Замена натуральных льгот денежными выплатами, вероятно, станет самым значимым общественным событием 2005 года. Правительство сумело снять многие `накладки` в начавшейся монетизации льгот, и социальные протесты уже потеряли свою остроту. Время льгот, замены живых денег на эрзац-валюту, уходит в прошлое, социальная реформа едва ли будет остановлена. Однако и министрам, и экономистам предстоит сделать самые серьезные выводы. Свою оценку реформы, ее замысла и методов реализации корреспонденту Страны.Ru дал заместитель директора Экспертного института Леонид Григорьев.
- Леонид Маркович, монетизация льгот при всей простоте замысла оказалось достаточно сложным явлением. Общество не смогло воспринять ее однозначно. Как ее оценивают профессионалы-экономисты?
- Если совсем коротко, то общий замысел экономисты-профессионалы поддерживают, а вот сам план реформы изобретался и принимался в большой спешке и многое осталось непродуманным. Даже Егор Гайдар подчеркнул, что его Институт не разрабатывал ее. Введение реформы также не продумали. Реформа затрагивает слишком много реальных людей, а не простых рациональных субъектов - они же объекты реформ. Начнем по порядку.
Что касается теоретического замысла, то это 100-процентно либеральная реформа: при условии равенства доступных ресурсов человеку лучше дать денег для собственных решений. На уровне теории она имеет массу положительных эффектов в экономике. Нравится нам это или нет, старые льготы принимались вне связи с финансовыми возможностями страны и в двойном размере против фактического бюджета. И этого второго, `льготного` бюджета никогда не было на практике.
Время эрзац-денег, любых денежных суррогатов, каковыми, по сути, являются все предоставляемые в натуральном виде льготы, ушло. Рациональный человек в состоянии сам выбрать, что ему нужно. Соответственно, проблемы возникли у пенсионеров, у некоторых других групп, которые привыкли к сложившимся формам социальной защиты, даже если они не проигрывают. Натуральным отношениям не место в рыночной экономике. И в экономике вообще, и в каких-то значимых отраслях, будь то транспорт или жилищно-коммунальное хозяйство.
- Если либеральная реформа имеет много положительных последствий, то почему она была столь неоднозначно воспринята населением?
- Положительные последствия - это длительный эффект, а ломка часто раздражает сама по себе. Потом, я не уверен, что всем должны нравится либеральные реформы - это дело вкуса. В Европе, например, масса архаизмов против либеральных идеалов. Представим себе как условный пример, что кто-то взял некое абстрактное, исключительно рационально мыслящее население и высыпал его на территорию нашей страны. Если у этого населения не было бы ни привычек, ни проблем, оставшихся от советского и переходного периодов, то тогда да, эта реформа была бы чисто либеральной и со всех сторон замечательной. Но она происходит не в компьютере, а с людьми разными, трудными и небогатыми - они имеют право нервничать, считать копейки, требовать ясности и предсказуемости.
В самом деле, в случае выбора между натуральной льготой на некую сумму, которой он реально пользовался, и живыми деньгами на ту же сумму рациональный человек выберет живые деньги. Я подчеркиваю еще и тот аспект, что речь идет о сумме, которая реально получалась при получении льгот, а не тех возможных благах, которые номинально только числились. Если реально использовались 500 рублей в месяц, то рациональному человеку будет лучше получить их в руки. Он сможет выбрать сам, как их использовать: купить что-то, потратить на дорогу или отложить. В реальности, конечно, все люди очень разные, они имеют груз привычек и ограничения рациональности.
- Получается, что социальные протесты в начале января были следствием психологической неготовности населения к реформе?
- Поскольку люди - это не просто объекты воздействия реформы, не являются простыми и абсолютно рациональными и не обязаны ими быть, то нельзя думать, что абстрактно правильная вещь будет всеми принята с воодушевлением. Такие масштабные перемены не могут проходить полностью без всякого сопротивления - это нормально в демократической стране. Странно, что правительство было как-то удивлено протестами. Представим себе, что в стоимостном выражении реальные блага на всех не изменились - точно, наверное, трудно подсчитать. Даже в этом случае выровнять все, обеспечить `неухудшение` не только по индивидам, но и по более дробным группам, было бы сложно.
Льготникам категория за категорией следовало более конкретно объяснять, чем монетизация для них благо и что при рациональном осмыслении ее стоит принять. Нельзя не объяснять реформу, которая затронула как минимум 35 миллионов человек. Следовало с помощью СМИ четко показать людям, что они получают не меньше, чем у них было раньше. И что на самом деле государство не провело никаких существенных сокращений выплат. Только эта сумма раньше была распределена одним образом на всех льготников, а теперь распределение изменилось.
В выигрыше оказались сельчане и жители малых городов. А вот в крупных городах получились некоторые категории льготников, которые реально потеряли. Во многом доходы жителей больших городов сокращаются за счет инфляции, которую также нельзя не учитывать. Особенно заметно за последний год подорожали хлеб и коммунальные тарифы. Во многих случаях люди ожидали одного, а получили или меньше, или не то. Другой пример - пенсионеры: они стали получать больше денег, но деньги привыкли отдавать детям или внукам. Некоторые бесплатные льготы нельзя было отдать. Тут приходят увеличившиеся счета за коммунальные услуги, а у них ни денег, ни лекарств, ни бесплатного проезда в транспорте. Надо все это просчитывать наперед. Главный вопрос при раздаче таких обещаний - правительство не должно обманывать или, точнее, - позволять зарониться подозрению, что могут обмануть. Это классическая проблема институциональной экономики - проблема достоверных обещаний. Это ключевой момент для социальной и политической стабильности в стране.
Поэтому на пике протестов оказались большие группы горожан из крупных городов, которые заметно пострадали. Именно они и начали протестовать. Поэтому я уверен, что не стоит искать `подстрекателей` - для демонстраций была объективная причина у определенных категорий льготников.
В самом деле, сложно объяснить людям, почему в условиях экономического подъема в стране и существенного роста доходов государства у них надо что-то отнимать. Таким образом, авторы реформы допустили ошибку, составляя план своих действий. К числу очевидных просчетов следует отнести никому не понятный принцип деления на федеральных и региональных льготников. Также было очевидным явное неравенство Москвы и Подмосковья, Петербурга и Ленинградской области, ставших одними из самых заметных мест протеста. События января четко показали, где находятся самые проблемные места монетизации льгот.
- Что, по вашему мнению, власти должны делать сейчас?
- Правительство стало очень быстро обещать различные выплаты. Нет ничего плохого в том, что пенсию увеличат на 240 рублей, при условии, что госбюджет это выдержит. Ведь Пенсионный фонд в дефиците и берет недостающие средства из федерального бюджета - то есть из `нефтяных денег`. При этом надо четко понимать, что правительство должно предусмотреть и другие траты, ведь пенсионеры еще не успели ощутить прошедшее с начала января повышение квартплаты. Правительство очень хорошо поступило, заключив с регионами соглашение по транспортным картам, - но это пример решения, которое могло бы быть продумано заранее.
Но самое главное сейчас - вести работу с теми конкрентными категориями, которые пострадали от реформы. В первую очередь, надо сделать так, чтобы пострадавшие категории были компенсированы. Именно им следует точечно увеличить выплаты, а уже потом успокаивать с помощью увеличения пенсии всем категориям. И надо еще раз спокойно и быстро посмотреть (лучше заранее) финансовую и социальную стоимость реформ, какие `мины` могут ждать нас впереди. И самое главное, чтобы правительство нашло на все это время, силы и средства - и на точечную работу, и на общее повышение.
Николай Чеховский
31.01.2005
Национальная информационная служба Страна.Ru
viperson.ru http://nvolgatrade.ru/
