с которого они могли бы в первый месяц дойти не только до Москвы, но и до Волги.
Получается, что договор заключался с надеждой максимально оттянуть начало войны, а то и вовсе ее избежать. Каким образом? Нам говорят, что за счет перенесения на запад рубежей германской атаки, за счет увеличения военной мощи.
А на деле в течение полутора лет германские вооруженные силы оттачивали свое мастерство. Приобретали успешный боевой опыт. Укрепляли боевой дух. И на пике своего могущества нанесли удар по огромной махине под названием РККА. Удар почти смертельный. Прошло почти два года невероятного кровопролития, прежде чем уже наша армия смогла действовать адекватно.
Так в чем же положительное значение пакта о ненападении для СССР?
Что ставят в вину Сталину сторонники договора?
Во-первых, они считают грубой ошибкой заключение договора о дружбе и границах от 28 сентября 1939 г., переведшего СССР из нейтралов в фактического союзника Германии.
На самом деле Пакт без указанного договора не имел никакой ценности для СССР.
Во-вторых, Сталин не смог правильно оценить стратегическую обстановку в Европе, определить реальные сроки нападения Германии на СССР, отдать своевременный приказ о приведении армии в боевую готовность. А лучше - и вовсе ударить первым. Поэтому начало войны было столь неудачно.
Что значит "определить реальные сроки нападения". Ведь противник (если мы его так для себя определяем. Или все-таки партнер?) должен стараться всячески скрыть свои намерения. Играть с вами в игру "веришь - не веришь". И у вас должен быть выбор альтернатив -
нападать самим, чтобы навязать противнику свою волю (но это опасно),
убедить противника отказаться от своих планов (продемонстрировав ему всю тяжесть последствий),
уступить ему что-то (отдав малое, сохранить большое),
изготовиться и суметь принять удар с последующим возмездием.
Поэтому все разговоры о "реальных сроках" поистине смехотворны.
И самое главное - это направления ударов, концентрация сил, цели и задачи. Кто же их вам раскроет?
А какова же позиция противников пакта?
Они полагают, что стоило бы говорить не об отдельных тактических просчетах и ошибках, а о принципиально неверных установках в международной деятельности СССР накануне войны.
Во-первых, это непонимание характера и масштабов угрозы со стороны Германии, претендовавшей на порабощение Европы и мировое господство. Сталин и его окружение не усматривали существенной разницы между двумя группами капиталистических государств. Более того, политика нацистской Германии стала представляться как более последовательная и предсказуемая.
Во-вторых, это геополитическое, по сути, стремление обеспечить безопасность страны за счет получения сфер влияния и территориальных приобретений.
Если рассуждать строго, то порабощение Европы - это одно. А претензии на мировое господство - это все же другое. Значительную часть Западной и Центральной Европы Гитлер фактически оккупировал или подчинил своему влиянию. Задача оккупации даже всей европейской части территории СССР им ставилась. Он просто не хотел иметь за спиной угрозу на период своей борьбы с Великобританией.
Гитлер 14 июня 1941 г. в своем обращении к генералитету заявил, что кампания против России неизбежна и что ее необходимо начать сейчас, чтобы предотвратить нападение советских войск в невыгодный для Германии момент.
Советский Союз как могучая держава должен был прекратить свое существование. Тогда, по расчетам Гитлера, у него не только не будет врага за спиной, но он получит большое количество сырья и сельскохозяйственной продукции, не ставя себя в зависимость от милости Советского Союза: пшеницу - с Украины, уголь и руду - из Донецкого бассейна, никель - с Кольского полуострова, нефть - с Кавказа и лес - из Белоруссии.
Но если бы угрозы удара в спину не было, при том, что риск поражения при нападении на СССР был бы очевиден - вряд ли бы такое нападение состоялось. Значит, риск был неочевиден, а угроза удара была?
По поводу того, что безопасность страны обеспечивалась за счет получения сфер влияния и территориальных приобретений можно высказаться следующим образом - лишь бы это шло на пользу, а не во вред. Попытки отодвинуть рубежи возможной атаки противника в какой-то степени имели смысл. Но этот смысл был извращен.
Договор следовало отвергнуть как неприемлемый или затягивать переговоры с Германией, одновременно терпеливо, но упорно добиваться заключения военного соглашения с Англией и Францией. Даже если бы оно и не было заключено немедленно, то угроза его сдержала бы агрессора от авантюры. Благо, что в 1939 г. СССР был сильнее Германии, чем в 1941 г.
Непонятно, на чем строились данные утверждения. Переговоры шли почти полгода. Перед этим случился Мюнхен. И доверия у переговорщиков друг к другу не было. А сдержать агрессора от авантюры в августе 1939 г. было уже невозможно.
Пакт называют преступлением со стороны Сталина. Подписывая договор, подписали приговор Советскому Союзу, ибо позволили осуществить общий стратегический план войны, разработанный германским штабом еще со времен первой мировой войны - нанести первый стратегический удар на Западе, разгромить Францию, освободить тылы, а затем - напасть на Россию.
Если бы война началась без договора, она не развивалась бы столь благоприятно для Германии, зажатой в тиски с запада и востока. Фактор Советского Союза действовал бы на Гитлера и не позволил бы добиться победы над Польшей.
Правда, тут же добавляют, что существовавший в стране режим обрекал нас на неизбежные тяжелые поражения.
Но тогда бессмысленно вести речь о каких-либо альтернативах - что так, что эдак, все одно!
Развязывание война, как представляется, мало зависело от того, заключим мы договор, или нет. Даже военное соглашение Англии, Франции, СССР при той двойственной политике наших возможных союзников (да и самого СССР) вряд ли было бы эффективно. Никто не хотел "таскать каштаны из огня для другого". Если вспомнить историю отношений СССР и союзников уже в ходе второй мировой войны, изобиловавшую взаимным недоверием, практически безучастием в самый драматичный период войны, когда истекавший кровью Советский Союз буквально молил о помощи, то можно достаточно скептически оценить вероятность слаженных и решительных действий противников Германии в 1939 г.
Главное, что осталось за пределами этого спора - возможно ли было обеспечить эффективную обороноспособность СССР без участия в договоре не только с Германией, но и с Англией, Францией? Опираясь только на собственные силы? Собственные преимущества? Возможна ли была иная стратегия (как наступательная, превентивная, так и сугубо оборонительная)? Или же все было вполне закономерно, логично и ничем другим быть не могло?
Позиция Германии
Разработка операции против СССР началась после того, как германское командование 21 июля 1940г. получило соответствующий приказ. Всего было подготовлено около 12 вариантов плана и оперативных набросков.
Генерал-лейтенант Э.Маркс, бывший в то время начальником штаба 18-й армии, получил от генерал-полковника Ф.Гальдера задание разработать предварительный план операции против Советского Союза.
1 августа 1940 он доложил Гитлеру свой проект, который 5 августа был изложен в письменном виде в "проекте операций на Востоке" - первом документе, использованном для разработки плана похода на СССР.
По оперативно-стратегической разработке 147 германских дивизий, развернутых в двух группах армий на московском и киевском направлениях, должны были наносить главный удар на Москву, после занятия которой следовало повернуть часть сил для поддержки войск, действующих на Украине.
Операция должна была завершиться выходом войск на линию Архангельск - Горький - Ростов-на-Дону.
Э.Маркс исходил из того, что в 1940-1941 годах вермахт был очень мощной силой.
Его преимущества:
#61607; Выучка и опыт личного состава.
#61607; Механизация, инженерные войска, связь.
#61607; Профессионализм офицерского корпуса.
#61607; Высококлассный генералитет.
#61607; Политическое чутье Гитлера.
#61607; Владение инициативой.
#61607; Высокий моральный дух.
В сочетании с люфтваффе вермахт был военной машиной, способной перемалывать численно превосходящие силы любой армии мира.
Поэтому Маркс предложил напасть по всей границе СССР и тем лишить Красную Армию свободы маневра.
На всякие возможности, возникающие при внезапном нападении, не отвлекаться, а создавать обстановку активно и целенаправленно.
Основной удар планировалось нанести двойным танковым кулаком из Пруссии и Галиции на узком фронте с высокой концентрацией сил севернее и южнее Припятских болот, соединяя обе стрелы на плоскогорье восточнее болот в направлении Москвы. Цель - окружение советских армий на пути к столице.
При этом механизированный клин, фланги которого обеспечивались группами "Север" и "Юг", должен в обход окружённых, справиться с которыми поручалось пехоте, не теряя времени, резать наспех брошенные на перехват советские дивизии и продолжать движение с целью окружения Москвы и оккупации индустриального района Горького.
Такой бросок при внезапном нападении не оставлял времени на развёрнутую мобилизацию и устройство обороны на пути к столице. Взятие (изоляция) Москвы и захват индустриального района планировались до наступления холодов, к концу августа (в худшем варианте - к середине сентября). Затем, если бы государственная система ещё не рухнула, удар наносился в направлении бакинских нефтяных полей. Европейская территория СССР выполнением такого плана рассекалась на части, которые, в свою очередь, тоже подвергались иссечению мобильными клиньями. Московский узел коммуникаций мог помочь переброске войск в любом направлении.
Советские альтернативы
В памятной записке подполковника оперативного отдела штаба ОКВ Б. фон Лоссберга отмечалось, что в войне против Германии у СССР 3 возможности:
#61607; превентивный удар по начинающим сосредоточение у границы германским войскам;
#61607; принятие на себя удара германских вооруженных сил, развернувшись у границы, чтобы удержать в своих руках новые позиции, захваченные на обеих флангах (Балтийское и Черное моря);
#61607; отступление в глубину своего пространства, чтобы навязать наступающим армиям трудности растянутых коммуникаций и связанные с ними трудности снабжения, а затем, лишь в дальнейшем ходе кампании, нанесение контрудара.
Первый вариант показался невероятным - в лучшем случае операции против Финляндии, либо против Румынии.
Более вероятен второй вариант, поскольку нельзя предполагать, что столь мощная военная держава без боя уступит свои богатейшие, в том числе недавно завоеванные области. Кроме того, западнее Днепра развернута особенно хорошо оборудованная сеть наземных сооружений ВВС. При отступлении эта сеть будет утрачена.
Для германской армии такое решение, при котором противник уже на раннем этапе примет бой крупными силами, благоприятно, потому что после поражения в приграничном сражении советское командование вряд ли сможет обеспечить организованный отход всей армии.
Если же советские войска будут заранее строить свои планы на том, чтобы сначала принять удар немецких войск малыми силами, а главную свою группировку сконцентрируют в глубоком тылу, то рубежом расположения последней севернее Припятских болот мог быть мощный водный барьер, образованный Двиной (Даугавой) и Днепром. Такое неблагоприятное решение Лоссберг посчитал возможным. Но невероятным ему показалось предположение, что южнее Припятских болот без боя будут оставлены южные области Украины.
А между тем С.К. Тимошенко и Б.М. Шапошников в 1940 г. пытались убедить Сталина не передислоцировать основной состав войск западных военных округов в новые районы из-за их неподготовленности. А разместить в этих районах эшелоны прикрытия. Главные силы иметь в прежних районах, чтобы основные сражения дать на заранее подготовленных рубежах.
Сталин категорически не согласился с этим, полагая, что преступно отдавать такие территории.
Этот момент весьма важен - изначально ставка на удержание территории. И заведомо неблагоприятное для нас развитие событий. Ведь все равно же все отдали, только гораздо хуже и разорительнее.
Между прочим немцы еще в первую мировую войну полагали, что наступления на Востоке могло оказаться бесцельным, если бы русские решились на отход вглубь страны.
Из трудов военных теоретиков известно, что расположение важных стратегических районов в значительной степени предопределяет стратегию агрессора.
Если ключевые районы расположены достаточно близко от границ, что оправдывает поддержание первоначальных высоких темпов наступления для захвата этих районов, тогда наиболее эффективной оказывается стратегия сокрушения.
Если же ключевые районы расположены далеко, применение такой стратегии чревато серьезной опасностью: перед лицом противника, умело проводящего отступление, как только иссякнет первый наступательный порыв, нападающий окажется в чрезвычайно невыгодном положении. Наступающие войска, по крайней мере часть из них, оторвутся от своих тылов, и, если противник сохранит хорошее управление войсками, он перейдет в контрнаступление, прежде чем наступающие соберутся с силами. Таким образом, один только факт отдаленного расположения стратегических районов противника требует применения стратегии истощения до тех пор, пока не удастся продвинуться к этим районам настолько, что можно будет пустить в ход стратегию сокрушения.
Оценка советских сил
В ноябре 1939 г. (еще до финской кампании! - В.С.), Гитлер на совещании руководства вермахта констатировал, что Россия опасности в данный момент не представляет, а ее вооруженные силы имеют низкую боеспособность.
Проходит чуть более полугода - и тон становится еще более категоричным - война против СССР в противоположность войне с Францией будет похожа только на игру в куличики.
Начальник штаба 4 германской армии Г.Блюментритт 9 мая 1941 г. на совещании в оперативном отделе штаба германских сухопутных войск утверждал, что предстоят упорные бои в течение 8-14 дней, а затем успех не заставит себя ждать. Слава и ореол непобедимости, идущие повсюду впереди вермахта, будут особенно парализующе действовать на противника.
Ожидавшая вторжения Великобритания пристально следила за приготовлениями Гитлера на Востоке. Англичане считали, что первая фаза вторжения, включающая оккупацию центральной Украины и Москвы, займёт 3-4, самое большее 6 недель.
Р.Зорге 2 мая 1941 г. отправил в Москву донесение, в котором сообщил, что германский генштаб оценивает боеспособность Красной Армии настолько низко, что отводит на ее разгром несколько недель. Позднее он же сообщал, что 28 мая 1941 г. Риббентроп назвал японскому министру иностранных дел Мацуоке предположительную длительность советско-германской войны - 2-3 месяца.
Американский военный министр и его начальник штаба ожидали, что эта кампания продлится "минимум месяц, а максимум три месяца".
Основой подобных утверждений служило представление о том, что советский офицерский корпус не в состоянии осуществлять квалифицированное руководство войсками, подтверждением чему служил уже и опыт финской кампании.
В выпущенном 15 января 1941 г. бюллетене "Вооруженные Силы СССР", подготовленном начальником отдела иностранных армий Востока подполковником Э.Кинцелем, отмечалось, что слабость Красной Армии заключается:
#61607; в отсутствии гибкости у командиров всех степеней,
#61607; в тенденции к схематизму,
#61607; в недостаточной для современных требований боевой подготовке,
#61607; в страхе перед ответственностью,
#61607; в недостатке организации, ощущаемой во всех областях,
#61607; низком уровне овладения личным составом боевой техникой,
#61607; слабой тактической подготовке.
Советское военное руководство, готовясь к войне с Германией, усиленно добивалось к 1941 г. количественного превосходства над вермахтом, особенно в танках и самолетах, но не могло преодолеть отставания Красной Армии от германской в качестве войск, штабов, комсостава всех степеней, особенно младшего.
Войска были плохо обучены методам современной войны, слабо сколочены, недостаточно организованы.
На низком уровне находились радиосвязь, управление, взаимодействие, разведка, тактика.
Весьма сомнительны появляющиеся сейчас предположение о том, что превентивный удар позволил бы нам легче разбить Германию. Как и версии о том, что вступление в войну в 1939 г. было бы большим благом.
Низкий уровень руководства войсками многие объясняют, и вполне обоснованно, репрессивной политикой Сталина. Целью репрессий в армии было создать послушный и преданный Сталину военный механизм, сделав комсостав марионеткой в руках политического руководства.
Очень ярко это проявилось во время финской кампании.
Советские потери погибшими превышали финские в 7 раз. Такое соотношение потерь выявило низкую боеспособность Красной Армии. Всего в войне приняло участие более 1,3 млн. советских военнослужащих и около 300 тыс. финнов.
Удалось достигнуть успеха только после трехмесячных кровопролитных боев.
Наступление было начато слишком слабыми силами. В течение всей войны проявлялась тактическая неповоротливость, плохое командование. А это самое главное!
17 апреля 1940 г. Сталин обобщил опыт финской войны на совещании высшего комсостава: "Спрашивается, кого мы победили? Говорят - финнов. Ну, конечно, финнов победили. Но не это самое главное в этой войне. Финнов победить - не бог весть какая задача. Конечно, мы должны были финнов победить. Мы победили не только финнов, мы победили еще их европейских учителей - немецкую оборонительную технику победили, английскую оборонительную технику победили, французскую оборонительную технику победили. Не только финнов победили, но и технику передовых государств Европы. Не только технику передовых государств Европы, мы победили их тактику, их стратегию... Мы разбили не только финнов - эта задача не такая большая. Главное в нашей победе состоит в том, что мы разбили технику, тактику и стратегию передовых государств Европы, представители которых являлись учителями финнов. В этом основная наша победа".
Ну что тут можно сказать? Абсурд какой-то! Ничему нас эта война, к сожалению, не научила. Получается, что мы еще и бахвалиться стали. При таком-то головотяпстве!
На этом совещании выступил комбриг Пшенников (погиб в 1941 г.), командир 142-й стрелковой дивизии, которая была развернута до штата военного времени накануне войны с Финляндией. Он сказал, что прибыл к месту мобилизации дивизии на третий день. Дивизия укомплектовывалась до момента отправки последнего эшелона и отправилась к месту назначения с некомплектом личного состава 10%, конского состава - 23%, автотранспорта - 60%. При проверке боевой подготовки личного состава выяснилось, что до половины красноармейцев не было знакомо с материальной частью положенного оружия. Это прежде всего относилось к пулеметчикам. Люди не знали друг друга. Тактическая подготовка оказалась слабой. Командный состав плохо владел картой. Управление огнем и движением на поле боя отсутствовало.
Вот так вот посылались на смерть толпы людей в форме. И тогда. И потом.
В Красной Армии неудачи финской войны вызвали смену военного руководства и приказ нового наркома обороны С.К. Тимошенко от 16 мая 1940 г., где провозглашалось намерение учить войска только тому, что нужно на войне, и только так, как делается на войне.
Но уже на совещании высшего руководящего состава РККА в Москве в декабре 1940 г. у наркома преобладало мнение, что какая бы сильная оборона ни была, она всегда будет проломлена, это показывает опыт и на Карельском фронте".
Интересна характеристика, данная на совещании тогдашним начальником Генерального штаба К.А. Мерецковым в его докладе по проекту Полевого устава советским и германским войскам. Он утверждал, что наша дивизия значительно сильнее германской дивизии и во встречном бою безусловно разгромит ее. В обороне наша дивизия отразит удар 2-3 дивизий противника. В наступлении полторы наших дивизии преодолеют оборону дивизии противника. По раскладу генерала армии получалось, что у нашей дивизии никак не меньше чем двойное превосходство над германской. Это была типичная для тех времен оценка.
План Барбаросса
18 декабря 1940 г. Гитлер подписал директиву No 21, санкционирующую план "Барбаросса".
Задачи сухопутных войск Германии формулировались таким образом - при поддержке авиации уничтожить лучшие кадровые войска противника, добившись решающего сражения, и тем самым воспрепятствовать планомерному и полноценному использованию огромного людского потенциала СССР.
Быстро добиться этого решения, до того, как СССР развернет свои оборонительные войска.
После удачи первого прорыва стремиться по частям громить силы противника и не давать им создавать единый новый фронт.
Если при помощи этих решений не удастся достичь окончательного выигрыша войны, то все равно противник не сможет удержаться, а тем более добиться перелома в войне.
Обман
Гитлеровское руководство надеялось создать у советского правительства впечатление, что германскому выступлению против СССР - если до него все-таки дойдет дело - будут предшествовать переговоры. В Берлине полагали, что советское правительство, несмотря на демонстративное усиление им войск приграничных округов, всячески хочет избежать войны и не нанесет удара первым.
Более того, оно даже не будет приводить войска в боевую готовность и не объявит мобилизацию (что могло быть использовано Германией как повод для объявления войны) до тех пор, пока имеется хотя бы минимальный шанс на сохранение мира.
Берлин намеревался подвести Москву к мысли о том, что сосредоточение Германией военных сил у советской границы является лишь средством политического давления на СССР, что Гитлер ожидает от Сталина каких-то далеко идущих уступок и вот-вот выступит с инициативой переговоров, что Германия может объявить войну СССР лишь в том случае, если ее требования не будут приняты, а переговоры закончатся провалом.
Чтобы Кремль поверил в реальность перспективы переговоров, ему подбросили и дезинформацию относительно возможных германских требований. Эти "требования" носили территориальный и военно-политический характер. Был пущен слух, будто бы Берлин намеревается предъявить СССР ультимативное требование сдать ему на длительный срок в аренду Украину и обеспечить германское участие в эксплуатации бакинских нефтяных промыслов.
Еще Берлин начал распространять слухи о том, что потребует от Москвы согласия на проход вермахта через южные районы СССР в Иран и Ирак, т.е. в тыл ближневосточной группировки англичан. У советского правительства должно было создаться впечатление, что стягивание германских войск в Восточную Европу преследует цель добиться от СССР принятия и этого требования Берлина, а германские войска будут затем использованы против Британской империи.
Информация шла через средства массовой информации, контакты дипломатов, агентуру.
Гитлер как бы делал намеки Сталину - надежда на мирное урегулирование сохраняется, сосредоточение сил нужно для оказания политического давления; Берлин желает потребовать от Москвы уступок и т.д.
Сталин был уверен, что все предупреждения о готовящемся нападении Германии на Советский Союз есть не что иное, как английская провокация - составная часть заговора, организованного У.Черчиллем с целью спровоцировать войну между Россией и Германией.
Сталин, надеясь, что шанс предотвратить войну еще остается, опасался, что этот шанс может быть упущен в результате нелепой случайности или провокации, которую могли организовать "оппозиционные" Гитлеру и Риббентропу армейские круги Германии.
Поэтому СССР всячески изображал нежелание войны. После "замораживания" советской стороной январских и февральских поставок в Германию, предусмотренных двусторонним хозяйственным соглашением от 10 января 1941 г., в марте - апреле был не только выполнен, но и значительно перевыполнен их объем за весь квартал. 15 апреля 1941 г. на переговорах по пограничным вопросам к удивлению немецкой стороны НКИД СССР "безоговорочно принял" германские предложения, против которых до этого резко возражал.
Стремясь продемонстрировать готовность к мирному диалогу и поиску новой надежной политической базы для советско-германских отношений, Кремль в апреле 1941 г. неоднократно давал Берлину понять, что СССР готов к сближению и сотрудничеству с Тройственным пактом, т.е. мог бы вернуться к рассмотрению тех предложений, которые Гитлер и Риббентроп делали В.М. Молотову во время его визита в Германию осенью 1940 г.
Советские военные планы
В апреле 1940 г. был в основных чертах готов в Генеральном штабе план стратегического развертывания войны против Германии, коррективы в который пришлось вносить только под влиянием результатов боевых действий Германии на Западе.
К 18 сентября 1940 г. был подготовлен новый вариант плана. Документ предусматривал готовность к войне на два фронта, с созданием на западе группировки в 173 дивизии, на востоке - 34 дивизии.
Генштаб РККА полагал, что Германия вероятнее всего развернет свои главные силы к северу от устья р. Сан, чтобы из Восточной Пруссии нанести и развивать главный удар в направлении на Ригу, Ковно и далее на Двинск, Полоцк или на Ковно, Вильно и далее на Минск.
Ожидался также удар на Волковыск - Барановичи и попытки окружения частей Красной Армии в Прибалтике и Белоруссии с последующим наступлением на Ленинград и Москву.
Главные силы нашей армии предлагалось развернуть от Балтийского моря до Полесья, в Прибалтийском и Западном округах.
План предусматривал основным вариантом нанесение главного удара к югу от Брест-Литовска, но в зависимости от обстановки допускал главный удар северной группировкой советских войск с целью овладения Восточной Пруссией, причем в условиях мирного времени считалось необходимым "иметь разработанными оба варианта".
Бытует точка зрения, что Сталин предположил нанесение главного германского удара на юго-западе, для овладения Украиной, Донецким бассейном, Кавказом - наиболее богатыми промышленными, сырьевыми и сельскохозяйственными районами. Он потребовал увеличить группировку, с тем, чтобы действия Красной Армии носили активный характер. В результате обсуждения было предусмотрено увеличить численность войск Юго-Западного фронта на 31,25% по дивизиям, на 300% по танковым бригадам и на 59% по авиаполкам.
Появились работы, в которых доказывается, что "южный" вариант был обоснован советским командованием не столько представлениями о возможных действиях Германии, сколько соображениями о трудности ведения наших наступательных действий в Восточной Пруссии, а также очевидными стратегическим преимуществом, которое могло бы дать успешное наступление в южной Польше.
14 октября 1940 г. был представлен вариант плана, рассчитанный на отражение главного немецкого удара южнее Припятьских болот. Документ предусматривал, что Красная Армия упорной обороной на рубежах государственной границы на базе полевых укреплений должна не допустить вторжения противника на нашу территорию. Далее предстояло обеспечить время для отмобилизования армии, а затем, мощными ударами отразив наступление противника, перенести боевые действия на его территорию.
В ходе проведенных после декабрьского 1940 г. совещания высшего комсостава РККА в январе 1941 г. оперативно-стратегических игр было выявлено, что наступление советских войск на укрепленный район Восточной Пруссии скорее всего окончится неудачей.
11 марта 1941 г. был составлен "уточненный план" стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза. В уточненном плане предпочтение окончательно было отдано главному удару на юго-западном направлении, подкрепленному вторжением в Румынию. При этом было отмечено: "Развертывание главных сил Красной Армии на Западе с группировкой главных сил против Восточной Пруссии и на варшавском направлении вызывает серьезные опасения в том, что борьба на этом фронте может привести к затяжным боям".
Главные силы Юго-западного фронта (пять армий) и левого крыла Западного фронта должны были разгромить люблинско-сандомирскую группировку противника и выйти на 5-10 день операции к Висле, а на 20-30 день достичь реки Пилицы в центральной Польше и верхнего течения реки Одры. Одной армии Юго-западного фронта предстояло оборонять границу с Венгрией, а двум - границу с Румынией в готовности нанести удары для разгрома немецко-румынских войск на территории Румынии. Войскам Северо-западного фронта и двум армиям правого крыла Западного фронта предписывалось обороняться, а при благоприятных условиях перейти в наступление в направлении на Инстербург (ныне Черняховск), Алленштадт (Ольтрин), сковав силы противника к северо-западу от Бреста и в Восточной Пруссии. Задача Северо-Западного фронта состояла в надежной обороне Ленинграда и Мурманской железной дороги.
Проектом "Соображений по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза" от 15 мая 1941 г. предлагалось "упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию", пока та не успела сосредоточиться, организовать фронт и взаимодействие войск.
Идея состояла в том, чтобы главный удар нанести силами Юго-Западного фронта в направлении Кракова - Катовиц, где 152 советские дивизии должны были разбить 100 германских и отрезать Германию от союзников - Венгрии и Румынии.
Левое крыло Западного фронта должно было наносить удар в направлении Седлец - Демблин. Задача - разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее Демблин, и выход к 30 дню операции на фронт Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц.
Этот удар мог сковать Варшавскую группировку и содействовать в разгроме Юго-Западным фронтом Люблинской группировки. Против Финляндии, Восточной Пруссии, Венгрии, Румынии следовало вести активную оборону, но быть готовым к нанесению удара против Румынии.
Красная Армия должна была пройти с востока на юго-запад всю Польшу и выйти к границам Германии. Наступлением из района Катовице в северном или северо-западном направлении предполагалось разгромить крупные силы Центра и Северного крыла германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.
Соотношение сил
С апреля 1941 г. начинается полномасштабный процесс сосредоточения на будущем ТВД выделенных для войны с Германией 247 дивизий, составлявших 81,5% наличных сил Красной Армии, которые после мобилизации насчитывали бы свыше 6 млн. человек, около 70 тыс. орудий и минометов, свыше 15 тыс. танков и до 12 тыс. самолетов.
Группировка советских войск на Западе насчитывала 3 088 160 человек (2 718 674 - в Красной Армии, 215 878 - в ВМФ и 153 608 - в войсках НКВД), 57 041 орудие и миномет, 13 924 танка (из них 11 135 исправных) и 8 974 самолета (из них 7 593 исправных). Кроме того, авиация Северного, Балтийского, Черноморского флотов и Пинской военной флотилии имела 1 769 самолетов (из них 1 506 исправных). Из имевшихся к началу войны 303 советских дивизий (81 - в стадии формирования) на западном направлении было задействовано 190.
На 15 июня 1941 г. вермахт насчитывал 7 329 тыс. человек:
3 960 тыс. - в действующей армии,
1 240 тыс. - в армии резерва,
1 545 тыс. - в ВВС,
160 тыс. - в войсках СС,
404 тыс. - в ВМФ,
около 20 тыс. - в инонациональных формированиях.
Кроме того, до 900 тыс. человек приходилось на вольнонаемный состав вермахта и различные военизированные формирования.
Для нападения на Советский Союз германское командование выделило 4 050 тыс. человек
(3 300 тыс. в сухопутных войсках и войсках СС, 650 тыс. - в ВВС и около 100 тыс. - в ВМФ).
"Восточная армия" насчитывала 155 расчетных дивизий (101 пехотная, 4 легкопехотные, 4 горнопехотные, 10 моторизованных, 19 танковых, 1 кавалерийская, 9 охранных дивизий и 5 дивизий и 1 боевая группа СС, а также 1 моторизованная бригада, 1 моторизованный пехотный полк и сводное соединение СС), что составляло 73,5% их общего количества. Большая часть войск имела боевой опыт, полученный в предыдущих военных кампаниях. Так, из 155 дивизий в военных действиях в Европе в 1939-1941 гг. участвовали 127, а остальные 28 были частично укомплектованы личным составом, также имевшим боевой опыт. В любом случае это были наиболее боеспособные части вермахта.
Всего же силы Германии и ее союзников насчитывали 4306,8 тыс. человек, 166 дивизий, 42 601 орудие и миномет, 4 171 танк и штурмовое орудие и 4 846 самолетов.
Проверка качества войск.
Интегральными показателями качества войск являются количество сдавшихся в плен, количество перебежчиков и дезертиров, количество смертных приговоров за воинские преступления в течение боевых действий, соотношение потерь.
Под безвозвратными боевыми потерями понимаются убитые, умершие от ран, пропавшие без вести и пленные. Под безвозвратными небоевыми потерями понимаются умершие от болезней, несчастных случаев, в результате самоубийств и приговоров трибуналов и по другим причинам. Понятие санитарные потери охватывает пораженных в боях и больных. В отличие от термина "раненые", охватывающего обычно собственно раненых и контуженых, к "пораженным в боях" относятся еще обмороженные и обожженные. К безвозвратным потерям страны относят всех погибших вследствие войны. При этом пережившие войну пленные и пропавшие без вести из безвозвратных потерь исключаются.
По данным изучения архивных материалов при составлении Книги памяти Вологодской области историками было установлено, что погибло и пропало без вести из населения не подвергавшейся оккупации и боевым действиям области примерно 12%.
Погибло мобилизованных в РСФСР, если брать Вологодскую область как репрезентативную выборку, 12% от предвоенной численности населения.
Соответственно, в среднем по стране погибло и умерло призванных примерно 9,5% от численности населения перед войной, или около 19 млн.человек.
В электронном банке данных о погибших и пропавших без вести военнослужащих при Музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве собраны персональные данные на 19 млн. человек.
Безвозвратные потери советских Вооруженных сил по данным картотеки Центрального архива МО СССР составили 17,2 млн. человек, и в основном в сухопутных войсках. Очень большой массив не был внесен в эти базы данных.
Общее число пораженных в боях - 28,7 млн. человек (среди которых 27,8 млн. раненых и контуженых).
Если взять за основу соотношение числа пораженных в боях и погибших и умерших от ран (2:1), то последняя величина в нашей армии должна составлять около 15 млн. человек.
И примерно 4 млн. человек умерло и было убито в германском плену.
В германской армии до конца 1944 г. на 2496 тыс. погибших из состава сухопутных сил приходилось 5026 тыс. раненых, подвергшихся эвакуации (соотношение - 2:1).
К 1 июля 1945 г. в Вооруженных Силах СССР насчитывалось 11 390,6 тыс. человек.
Лечилось в госпиталях - 1046 тыс.
Из 1836 тыс. репатриированных к июлю 1945 г. пленных 425 тыс. было возвращено в Красную Армию.
Количество инвалидов - 2600 тыс. человек;
Переданные для работы в народное хозяйство, в военные формирования других ведомств - 3614,6 тыс.;
В том числе направленные на укомплектование войск и органов НКВД - 1100 тыс.; переданные в польские, чехословацкие и румынские части и соединения, воевавшие на стороне СССР - 250 тыс.;
Уволенные по болезни и ранению, но не ставшие инвалидами - 1200 тыс.;
Осужденные - около 450 тыс.;
Дезертиры - 200 тыс.
Не пожелало вернуться домой из плена - 250 тыс.
Числившиеся до поры, до времени без вести пропавшими и повторно призванные в 1942-1945 гг. - 2237,3 тыс.
Итак, около 23,325 млн. человек, которые были призваны и остались живы (вычтено порядка 360 тыс. человек, которые могли погибнуть в воинских частях вне советской армии).
С учетом 19 млн. погибших и умерших было мобилизовано около 42,325 млн. человек - это порядка 21% от предвоенной численности населеения.
Официально признанное число призванных на военную службу граждан СССР - 34 476,7 тыс. человек (включая армию мирного времени), из которых 3614,6 тыс. человек были переданы для работы в народном хозяйстве и в военные формирования других ведомств. За вычетом повторно призванных 2237,3 тыс. человек было мобилизовано уже в ходе войны, по официальным данным, 29 575 тыс. человек.
Рассчитывалось перед войной, что объем возможной мобилизации населения составит 15%. Это порядка 30 млн. человек (численность населения СССР к началу войны составляла, по официальным данным, 196,7 млн. человек. По оценкам, основанным на данных ЦСУ СССР о численности населения страны на 1 января 1941 г., к концу июня 1941 г. население СССР насчитывало 200,1 млн. человек).
В вермахт в 1939-1945 гг. (с учетом армии мирного времени) было призвано 17,9 млн. человек, из которых около 2 млн. человек было отозвано для работы в народном хозяйстве.
Чистый призыв в 15,9 млн. человек составил 19,7% от населения Германии в 80,6 млн. человек в 1939 г. (включая население Австрии и протектората Богемии и Моравии). Примерно 1630 тыс. человек были уволены со службы как представители старших призывных возрастов (в том числе более 1 млн. - после завершения французской кампании 1940 г.).
В РСФСР было призвано 19,1% от всего населения, а с учетом кадрового состава - 22%.
На Украине - 12,5% и 15% соответственно,
в Белоруссии - 12% и 14%,
в республиках Средней Азии - 17% и 20%,
Закавказья - 7%.
В целом по стране - примерно 19%.
Это около 37 млн. человек (из расчета 196,7 млн. численности населения, поскольку данные по уровням мобилизации рассчитаны исходя из этой величины).
Число мобилизованных в СССР, помимо возможного недоучета призывников военкоматами, не включает в себя также ополченцев, формированием которых занимались партийные, а не военные органы.
Кроме того, официальная цифра не включает в себя призванных непосредственно в части.
К началу войны советские вооруженные силы насчитывали 5 774 211 человек:
4 605 321 - в сухопутных войсках,
475 656 - в ВВС,
353 752 - в ВМФ,
167 582 - в пограничных
171 900 - во внутренних войсках НКВД.
Как только началась война, численность Вооруженных сил удвоилась. 23 июня призвано 3,5 млн., до 30 июня число мобилизованных составило 5,3 млн. человек 1905-1921 гг. рождения. Армия достигла штатной численности. Но поскольку потери оказались совершенно неожиданными, пришлось 10 августа объявлять мобилизацию еще 17 возрастов(1890-1904 и 1922-1923 гг. рождения).
На первое военное полугодие пришлось более трети всех мобилизованных за войну. Г.Ф.Кривошеев привел данные о том, что за первые 8 месяцев войны было призвано около 11 млн. человек, из которых более 9 млн. было направлено на укомплектование как вновь создаваемых, так и существующих боевых частей.
Между тем только за первых полтора месяца войны было призвано около 10 млн. человек.
По оценке Б.Соколова, к концу 1941 г. было призвано более 14 млн. человек из общего мобресурса 32 возрастов более чем в 20 млн. человек.
Итак, по официальной и независимой оценкам в вооруженные силы до конца 1941 г. было призвано от 9 до 12 млн. человек.
Именно в этих пределах была и убыль.
К декабрю 1941 года в Действующей армии (сухопутные войска и авиация) насчитывалось 3,394 млн. человек, в резерве - 0,533 млн., на Дальнем Востоке - 1,566 млн. (по другим данным, на 5 декабря 1941 г. дальневосточная группа войск насчитывала 1340 тыс. человек.), около 0,514 млн. - в ВМФ. Это около 5,8-6 млн. человек.
К концу декабря в Действующей армии осталось 2,812 млн.чел.
Если определить разность между количеством призванных, вместе с находившимися в армии в июне 1941 г, и наличием на начало декабря, то она составит от 9 до 12 млн. человек.
Гитлер на совещании 6 декабря 1941 г. с руководством сухопутных сил оценивал потери советских войск в 8-10 млн. человек.
По данным германского вермахта, с 22 июня по 31 декабря 1941 г. Красная Армия потеряла убитыми 2 663 000 и пленными 3 350 000 человек.
По документам вермахта, на Восточном фронте было взято 5754 тыс. военнопленных:
1941 г. - 3355 тыс., 1942 г. - 1653 тыс., 1943 г. - 565 тыс., 1944 г. - 147 тыс., 1945 г. - 34 тыс.
По другим германским источникам, в плен попало около 3,9 млн. человек.
По состоянию на 20 февраля 1942 г. из 3,9 млн. советских пленных в живых осталось лишь 1,1 млн. человек.
К 1 мая 1944 г. в лагерях умерло 1,981 млн. человек, 1,03 млн. "убито при попытке к бегству", передано гестапо для "ликвидации", 280 тыс. погибло в пересыльных лагерях. К этому времени из лагерей глубокого тыла бежало и не было разыскано 67 тыс. советских военнопленных. Домой из плена вернулось после войны 1,836 млн.
В сентябре 1940-сентябре 1941 г. потери вермахта убитыми и умершими составили около 175 тыс. человек. Это в основном потери в войне с СССР.
В германских сухопутных войсках на Восточном фронте убыль с июня по декабрь 1941 г. включительно составила 0,8 млн. человек (убито 0,173 млн.; ранено 0,621 млн.; пропало без вести 0,039 млн.). В месяц с июня по декабрь погибало примерно 30 тысяч германских военнослужащих.
В 1942-1943 гг. в месяц погибало около 40 тыс. человек, в основном на Восточном фронте.
Табл.1
Общие потери вермахта (сухопутные войска, ВМС, ВВС) на 30.11.1944 г.
Год войны (12 месяцев) Убитые и умершие Пропавшие без вести, пленные, интернированные Уволенные из вооруженных сил
1939-1940 88 353 5 420 18 344
1940-1941 160 171 14 228 42 202
1941-1942 485 301 65 844 76 077
1942-1943 464 524 389 967 112 503
1943-1944 573 238 974 249 158 132
1944-1945 139 713 264 346 30 094
1.9.39 - 31.1.45 2 287 263 1 900 704 438 352 по 30.11.
На Восточном фронте 1 480 000 1 067 575
Имеются основания полагать, что в 1941-1942 гг. среднемесячные потери убитыми и умершими в советской армии были самыми высокими за всю войну - примерно 450 тыс. человек.
Соотношение германских и советских потерь убитыми и умершими в 1941-1942 гг. - 1:11.
В 1941-1942 гг. погибло и умерло советских военнослужащих около 8 млн. человек (2,66 и 5,4 млн.). И до 5,5 млн. человек оказалось в плену (из них умерло около 3,5 млн. человек). На 1943-1945 гг. пришлось еще до 7 млн. погибших и умерших (из общего числа 15 млн.) и 746 тыс. пленных.
Разбивка погибших и умерших по 1943-1945 гг. (без умерших в плену) примерно такая - 3,0 млн.; 3,0 млн.; 1,0 млн.
Среднемесячные потери убитыми и умершими - порядка 250 тыс. человек.
Среднемесячные потери наших войск в 1943-45 г.г. были близки в силу схожести характера боевых действий (в основном наступление), качества пополнения, уровня командования.
Таким образом, относительное улучшение управления войсками, позволившее осуществлять последовательные наступательные операции произошло к середине 1943 г.
Советские войска несли такие же потери, как и германские? Да.Нет.
Ход событий в 1941 г.
Советские войска, находившиеся в районе Белостока, пытались отойти на восток и вырваться из постепенно образующегося котла. Наступающим германским танковым группам при поддержке крупных воздушных сил удалось задержать их отход до тех пор, пока 29 июня в районе восточнее Белостока кольцо не замкнулось. Наши части еще в течение двух дней предпринимали отчаянные попытки прорваться на восток и на юго-восток и разорвать суживающееся кольцо окружения. Затем их силы иссякли. Окружение было завершено, и 1 июля бои в этом районе прекратились.
2-я германская танковая группа 27 июня достигла южной окраины Минска и встретилась там с 3-й танковой группой, которая достигла северной окраины города. Образовался новый котел вокруг окруженных войск, оставшихся западнее Минска и в районе Новогрудок. Не менее двадцати советских дивизий (по другим данным - 29) были окружены в районе Белостока, Новогрудка.
К 9 июля котел был очищен. В сводке германского верховного командования от 11 июля сообщалось, что в результате двойного сражения за Белосток и Минск было взято в плен 328 898 человек, в том числе несколько генералов, захвачено 3332 танка, 1809 орудий и другие военные трофеи. Германские потери составили 22 тыс. человек (из них 6 тыс. убито и пропало без вести). Потери войск Западного фронта - 417 729 человек (безвозвратные потери - 341 012, санитарные - 76 717).
Уже 8 июля 1941 года Браухич и Гальдер доложили Гитлеру, что из известных германской разведке 164 советских дивизий 89 уничтожены, 18 находятся на вспомогательных фронтах и только 46 боеспособны.
По данным советских источников, за три недели боев были разгромлены 100 дивизий.
К середине июля Красная Армия потеряла 3 500 танков, свыше 6 000 самолетов и около 2 миллионов человек. В штабе группы армий "Центр" 4 августа 1941 г. Гитлер утверждал, что после 6 недель боев в плен попало 900 тыс. советских солдат.
Только за полтора месяца войны советскому командованию пришлось отправить на фронт 291 дивизию и 94 бригады, в том числе вновь сформированные 194 дивизии и 94 бригады.
Фактически это равно всей предвоенной армии.
К 10 июля немецкие войска, форсировав Березину и Друть, вышли к Днепру и Западной Двине. Ближайшая задача группы армий заключалась в том, чтобы разбить противостоящие ей силы и захватить район Смоленска. 16 июля ее передовые отряды ворвались в Смоленск.
Советские войска в районе Смоленска предпринимали ожесточённые атаки с громадным уроном (соотношение потерь 22:1) для достижения незначительных тактических целей.
Германские передовые части, продвигавшиеся на восток, уже под Ярцевом и на реке Вопь натолкнулись на сопротивление сосредоточившихся остатков советских частей, избежавших окружения. Много советских дивизий были принесены в жертву одна за другой, чтобы не позволить танковым дивизиям фельдмаршала фон Бока захватить крупные железнодорожные узлы Ельня и Рославль и замкнуть новое кольцо окружения.
Еще в ходе последних боев за Смоленск немцы уничтожили крупную советскую группировку, которая наступала из Рославля на северо-запад с целью оказать помощь окруженным в районе Смоленска войскам. К 8 августа немецкие войска взяли в плен 38 тыс. человек, захватили 250 танков и столько же орудий.
В ходе сражения, начавшегося во второй половине июля, попали в окружение несколько советских армий. К началу августа с 10 июля группа армий "Центр" во всех этих боях захватила 310 тыс. человек пленными, свыше 3 тыс. танков и приблизительно столько же орудий.
В смоленской операции с германской стороны участвовало 59 дивизий. Западный фронт имел 67 дивизий. Дополнительно было использовано еще 30 дивизий. Это половина из реально переданных до сентября 60 дивизий. Потери ГА #733;Центр#733; - около 50 тыс. человек, 220 танков, 100 орудий, 150 самолетов. Потери Западного фронта - более 500 тыс. человек, около 2 тыс. танков, 14 тыс. орудий и минометов, 2300 самолетов.
За период 22.06-30.07.1941 г. против 2160 германских танков было задействовано 6338 советских танков, против 1611 боевых самолетов - 4900 советских.
Потери Западного фронта - 1 млн. человек, противника - 77 тыс. Соотношение 13:1.
После окончания боев за Рославль две советские армии, которые оборонялись севернее и западнее Гомеля между 9 и 24 августа были окружены и в основном уничтожены. Армии, состоявшие из 17 стрелковых, 1 танковой и 5 кавалерийских дивизий, оставили в руках немцев 78 тыс. пленных, 144 танка и 700 орудий.
Остальные силы отошли в юго-восточном направлении. Этот успех был уже началом следующего большого сражения за Киев.
В районе Великих Лук, где действовали войска левого крыла группы армий "Центр" имелись значительные советские силы. Вскоре после охватывающих ударов с запада и юга они были окружены, в результате чего была установлена тесная связь с правым крылом группы армий "Север" в районе города Холм.
Г.Гот писал в своих воспоминаниях, что от одной заботы, которая волновала перед войной, немецкое командование было освобождено: противник не помышлял о том, как бы ему уйти "в бескрайние русские просторы". Своими контратаками он останавливал германское наступление, упорным сопротивлением препятствовал охвату или сражался до последнего. Все данные указывали на то, что советское командование не намерено было использовать преимущества, которые представляют ему обширные просторы страны, а наоборот, контрударами и упорным сопротивлением на оборонительных рубежах хотело остановить вторжение. Но упорное сопротивление, которое оказывали наши войска, удерживая свои позиции даже в тех случаях, когда им грозила опасность с обоих флангов, позволяло немцам проводить подобные операции на окружение. Войска не только несли значительные потери в технике и людях, попадавших в плен, но и теряли много людей во время попыток вырваться из окружения, предпринимаемых слишком поздно.
Объясняя громадные советские людские потери, германские генералы обычно указывали на:
пренебрежение жизнями солдат со стороны высшего командования,
слабую тактическую выучку среднего и низшего комсостава,
шаблонность применяемых при наступлении приемов,
неспособность как командиров, так и солдат принимать самостоятельные решения.
Командующие фронтами и армиями были буквально по руками и ногам повязаны противоречивыми, часто непонятными инструкциями из Кремля. К тому же 16 июля был восстановлен институт военных комиссаров, что на практике означало двойную ответственность, когда любой приказ командира требовал утверждения политруком. Политическое руководство Красной Армии всячески старалось уйти от этой ответственности, переложив её на фронтовых командиров, которых зачастую и обвиняли в предательстве, вредительстве или трусости.
Однако постепенно начиналась работа по реорганизации армии. В директиве от 15 июля 1941 года, выпущенной Ставкой, перечислялся ряд выводов, которые следовали из "опыта трех недель войны против германского фашизма". Основная мысль сводилась к тому, что Красная Армия страдает от:
плохого управления,
отвратительной связи
слишком неповоротливой громоздкой структуры.
Медленно передвигающиеся по разбитым дорогам большие войсковые соединения в этих условиях были беззащитны перед атаками с воздуха. Кроме того, оказалось чрезвычайно затруднительно организовать командование большими армиями, имеющими в своем составе несколько корпусов, и осуществлять контроль за их действиями в ходе сражений. Ставка считала необходимым подготовить и осуществить переход к системе маленьких армий в пять, максимум шесть дивизий без корпусных управлений и с непосредственным подчинением дивизий командующему армией.
Под впечатлением крупного успеха группы армий "Центр" Гитлер в одной из своих бесед 4 июля говорил: "Я уже давно пытаюсь поставить себя в положение противника. Практически он уже проиграл войну. Очень хорошо, что нам в самом начале удалось уничтожить русские бронетанковые войска и авиацию. Русские не смогут восполнить эти потери.... Что же произойдет после прорыва линии Сталина? Самым трудным решением в этой войне является решение, повернуть ли нам на север или на юг. Сможет ли вообще группа армий "Юг" провести эффективный охват?"
Практически предусмотренный советским предвоенным планом вариант удара на юго-западном направлении попытались осуществить в ходе танкового сражения в районе Луцк-Дубно, когда советские войска, имевшие почти шестикратное количественное и значительное качественное превосходство в танках и большой перевес в авиации и личном составе, за неделю были полностью разгромлены, безвозвратно потеряв почти две трети бронетехники.
Советские части отходили на восток очень медленно и часто только после ожесточенных контратак против вырвавшихся вперед немецких танковых частей.
2 августа значительные силы 6-й и 12-й советских армий с 7 корпусными штабами, 15 стрелковыми и 5 танковыми дивизиями в районе Первомайск, Новоархангельск, Умань были окружены и к 8 августу ликвидированы. В сводке германского верховного командования от 8 августа сообщалось, что немцы взяли в плен 103 тыс. человек, в том числе двух командующих армиями, захватили 317 танков и 858 орудий.
К 20 августа немцы захватили всю излучину Днепра от Черкасс до Херсона, а также два плацдарма на восточном берегу Днепра; один - в районе Запорожья еще 18 августа, другой, после восьмидневных упорных боев, 25 августа у Днепропетровска.
К югу от Смоленска немецкие части продвинулись к Гомелю и, взяв его, 20 августа продолжили наступление на Чернигов. Это наступление заставило отойти советские части, находившихся к северу от Коростеня, где они прикрывали Киев.
22 августа был дан приказ об уничтожении советских сил, оборонявшихся в районе Киева.
Киев было не удержать. Надо было отводить группировку на левобережный рубеж, для организации заслона на пути к Москве. Генштаб поддерживал идею отхода за Днепр и создания там новой линии обороны. Эта мысль и легла в основу доклада начальника Генштаба генерала армии Г.К.Жукова Сталину еще 29 июля. Но аргументация оказалась бессильной. Вдобавок Сталин снял Жукова с поста начальника Генерального штаба.
В результате одновременного удара 6-й германской армии через Днепр по обе стороны Киева, который 19 сентября был обойден и взят, и дальнейшего продвижения 2-й армии с севера советские силы, находившиеся в треугольнике Киев, Черкассы, Лохвица, были сжаты со всех сторон.
Сражение под Киевом продолжалось целый месяц и закончилось 26 сентября капитуляцией остатков 5, 26, 37 и 38-й армий юго-восточнее города. По сведениям немецких источников, было захвачено в плен 665 тыс. человек, 3718 орудий и 884 танков.
1-я германская танковая группа после окончания сражения за Киев была сосредоточена на восточном берегу Днепра и 24 сентября начала наступление в юго-восточном направлении. Вначале эта танковая группа ударом в тыл разгромила 5 советских дивизий, которые препятствовали ей расширить небольшой плацдарм, созданный в районе Днепропетровска еще до сражения за Киев. Затем ударом во фланг она смяла оборону у Днепра до Запорожья и создала опасность с тыла двум советским армиям, которые вели наступательные действия против 11-й армии.
Обе немецкие армии окружили слишком поздно начавшие отход советские части и в результате сражения между 5 и 10 октября в районе Черниговки взяли в плен свыше 100 тыс. человек и захватили 212 танков и 672 орудия.
В этот период начался захват Крыма. Всего в период первого завоевания Крыма армия Манштейна взяла до 100 тыс. пленных, захватила 750 орудий и 630 минометов, уничтожила 166 танков и 2 бронепоезда.
Германские стратегические цели на юге в основном были достигнуты. Весь Крым, за исключением Севастополя, к середине ноября находился в руках 11-й армии.
С начала ноября германские части удерживали в своих руках Сталино, Артемовск и Славянск - важнейшие промышленные города Донбасса. В конце октября 6-я армия овладела Харьковом.
Подвижные соединения группы армий "Север" в начале сентября продвинулись до Невы восточнее Ленинграда. 8 сентября они штурмом взяли Шлиссельбург и таким образом отрезали Ленинград от его юго-восточных коммуникаций.
Ставка советского Верховного Главнокомандования ожидала нового германского наступления на Москву с момента, когда в середине августа группа армий "Центр" остановилась в районе Ельни и Вязьмы. Сталин назначил генерала Еременко командующим вновь организованного Брянского фронта, а ещё два - Западный и Резервный - должны были защищать подступы к Москве. И тем не менее, несмотря на все приготовления, войска Еременко оказались захвачены врасплох. В первые октябрьские дни наступление немцев развивалось успешно.
Армии Вейхса и Гудериана наступали из района Гомеля на Орел, армия Клюге - из Рославля на Калугу, еще две армии - из Смоленска на Вязьму и Ржев, а германская 9-я армия находилась на их левом фланге. Начало наступления на правом фланге ознаменовалось большим танковым сражением у Трубчевска, за этим сражением последовало быстрое продвижение на Орел.
Погода стояла сухая и ясная. Практически не встретив сопротивления, танковый корпус фон Швеппенбурга ворвался в Орёл, находившийся в 200 километрах от стартовой линии наступления. Фронт был далеко, и в городе шла нормальная жизнь. Эффект был ошеломляющим. Когда первые танки оказались на главной улице, по ней ещё ходили трамваи. У командования Красной Армии не оказалось даже времени, чтобы взорвать заводы, производившие оборонную продукцию.
6 октября сам Еременко вместе со всем штабом едва успел избежать пленения, когда после полудня на его КП прорвались немецкие танки. Связь была полностью парализована. В хаосе последующих дней маршал Буденный потерял штаб-квартиру Резервного фронта, которым должен был командовать, а Еременко, тяжело раненного в ногу, пришлось эвакуировать в тыл по воздуху.
В результате разгрома трёх фронтов две крупные группировки Красной Армии были окружены в районах западнее Вязьмы на севере (19-я и 20-я армии Западного, 24-я и 3-я армии Резервного фронта) и в районе Трубчевска на юге (3-я и 13-я армии Брянского фронта), а части 50-й армии с раненым Ерёменко пробивались из окружения в районе Брянска в направлении на Белев. Самые страшные потери понёс Западный фронт Конева - около 600 тысяч человек.
7 октября головные части обеих охватывающих танковых армий встретились в тылу противника восточнее Вязьмы и замкнули кольцо окружения. К 13 октября этот котёл был ликвидирован. В сводке германского командования сообщалось, что советские войска потеряли шестьдесят семь стрелковых, шесть кавалерийских и семь танковых дивизий - 663 тыс. пленными, 1243 танка и 5412 орудий.
Используя широкие бреши, пробитые во фронте, немцы быстро продвигалась вперед и к середине октября достигла рубежа Мценск, Калуга, Бородино, Калинин, то есть прошли две трети своего пути до Москвы.
Сталин созвал чрезвычайное заседание ГКО, а также предложил Жукову, который в это время жестокими мерами укреплял оборону Ленинграда, немедленно вылететь в Москву. После того как Жуков на месте изучил обстановку, Сталин приказал ему организовать из остатков частей, вырвавшихся из окружения, новый фронт. Все мало-мальски боеспособные соединения следовало направлять на некое подобие линии фронта с приказом держаться до последнего, пока не подойдут резервы Ставки.
К 10 октября, в разгар работ по созданию можайской линии обороны, обстановка на фронте ещё более обострилась. Противнику захватил Сычевку, Гжатск, вышел к Калуге, вёл бои у городов Брянск, Мценск, на подступах к Понырям и Льгову. Ему удалось пробиться вдоль Волги на северо-восток и 14 октября ворваться в Калинин.
Успешное наступление немцев на Москву с трех направлений повергло советское руководство в шоковое состояние. Ночью 15 октября всем иностранным представительствам было предложено эвакуироваться в Куйбышев. 17 октября в Кремле состоялось очередное чрезвычайное совещание, на котором кроме Сталина присутствовали Молотов, Маленков, Берия и Щербаков (начальник Главного Политуправления Красной Армии). Обсуждались планы минирования заводов, мостов, железных и автомобильных дорог. Страх, что столица вот-вот будет оставлена врагу, заставлял многие тысячи москвичей искать спасения. Начались грабежи, мародерство. 19 октября было объявлено о введении в Москве осадного положения.
Но Москва не пала. К. Рейнхардт называл следующие причины успешной обороны Москвы:
Во-первых, Можайская линия имела глубоко эшелонированные (на 100 км) позиции с природными и противотанковыми препятствиями и позволяла осуществлять медленный отход на восток с боями. К позициям шли железные и шоссейные дороги, позволявшие осуществлять оперативную переброску войск. Эти дороги, начиная с середины октября, почти не подвергались налётам немецкой авиации. 2-й воздушный флот был нацелен на противника, располагавшегося перед фронтом вермахта, и железнодорожная сеть Подмосковья, удары по которой так были желательны для нарушения системы перевозки и снабжения, не подверглась сильному воздействию люфтваффе.
Во-вторых, сыграл роль метод ведения боевых действий, применённый Жуковым. Красная Армия сражалась на последнем рубеже, и Жуков делал всё, чтобы использовать свои силы по возможности более эффективно, создавая с этой целью в армиях на опасных участках глубоко эшелонированные противотанковые и артиллерийские очаги обороны, вынуждавшие противника прорывать всё новые и новые позиции. Кроме того, танки использовались теперь не только для поддержки пехоты, но и сосредоточенно - для борьбы с немецкими танками.
Третьим фактором К.Рейнхардт называет моральный фактор и жёсткие меры по укреплению дисциплины в советских войсках.
5 декабря войска Калининского фронта под командованием генерала Конева атаковали внешний край северного выступа германских войск. А уже на следующее утро против внутреннего рубежа обороны немцев Жуков бросил в бой 1-ю Ударную армию, 16-ю армию Рокоссовского и ещё две других. К югу от Москвы фланги Гудериана тоже были атакованы с разных направлений. Через три дня боев его растянутые линии коммуникаций оказались под угрозой. В то же самое время советские войска начали атаки против соединений 4-й армии фельдмаршала Клюге, не давая ему возможности перегруппироваться и перебросить часть войск на участки, оказавшиеся под угрозой. Стало ясно, что советское командование планирует окружить противника. Чтобы избежать этого, армиям Бока пришлось стремительно отойти назад, и за десять дней они отступили на 160 километров.
Советские подкрепления бросались в бой с ходу. Рассогласованное наступление шло одновременно на всех фронтах. Вместо маневра было распыление сил. Но вермахт был обучен, и окружённые не терялись, полевые офицеры проявляли упорство, штабные - выдержку, связь поддерживалась по радио, снабжение шло по воздуху, и рубежи не оставлялись. Немцы были измотаны, голодали, мёрзли и не обладали ни прежним господством в воздухе, ни на земле. Но удержаться сумели.
Заключение
Не хотелось нам воевать. Но пришлось. Учились мы, платя огромную цену. Можно ли было по-другому? Наверно.
Спасибо Владимир
26-03-2007
www.nasledie.ru
viperson.ru
