*11 июня 45 лет со дня смерти А.Ф. Керенского
ЗАБЫТЫЙ ВОЖДЬ[1]
(22.04.1881-11.06.1970 гг.)
Пензенскую землю не случайно называют родиной талантов. Только одно перечисление их имен, прославлявших в разные периоды истории Россию, займет много времени. К сожалению, эти имена еще не полностью вошли в известное издание – Пензенскую энциклопедию. В теперешней Пензенской области неподалеку от соседней Республики Мордовия, (входившей в свое время в состав губернии), есть небольшой городок под скромным названием Вадинск. А когда-то до октябрьской революции 1917 г., это был г. Керенск, названный по имени деда известного ныне нам Александра Федоровича Керенского (откуда идут истоки их рода) – Михаила Ивановича, священника села Керенки, происходящего из среды русского провинциального духовенства. Позже село становится городом Городищенского уезда Пензенской губернии – имевшим стратегический статус узловой станции Николаевской железной дороги. Но в советский период территориальная его значимость сведена до минимума, также как и незаслуженно предан забвению сам А.Ф. Керенский.
Для жителей нынешней Пензенской области и Мордовии его имя связано и с селом Конопать Саранского уезда (ныне Старошайговского района Мордовии), имением его отца, которое нередко навещал А.Ф. Керенский, а также – с соседним имением Олферьевых в с. Лопатино того же уезда (ныне Лямбирского района Мордовии). А родная сестра Премьер-министра Временного правительства Анна Федоровна (ныне покойная, похоронена в Америке), состояла в браке с Василием Павловичем Олферьевым. Так что в Лопатинском, с изысканным вкусом, поместье, Саловской волости Саранского уезда в числе элиты имперской интеллигенции неоднократно гостил и Александр Федорович, что, кстати, отражено и в романе писателя-белоэмигранта, в прошлом жителя той же Пензенской губернии Б. Гуля «Конь рыжий».
Биография А.Ф. Керенского не отличается размахом послужного списка, поэтому его государственную карьеру можно ассоциировать с таким же стремительным взлетом по служебной лестнице, как и у П.А. Столыпина. Кстати, политические цели, которых, были весьма схожи. Есть даже что-то изначально революционное общее у Керенского с Лениным, которое на ту пору молодое поколение ассоциировало с патриотизмом. По достоверным источникам будущие политические противники провели детство в Симбирске, где родились и где юный Александр учился у отца Ленина И.Н. Ульянова.
В период с 21 июля по 8 октября 1917 г. Александр Федорович Керенский, после отречения от власти Николая II и неудавшегося правления князем Г.Е. Львовым, в невероятно тяжелой политической и экономической атмосфере империи, выполнял самые трудные обязанности – министра-Председателя Временного правительства России. В то время Керенский был в эпицентре множественных слухов и легенд.
Что же он сделал за время столь непродолжительного управления страной? Что для него было важнее – Россия или власть и деньги? А если Россия, то как он жил вдали от нее после эмиграции? Он был противником большевиков. Тогда по какому пути, по его мнению, должна была пойти Россия? Чем он занимался, когда жил в Америке? Интересовала ли его судьба России? Что же вообще произошло. Почему человеку, который был участником этой революции, пришлось бежать из страны, причем по надуманной версии большевиков – переодетым в форму медсестры. С искаженной реалией чего до конца своих дней Александр Федорович боролся и добивался справедливости, категорически отрицая этот факт при каждой встрече с советскими журналистами.
Революционными переменами Александр Федорович был заражен с 1899 г., еще в годы учебы в Санкт-Петербургском университете. Университет был полон людей, интересующихся радикальной политикой, первыми идущих на смерть в революциях. Обычно такие люди ни при каких обстоятельствах не расстаются со своими идеалами. Большинство студентов того времени были ярыми противниками абсолютизма. Одни выступали против монархии, другие еще не определились в политических пристрастиях, но они были решительными сторонниками конституции. Яркий тому пример – борьба против царизма брата Ленина – Александра Ульянова. Некоторые студенты придерживались радикальных марксистских взглядов. Но большинство студентов не увлекалось этой теорией, потому что она была материалистической и игнорировала факт существования российских крестьян, которые жили не в индустриальном обществе.
Керенский вступил в студенческое движение Союз Освобождения, которое позже породило Конституционную Демократическую Партию. Первоначально он только распространял их журналы, но позже стал писать для них.
16 октября 1905 г. Николай II предоставил манифест, который устанавливал конституционную монархию без использования слова "конституция". Манифест разрешал существование парламента и свободных выборов. Он также предоставил свободу печати и дал школам право выбирать любую программу обучения, разрешил свободные дискуссии в университетских городках. Получив юридическое образование, с 1906 по 1912 гг. Керенский служил адвокатом защиты в политических процессах. А в 1912 году, уже публично замеченный Керенский был избран в четвертую Думу как член оппозиционной парии Октябристов. 31 июля 1914 г. Россия вступила в Первую Мировую Войну в результате ультиматума, объявленного Министру иностранных дел Германией. В августе 1915 г. Николай II занял пост командующего армии с одобрения своей жены. Александра в это время подозревалась в сговоре с Германией, частично из-за ее связи с Распутиным, а в основном из-за своего немецкого происхождения. С 1915 по 1917 гг. через Александру Распутин имел возможность назначать большинство должностных лиц. Из-за вмешательства в назначение высших должностных лиц, моральное состояние среди чиновников упало, и положение многих из них стало неустойчивым.
23 февраля 1917 года из-за недостатка продовольствия в Петрограде стали вспыхивать бунты. Сначала полиция и армия помогала подавлять беспорядки, но позже они начали оставлять свои посты и дезертировать. Когда император переехал из столицы в Могилев, он объявил о роспуске Думы. Дума была расформирована, но сохранила Временный комитет, который фактически стал одним из двух источников законодательной власти после отречения Николая II в пользу его брата Михаила, который в последствие также отказался от престола. 2 марта Временный комитет Государственной Думы объявил о создании Временного правительства. Керенский вошел в его состав как министр юстиции.
25 февраля был создан Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Временное Правительство и Петроградский Совет стали управлять государством и армией. Только Керенский работал в обоих исполнительных советах одновременно. Керенский, хорошо относясь к Николаю II и его семье (только Александру Федоровну недолюбливал – еще бы, она не раз просила мужа "повесить этого Керенского – так она его называла – вместе с Гучковым"), пытался сделать все, чтобы дать царю возможность уехать из России. Даже готовился переезд Романовых в город Романов (ныне Мурманск), куда за ними должен был прийти английский крейсер. Но вот незадача: Петроградский совет не разрешил этого и просто физически не позволил, а потом и английское правительство отказалось, опасаясь осложнений с русской властью в лице Советов.
Еще в самом начале Февраля по армии прошел так называемый приказ №1, сочиненный в Петроградском солдатском комитете полковым писарем Соколовым. Этот приказ предписывал солдатам выбирать своих командиров и согласовывать приказы командира с полковыми солдатскими комитетами. На армии можно было ставить крест. Не подчинявшихся офицеров убивали (лучше сказать – линчевали), а лояльные офицеры теряли всякую инициативу. В тылу тоже происходило нечто невообразимое: засилье советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Кстати, откуда в тылу солдатские депутаты? Да, фактически из дезертиров.
Из-за неразберихи, Приказ №1, предназначенный только для Петроградского гарнизона, был передан всем войскам, военные части на передовой быстро теряли желание бороться. Они думали, что, если им позволено делать все, что они хотят, на основании приказа Совета, то они могли вообще не воевать.
К 5 мая Временное Правительство с помощью Советов сформировало коалиционное правительство. Керенский получил в нем пост Военного министра. Его первые попытки поднять дух в войсках и создать эффективную военную силу провалились. "Батальоны смерти" и национальные части, созданные из различных этнических групп, были также относительно неэффективны. Наиболее эффективной тактикой было восстановление права фронтовых офицеров применять дисциплинарные меры, включая использование силы. Довольно эффективны были его поездки на фронт с выступлениями, призывающими войска к храбрости. Успешным было учреждение женских батальонов, более эффективных, чем команды "смерти". Они были последними, оставшимися в Октябре, когда Зимний Дворец был взят большевиками.
Сначала первый кабинет Временного правительства Львова отменил смертную казнь на фронте. Это произошло во время войны, когда даже в странах, где в мирное время нет смертной казни, она вводится! И каков же был результат? Резко увеличилось число вооруженных дезертиров, многие из которых быстро нашли "полезное" применение оружию, грабя и убивая местное население. Именно они и послужили в дальнейшем боевой силой большевиков.
В начале июля было образовано второе Коалиционное правительство. Его председателем 8 июля стал Александр Керенский. Временное правительство Керенского восстановило смертную казнь на фронте, но было уже поздно. Это даже сыграло отрицательную роль: правительство сразу подставило себя под шквал обвинений в "антинародности", преступности, в попытках расправы и т.д. Да и что это была за казнь, если почти все приговоры полковых трибуналов отменялись самим Керенским. Степун, известный русский просветитель и философ, бывший в то время помощником начальника Военного комитета, в своих воспоминаниях "Бывшее и несбывшееся" пишет о тех фронтовых офицерах, которые, превозмогая сильнейшую душевную боль, вынуждены были приговаривать своих боевых товарищей за явные преступления к расстрелу, а тех потом миловал своей подписью министр-председатель Керенский! Керенский за неделю до октябрьского переворота отменил смертную казнь на фронте и тем самым придал большевикам дополнительную решимость.
В конце августа генерал Корнилов попытался захватить власть и установить для спасения России военную диктатуру, – но и тут советы все парализовали, мятеж был подавлен, да и Керенский не собирался отдавать свою эфемерную власть. Распад продолжался.
24 октября по (старому стилю) состоялось заседание Петербургского совета большевиков, на котором было принято решение о начале революции. В ночь на 25 октября началось восстание. Утром Керенский передал свои полномочия заместителю и уехал в ставку Северного фронта. 26 октября был захвачен Зимний дворец со всем Временным правительством. В этот же день Керенский отдал приказ о походе на Петроград. Главнокомандующим был назначен генерал Краснов. 28 октября Краснов захватил Царское село. Но уже 30-31 октября попытка вернуть власть провалилась. 1 ноября мятеж был подавлен, и Керенскому пришлось бежать.
Власть Керенского попала в руки земляка, почти что коллеги, тоже юриста, бывшего помощника присяжного поверенного (адвоката) Владимира Ульянова (Ленина). Когда-то бегали Володя и Саша по одним улицам Симбирска. Отец Керенского был директором гимназии, в которой учился Володя Ульянов, и семья Ильи Ульянова, инспектора народных училищ, дружила с семьей Керенских. Не раз встречались, небось, а надо ж какие шутки учиняет история. Исторически их встреча закончилась выстрелами в подвале Ипатьевского дома.
Александр Федорович Керенский прожил большую жизнь. Истинная ее история была окружена легендами, слухами, сплетнями и клеветой. Генрих Боровик – единственный советский журналист, который осмелился встретиться и несколько раз беседовать с Керенским незадолго до его смерти. Это интервью почти до конца прошлого века не появлялось в печати. Представляя отрывки из своей новой книги, Г. Боровик в газете «Совершенно секретно» впервые подробно рассказывал о встречах с А.Ф. Керенским, о неизвестных страницах его противоречивой жизни и о загадочных обстоятельствах трагической смерти бывшего главы российского Временного правительства. И эти свидетельства Г. Боровика о Керенском периода эмиграции на сегодняшний день, пожалуй, самые достоверные факты истории. Г. Боровик встретился с А. Керенским в Америке 1 ноября 1966 г., что по тем временам было не только чрезвычайно запретной темой, но и большой проблемой ее реализации. По этим причинам приведу отрывок из этого интервью, раскрывающий нам Керенского и как человека, и как патриота России.
"…91-я улица в восточной половине Манхэттена, да еще между Лексингтон и Парк-авеню, весьма престижное место… Спокойный богатый спальный район. Дом под номером 109 трехэтажный и выглядит внушительней своих собратьев... Одним словом, судя по всему, господин Керенский живет совсем неплохо. Чтобы владеть таким домом и содержать его, требуется очень немалое состояние.
…Горничная ведет нас (Боровик был с женой) по овальной с мраморными ступенями лестнице на второй этаж. И вводит в неярко освещенную библиотеку. Горничная просит нас подождать немного и исчезает. …Через минуту вдруг спустилась из ниоткуда освещенная кабинка старинного лифта, через мгновение между лифтом и входом в библиотеку неожиданно материализовался из неизвестной нам субстанции кусок истории, принявший облик старого, седого, с палочкой в руках, но прямо державшегося господина. Господин был одет в белую рубашку с темным галстуком, вязаный серый свитер, потрепанные брюки, одним словом, по-домашнему. Впрочем, штиблеты на ногах были тупоносые, по тем временам модные. И во всем его облике присутствовали элегантность и достоинство... Он протянул мне руку, пожал мою не сильно и не слабо. Произнес уже теноровым голосом: Керенский. То, что перед нами стоял Александр Федорович Керенский, бывший военный и морской министр, бывший министр юстиции, бывший Верховный Главнокомандующий, бывший министр-председатель Временного правительства России, сомнений никаких быть не могло. Несмотря на то, что знаменитый бобрик уже не совсем мог называться бобриком, седые волосы полегли и были зачесаны назад, несмотря на то, что большой керенский нос оседлали большие очки толстого стекла в темной оправе, несмотря на то, что одет он был не в полувоенный френч, не в галифе, не в сапоги, а вполне по-домашнему, но и не без изящества.
- Как вы себя чувствуете после болезни? - спросила жена.
- Я не болел, - поправил он, - просто случайно упал и повредил мускулы.
- Да, вы вполне хорошо выглядите, - подтвердила жена.
- Я всегда хорошо выгляжу, - уверенно согласился наш хозяин и уточнил: "Такая конституция". И развел руками: мол, не взыщите, таков уж я...
Он действительно выглядел совсем неплохо для человека его возраста, да еще проведшего больше недели в госпитале.
- Так о чем мы будем с вами разговаривать? - спросил он.
Я ответил, что хотел бы получить у него небольшое интервью для советской печати.
- Вы хотите сказать, что в Москве напечатают то, что я скажу вам в своем интервью?! - с сарказмом спросил он.
- Надеюсь.
- В с о в е т с к о й газете?! В какой же?
Я ответил, что это может быть, например, Литературка или какая-нибудь другая газета, с которой имеются деловые отношения у Агентства печати Новости, где я работаю.
- А Огонек? - вдруг спросил он.
- Огонек вряд ли, - честно сказал я, хорошо зная ориентацию журнала.
- Но ведь вы, кажется, работали там?
Я был потрясен. Я действительно работал в Огоньке несколько лет, но в 65-м сбежал оттуда в АПН. Как Керенский может знать об этом?!
- Вашу фамилию я назвал своему секретарю. И она вспомнила, что, кажется, читала мне вслух из Огонька один или два ваших очерка, я ведь сам давно не читаю, зрения почти нет. Потом разыскала эти номера журналов и подтвердила. Так что во всем виноват генеральный секретарь.
- Какой генеральный секретарь?! - ошарашено спросил я.
А.Ф. улыбнулся:
Это Элен, мой секретарь. Русская дама. Елена Петровна Пауэрс. Работает у меня много лет, ведет все мои дела. В шутку я зову ее генеральный секретарь. Без нее я как без рук, как ваша страна без своего генерального... хе-хе... К сожалению, ее нет сегодня, но я обязательно познакомлю вас.
Он, видимо, утомился собственной длинной речью, откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза куполами век. Руки лежали на коленях. На безымянном пальце правой руки я увидел крупный старинный перстень с большим серо-зеленоватым камнем. Прошло не меньше минуты, прежде чем он снова открыл глаза. Но с темы разговора не сбился.
- Я не верю, что у вас могут напечатать обо мне правду.
- Ну почему? - спросил я, испытывая ненависть к самому себе, ибо довольно хорошо знал ответ на свой риторический вопрос.
И он знал, что я знал... Однако начал вежливо объяснять:
Обо мне ходит столько небылиц! Ну ладно здесь, где люди ничего не читают и ничего не знают о России. Но в самой России!.. - и вдруг почти взорвался, заговорил горячо, хотя и держал на губах подобие улыбки: Господин Боровик, ну скажите у себя в Москве! Там же есть серьезные люди! Ну пусть перестанут писать, будто я бежал из Зимнего дворца в женском платье! Не было этого! И не бежал я, а, согласно нашему общему решению, уехал навстречу нашим войскам, которые все не прибывали и не прибывали из Гатчины на подмогу Временному правительству! Уехал на своем автомобиле и в своем обычном полувоенном костюме. Со мной на заднем сиденье сидел Кузьмин, командующий войсками Петроградского округа. А за нами шла другая машина, с американским флажком. В ней сидел один из моих адъютантов. Меня многие видели, я не особенно и скрывался-то. Солдаты даже красные! если узнавали меня, отдавали мне честь!.. При чем тут женское платье?!
"Конечно, я сделаю все возможное," - сказал я, не очень веря, что смогу перешибить устоявшийся взгляд на этот эпизод в жизни премьера Временного правительства, - но, насколько я знаю, об этом впервые было написано не у нас, а в мемуарах младшего брата начальника юнкерской школы, которая обороняла Зимний дворец... Керенский принялся энергично крутить головой, словно пытаясь сбросить с нее какие-то до смерти надоевшие ему путы.
-Так они же здесь меня все ненавидят! - почти вскричал он.
- Вы и представить себе не можете, сколько грязи они льют на меня до сих пор! Элен даже завела специальную папку ненависти, складывает туда всю эту чушь про меня. Называют меня предателем. Мол, вступил в заговор с генералом Корниловым, а потом предал его. Глупость какая! Зачем мне было вступать в заговор с Корниловым, если мне принадлежала вся власть в России? Зачем мне заговорщически обсуждать с ним, как ему получить деньги от банкиров, если я сам мог дать ему столько денег, сколько ему и не снилось?!
Вздохнул горько:
– Сами Россию проворовали, пропили, проиграли в карты, прораспутничали, испохабили монаршую власть, а теперь обвиняют во всем меня. Чуть ли не я заставил царя подписать отречение! Распускали грязные сплетни, будто я спал на кровати императрицы Александры Федоровны. В эмигрантских газетенках называли меня не Александром Федоровичем, а в женском роде Александрой Федоровной... И вы у себя там, в Москве тоже... Постыдились бы...
Он закурил сигарету, но не успокоился:
– Вы читали дневники Николая Второго? Вы помните, что он записал в день отречения? :
– Вокруг меня лишь предательство, трусость и подлость... Понимаете?
– В о к р у г него! Это ведь о ближайшем окружении! О его ближайших помощниках, самых доверенных людях, о членах императорской фамилии, наконец! При чем же тут Временное правительство? При чем тут Керенский?!
Керенский окончательно утвердился в добром расположении духа, шутил и даже спел еще две песенки обе из репертуара Вертинского: В бананово-лимонном Сингапуре... и Лиловый негр вам подает манто... Обнаружив при этом отличный слух, незаурядную артистичность и почти винокуровскую способность к имитации. Галя, конечно, не преминула сделать ему комплимент за прекрасное исполнение. Он скромно улыбнулся:
– Вообще-то я собирался стать актером. Меня прочили в священники, в богословы. А я мечтал быть актером императорских театров. И, поверьте, был бы великолепным трагиком. У меня был роскошный голос... Да... А стал политиком. Жизнь причудлива. Она, видите ли, распорядилась иначе. Но оратором я был хорошим. Равных мне, пожалуй, не было. А тут тоже есть от театрального искусства... Помню какой-то благотворительный вечер в пользу раненых солдат. Смотрю, пришли равнодушные люди, бросают какие-то презренные копейки. Для раненых солдат! Которые их защищают! Моя речь не была предусмотрена, я к ней не готовился. Я вообще оказался там случайно. Но я решил выступить. Я говорил минут пятнадцать, не больше. Когда я закончил, одна дама подошла ко мне, сорвала с груди жемчужное ожерелье и бросила к моим ногам. Что тут началось! Драгоценные броши! Кольца! Ожерелья!...
- Смешно, конечно, говорить сейчас такое, но, если бы тогда существовало телевидение, со мной была бы вся страна, я не проиграл бы никому! Как оратору мне не было равных в России....
Я спросил о его собственных книгах: почему ни одной на русском языке? Он махнул рукой и ответил с ноткой обиды:
– А какой мне смысл писать и издавать книги на русском? Они все равно не попадут в Россию, к русскому читателю. А писать для эмиграции не имеет смысла. Читать будут только для того, чтобы исчеркать нецензурной бранью. Скоро моя последняя книга "Россия и крутой поворот истории "выйдет в Японии. На японском. Японцы обо мне больше знают, чем в России или здесь, в Америке...
(Через несколько лет после этой встречи в одной из нью-йоркских газет мне попадется статья, автор которой будет утверждать, что бывший премьер Временного правительства России Александр Керенский был расстрелян в Москве в 1947 году...)
В какой-то момент я подошел к окну и, глядя на улицу, сказал: У вас тут в Нью-Йорке... И не успел закончить фразы. А.Ф. сердито оборвал меня:
– Это не у м е н я в Нью-Йорке! Это у н и х в Нью-Йорке! Я гражданства здешнего не брал, хотя предлагали много раз. И ни у кого не брал, хотя тоже предлагали. Остаюсь гражданином России!.. И чуть тише, с грустью: Той России...
И сразу же:
– Сейчас Косыгин много делает, чтобы народу лучше жилось. Он возвращается назад. Нет, конечно, я не хочу сказать, что он не коммунист. Коммунист! Но умный человек, профессионал и мыслит здраво. Вообще здешние надежды на то, что в России возможен капитализм европейского или американского типа, чепуха. Никогда Россия не пойдет в тот капитализм, который существует здесь. Самым большим завоеванием русского народа было знаете что? А то, что Временное правительство отменило капиталистическое землепользование. Мы национализировали землю. То, что потом делали большевики, это уже второстепенное. А Временное правительство сделало главный шаг, национализировало землю, когда в Европе об этом еще и не мечтали. Вот почему Россия никогда не вернется к европейскому капитализму!.. Я им всем тут постоянно твержу об этом... О российских монархистах в Америке. В США никогда не было своей аристократии, поэтому они льнут ко всяким монаршим отпрыскам, князьям, графам настоящим и самозваным. Здесь неподалеку, в двух кварталах отсюда, есть Анастасьевская церковь. Так там недавно поставили специальную загородку с надписью: Только для членов российской императорской фамилии. Американцы ходят туда глазеть. Хотя известно, что по прямой линии никаких у нее отпрысков нет. Остались только Владимировичи и еще кто-то... Ну и, конечно, полно всяких шарлатанов. Конечно, все эти Анастасии сплошная чепуха! Тут вдруг недавно нашлись сразу два сына государя-императора Николая Второго. Один в Аризоне, другой, кажется, на Лонг-Айленде. Тот, который на Лонг-Айленде, даже мемуары уже выпустил, вспомнил вдруг свое детство в Петербурге!..
– А Вы единственный советский, да и не только советский, кто напомнил мне нынче о годовщине Февральской революции... Я даже не сразу сообразил... О ней все забыли. Сталин считал ее только вступлением к Октябрю (произносит эту фразу с нешуточной ревностью!). Разве здесь когда-нибудь будет праздноваться ее пятидесятилетие?! У Черчилля, который очень много плохого сделал России в 1918 и 1919 гг., есть книга под названием Неизвестная война. Так вот я называю Февральскую революцию неизвестной революцией ... Да посудите сами: когда вспоминают прошлое России, часто говорят до революции или после революции. Но всегда имеют в виду Октябрь, а не Февраль... Выскребли память... Насильно.
Воодушевляясь:
– Но моя революция была настоящей революцией! Всякие мерзавцы говорили, да и сейчас говорят: вот, мол, Керенский чай для большевиков заварил. Ерунда! Это была настоящая народная революция! Кто национализировал землю? Я! Большевики только пользовались этим! А женщины! Кто освободил женщин? Февраль! Только Февраль! Помню, к нам приезжали суфражистки из Англии бороться за свободу российских женщин. А у нас нате вам! Уже все готово! Женщины свободны!
Не исключаю, что в начале разговора А.Ф. предполагал (или надеялся?), что я пришел к нему с поручением пригласить его в Советский Союз к 50-летию Октября.
Случайно я оговорился и произнес его фамилию с ударением на втором слоге, как произносят многие. Он заметил вежливо: Вообще-то фамилия моя К-Е-ренский. У нас и река была такая К-Е-ренка и город К-Е-ренск в Пензенской губернии. Правда, теперь этот город п о ч е м у - т о... хе-хе... понизили рангом, именуют селом...
Он говорил негромко, будто себе, словно нас и не было рядом: Удивительно... никого уже нет вокруг. Ни Краснова - его казнили в сорок седьмом вместе с генералом Власовым... Ни этого матросика Дыбенко, которому Краснов собирался продать меня в Гатчине... Ни Корнилова... Ни Черчилля, ни Ленина, ни Сталина... Я много болел ребенком. Почти пять лет пролежал прикованным к постели. А вот все живу, живу... А Ульянов был крепышом и нет его... Я один остался на всем белом свете... Один... Иногда думаю: что это, миссия? Или наказание? Наказание долголетием?.. Нет, миссия... Я единственный, кто знает всю правду и может сказать ее... Вот я ее и говорю, говорю... Постоянно...».
Керенский был у власти слишком недолго. История его вынесла на вершину буквально на миг. Это было очень трудное время, время борьбы за власть в стране. Керенский был противником большевиков, боролся с ними. Но он не смог ничего сделать, проиграл в этой борьбе. У него было слишком мало союзников и слишком много врагов. У большевиков же была очень большая партия. Они обещали народу хлеб и равенство, народ пошел за ними. Керенский ничего не обещал, он только пытался помочь стране, которую он любил, преодолеть кризис.
В то время, когда страной управляли социалисты, он хотел, чтобы Россия пошла по пути демократии. Но он не успел воплотить в жизнь свои идеи. Шла борьба между партиями, входившими и не входившими в состав правительства. У него не было возможностей и времени заниматься страной. Он упустил свой шанс. Победить можно было только при поддержке рабочего класса, а он этой поддержки не имел. Тогда никто ничего не смог сделать.
Почти через полвека, в 1955 году, у Керенского спросили: "Почему вы не застрелили Ленина, ведь в ваших руках тогда была власть?" – "Я не считал его важной фигурой", – ответил бывший премьер".
Ряд исследователей того времени и современных высказывают новые противоречивые мнения о Керенском. Так, по словам известного мыслителя и современника революционной эпохи П.И. Новгородцева, именно февральский переворот дал России тот толчок, от которого она с неудержимой силой покатилась к торжеству большевизма. «Кн. Львов, Керенский и Ленин связаны между собой неразрывной связью, – заключал Новгородцев. – Кн. Львов так же повинен в Керенском, как Керенский в Ленине... Система бесхитростного непротивления злу, примененная кн. Львовым в качестве системы управления государством, у Керенского обратилась в систему потворства злу, прикрытого фразами о “сказке революции” и о благе государства. А у Ленина – в систему открытого служения злу, облеченную в форму беспощадной классовой борьбы и истребления всех, не угодных властвующим». Поэтому главную роль Керенского, якобы, как участника сговора Троцкого-Керенского и Ленина, рассматривают в простой передачи власти предшественнику (т.е. Ленину) тогда, когда последует приказ об этом.
Итак, страну до Октября 1917-го «довели западники». Именно они начали «революцию сверху» в XIX в., способствовали разгулу бунта в 1905 году, вынудили царя к роковой уступке самой идее Революции в Манифесте 17-го октября того рокового года, наконец устроили заговор против верховной власти в воюющей стране и открыв дорогу большевикам.
"А.Ф. Керенский - фигура очень яркая и красочная, - писал генерал от инфантерии Данилов Ю.Н. - Лицо, игравшее в истории России после мартовского периода роль весьма большую, он стал тем единственным человеком, которому удалось приобрести и сохранить хотя бы видимость какого-либо авторитета над бушевавшей революционной стихией. И надо отдать ему справедливость, свое влияние Керенский с начала своей деятельности использовал не для разжигания страстей, а в целях их сдерживания. Живой как ртуть, А.Ф. Керенский, пользуясь своим положением в думских кругах и в Совете депутатов, беспрерывно переносился из одних комнат Таврического дворца в другие, неутомимо уговаривая то тех, то других. Не будь его, связь между двумя названными учреждениями порвалась бы в первые часы революции, и кто знает, не вызвало бы это разъединение уже тогда острой гражданской розни!.. "Государственная дума не проливает крови!" - этими словами, смело брошенными в разъяренную толпу, А.Ф. Керенский спас многих видных людей прежнего режима от народного самосуда!.. При столь в целом-то положительной оценке Керенского тех дней, о которых повествует Данилов (май-июнь 1917 года), следует, пожалуй, подчеркнуть, что на всех занимаемых во Временном правительстве постах Александр Федорович активно (нередко, правда, лавируя) проводил политику на продолжение войны, на сохранение власти крупной буржуазии и помещиков, на подавление выступлений левых революционных сил. Правда, по оценке русского историка А.А. Керсновского, "когда трагически сложившаяся обстановка потребовала от главы Временного правительства и Верховного главнокомандующего выбора между Корниловым и Лениным, Керенский выбрал последнего... Конечно, Керенский не одобрял Ленина, возмущался его "аморальностью", негодовал на его братоубийственную проповедь... Но это были только частности. И тот и другой поклонялись революции. Один воскуривал ей фимиам, другой приносил ей кровавые жертвы. Они говорили на одном и том же языке. Разница была лишь в акцентах. В итоге Керенский предпочел своего Ленина чужому Корнилову. И отдал Ленину Россию на растерзание. В выборе между Россией и революцией он не колебался, ставя выше революции самого себя".
Роль Александра Федоровича Керенского в истории нашей страны все же была значительной. Если бы он жил в более благоприятное время, имел основательную почву для развития своих идей, то, возможно, смог бы воплотить их в жизнь. Конечно же, это было бы для России намного лучше, чем власть большевиков, отбросившая нас на много лет назад.
Конечно, у него были, как и у каждого человека, свои достоинства и свои недостатки. Но такой человек, как он был нужен России. Человек, который любил свою страну и старался сделать все лучшее для ее будущего.
«Тут многие пытаются представить дело так, будто русский мужик и не хочет демократии. Он, мол, и слова-то такого не знает, всегда жил под кнутом. Поэтому, значит, демократия в России невозможна – говорил Керенский. – А я всегда утверждаю, что в России было много демократических элементов жизни. И уверен, что Россия, в конце концов, когда-нибудь придет к настоящей демократии».
Российский государственный и общественный деятель, министр – Председатель Временного правительства (1917 г.), публицист, автор мемуаров по истории русской революции Александр Федорович Керенский – родился (мистика – в один день с Лениным) 22 апреля (4 мая) 1881 г., в Симбирске, а умер в Нью-Йорке 11 июля 1970 г. (в год 100-летия Ленина) и похоронен своими сыновьями в Англии. Он прожил действительно долгую, насыщенную многочисленными противоречивыми событиями, жизнь. Но, находясь вдали от родины более полвека, он всегда трепетно следил за событиями, происходящими в России и он, – забытый некогда ею – навсегда остался ей преданным.
Основные политические события в жизни А.Ф. Керенского:
_______________
ФАКТЫ
[1] Использованная литература: Керенский А.Ф. На историческом переломе. – М.: Прогреес, 1991; Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1911-1919. – М.: Современник, 1991; "Временный правитель России". Неопубликованное интервью Генриха Боровика с Александром Керенским. К 80-летию Февральской революции; http://www.topsecret.ru/txt2-97/2-2-97.htm; Генрих Боровик. "Временный правитель России". впервые о трагической смерти Александра Керенского. http://www.topsecret.ru/txt3-97/2-3-97.htm; Валерий Лебедев. "Крах великой идеи" (к 80-летию "Великого Октября"). http://www.lebed.com/art291.htm; Валерий Лебедев. "Роковая дата" (80 лет со дня отречения Николая II). http://www.lebed.com/art21.htm; Jeremy Goodwin. "Who was Alexander Kerensky?" Southern Nazarene University; материалы сайта RUS-SKY , 1999 г. Биографический справочник, в котором указаны имена всех лиц, которые были упомянуты в переписке императора; Керенский в 1917 году. (Статья М.М. Горинова в кн.: Политические деятели России 1917. биографический словарь. Москва, 1993.); Керенский - член Уредительного собрания. (Л.Г. Протасов. Люди Учредительного собрания: портрет в интерьере эпохи. М., РОСПЭН, 2008).; Выступал защитником на политических процессах. (Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012).;Глава буржуазного Временного правительства (Материалы Советской военной энциклопедии в 8-ми томах, том 4).; Жил во Франции, Сша, похронен в Англии (Материалы сайта А.В. Квакина http://akvakin.narod.ru/ ).; Режим Керенского не получил поддержки. (Материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.).; Керенский в воспоминаниях современников.; Аркадий Аверченко. "Человек со спокойной совестью". Очерк.; А.Ф. Керенский О деятельности российского масонства.; А.Ф. Керенский Гатчина (Из сборника статей автора "Издалека", Париж); Из письма Е.Кусковой Н.В.Вольскому (Валентинову).; Члены Временного правительства. (Биографический указатель).
