Муниципальному учреждению здравоохранения `Городская больница N 4` (медсанчасть тракторостроителей) в этом году исполняется четверть века. За это время она из заводской поликлиники превратилась в целый больничный комплекс. В коллективе немало специалистов, которые стояли у истоков теперь одного из крупнейших в Чебоксарах медицинского учреждения, кто непосредственно принимал участие в открытии первых отделений. Один из них – заведующий хирургическим отделением Вольдемар Петрович Майер. Сегодня он – наш собеседник.Визитка хирургаВ. П. Майеру 60 лет исполняется в июле. Выпускник Ижевского мединститута. По направлению начал трудиться в городе Канаше. Окончил клиническую ординатуру в Нижнем Новгороде, заведовал хирургическим отделением Канашской горбольницы. С 1979 года – в Чебоксарах. Сначала в заводской поликлинике, затем принимал непосредственное участие в организации поликлиники N 2, травмпункта, а с 1984 года и по сей день – заведующий хирургическим отделением. Штат хирургов первоначально набирал сам. Автор 16 научных работ по актуальным вопросам желудочно-кишечной хирургии.– На вопрос, как вы стали медиком, многие отвечают, что с детства мечтали об этом. А как у вас, Вольдемар Петрович?– Пусть покажется банальным, но у меня точно такая же история. Да, я тоже с детства мечтал быть врачом. Еще в школьные годы в своих сочинениях писал, что вижу себя только хирургом. Мне нравились люди в белых халатах. Так что в медицину я пошел вполне осознанно.– Наверняка помните свою первую операцию?– Конечно. Это было в Канаше. Рядовая по нынешним меркам – аппендэктомия. Но сколько пота было пролито. Как-никак, это первая, проведенная самостоятельно, операция. Хотя, начиная с третьего курса института, я постоянно бегал на дежурства в хирургическую клинику, ассистировал на многих операциях.– И сколько же всего операций проведено вами?– Где-то около десяти тысяч.– А самая сложная?– По-настоящему сложные операции я только сейчас начал выполнять. Панкреатодуоденальная резекция считается вершиной гастрохирургии. Сейчас я выполняю ее как рутинную. Уровень хирургии сегодня значительно выше. Когда я начинал работать, то почти все операции выполнялись под местной анестезией. И внедрение общего обезболивания дало большой толчок развитию хирургии. То, что ранее было недоступно или выполнялось лишь единицами, стало обыденностью. Сейчас можно оперировать красивее: ткани не изменены, пациент не дергается от боли. Увеличиваются объем оперативных вмешательств и процент выживающих после операции больных.Хотя у каждого хирурга есть `личное кладбище`, но каждый уважающий себя хирург стремится, чтобы оно было как можно меньше. Если кто-то из хирургов скажет, что у него никто не умер, – это неправда. К сожалению, умирают. Причины этому самые разные.– Умирают чаще теперь?– Как ни странно, больше умирают сейчас. Это связано не только и не столько с медициной. Очень много стало запущенных случаев, социально неблагополучных семей, выросло количество желудочно-кишечных кровотечений, люди стали больше пить. Это все накладывает определенный отпечаток на характер и исход операции. – И тут весьма кстати вопрос: а как вы относитесь к здоровому образу жизни, о котором сейчас много говорят и пишут?– Очень положительно отношусь к этому явлению. Это – веление времени, необходимость. Как говорится, дальше некуда. И если хотим выжить – всем надо браться за такой образ жизни. В моем понятии он включает в себя прежде всего ограничение спиртного, курения (не могу понять тех, кто выкуривает по 2–3 пачки в день!). Я сам дымлю изредка, 2–3 штуки в день. И если уж не занятия спортом, то физкультура – обязательно! Мой день всегда начинается с зарядки. Ложусь не позже десяти вечера, чтобы полностью восстановиться к предстоящему рабочему дню. Хирург обязан быть физически крепким. Ведь за операционным столом приходится простаивать не один час.Мне очень повезло с коллективом. Хирурги в нашем отделении всегда в форме. Никто из них не курит и никогда не появляется на работе в нетрезвом виде.– Как проводите свое свободное время, если, конечно, оно у вас есть?– У меня семья, пятеро внуков. Поэтому все свободное время посвящаю им. По мере возможности читаю. В основном, классику. По нескольку раз перечитывал Чехова. Телевизор смотрю по минимуму, любимых передач мало. Но обязательно смотрю новости на НТВ, иногда наши российские сериалы.– В семье кто-то идет или пойдет по вашим стопам?– В роду я – первый врач. Супруга тоже врач, дерматовенеролог. Врачом стала и старшая дочь, однако сейчас она ушла из медицины. Младшая никогда и не стремилась к этой профессии, она не переносит вида крови, боли и всего, что связано с этим. Внуки пока тоже в медицину не собираются. Династии, к сожалению, пока не получается. А ведь все еще может быть. Внуков у меня много!Профессия наша трудная, но мне хотелось бы, чтобы кто-то продолжил дело всей моей жизни. Ведь отделение наше уникальное. Другого такого в республике нет. Мы занимаемся преимущественно гастроэнтерологией. У нас высокая оперативная активность, не менее 70%. Поэтому большая нагрузка падает на персонал – сестер, санитарок. Коллектив работает дружно, слаженно. Из отделения вышли руководители, которые успешно трудятся в других местах, и не только в нашей республике. Есть чем гордиться. И есть кому на старости лет доверить свой живот. Ученики умереть не дадут.– Как вы считаете, будущее медицины за терапевтическим или хирургическим направлением?– Однозначно сказать нельзя. Это зависит от грамотности населения. Если бы больные правильно выполняли все назначения врачей-терапевтов, то у хирургов работы бы значительно поубавилось. К примеру, язвенная болезнь прекрасно лечится только приемом таблеток. И не будет ни язвенных кровотечений, ни перфорации язв. Но нет! К сожалению, больных с осложненным течением язвенной болезни великое множество. Это уже компетенция хирургов. А если не будет таких запущенных заболеваний, то будущее за малоинвазивными вмешательствами. Умный, грамотный терапевт наполовину может облегчить работу хирурга. Да если еще у него пациенты сознательные, то это многого стоит. – Вольдемар Петрович, а вам самому приходилось быть пациентом?– Сказать, что совсем не болею, – неправда. Сказать, что сильно болею, – тоже нет. Но за последние 3–4 года на больничном не был ни разу. Перенес несколько операций по мелочи, так что вполне представляю, каково это – быть пациентом.– А кем быть лучше – доктором или пациентом?– Лучше все же доктором: быть пациентом – это всегда волнения и переживания.– Как, и доктор переживает?– Конечно! Это же естественно. Как не переживать. Оперируешь человека, чувствуешь, что он тебе доверяет, а ты вдруг натворил что-то не то! Это какой-то негласный союз между больным и врачом. Больной доверяется врачу, а уж в обязанности врача входит добиться стопроцентного выполнения своих установок.– Многие пациенты идут именно к вам. Хотят, чтобы оперировал сам Майер.– Есть такой момент. Это, видимо, связано с тем, что я очень долго – уже 35 лет – работаю в Чувашии. Хотя, повторяюсь, у нас в отделении все хирурги высокой квалификации. Хороших людей надо находить, и они у нас есть. – У вас в книжном шкафу стоит Библия...– Читаю. Правда, не все понимаю, но заглядываю. Особенно тогда, когда тяжело. А так бывает примерно раз в неделю.В церковь не ходил и не хожу. Не знаю, буду ходить или нет. Не понимаю показушности. Считаю, что Бог у каждого должен быть в душе.– Вольдемар Петрович, в заключение позвольте задать непривычный вопрос: что бы пожелали себе?– Здоровья. Будет оно – буду работать плодотворно и дальше. Нет – придется уступить место другому, кто сумел его сохранить.Елена БУСАЛАЕВА,кандидат медицинских наук.А. А. Вазанов, хирург:– Работать под руководством Вольдемара Петровича очень спокойно. Он не подавляет инициативу, не навязывает своего мнения, не душит мелочной опекой. И в то же время, когда возникают непростые ситуации, – всегда рядом, всегда поможет. У Майера золотые руки. Он щедро делится своим мастерством с коллегами.Андрей Ефремов, внук, 10 лет:– Мой дедушка – самый лучший. Он всегда находит время пообщаться со мной, и если у меня возникают какие-нибудь трудности – он всегда поможет мне с ними справиться. И с уроками может все объяснить, по любому предмету. А когда я немного расшалюсь и нечаянно что-нибудь поломаю, то дед никогда меня не ругает, а вместе со мной исправляет неполадки. Я очень люблю своего дедушку и горжусь им.Л. П. Воробьева, медсестра хирургического отделения:– С Майером работать и просто, и сложно. Просто – потому что он понимает своих сотрудников, не придирается к мелочам, не злопамятен. Но в то же время сложно, поскольку Вольдемар Петрович очень требователен ко всем, если касается профессиональных обязанностей. Тут уже прежде всего интересы больного и, следовательно, мелочей быть не может. Заведующий должен быть именно таким.
Присылайте нам любой материал и, если он не содержит сведений запрещенных к публикации в СМИ законом и соответствует политике нашего портала, он будет опубликован
Хотя у каждого хирурга есть `личное кладбище`, но каждый уважающий себя хирург стремится, чтобы оно было как можно меньше. Если кто-то из хирургов скажет, что у него никто не умер, – это неправда. К сожалению, умирают. Причины этому самые разные.– Умирают чаще теперь?– Как ни странно, больше умирают сейчас. Это связано не только и не столько с медициной. Очень много стало запущенных случаев, социально неблагополучных семей, выросло количество желудочно-кишечных кровотечений, люди стали больше пить. Это все накладывает определенный отпечаток на характер и исход операции. – И тут весьма кстати вопрос: а как вы относитесь к здоровому образу жизни, о котором сейчас много говорят и пишут?– Очень положительно отношусь к этому явлению. Это – веление времени, необходимость. Как говорится, дальше некуда. И если хотим выжить – всем надо браться за такой образ жизни. В моем понятии он включает в себя прежде всего ограничение спиртного, курения (не могу понять тех, кто выкуривает по 2–3 пачки в день!). Я сам дымлю изредка, 2–3 штуки в день. И если уж не занятия спортом, то физкультура – обязательно! Мой день всегда начинается с зарядки. Ложусь не позже десяти вечера, чтобы полностью восстановиться к предстоящему рабочему дню. Хирург обязан быть физически крепким. Ведь за операционным столом приходится простаивать не один час.Мне очень повезло с коллективом. Хирурги в нашем отделении всегда в форме. Никто из них не курит и никогда не появляется на работе в нетрезвом виде.– Как проводите свое свободное время, если, конечно, оно у вас есть?– У меня семья, пятеро внуков. Поэтому все свободное время посвящаю им. По мере возможности читаю. В основном, классику. По нескольку раз перечитывал Чехова. Телевизор смотрю по минимуму, любимых передач мало. Но обязательно смотрю новости на НТВ, иногда наши российские сериалы.– В семье кто-то идет или пойдет по вашим стопам?– В роду я – первый врач. Супруга тоже врач, дерматовенеролог. Врачом стала и старшая дочь, однако сейчас она ушла из медицины. Младшая никогда и не стремилась к этой профессии, она не переносит вида крови, боли и всего, что связано с этим. Внуки пока тоже в медицину не собираются. Династии, к сожалению, пока не получается. А ведь все еще может быть. Внуков у меня много!Профессия наша трудная, но мне хотелось бы, чтобы кто-то продолжил дело всей моей жизни. Ведь отделение наше уникальное. Другого такого в республике нет. Мы занимаемся преимущественно гастроэнтерологией. У нас высокая оперативная активность, не менее 70%. Поэтому большая нагрузка падает на персонал – сестер, санитарок. Коллектив работает дружно, слаженно. Из отделения вышли руководители, которые успешно трудятся в других местах, и не только в нашей республике. Есть чем гордиться. И есть кому на старости лет доверить свой живот. Ученики умереть не дадут.– Как вы считаете, будущее медицины за терапевтическим или хирургическим направлением?– Однозначно сказать нельзя. Это зависит от грамотности населения. Если бы больные правильно выполняли все назначения врачей-терапевтов, то у хирургов работы бы значительно поубавилось. К примеру, язвенная болезнь прекрасно лечится только приемом таблеток. И не будет ни язвенных кровотечений, ни перфорации язв. Но нет! К сожалению, больных с осложненным течением язвенной болезни великое множество. Это уже компетенция хирургов. А если не будет таких запущенных заболеваний, то будущее за малоинвазивными вмешательствами. Умный, грамотный терапевт наполовину может облегчить работу хирурга. Да если еще у него пациенты сознательные, то это многого стоит. – Вольдемар Петрович, а вам самому приходилось быть пациентом?– Сказать, что совсем не болею, – неправда. Сказать, что сильно болею, – тоже нет. Но за последние 3–4 года на больничном не был ни разу. Перенес несколько операций по мелочи, так что вполне представляю, каково это – быть пациентом.– А кем быть лучше – доктором или пациентом?– Лучше все же доктором: быть пациентом – это всегда волнения и переживания.– Как, и доктор переживает?– Конечно! Это же естественно. Как не переживать. Оперируешь человека, чувствуешь, что он тебе доверяет, а ты вдруг натворил что-то не то! Это какой-то негласный союз между больным и врачом. Больной доверяется врачу, а уж в обязанности врача входит добиться стопроцентного выполнения своих установок.– Многие пациенты идут именно к вам. Хотят, чтобы оперировал сам Майер.– Есть такой момент. Это, видимо, связано с тем, что я очень долго – уже 35 лет – работаю в Чувашии. Хотя, повторяюсь, у нас в отделении все хирурги высокой квалификации. Хороших людей надо находить, и они у нас есть. – У вас в книжном шкафу стоит Библия...– Читаю. Правда, не все понимаю, но заглядываю. Особенно тогда, когда тяжело. А так бывает примерно раз в неделю.В церковь не ходил и не хожу. Не знаю, буду ходить или нет. Не понимаю показушности. Считаю, что Бог у каждого должен быть в душе.– Вольдемар Петрович, в заключение позвольте задать непривычный вопрос: что бы пожелали себе?– Здоровья. Будет оно – буду работать плодотворно и дальше. Нет – придется уступить место другому, кто сумел его сохранить.Елена БУСАЛАЕВА,кандидат медицинских наук.А. А. Вазанов, хирург:– Работать под руководством Вольдемара Петровича очень спокойно. Он не подавляет инициативу, не навязывает своего мнения, не душит мелочной опекой. И в то же время, когда возникают непростые ситуации, – всегда рядом, всегда поможет. У Майера золотые руки. Он щедро делится своим мастерством с коллегами.Андрей Ефремов, внук, 10 лет:– Мой дедушка – самый лучший. Он всегда находит время пообщаться со мной, и если у меня возникают какие-нибудь трудности – он всегда поможет мне с ними справиться. И с уроками может все объяснить, по любому предмету. А когда я немного расшалюсь и нечаянно что-нибудь поломаю, то дед никогда меня не ругает, а вместе со мной исправляет неполадки. Я очень люблю своего дедушку и горжусь им.Л. П. Воробьева, медсестра хирургического отделения:– С Майером работать и просто, и сложно. Просто – потому что он понимает своих сотрудников, не придирается к мелочам, не злопамятен. Но в то же время сложно, поскольку Вольдемар Петрович очень требователен ко всем, если касается профессиональных обязанностей. Тут уже прежде всего интересы больного и, следовательно, мелочей быть не может. Заведующий должен быть именно таким.
