Изменение характера миграции
Бытует мнение, что после распада СССР его жители все вдруг поехали куда-то, в основном - в Россию. Раньше мы будто бы жили в обществе, где люди ездили мало, а если и ездили, то по комсомольским путевкам или туда, куда их направляло государство. Это самый главный миф, который сегодня дает пищу для неверных прогнозов. На самом деле произошло обратное: в этот кризисный период миграция резко сократилась.
Отчего же тогда миграция сегодня у всех на слуху? Или раньше люди ее не замечали? Дело в том, что процесс изменился качественно. Нормальную миграцию можно сравнить с дыханием: когда вы здоровы, то не задумываетесь над тем, как дышите. Если же у вас, скажем, астма, каждый вздох вызывает страдания. Так же и с миграцией. Общество ее не замечает, когда она протекает в естественных рамках.
Нормальная миграция имеет свои истоки и механизмы. Это движение молодежи на учебу и после окончания учебы. Как правило, оно составляет 30% всего движения в большинстве стран в зависимости от того, насколько многочисленны поколения молодежи: чем больше ее доля, тем выше показатель миграции. Следующая значительная часть потока - армия. Солдаты обычно служат не там, где живут, и нередко после армии уезжают не домой. Во всяком случае в СССР с армейской службой была связана треть перемещений.
Определенная часть миграционного потока представлена взрослыми людьми, которые ищут работу, жилье. Это миграция по экономическим причинам. О ней мы можем говорить даже в том случае, если имеется в виду переезд к мужу или к жене, живущим в разных местах. Выбор обычно делается в пользу "обретения" более подходящих условий с позиций работы, жилья, климата и т.п.
Нормальный возрастной состав мигрантов таков: примерно две трети - люди до 30 лет. Это молодежь, которая получает образование, начинает работать, ищет лучшее место для карьеры, обзаводится семьей. После 30 лет (в некоторых случаях - после 35) мобильность населения резко падает. В период, когда люди делают карьеру, а их дети учатся в школе, они предпочитают без крайней необходимости с места на место не переезжать. Мобильность несколько возрастает в предпенсионных и первых пенсионных возрастах, когда пожилые едут к месту жительства детей, а за рубежом, как правило, в экологически более чистые регионы.
Совсем иной характер миграции мы наблюдали после распада СССР. В основном это вынужденная миграция, когда человек уезжает не потому, что он хочет перебраться на лучшее место, а потому, что не может и не хочет жить на старом. Часто он пускается в путь даже в том случае, если не имеет надежной информации об условиях жизни на новом месте и вообще не знает, что его ждет.
Для вынужденной миграции характерна своя возрастная структура. Резко уменьшается учебный поток. Сейчас в миграции из стран СНГ он не достигает даже 10%, а в отдельные годы падал до 5-6%. Ясно отчего так происходит: стипендии нет, общежития часто тоже нет, семья не может содержать студента где-то на стороне. Именно поэтому наблюдается процесс приближения вузов к месту жительства молодежи. Их филиалы создаются даже в городах с населением в 20-30 тыс. человек. В таких случаях один кандидат наук "закрывает" все предметы и при этом еще читает один-два курса в областном университете. Чрезмерное увеличение числа филиалов ведет к массовой девальвации высшего образования. Количество студентов в пореформенный период не уменьшилось, а даже выросло. Но это другие студенты, и качество их подготовки гораздо ниже, чем прежде.
Кроме того, в вынужденной миграции резко возрастает доля зрелых людей. Они больше других уверены в своей способности обосноваться на новом месте и хотят обеспечить будущее детей. В немалой степени это касается потока русскоязычных мигрантов из стран СНГ. Именно люди с детьми-школьниками становятся самой подвижной категорией населения, что является одним из ярких признаков ненормальности миграции.
Как раз потому, что значительная часть миграционных перемещений начала совершаться под воздействием стрессовых ситуаций и в них была вовлечена масса людей, оказавшихся в неблагополучном положении, миграция стала привлекать большее общественное внимание.
От чего зависит миграционный прирост
Сравнение данных Переписей населения 1989 г. и 2002 г. на первый взгляд подтверждает мнение о резко возросшей миграции. Россия получила беспрецедентно высокий миграционный прирост. В расчете на год он был в 2 с лишним раза больше, чем в 80-е годы. Но прирост складывается за счет двух потоков - прибывших и выбывших. В 90-е годы прирост был обусловлен не увеличением прибытия, а практически полным прекращением выбытия из России.
Нормальные миграционные процессы предполагают, что оба потока как бы уравновешены, и разница между ними составляет 10-20%. Это и есть миграционный прирост. У нас в последнее время движение было односторонним - в Россию. Из России показатели выбытия в страны СНГ опустились примерно до 50 тыс. человек в год. Это даже меньше, чем уезжает в западные страны по официальным каналам. Именно за счет резкого сокращения выбытия наша страна получила большой миграционный прирост. Что же касается прибытия, то примерно до 1995 г. оно удерживалось в тех же границах, что и в 80-е годы. Потом стало резко сокращаться. И этот факт заслуживает особого внимания.
Прибытие в Россию из стран СНГ сократилось в 2 раза и очень быстро, отреагировав таким образом на первую чеченскую войну. Затем оно только-только стало восстанавливаться, как началась вторая чеченская кампания. Кроме этого, надо учесть и дефолт 1998 г. Потребовалось полтора года, чтобы движение восстановилось до масштабов 1997 г. Но тут был принят закон, который ввел чрезвычайно сложный порядок оформления вида на жительство. В результате поток в Россию сейчас в 6 раз меньше, чем в 1994 г. и в 2 раза меньше, чем в 2000 г.
Из стран СНГ к нам прибывает где-то около 200 тыс. человек в год; уезжает обратно около 100 тыс. Прирост (более 100 тыс. человек в год за счет стран СНГ) держится уже примерно три года. Если же учесть, что теперь около 50-60 тыс. человек официально отъезжает на Запад, то получается, что Россия фактически скатилась к нулевому миграционному приросту.
Москвичи и жители больших городов видят множество приезжих. Но надо понимать, что это в большинстве временные, так называемые трудовые мигранты. Они приезжают в Россию на работу. В такую временную миграцию частично трансформируется миграция тех, кто хотел бы стать постоянным жителем - гражданином России. Последние часто являются ими de faсto, но не могут оформить гражданство de jure из-за многоступенчатости, предусмотренной нашим законодательством: регистрация - вид на жительство - гражданство. Чтобы пройти каждую из этих ступенек, нужно огромное количество справок и немало денег.
Российский интерес к миграции
К сожалению, наше законодательство в области миграции сложилось как охранно-запретительное. Оно возвело труднопреодолимые барьеры на пути мигрантов, в том числе из стран СНГ. Правда, в последнее время в закон о гражданстве внесены поправки: созданы определенные преференции для тех, кто приезжает из СНГ. Но подобные поправки не внесены в закон о пребывании иностранцев. Они не касаются трудового найма мигрантов, оформления вида на жительство в России. Доступ к процедуре получения гражданства для таких лиц практически закрыт, несмотря на то что в законе вроде бы все написано хорошо. Очень немногим удается пробить эту стену.
Насколько такой порядок соответствует интересам страны? Отвечая на этот вопрос, важно представлять нашу демографическую ситуацию в целом. Приведу лишь самые общие оценки. Росстат России, эксперты ООН, независимые отечественные демографы, зарубежные специалисты - все единодушны по поводу того, что население России будет очень быстро сокращаться. По крайней мере до 2030 г. Даже те, кого можно назвать оптимистами и романтиками, кто надеется, что мы можем добиться перелома в рождаемости, признают, что до 2030 г. в стране сохранится очень тяжелая демографическая ситуация.
Пессимистический прогноз (по сути - экстраполяционный) исходит из того, что, если тенденции в области рождаемости, смертности и миграции, а также вся миграционная политика не изменятся, то население России к 2050 г. уменьшится вдвое.
Оптимистических прогнозов нет. Отчасти к ним можно отнести так называемые средние варианты прогнозов. В частности, Перепись несколько подняла планку перспективной численности населения. При условии, что миграционный прирост достигнет примерно 0,6 млн. человек в год, население страны к 2026 г. составит 137 млн. (сейчас оно немногим превышает 144 млн.). К середине века численность населения России может сократиться на треть.
Прогноз численности трудоспособного населения сомнений не вызывает. Ведь он касается уже родившихся людей, которые будут постепенно вступать в трудоспособный возраст. С 2007 г. начнется убыль трудоспособных контингентов. Если рождаемость начала падать 20 лет назад, то теперь ее отрицательная динамика скажется на численности вступающих в трудоспособный возраст. Пенсионерами же станут люди, родившиеся в период высокой рождаемости: соотношение работающих и пенсионеров ухудшится.
Правда, в 2007 г. сокращение численности трудоспособного населения будет незначительным - на 200 тыс. человек в год, но затем начнется обвал - до 1 млн. и более в год. Особенно тяжелым будет период с 2010 по 2020 г.
Можно с уверенностью сказать, что самым дефицитным ресурсом страны в ближайшей перспективе будет труд. Не нефть, не газ, не деньги, а труд, особенно квалифицированный. На рынке труда сложится исключительно благоприятная для трудоустройства конъюнктура. А это значит, что при всех условиях нам потребуются иммигранты. Ситуация такова, что Россия в XXI в. по интенсивности их привлечения может стать Америкой ХХ в.
На что можно рассчитывать
Потребовалось семь лет, для того чтобы на уровне правительства началось осознание очевидного - России не обойтись без иммигрантов.
Из области мифов убеждение, что множество людей только и мечтают оказаться в России, жить и работать здесь, захватить ее землю и богатства. В ситуации, подобной нашей, сегодня находятся практически все западноевропейские страны. Более того, по кризисности демографической ситуации Россия - на четвертом месте в мире, уступая таким привлекательным для жизни странам, как Германия, Япония, Италия. Да и в других развитых странах демографическая ситуация совсем не простая. Как бы парадоксально это сейчас ни звучало, но после 2050 г. и Китай столкнется со схожей проблемой.
До середины XXI в. Евросоюз и США планируют привлекать по 1 млн. иммигрантов в год. Рынок иммигрантского труда - высококонкурентный. И Россия - здесь аутсайдер, потому что не может соперничать с развитыми странами по степени привлекательности для работников. Кстати, квалифицированные китайцы к нам уже не стремятся, не говоря о других, более желательных для нас иммигрантах.
Рассчитывать на наплыв русских из стран СНГ уже не стоит. Известная цифра в 25 млн. русскоязычных, которые остались там после распада СССР, за прошедшее время сократилась примерно на 6 млн. человек. Из них примерно 4 млн. приехали в Россию официально и зарегистрировались здесь. Около 1 млн. человек не могут по разным причинам зарегистрироваться. Еще примерно 1 млн. русских уехали из стран СНГ на Запад: вместе с немцами, евреями, греками, поляками.
Из 11 млн. украинских русских жителями России стали около 700 тыс. человек, остальные не хотят уезжать из республики. Более того, есть вероятность, что в скором времени Украина начнет переманивать кадры из России, потому что демографическая ситуация там не лучше, чем у нас, а экономика поднимается. Кстати, Казахстан уже начал это делать в отношении российских специалистов. И русские туда едут, потому что там не требуют от них никаких формальностей: ни гражданства, ни регистрации - лишь бы работали, поскольку местных кадров не хватает.
Таким образом, резервы русской диаспоры, ее миграционный потенциал, по моим оценкам, составляют от 2,5 млн. до 4 млн. человек. В основном это русские в Казахстане, Узбекистане и Киргизии. Другие регионы, Кавказ например, уже практически потеряли свое русское население. Замечу: рождаемость среди местного населения в последнее время повсеместно очень сильно снизилась: в Грузии - до нынешнего нашего уровня, в Армении - почти так же, в Азербайджане - до уровня России 60-х.
Привлекательность для иммигрантов мы потеряли давно и по своей воле. Ведь в первые годы из стран СНГ к нам ехали квалифицированные люди, из которых две трети были русскими. Даже из числа титульных народов бывших республик к нам до недавнего времени ехали высокообразованные люди. И как их принимала Россия? С самого начала создавали на их пути барьеры. Почти все мигранты, которые поселились в больших городах, сами решали свои проблемы, а те, кого отправили в село или в малые города, в своей массе до сих пор не устроены.
Единовременное присутствие китайцев в России максимально оценивается в 500 тыс. человек (больше всего их на Дальнем Востоке, в Москве и Московской области). На приграничной полосе от Иркутска до Находки их присутствие оценивается в 200-250 тыс. человек. То есть ни о каких 2 млн., а тем более 10 млн. китайцев в России не может быть и речи. Кстати, количество россиян, ежегодно пересекающих границу в сторону Китая, в 2 раза больше количества китайцев, двигающихся в обратном направлении. Надо сказать, что Китай первым использовал приезжих российских специалистов в области производства вооружений. Сразу после распада Союза в КНР сделали ставку на наши кадры (которые потеряли работу на военных заводах) и стали привлекать молодых пенсионеров-специалистов с уральских и сибирских заводов. Платили им тогда по 300-400 долл. Обе стороны были довольны. Думаю, что к запуску китайского спутника приложили руку и наши...
Предпринимая какие-то жесткие меры в отношении китайцев, "ответ" получаем тут же: если, например, с Дальнего Востока депортируется группа китайцев, то, будьте уверены, назавтра поездом из Китая наших граждан будет вывезено в 2 раза больше.
Из титульных народов стран СНГ украинцы в Россию не поедут, белорусы тоже. Молдаван мы упускаем в результате ужесточения мер по отношению к мигрантам. В результате поток трудовых мигрантов из Молдавии, который раньше на две трети был направлен в Россию и на треть - в страны Средиземноморья, теперь стал "обратно пропорциональным": только треть ориетирована на Россию.
В связи с упорядочением миграционного законодательства ЕС почти все молдаване, которые находятся в Португалии, Италии или Испании, прошли там легализацию. Они зарекомендовали себя как законопослушные граждане и очень хорошие строители. Мы же не можем решиться даже на легализацию русских с советскими паспортами, не говоря уже о легализации других бывших граждан Советского Союза, приехавших к нам из стран СНГ.
На кого можно еще пока рассчитывать? На таджиков, узбеков и меньше - на кавказцев. В какой-то мере к нам еще будут прибывать азербайджанцы. Но слухи о приезде 2 млн. азербайджанцев в Москву абсолютно необоснованны. Если исходить из этой цифры, а Россия - это не только столица, и учесть данные азербайджанской переписи населения, то придется признать, что в республике вообще не должно остаться молодых мужчин, потому что все они у нас. Но это абсурд...
Очевидно, что Россия в перспективе не обойдется мигрантами только из стран СНГ. Даже если быстро изменить нашу миграционную политику на более доброжелательную, то закрыть потребность за счет этих иммигрантов возможно только к 2015 г. Конечно, среди них будут не только русские, но и таджики, узбеки, киргизы.
Снова вернусь к китайцам. Во-первых, они наши соседи; во-вторых, наш климат для них привычен. Как показывает практика, китайцы прекрасные сельскохозяйственные работники; урожаи у них в 10-20 раз более высокие, чем у наших крестьян на тех же самых землях.
Как лучше принять многонациональные потоки приезжих, чтобы избежать конфликтов? Прежде всего целесообразно проводить селекцию по этническому признаку и своего рода диверсификацию, по возможности не допускающую резкого превалирования одной этнической группы (скажем, наряду с китайцами принимать корейцев, вьетнамцев и др.). Еще одним источником мигрантов в Россию может стать Африка.
Если мы хотим получить квалифицированную рабочую силу, иммигрантов надо учить здесь (причем на полном содержании и с условием, что выпускники должны будут его отработать). Для этого нужны и соответствующие законы.
Главное - адаптация мигрантов
Важно осознать всю серьезность проблем, связанных с миграцией. Следущие 50 лет не будут легкими, поскольку этнические притирки, массовые интрузии иммигрантов всегда болезненны для общества: и для приезжих, и для коренного населения. В этой связи особенно ценен опыт западных стран.
Общемировая тенденция - прекращение борьбы с национальными общинами иммигрантов. Правительства идут с ними на соглашение, организуя своего рода паритетное управление общинами через их лидеров, которые есть у каждой общины. Создаются и общественные организации. Местные власти контактируют с ними, стараясь не вмешиваться лишний раз в их дела, если члены общины не нарушают общественный порядок.
Есть много других примеров регулирования адаптации мигрантов. Надо внимательнее к ним присматриваться. По-видимому, следовало бы направлять серьезных исследователей в интересные с точки зрения решения иммиграционных проблем страны для серьезного изучения практики.
Быстро найти все ответы на сложные вопросы, связанные с адаптацией мигрантов, не удавалось никому. Не удастся и нам. Предстоит длительная кропотливая работа, но она совершенно необходима.
Сегодня много говорят об угрозах иммиграции. Достаточно популярным является и такой тезис: "без иммигрантов нас будет меньше, и наше богатство будет распределяться на меньшее количество людей. Мы станем гораздо богаче". В ответ на подобные рассуждения приведу элементарный пример. Допустим, в семье с двумя детьми погибает отец. И что, эта семья будет богаче жить? Людей стало меньше, но кто теперь заработает деньги на содержание семьи. Точно так же и в обществе.
Другой аргумент противников активной иммиграционной политики состоит в том, что лучше "нажимать" на технический прогресс, потому что мы очень сильно отстали в области производительности труда и его технической вооруженности. Никто не станет отрицать важности технического прогресса. Но на долгом пути к массовому внедрению высоких технологий и повышению производительности труда страна должна жить, развиваться. И иммигранты нужны прежде всего не для того, чтобы сохранялась численность населения, не для того даже, чтобы мы господствовали над огромной частью суши. Иммигранты нужны для того, чтобы росла экономика, чтобы мы сохранили свой уровень жизни и по возможности его повысили, а не стали беднее или устремились в другие страны.
Особого внимания заслуживают процессы миграции с Запада. К сожалению, эти люди у нас не учитываются как мигранты. Но их число довольно значительно. Во всяком случае в отдельные годы количество виз, которое выдает россиянам посольство Америки, меньше того, что выдает посольство России американцам. По некоторым данным, несколько сот тысяч человек приезжают с Запада на год и больше. Среди них - представители совместного бизнеса, в том числе банковского. Если подвести баланс в отношении Америки, то это будет практически 50 на 50. Поток из Европы меньше.
Приезжают люди заинтересованные. И хотя их спугнул дефолт 1998 г., сейчас все потихоньку возвращается на круги своя. В России есть нефть и газ, да и не только. Многие крупные перерабатывающие компании - совместные производства. На них работают представители фирм, которые наблюдают за технологией. Это тоже важно для нас, потому что, теряя своих, мы хотя бы на время получаем специалистов, у которых можем поучиться.
Видимо, придется мириться с тем, что программистов мы должны готовить с учетом их возможной эмиграции. В любом случае важно, чтобы молодые люди (как это делается за рубежом) отрабатывали (даже если они уехали в другую страну) кредит на образование, который государство им дает.
Время торопит
Проблемы миграции сложны. Факторы, влияющие на ее структуру и темпы, весьма многообразны; соответственно, управление этой сферой требует системного и комплексного подхода. Тем важнее роль государственной миграционной стратегии. У нас есть буквально один-два года, для того чтобы выстроить свою политику. Но до сих пор нет внятно сформулированной на правительственном уровне концепции и проектов рамочных документов.
Хорошо, что на правительственном уровне существует понимание необходимости выстраивать иммиграционную политику на всех уровнях. Важно иметь в виду, что регионы и их губернаторы первыми чувствуют дефицит труда, в том числе и через падение поступлений в бюджет. Хорошо бы дать им определенную свободу в поисках форм и методов интеграции приезжих из других регионов и государств.
Существует искаженное мнение, что самый большой дефицит людей у нас в Сибири и на Дальнем Востоке. Отнюдь нет. Самый большой дефицит, настоящая демографическая яма или миграционный насос - это центральные регионы России. Для покрытия только естественной убыли и возмещения трудовых ресурсов здесь потребуется
5-6 млн. человек до 2025 г. Даже Приволжский округ не имеет миграционного прироста. Внутренняя миграция на 70% всасывается Московским регионом. Миграционная ситуация ухудшается и в Краснодарском крае.
Сфера образования не учитывает наличия иммигрантов: у нас нет специальных программ по закреплению кадров, хотя за пять лет учебы люди привыкают к нашей стране.
Многие государственные решения принимаются без учета миграционных процессов и опасностей. Наглядные примеры: драконовский закон о гражданстве, грядущая отмена отсрочек от призыва в армию для студентов (чреватая тем, что многие юноши уедут учиться за границу). Сегодня миграция находится в ведении милиции, но она не способна создавать интеграционные программы и руководить рынком труда.
Закон о гражданстве широко не обсуждался. Дума принимала документ, который очень сильно ударил прежде всего по бывшим гражданам СССР с советскими паспортами, которые не предполагали, что вдруг окажутся в положении изгоев. В свое время Россия их приняла, а потом им сказали: "Езжайте назад, получайте справки..." Остается только надеяться, что здравый смысл победит.
Журнал "Человек и Труд" No 6, 2005 г.
