Юрий Саакян: Угольный ренессанс после газовой паузы

  

Проблема топливного баланса отечественной электроэнергетики, связанная с высокой зависимостью отрасли от поставок газа, с каждым годом становится все более актуальной. Только в европейской части России доля газа в топливном балансе ТЭС составляет свыше 80%, а в целом по энергосистеме России - более чем 2/3. В свете неизбежного роста цен на газ на внутреннем рынке такой баланс несет в себе определенную угрозу для будущего российской экономики.

 

В то же время Россия богата не только газом, запасы угля в стране - одни из крупнейших в мире. При этом доля твердого топлива в топливно-энергетическом балансе (ТЭБ) энергетики крайне низка - всего 20%. Для сравнения, в странах ЕС она составляет 40%, в США - свыше 50%, а в Китае - три четверти. В большинстве развитых стран мира базовой составляющей ТЭБ энергетики является уголь.

 

В настоящее время около 2/3 физического объема потребляемого отечественными ТЭС газа поставляет "Газпром" по фиксированным регулируемым государством ценам, а оставшуюся треть РАО "ЕЭС России" закупает у независимых производителей по коммерческим ценам, которые превышают фиксированные примерно в 1,2-1,25 раза. Однако на протяжении последних лет газовый монополист регулярно снижает объемы поставляемого "лимитного" газа. РАО "ЕЭС" же, напротив, настаивает на увеличении поставок. Пока разницу между объемами "Газпрома" и потребностями энергетиков покрывают независимые производители газа, однако их возможности тоже имеют свои ограничения. И главное — не безгранична пропускная способность газотранспортной системы. В особенности это ощутимо в тех регионах, где потребность в газе у предприятий электроэнергетики наиболее высока.

 

Таким образом, очевидно наличие серьезных и объективных трудностей с газоснабжением российских ТЭС. Многие факторы указывают, что "газовая пауза" исчерпала себя и больше не может обеспечивать дальнейшее развитие российской электроэнергетики. В свете складывающейся обстановки как в стране, так и на мировых рынках энергоносителей газозамещение представляется наиболее рациональным направлением поиска выхода из создавшейся ситуации.

 

 

Чтобы ответить на вопрос — выгодно ли для потребителя переходить с потенциально дорогого газа на фактически дешевый уголь, вначале рассмотрим состояние межтопливной конкуренции. На текущий момент соотношение цен на газ и уголь составляет 1:1 в пересчете на теплотворную способность. То есть формально соблюдается равенство, но стимула к переориентации энергетики на уголь оно не обеспечивает.

 

Как показывают расчеты, лишь в Сибири — основном угледобывающем регионе — наблюдается ценовое соотношение газ/уголь на уровне, заложенном в Энергетической стратегии России, от 1,6 до 2. А там, где сосредоточены генерирующие мощности на газе (в основном центральная часть страны), использование газа экономически выгоднее (см. "Соотношение цен…").

 

Соотношение цен газ/уголь по основным зонам потребления

 

Резервы повышения экономической привлекательности угля в межтопливной конкуренции нужно искать через механизм постепенного выравнивания соотношения цен газ/уголь до минимум 2.

 

Процесс выравнивания необходимо сделать двусторонним: с одной стороны, плавное и постепенное повышение цен на газ, с другой — меры по стабилизации цен на энергетические угли. Но этот вопрос требует особенно тщательного рассмотрения.

 

В процессе развития угольной генерации заинтересованы четыре вовлеченные стороны: само РАО "ЕЭС", "Газпром", ОАО "РЖД", деятельность которых регулируется государством, и угольные компании, работающие в рыночных условиях. Интерес "Газпрома" — увеличение экспортной выручки за счет сокращения поставок на внутренний рынок, энергетиков — дешевое топливо, угольщиков — увеличение рынка сбыта, железнодорожников — доходы от перевозок угля. Именно последний — транспортный — сегмент и является самым проблемным местом в развитии угольной генерации.

 

По словам железнодорожников, существующие тарифы покрывают только 50% затрат на перевозку угля. Отсутствие мотивации улучшения технологии перевозок угля в свою очередь приводит к недофинансированию и ухудшению ситуации с угольным грузооборотом. Географическая удаленность основных потребителей угля от его производителей — серьезное экономическое препятствие для развития угольной генерации в России. Рост железнодорожных тарифов является единственным выходом из создавшегося положения. Однако рост тарифов в 2 раза приведет к росту стоимости угля у конечного потребителя в 1,2-1,5 раза, что, по сути, ставит крест на развитии угольной генерации даже с учетом возрастающих цен на газ.

 

Но выход есть. Решение этой проблемы, как представляется, должно взять на себя государство как основной бенефициар газозамещения: с каждой перенаправленной с внутреннего рынка на экспорт 1000 м3 газа государство получает $110 дополнительных поступлений в бюджет. Если, к примеру, в результате перевода на уголь тех станций, где есть для этого техническая возможность, высвободится около 27 млрд м3 газа, это принесет бюджету почти $1,4 млрд в год.

 

Так почему же государству тогда и не профинансировать проект создания компании эксклюзивного перевозчика энергетических углей для российских ТЭС? В задачи этой компании должно входить выполнение государственного заказа на перевозку угля для строящихся и переводимых на уголь ТЭС. Максимальная себестоимость доставки 1 тонны угля в европейскую часть страны — $40. Государство может оплачивать полный экономически обоснованный тариф на перевозку угля к потребителю из указанных дополнительных поступлений.

 

Есть вероятность, что в случае реализации этого предложения у предприятий угольной промышленности появится соблазн поднять цену на свою продукцию. Для того чтобы избежать этого, необходимо ввести так называемую "цену отсечения", ориентируясь на соблюдение соотношения газ/уголь 2:1. Например, если цена на газ составляет $40 за тонну у.т., то цена на энергетический уголь не может превышать $20 — все остальное государство изымет при помощи фискальных инструментов.

 

 

Вопрос, на чем сосредоточить основные усилия по газозамещению — на строительстве новых ТЭС или переоборудовании старых, мы полагаем, имеет такой ответ — делать и то и другое. Руководствоваться при этом нужно в первую очередь экономическими мотивами, рассматривая каждую конкретную ситуацию в отдельности.

 

Процесс перевода газовых ТЭС на уголь не может быть быстрым, поэтому приоритетными станут те станции, где износ "газового" оборудования является наибольшим и где, соответственно, модернизация является первоочередной. В то же время, закладывая новые проекты, следует рассматривать все возможности для ориентации будущего объекта на уголь.

 

При этом многовекторные изменения структуры топливного баланса по регионам страны, в частности увеличение потребления угля в европейской части России, повлечет за собой необходимость решения комплексных логистических проблем.

 

Во-первых, придется расширять транспортные коридоры Кузбасс-Центр, что представляет собой сложный комплекс мероприятий: улучшение диспетчеризации, организацию специальных "угольных эшелонов" с оптимизированной маршрутизацией, "расшивку" узких мест в железнодорожной сети, особенно в уральском регионе, и т.д. Эти меры потребуют длительного времени и крупных вложений, а при существующем уровне железнодорожных тарифов на перевозку угля их осуществление за счет средств самой железнодорожной отрасли не представляется возможным. В связи с этим государству необходимо принять финансово-организационное участие в решении этих проблем.

 

Во-вторых, минимизировать затраты на повышение пропускной способности железной дороги можно созданием специализированного, "угольного", вагона повышенной грузоподъемности и вместимости. В качестве примера здесь можно привести Великобританию, где при расстояниях доставки угля в десятки раз меньшие, чем в России, используются вагоны грузоподъемностью примерно на треть большей по сравнению с нашими.

 

В-третьих, незадействованным резервом пока остается более широкое применение в электроэнергетике обогащенных углей. Их перевозка позволит значительно увеличить полезную нагрузку на вагон, в результате при том же объеме груза перевозки в пересчете на тонну условного топлива существенно возрастут.

 

Еще один возможный путь минимизации транспортных затрат — строительство новых генерирующих мощностей непосредственно на угольном разрезе. При этом возникает необходимость передачи электроэнергии на большие расстояния: для Кузбасса и Канско-Ачинского бассейна расстояния до потребителей могут превышать несколько тысяч километров. При такой протяженности высоковольтных линий возникают огромные потери в сетях — свыше 30%. Но проблема технически разрешима: на расстояния свыше 800 км необходимо осуществлять передачу электроэнергии постоянным током. Хотя и это сопряжено с рядом новых трудностей. В частности, более дорогостоящая инфраструктура: прокладка километра ЛЭП и строительство инфраструктуры для сетей переменного тока обходится в чуть менее $1 млн, тогда как для постоянного тока — свыше $1,5 млн. Сложнее будет и осуществление диспетчеризации, что отразится на стоимости передачи электроэнергии. Эта серьезная технико-экономическая задача еще нуждается в проработке. Но, как бы то ни было, более широкое задействование возможностей, предоставляемых магистральными сетями, должно обязательно рассматриваться в качестве одного из вариантов удовлетворения растущего спроса на электроэнергию в центральной части страны.

 

 

Не подлежит никакому сомнению, что развитие угольной генерации должно быть основано на использовании новых высокоэффективных технологий сжигания — с высокими показателями эффективности, с использованием на одном энергообъекте углей с различными качественными характеристиками. Например, сжигание угля в циркулирующем кипящем слое (ЦКС) или близкие к нему вихревые технологии сжигания позволяют задействовать практически любые угли. Примером может служить Рязанская ГРЭС, где еще в 2001 году было переоборудовано 3 котла под вихревую технологию, что позволило устранить привязку данной ТЭС к конкретным поставщикам, существовавшую еще с советского периода.

 

Необходимо осуществить качественный скачок КПД с нынешних 30-35% до 50-52%, который достижим при использовании оборудования с суперсверхкритичными параметрами, изготовляемого из сверхпрочных материалов. Отечественные энергомашиностроители технологически существенно отстают от западных. Ликвидировать это отставание в кратчайшие сроки можно за счет приобретения лицензий на производство оборудования или создания на территории России совместных предприятий с крупнейшими зарубежными компаниями.

 

Затраты на широкую программу модернизации электроэнергетики по угольному варианту можно снизить за счет минимизации издержек на производство оборудования. После проведения комплексного анализа перспективных потребностей отечественной электроэнергетики в оборудовании необходимо стандартизировать 3-4 типа угольных энергоблоков (как, например, это сделал Китай, где темпы ввода новых генерирующих мощностей уже превосходят советские показатели) и организовать их массовое производство. Это позволит значительно сократить стоимость и строки реализации мероприятий газозамещения.

 

Развитие угольной генерации — общенациональная задача, требующая целого комплекса мер. Государству в ее решении отведена особая роль. "Газовая пауза" была общегосударственным проектом, и "угольный ренессанс" не может обойтись без его участия.

 

 

http://www.ipem.ru/167