"Не ту страну назвали Гондурасом" (В. Вишневский).
О шизофрении
(Небольшие вводные замечания)
Все смешалось в доме Облонских... С традиционно легкой руки Алексея Саватюгина, с недавних пор высокопоставленного правительственного чиновника, пошла гулять фразочка о "шизофрении в голове Правительства". Что же вызвало такое суждение экономиста на медицинские темы? О, это ещё более интересно - причиной стало выступление Президента РФ на IX Петербургском международном экономическом форуме.
Напомню, выступая на экономическом форуме, Президент сказал, что "одна из ключевых тем форума - анализ и оценка эффективности разных экономических моделей... В разное время, в разные исторические периоды и патернализм, и либерализм были более и менее эффективны... Казалось бы, все точки над i в этой теме уже давно расставлены. Однако дискуссия продолжается".
Сам Президент, безусловно, человек экономически не очень грамотный. Это ему особенно и не нужно. Давайте вспомним абсолютно неграмотного в экономике Рональда Рейгана, именем которого вполне заслуженно назвали весьма грамотную экономическую политику, определившую пути развития всей мировой экономики на целые десятилетия.
Но вот люди, которые разрабатывают для Президента тексты выступлений, особенно на экономических форумах, обязаны быть экономически грамотными. Вот именно для их обучения экономической грамоте и написал я нижеследующий текст. Я не претендую на абсолютную истину, но это мое субъективное видение может быть полезно для отдельных советников и спич-райтеров, которые имеют весьма своеобразные - точнее, упрощенные - представления о либерализме и патернализме.
Собственно, я выдвигаю лишь два элементарных тезиса, с которыми, кажется, во всем цивилизованном мире давно согласились, а у нас предлагается "продолжать дискуссии".
О диалектике.
(История взаимного обогащения экономического либерализма и патернализма)
Итак, первое, что я утверждаю, это то, что вся история развития представлений об экономической политике, равно как и история смены либеральной и патерналистской моделей экономической политики, отличается ярко выраженной диалектикой. Поэтому не следует абсолютизировать противостояние либерализма и патернализма, нужно рассматривать противоречие между ними как диалектическое, развивающееся во времени.
В словах Президента, однако, никакой диалектики нет. Вот это, наверное, самое удивительное. Ведь всех нас диалектике худо-бедно учили. Гоголя от Гегеля отличаем, про отрицание отрицания и развитие по спирали слышали. А на гора выдается тезис о том, что в разное время больше подходит либо либерализм, либо патернализм. Более того, они друг другу противопоставляются и как бы намекается, что нам нужно сделать выбор исключительно в пользу одного из этих направлений в соответствии с теми проблемами, по-видимому, как всегда уникальными и неповторимыми, с которыми столкнулось нынче наше многострадальное общество.
"Нет, ребята, все не так" (В.С.Высоцкий). История экономической политики в последние лет 200 - это история взаимного обогащения либерализма и патернализма, когда они, последовательно отвергая друг друга, тем не менее, заимствовали друг у друга наиболее ценные элементы.
Началось все, пожалуй, со Смита. Адам Смит и его последователи исходили из предположения о внутренне присущей свободному рынку эффективности. По его мнению, любое ограничение стихийного хода событий и конкуренции сдерживает экономическое развитие. Главная функция государства, цель его экономической политики в таких условиях - обеспечить "естественную свободу", основанную на экономической свободе. Отсюда пошла и характеристика государства как "ночного сторожа" рыночной экономики. Именно выполнение государством этих ограниченных функций и является, по мнению классиков, эффективной государственной политикой в области экономики. Идея о том, что государство должно выполнять функцию "ночного сторожа" является логичным продолжением другой основополагающей идеи Смита о "невидимой руке" рынка.
В дальнейшем эти воззрения были развиты в новых экономических условиях неоклассической школой. Неоклассики впервые сформулировали идею о том, что рыночная экономика является саморазвивающейся системой, и, следовательно, функцией государства, целью экономической политики должно стать создание условий для самоорганизации рыночного механизма.
Однако те же неоклассики также выявили ряд нарушений рыночного механизма, которые, по их мнению, требовали прямого государственного вмешательства. А. Маршаллом были выделены некоторые явления, которые не подпадали под модель совершенной конкуренции - монополии, внешние эффекты, публичные блага. Созданная им и последователями теория несовершенной конкуренции утверждала, что монополия разрушает рыночный механизм на основе появления у монополий возможностей контроля над ценами. Неоклассическая школа стала своеобразным мостиком между двумя альтернативными парадигмами государственной экономической политики, мостиком между либерализмом и дирижизмом в форме кейнсианства. Маршалл и его последователи придерживались тезиса о достаточности в целом рыночных механизмов, ограничивая возможность государственного вмешательства достаточно узкими рамками. Однако выводы, сделанные этими учеными, одновременно явились основой для построения в последующем теоретических концепций, в которых государству придавалась существенно большая роль. В конце 20-х годов XX века усложнение рынка как макроэкономической системы привело к усилению тех процессов, которые приходят в противоречие с эффективностью рынка. Возникли устойчивые ситуации, когда рынок самостоятельно не мог преодолеть неэффективность, не обеспечивал оптимальность экономических процессов. Такие ситуации получили название "провалы рынка", которое подчеркивает неспособность рыночных механизмов без вмешательства государства обеспечить эффективное функционирование экономических агентов. Наличие таких ситуаций и их разрушительность подтолкнули к смене парадигмы экономической политики: на смену представлению о рынке как естественном механизме оптимизации хозяйственной деятельности пришло представление о необходимости активного государственного вмешательства в экономику.
Дж. М. Кейнсом был осуществлен переход к новой парадигме экономической политики. Это был переход от представления об эффективном регулировании, основанном на идее государства, как "ночного сторожа", к представлению об эффективном государственном регулировании как активно действующем институте, необходимом для рыночной экономики. Возникает система постоянного и активного участия государства в управлении рыночной экономикой. Развиваются формы антициклического регулирования, а также элементы планирования. Растет государственная собственность, наряду с бюджетно-налоговой политикой активная роль придается и денежно-кредитной политике. Свое логическое завершение эта ветвь экономической теории (называемая иногда институционально-социологическим течением) получила в трудах Ф. Перру, Дж. Гэлбрейта, В. Леонтьева и других.
Восстановление экономики Европы после Второй мировой войны и, позднее, кризис начала 70-х годов XX века показали, что избыточное государственное вмешательство в экономику не менее вредно, чем свободная игра рыночных стихий. Наметился возврат к идее приоритетности рыночных сил, наиболее ярко проявившейся в рамках неолиберализма и неоконсерватизма.
Идеальная модель неолиберализма состоит в следующем: свободное ценообразование на базе спроса и предложения экономики самостоятельных частных собственников плюс активная государственная социальная политика с целью сглаживания недостатков рыночного распределения доходов. Задача государства в этих условиях - поддержание существующих форм, а не непосредственное руководство экономическим процессом. Государство должно выполнять роль "футбольного арбитра", который не придумывает правил игры, но следит за их исполнением.
Развитие неоконсервативных взглядов на экономическую политику в первую очередь связано с идеями Фридриха Хайека. Он доказывал, что свобода деятельности индивидов не только не противоречит возникновению "порядка" в обществе, но сама является его источником. Реализация этого принципа ведет к неограниченным ресурсам развития общества и экономики. С этой точки зрения эффективным будет признано такое вмешательство государства в экономику, которое обеспечивает свободу рынка, и, следовательно, его эффективность.
Хайек максимально близко подошел к формулировке критериев эффективности государственного регулирования. Он указывал, что государственное регулирование должно быть направлено на максимальное освобождение сил рынка, которые максимизируют общественную полезность. Наиболее эффективным государственным регулированием, с точки зрения Хайека, будет такое регулирование, которое заставит сам рынок исправлять диспропорции, связанные с нерациональным поведением отдельных индивидуумов, т.е. отдельных участников рынка.
Неоконсерваторы и неолибералы победили, и снова парадигма либерализма стала господствовать в воззрениях на экономическую политику. Спиралька завершила круг. Но это господство не абсолютное, это не отрицание одной из парадигм, а их "сотрудничество".
И вот здесь возник вопрос о том, а что же такое эффективная экономическая политика? Возник вопрос не столько о доказательстве правоты той или иной парадигмы, сколько об их "степени участия" в выработке экономической политики. На фоне попеременного господства двух альтернативных парадигм государственного регулирования (одна из которых ставила на первое место рыночные силы, а вторая опиралась на идею об усилении государственного вмешательства), возникает новое направление экономической мысли, "третья сила", которая в какой-то мере примиряет антагонистов. В последние 40 лет активно развиваются научные течения, которые ставят задачу определить эффективность государственного регулирования вне зависимости от конкретных форм и целей экономической политики. Таких теорий и даже отдельных наук достаточно много. Это теория экономической политики, теория экономического регулирования, экономическая кибернетика, теория оптимального функционирования экономики и другие. В той или иной мере все эти теории направлены на выявление признаков и критериев эффективности государственного регулирования экономики, государственного вмешательства в рыночное хозяйство. И самое главное - на определение тех пропорций, в которых допустимо использование выводов и рекомендаций альтернативных парадигм, для формирования эффективной экономической политики. Прежде чем перейти к описанию третьей парадигмы, прервемся - я должен заявить свой второй тезис.
О либерализме
(И о месте государства)
Второе, что я утверждаю - это то, что глупо в настоящее время делать вид, что еще предстоит что-то выбрать правильное. Мир сделал свой выбор. Сейчас господствующая экономическая политика - экономический либерализм. Обогащенный многочисленными полезными заимствованиями из патернализма (а также из теорий эффективного государственного регулирования), но все-таки, по своей фундаментальной основе - либерализм. И выбирать что-то другое, нелиберальное - это значит принимать решения не в интересах России, а в интересах своего кармана, в интересах (может быть) иностранных государств и народов. Ибо это ведет к падению конкурентоспособности России, к созданию угроз для ее суверенитета. И тот тезис (скажем именно так - мягко, ибо другие слова плохо стыкуются с высоким статусом говорившего), который с подачи своих спич-райтеров озвучил Президент РФ на экономическом форуме, лишь еще раз показал всему миру, что Россия - особенная. Особенная потому, что не хочет учиться, не хочет учитывать опыт других стран. "Мы пойдем другим путем!" (В.И.Ленин). Мы еще выберем, что правильно - то, что выбрал весь остальной мир, развивающийся более успешно, чем мы, или выберем чего-нибудь еще (как выбрали в 1917 году). Только уже ведь и собственная история учит, что выбор чего-то особенного - путь в никуда, к банкротству самого пути и страны, его выбравшей.
Вообще требование выбирать из двух что-то только одно - это заявка на будущую безальтернативность, тоталитарность одной парадигмы. Даже если будет выбран либерализм, это будет прямолинейный либерализм, приводящий к негативным результатам с воспроизведением всех болячек середины 90-х годов. Если же будет выбран патернализм, это будет скачок на 70 - 80 лет назад и уже бесповоротная утрата Россией остатков конкурентоспособности.
Очень странно делать такой выбор, когда уже существует "третья парадигма". Теории, которые я объединяю в третью парадигму, отличаются тем, что занимались вопросами эффективности экономической политики, и с этой точки зрения оценивали верность тезисов той или иной парадигмы. Они сформулировали большое количество определений и признаков эффективной экономической политики государства.
Теория экономической политики Тинбергена утверждала, что оптимизация экономической политики состоит в минимизации функции социальных потерь, определяющей общественные издержки в результате отклонения целевых показателей от их оптимальных значений. Поэтому государство должно выбрать такие точки воздействия, использование которых обеспечит наименьшие потери.
Теория экономического регулирования Джорджа Стиглера исследовала "провалы государства", по аналогии с провалами рынка. "Провалы государства" - это ошибочные действия государства, как регулятора, нарушающие свободу конкуренции и искажающие ценовые ориентиры аналогично тому, как эти нарушения возникают на стихийном рынке вследствие действия нерыночных сил. Критерием эффективности государственного регулирования выступает отсутствие таких провалов.
Пределами вмешательства государства, с точки зрения теории экономического регулирования, является более успешное решение им тех же экономических проблем, что и фирмами или рыночным механизмом в целом. Стиглер утверждал, что экономическое регулирование государства эффективно до тех пор, пока оно позволяет экономическим субъектам сокращать свои транзакционные издержки.
Свой вклад внесли и кибернетики. Под оптимальным управлением они понимают такое управление (регулирование), которое совместимо с наложенными на управляемую систему ограничениями и удовлетворяет критерию оптимальности (Кобринский Н.Е., Майминас Е.З., Смирнов А.Д. 1975). Определив, что рыночная экономика в целом и все ее структурные элементы являются самоорганизующимися системами, кибернетики сформулировали требования к регулированию таких систем. Так как самоорганизующимся системам свойственен хаотический режим собственного поведения (такие системы оказывают на окружающую среду хаотическое воздействие, и при определенных условиях это приводит к разрушению окружающей среды), то для предотвращения негативного воздействия на внешнюю среду таким системам требуется внешнее регулирование, использующее внутренние каналы самоорганизации системы. Так как развитие самоорганизующихся систем в принципе осуществляется через неустойчивость, бифуркации, случайность, то, как утверждал И. Пригожин, регулирование призвано воздействовать на преобразование хаоса в порядок.
Такое регулирование должно осуществляться в соответствии с природой системы. Применительно к экономике это означает, что государство как внешний регулятор таких систем должен быть не командиром, а культиватором системы, обеспечивая необходимыми регулятивными воздействиями движение системы в заданном регулятором направлении.
Таким образом, теории эффективности государственного регулирования подошли к выводу о необходимости использования системного подхода в государственном регулировании экономики. Тот факт, что рыночная экономика является сложной системой, предъявляет особые требования к ее регулированию. Регулирование рынка должно быть системным. Системность предполагает такие признаки, как целостность, наличие цели, наличие взаимосвязи элементов (структура). Следовательно, для того, чтобы можно было говорить о системности государственного регулирования экономики, оно должно отвечать этим признакам. Обеспечить системность можно, лишь воздействуя на ключевые "точки входа" управляемой системы, исключив вмешательство в другие части этой системы, чтобы не создавать искажений. И такое воздействие государства на эти самые ключевые точки должно быть максимально мощным и максимально эффективным. Именно этим характеризуется сила современного, эффективного государства. Назовем эти точки воздействия государства:
1. Создание и поддержание эффективных "правил игры" в целях обеспечения максимальной свободы для максимального количества экономических агентов.
В первую очередь, это, безусловно, создание эффективно действующей системы законов. Закон должен быть законом, вызывающим уважение и одобрение у подавляющего большинства членов общества. Но не менее важна вторая составляющая - правоприменение. Эффективное правоприменение означает наличие независимой судебной системы, эффективных систем принуждения агентов к исполнению своих обязательств, эффективных систем защиты прав агентов.
2. Макроэкономическое регулирование и разработка стратегий развития общества.
3. Решение отдельных социальных проблем.
4. Обеспечение безопасности.
5. Минимальное государственное предпринимательство, ограниченное теми сферами, в которых транзакционные издержки бизнеса слишком велики для достаточного его присутствия в данных сферах. Какие это сферы? Их немного: малая часть оборонной промышленности, часть социальной инфраструктуры, очень малая часть производственной инфраструктуры, малая часть науки (фундаментальная наука). Для эффективной экономической политики необходимо, чтобы государство минимизировало количество точек воздействия (одновременно минимизируя, по Тинбергену, общественные издержки), концентрируя свое воздействие на действительно ключевых точках, тем самым максимизируя силу воздействия в этих точках. Но максимизация силы воздействия ни в коем случае не означает, особенно применительно к государственному предпринимательству, максимизации использования государственных ресурсов, в том числе бюджетных. Это означает максимизацию общественного эффекта, в том числе за счет максимизации (при известных заранее ограничениях) доходов бизнеса (чьи деньги привлекаются в основном для финансирования общественно-значимых проектов) и граждан (в том числе в виде зарплат, получаемых на вновь созданных рабочих местах).
Третья парадигма смогла определить допустимость, с одной стороны, либерализма, а с другой стороны, государственного вмешательства в эффективной экономической политике.
В основе экономической политики в рамках рыночного хозяйства должен лежать либерализм. Только в этом случае возможна реализация действительно эффективной экономической политики. Эффективная экономическая политика по определению либеральна.
Экономическая политика должна обеспечивать максимальную свободу экономическим агентам до того предела, когда эта свобода начинает приводить к росту совокупных транзакционных издержек, т.е. когда наблюдается ситуация провала рынка. На этом пределе вступает в действие государство, но его усилия также ограничены - оно уместно до тех пор, пока, как уже говорилось, помогает экономическим агентам сокращать транзакционные издержки, т.е. пока не наступает ситуации провала государства. Выступая в качестве своеобразного третейского судьи, третья парадигма рассудила либерализм и патернализм. Из приведенных выше описаний основных выводов третьей парадигмы видно, что так или иначе предполагается первичность свободного рынка, его внутреннюю более высокую эффективность по сравнению с государством.
Это, так скажем, вертикальное распределение между свободой и государством - первична свобода, государственное вмешательство вторично, оно регулируется степенью эффективности свободной экономики и государственного вмешательства.
Необходимо сказать и о распределении, а точнее взаимодействии либерализма и патернализма в другом измерении. Что такое современный либерализм? Это течение, которое вобрало в себя все лучшие достижения альтернативной парадигмы, встроив в свою внутреннюю логику.
Хорошим примером в данном случае могут служить так высоко почитаемого в России Милтона Фридмана. Обсуждая роль монетарной политики, Фридман дискутирует с Кейнсом, опровергает некоторые его не подтвердившиеся тезисы (и его последователей). Но именно Кейнса он называет первым, кто провел "строгий умозрительный анализ" монетарной политики. Ведь именно в рамках кейнсианства был обоснован тезис об усилении роли кредитно-денежной политики. И только на этой основе стал возможен монетаризм Фридмана, во многом отвергающий кейнсианство.
И снова о шизофрении
(Вместо заключения)
Фридман, кстати, решая задачу об оптимальном количестве денег, тоже был вынужден сопроводить этот анализ "заключительными шизофреническими заметками". Вернемся, однако, к отечественной шизофрении. Если вдуматься, ситуация аховая. Напомню - этот диагноз Правительству поставил высокопоставленный правительственный чиновник. С точки зрения формальной логики получается, что некто сам себе ставит диагноз "шизофрения" и предлагает пути лечения этой самой шизофрении. Итак, еще раз вдумаемся: шизофреники обсуждают вопрос о том, как лечить шизофрению. Как назвать эту ситуацию, эту болезнь? Как назвать состояние, когда сами шизофреники начинают обсуждать проблемы шизофрении? "Не ту страну назвали Гондурасом" (В. Вишневский).
Лечение шизофрении - удел, как мне кажется, врачей. Поэтому оставим право ставить медицинские диагнозы специалистам в области медицины, тем более, что у них расширилось поле деятельности - возник новый повод для медицинских дискуссий. Ну, действительно, как же определить болезнь, когда некто, называя себя шизофреником, пытается обсуждать проблему лечения шизофрении.
Роль экономистов я вижу в другом. Мы должны лечить экономическую неграмотность приближенных (помощников, советников, теневых нашёптывателей и т.д.) наших правителей. Слишком уж большую роль стали играть малограмотные "специалисты", преимущественно вышедшие из "спецучреждений", в то время как экономически грамотные специалисты все больше выдавливаются из верхних сфер.
"Беда стране, где раб и льстец
Одни приближены к престолу.
А Богом избранный певец молчит,
Потупив очи долу" (А.С.Пушкин)
Я "уцепился" за выступление Президента РФ на IX Петербургском международном экономическом форуме, которое, собственно, и привело, в конечном счете, Алексея Саватюгина к диагнозу "шизофрения". Но это далеко не единственный момент, к которому можно "прицепиться".
Я сам в своих научных изысканиях прихожу к выводу о росте вероятности кризиса перепроизводства в России. Кстати, задумаемся о парадоксе: кризиса перепроизводства - на фоне нищеты большинства населения! Безусловно, для организации такого кризиса нужно быть не менее "одаренным", чем для организации одновременно долгового и валютного кризиса 1998 года. Многие другие эксперты также все чаще используют в лексиконе слово "кризис" применительно к тому или иному аспекту экономического развития.
Так что лечить надо, причем срочно. Ведь неграмотные действия властей в последнее время уже привели к обострению многочисленных социально-экономических проблем. Народ безмолвствует? Но вот сообщение о падении рейтинга Президента до рекордно низкого уровня. Вот все больше порядочных людей с жаром говорят о революции, считая ее благом в нынешней ситуации. Действительно, революция - это наиболее действенный способ лечения шизофрении властителей. Но всякая революция - это большой шаг назад, когда потерь несоизмеримо больше, чем выигрышей. Лучше совершенствовать существующую, законную (по крайней мере, пока еще) власть. Транзакционных издержек меньше.
07 июля 2005
http://www.opec.ru/analize_doc.asp?d_no=56875
