- Проблема отставания разведки от добычи по-прежнему актуальна как для нефтяной, так и для газовой отрасли. О положительном тренде пока говорить не приходится. В нефтедобыче прирост запасов в среднем лишь на 1% опережает производство, тогда как в оптимальном варианте опережение должно составлять от 10% до 15%. В газовой отрасли ситуация еще хуже, в лучшем случае речь идет о стагнации, а в отдельные годы наблюдается и убывание запасов.
Главная причина на обоих направлениях одна и та же – дефицитное финансирование геологоразведочных работ в результате экстенсивной инвестиционной политики. Иначе говоря, неоправданно большая часть инвестиционных ресурсов уходит на скупку новых активов и развитие экспортной трубопроводной инфраструктуры в ущерб как добыче, так и, в особенности, разведке.
Вместе с тем, по сравнению с большинством крупнейших транснациональных нефтегазовых компаний, российские показывают не такие уж плохие результаты, и что самое главное, имеют большие перспективы роста за счет огромных еще невостребованных ресурсов нефти и газа. В этом наше стратегическое преимущество.
Каким образом стимулировать российские компании к снижению экспорта сырой нефти и соответствующему наращиванию перерабатывающих мощностей внутри страны?
- Стимулирование развития внутреннего рынка нефти и нефтепродуктов на текущем этапе должно основываться на таможенном и налоговом регулировании. Показательный пример – введенная в 2007 г. дифференцированная ставка НДПИ на нефть. Актуальный вопрос – введение гибкой шкалы таможенных пошлин для стимулирования экспорта продуктов глубокой переработки нефти за счет уменьшения экспорта сырой нефти.
Большое значение для развития рынка нефти и нефтепродуктов будет иметь создание единой российской нефтяной биржи, но ее открытие уже неоднократно откладывалось. Проблема в слишком высокой конкуренции со стороны биржевых площадок Лондона, Нью-Йорка и Сингапура.
Существуют ли риски для энергетической безопасности, связанные со скорым расформированием РАО "ЕЭС России"? Как это расформирование скажется на тарифах на электроэнергию для предприятий и населения?
- Определенные риски, связанные с утратой единого стратегического и контрольного центра в электроэнергетике, безусловно, присутствуют. Прежде всего, это связано с необходимостью контроля над выполнением инвестиционных программ ОГК и ТГК, которые формировались при непосредственном участии РАО "ЕЭС России", но которые вполне могут быть пересмотрены новыми собственниками генерирующих компаний. Для этого с инвесторами заключались инвестиционные меморандумы, а с компаниями – договоры на поставку мощности, которые, по крайней мере, в среднесрочной перспективе гарантируют реализацию инвестпрограмм.
Приведет ли расформирование РАО "ЕЭС России" к росту тарифов на электроэнергию? Можно с уверенностью утверждать, что рост тарифов произойдет. Во-первых, чисто политическая причина – нет РАО "ЕЭС России" и не с кого спрашивать за рост тарифов. Во-вторых, экономическая причина – в электроэнергетике действует эффект масштаба, и с разделением средние издержки возрастают. По нашим оценкам, эффект от конкуренции не покрывает эффекта масштаба. Более того, эти риски усиливаются перспективным ростом цен на газ.
Многие эксперты предрекают прекращение роста и даже падение мировых цен на нефть уже в 2009 г. Реалистичны ли подобные прогнозы и на чем они основываются, ведь одновременно предсказывается существенный рост общего потребления первичных энергоресурсов?
- Разговоры о возможном падении цен на нефть отталкиваются от оценки текущей ситуации как "мыльного пузыря", который неизбежно лопнет в случае начала рецессии в США и обвала фондовых рынков. Кроме того, дальнейший рост цен может негативно сказаться на спросе. Ожидается, что западные страны в ближайшие годы сократят потребление нефтепродуктов или, по крайней мере, остановят его рост, в результате чего с нефтяного рынка уйдет значительная часть спекулянтов.
Между тем, если отбросить экономические проблемы в США, то глобальным обоснованием дальнейшего роста (или неснижения) стоимости нефти на мировых рынках является постоянно растущий спрос со стороны экономик восточной и южной Азии (прежде всего Китая, Индии и Пакистана), а также напряженная геополитическая обстановка (Иран, Ирак, Нигерия и Венесуэла).
Еще один очень важный момент – стоимость нефти исторически привязана к доллару, и в периоды его нестабильности инвесторы и спекулянты вкладываются в товарные (сырьевые) рынки: золото, платина, товарные валюты (канадский и австралийский доллары), нефть, газ. Кроме того, само снижение курса доллара автоматически приводит к росту цен на нефть, выраженных повсеместно именно в этой валюте.
Таким образом, в среднесрочной перспективе нет предпосылок для снижения спроса на нефть в мире. Лишь стабилизация политической ситуации в указанных нефтедобывающих странах может, на мой взгляд, привести к некоторому снижению цен на нефть.
Согласно концепции долгосрочного развития МЭРТ, к 2020 г. "доля энергии АЭС, ГЭС, биотоплива и других возобновляемых источников (ВИЭ) энергии не превысит 14%". Не считаете ли вы, что этого очень мало по сравнению с аналогичными планами других стран?
- По итогам 2006 г. доля гидроэнергии в производстве первичных топливно-энергетических ресурсов (ТЭР) в России составила 5,62%, доля АЭС – 5,02%. Если учесть также совсем пока незначительную долю ВИЭ, то на сегодняшний день доля всех упомянутых источников энергии достигает в России около 11%. В этом контексте обозначенные МЭРТ 14% нельзя, конечно, назвать амбициозными планами.
Однако они во многом отражают реальную структуру топливно-энергетического баланса страны и ограниченные ресурсы создания новых АЭС и ГЭС. Что касается ВИЭ, то их доля, по всем оценкам, даже к 2030 г. не превысит 1% производства ТЭР в России.
Журнал "Наша власть: дела и лица", N3 (83), март 2008 г.
http://www.ipem.ru/337
