БГНЕС: Обращает на себя внимание тот факт, что идея создания "газового ОПЕК" нашла своих сторонников среди политологов, а профессиональные экономисты, как российские, так и зарубежные, высказывались по этому поводу более взвешено и осторожно. Как можно объяснить эту разницу во взглядах? Не является ли это лишним доказательством, что идея "газового ОПЕК" политическая, а не экономическая?
Ю.С.: Идея "газового ОПЕК" существует пока только на политическом уровне. Экономического смысла в нем нет: принцип квотирования добычи в случае с газом абсурден, поскольку цены на газ зависят полностью от колебаний цены нефти, и объем производства газа никак на цены не влияет.
Второй проблемой является отсутствие самого мирового рынка газа. На 30 экспортеров газа сегодня приходится не менее 9 замкнутых региональных рынков, почти не связанных друг с другом. Такое положение объясняется тем, что 70% экспортируемого газа идет по трубопроводной инфраструктуре, которая прочно соединяет продавца и покупателя.
Многие связывают надежды на создание мирового рынка газа с распространением производства и торговли сжиженным газом, который по удобности транспортировки и хранения близок к нефти. Однако следует учесть, что СПГ не сможет вытеснить трубопроводный транспорт: по наиболее взвешенным прогнозам, доля СПГ в мировой торговле вскоре перестанет расти и остановится на уровне 33-38%. Таким образом "закон трубы" останется в силе.
Наконец, третьей экономически почти не преодолимой проблемой является абсолютное доминирование в торговле газом долгосрочных контрактов на срок от 10 до 30 лет с заранее прописанными объемами поставок и формулой изменения цены. Такие контракты необходимы не только покупателю, но и в еще большей степени продавцу и связаны с необходимостью масштабных инвестиций в разведку, добычу и транспортировку газа с очень длительными сроками отдачи.
БГНЕС: Насколько практически возможно осуществление планов по созданию "газового ОПЕК" сегодня?
Ю.С.: Несмотря на отсутствие экономической базы, "газовый ОПЕК" в той или иной форме всё равно будет создан, исходя из чисто политических соображений. Это нужно, прежде всего, Ирану и Венесуэле для выхода из внешнеполитической изоляции. России он также выгоден, как с точки зрения усиления своих позиций в том же Иране, так и для оказания давления на покупателей газа в Европе. Остальные страны, включая Катар, Нигерию или Алжир, получат, как и Россия, дополнительную политическую опору при переговорах с потенциальными импортерами газа. Наконец, всем участникам будет в равной степени выгодно иметь дискуссионную площадку, где можно было бы координировать международные трубопроводные проекты и свою ценовую политику.
В зачаточной форме "газовый ОПЕК" функционирует еще с 2001 г. в виде Форума стран-экспортеров газа (Gas Exporting Countries Forum). На текущий момент эта организация включает в себя 16 стран-участниц, контролирующих 72,5% мировых запасов, 43,1% добычи и 53,6% торговли газом, в т. ч. более 85% экспорта СПГ. Однако структура Форума очень расплывчатая, механизмы его работы невнятные. В итоге шестилетняя деятельность ФСЭГ пока не принесла никаких ощутимых плодов.
Как известно, на сегодняшний день существуют два противоположных варианта устава "газовой ОПЕК": иранский и российский. Тегеран предлагает создать действительно настоящую ОПЕК со строгим механизмом принятия и исполнения решений. Ни России, ни другим членам ФСЭГ, за исключением, возможно, самого Ирана и Венесуэлы, это не нужно. В России, в свою очередь, "газовый ОПЕК" воспринимают, по сути, просто как улучшенную форму ФСЭГ.
Учитывая, что, как я уже сказал, "газовый ОПЕК" лишен какого-либо экономического фундамента, осенью этого года на заседании ФСЭГ планируется к рассмотрению именно российский вариант.
БГНЕС: Некоторые российские политики (Михаил Маргелов, в частности) считают, что Москве не следует вступать в "газовый ОПЕК", однако следует договариваться о взаимодействии с другими поставщиками газа. В чем суть этого взаимодействия?
Ю.С.: М. Маргелов предлагает, в сущности, то же самое, что ОАО "Газпром": создать функциональную и хорошо отлаженную дискуссионную площадку без каких-либо обязательств со стороны ее участников. Это что-то вроде Генеральной ассамблеи ООН, но без Совета безопасности.
БГНЕС: На Западе перспективу консолидирования производителей газа воспринимают крайне раздражительно. Насколько опасения западных государств, что их "национальные чемпионы", добыча которых кратно меньше их объемов продаж, окажутся в более неблагоприятной позиции, если "газовый ОПЕК" станет фактом, основательные?
Ю.С.: Страх перед "газовым ОПЕК", в целом, беспочвенен. Однако США и ЕС вполне резонно опасаются улучшения взаимопонимания между странами-экспортерами газа и их консолидации пусть даже на совещательном уровне. Любое политическое и экономическое объединение сегодня делает страны сильнее, а их позицию более жесткой.
Наибольшие проблемы могут возникнуть с реализацией газотранспортных проектов, не отвечающих интересам большинства стран-членов ФСЭГ. В частности, Россия вполне может убедить Иран и Туркмению отказаться от поддержки европейского проекта Nabucco, что значило бы поставить на нем крест.
БГНЕС: Что может противопоставить Запад? В США и ЕС раздаются призывы об "энергетическом НАТО". Насколько реальна реализации этой угрозы?
Ю.С.: "Энергетическое НАТО" - такая же игра слов, как и "газовый ОПЕК". Импортеры энергоресурсов уже давно имеют хорошую совещательную и лоббистскую организацию в виде Мирового энергетического агентства. Создать что-либо новое вряд ли возможно, а копировать функции МЭА бессмысленно.
03.06.2008
http://www.ipem.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=97:q-q-&catid=35:2008-08-13-11-18-35&Itemid=87
