Шахматисты тогда владели умами. В больших городах выставлялись демонстрационные доски, и сотни любителей стояли возле них часами, обсуждая высокую игру.
Про чемпионов и претендентов знали все. Поскольку родина стеснялась радости, каждый известный гроссмейстер наделялся неким качеством, которое превращало шахматы в занятие, существующее параллельно с основным, как будто служением советскому строю. Ботвинник был профессором, Тайманов - пианистом в четыре руки, Смыслов вообще пел. Кто-то что-то возглавлял общественное.
Шахматы - дело умное и серьезное. Чемпион олицетворял интеллектуальную мощь страны. Хорошо бы, конечно, русский. Но если профессор и партиец, то можно и Ботвинник. Мы интернационалисты.
И вдруг! Как черт из табакерки, из города Риги выскакивает юный, наглый и веселый абсолютный игрок. Страшный, трехпалый, дьявольски обаятельный шахматный гений Михаил Таль.
Импровизатор, виртуоз...
любитель женщин, бражник, остроумец...
живой и страстный - как укор рутине.
Короче и прозой: безалаберный революционер духа.
Он садится за столик с уважаемым и методичным профессором, обыгрывает его, становится чемпионом мира, нанеся разрушительный удар по мифу о советском образе жизни.
Инакодумающий Таль одерживает победу. Короткую. Временную.
Как все живое, не стандартное, свободное, не встроенное в устав рабского самосознания моей страны, он был обречен.
Но он был!
Обнаружил и показал миру: самобытный, вольный человек может не одолеть, конечно, но преодолеть систему.
Михаил Таль... Мы были едва знакомы, а кажется теперь, что дружили.
Это чувство благодарности за прорыв, за реализованный им дар сопротивления.
http://novgaz.2u.ru:3000/data/2004/30/37.html
29.04.2004
