Юрий Вячеславович, директор научных программ Независимого института социальной политики Лилия Овчарова считает, что в России используется очень высокий прожиточный минимум, и соответственно, оценка Госкомстата количества бедных завышена. А директор Бюро Международной организации труда в Москве Полин Барет-Рид, напротив, считает, что бедные в России - это более трети населения. А наиболее эффективный способ борьбы с бедностью - это работа. То есть, необходимо развитие рынка труда. Что такое бедность с Вашей точки зрения? И действительно ли государство неэффективно в решении этой проблемы, и единственная надежда только на бизнес?
Я полагаю, что оценка масштабов бедности у нас не завышена, а, скорее, даже занижена - составляет не порядка 25% численности населения, а больше. С моей точки зрения, если доход меньше $100 в месяц, то это бедный человек. Это, конечно, очень субъективная оценка: в каждом регионе свой реальный минимальный прожиточный минимум, $100 - это, безусловно, не Москва, и не какой-нибудь регион с совсем низким уровнем цен. К тому же остается дискуссионным вопрос о том, что считать минимальными социальными стандартами. По-моему, признак бедности - недовоспроизводство (деградация) человеческого капитала в силу жестких ограничений в питании, медицине, обучении и т.п. Хотя специалисты-социологи наверняка дадут более точное и корректное определение понятия "бедность".
Можно согласиться, что важнейшая задача - это развитие рынков труда для решения проблем бедности. Я скептически отношусь к модным ныне вариантам решения этой проблемы за счет социальных обязательств крупного бизнеса, рассуждения на эту тему лишь формируют социальную "благостность" и иллюзию позитивной перспективы.
Следует отметить, что проблема бедности представляется очень существенной не только с позиций ее масштабов, но и в силу крайней неоднородности социально-экономического развития регионов. В первом полугодии 2003 г. в пяти российских регионах отношение денежных доходов к прожиточному минимуму было ниже единицы (для сравнения - в Москве данный показатель составляет порядка 5,8).
Поэтому, мне кажется, что важным направлением решения проблем бедности и региональных диспаритетов могла бы стать организация комплекса социальных и инфраструктурных проектов с совместным участием государства и частного бизнеса. В этом могла бы проявиться созидательная составляющая социальной ответственности бизнеса. Реализация социальных и инфраструктурных проектов в комплексе позволяет рассчитывать на мультипликативный эффект: если в каком-либо регионе планируется развитие производственной инфраструктуры, то параллельно необходимы мероприятия по подготовке местной рабочей силы, которая могла бы в ходе этих проектов задействоваться. Одновременно меры по реализации социальных проектов могли бы усилить привлекательность инфраструктурных проектов для частных инвестиций, потому что было бы понятно, откуда возьмется необходимый человеческий капитал.
Однако в рамках действующих государственных программ крупные инфраструктурные проекты реализуются вне связи с социальными. Если вы возьмете какую-нибудь федеральную целевую программу, например, по модернизации транспортной системы, то там не увидите связанных социальных проектов. Поэтому возможный синергетический эффект пропадает.
Итак, первое - необходимы меры по созданию базовых условий для повышения инвестиционной привлекательности регионов путем развития их инфраструктуры.
Второе. Для того, чтобы сами по себе инфраструктурные проекты были достаточно эффективны с позиции борьбы с бедностью в регионах, важно, чтобы они сочетались с социальными проектами.
Третье. В настоящее время отсутствуют необходимые организационные механизмы для осуществления инфраструктурных проектов совместно бизнесом и государством. Точнее они есть, но в нынешнем виде мало эффективны. Без проведения существенной модернизации механизмов формирования и управления государственными программами (теми же федеральными целевыми) реальных сдвигов добиться будет крайне сложно.
21.10.2003
old-opec.hse.ru
