Напоминание о прошлом
Один из самых известных и почитаемых отечественных историков Ключевский назвал колонизацию, то есть освоение новых территорий (а значит, и миграцию), стержневым процессом развития России. Движение населения - в основном аграрного характера - из центра России во все концы Империи, затем Советского Союза продолжалось вплоть до конца 1960-х гг. С 1930-х гг. в стране стала стремительно набирать темпы урбанизация; за период между переписями 1926 и 1989 гг. село отдало городам около 60 млн. своего населения, обеспечив рабочей силой города не только РСФСР, но и союзных республик (примерно 20% миграционного прироста). На момент распада СССР за пределами России оказалось 25,3 млн. русских (в том числе люди других национальностей, ассимилированные русскими). К мигрантам и их потомкам можно отнести подавляющую часть населения Сибири и Дальнего Востока (30 млн. человек). С середины 1970-х гг. началось возвратное движение из республик в Россию, стимулируемое как исчерпанием миграционных ресурсов российского села для городов, так и аграрным перенаселением ряда республик. К 1989 г. в Россию прибыло 13 млн. человек.
Сколько мигрантов сейчас?
Как показала перепись населения 2002 г., за последние полтора десятилетия Россия приняла почти 11 млн. мигрантов (меньше, чем за предшествующий аналогичный по продолжительности период), оказавшись при этом по объему иммиграции на третьем месте в мире (в среднем за год 781 тыс. человек против 865 тыс. в Германии и 924 тыс. в США). Если же количество мигрантов рассчитать на 10 тыс. жителей, то Россия оказывается впереди США (54 мигранта против 32), но очень сильно уступает Германии (142).
Предвижу возражение: дескать, у нас миллионы нелегальных мигрантов (называются самые разные цифры - от 20 до 10-12 млн.; оценки исходят от Миграционной службы). Величину в 20 млн. легко опровергнуть: она примерно равна общей численности мужчин в возрасте от 20 до 45 лет во всех странах СНГ, взятых вместе. Конечно, на работу в Россию приезжают не только мужчины, но все же в основном они. Предположение, что все молодые мужчины из всех стран СНГ работают в России, абсурдно. Те, кто бывает в странах СНГ, знают, что это не так. Цифра в 10 млн. человек, на которой Миграционная служба настаивает, тоже не имеет обоснования. Экспертные оценки, базирующиеся на встречных исследованиях в России и странах СНГ, приводят к величине 5-6 млн. человек, из которых не менее полумиллиона китайцев, вьетнамцев, афганцев. Примерно один из трех незаконных мигрантов (т.е. всего около 2 млн. человек) де-факто является постоянным жителем России. Это примерно соответствует тому дополнительному (против учтенного статистикой) количеству мигрантов, которое насчитала перепись. Опровергают мнение о миграционном "наводнении" и другие данные переписи: 91% россиян родились в своей стране.
Но все же после дезинтеграции СССР произошли серьезные перемены: после распада СССР выезд из России резко уменьшился, а в последние годы практически прекратился, миграционный рост, напротив, резко возрос - до 5,6 млн. человек за 1989-2002 гг. против 2,4 млн. за предшествующий 14-летний период.
А сколько их потребуется в будущем?
Как известно, население России быстро сокращается, хотя до сих пор процесс депопуляции не затрагивал трудоспособные возрастные контингенты. Напротив, на фоне нисходящей тенденции общей динамики населения численность его трудоспособной части весьма заметно росла. В 2006 г. этот рост закончился. С 2007 г. начинается процесс естественной убыли трудоспособного населения, в этом году незначительный (300 тыс. человек), но в 2010-2018 гг. он достигнет более 1 млн. человек в год (рис.1). В сумме в период до 2026 года естественная убыль трудоспособного населения составит 19 млн. человек. Если сравнить полученную величину с численностью занятых в экономике России, составляющей 67 млн. человек, чрезвычайная серьезность ситуации становится очевидной. Это дает основание утверждать, что в ближайшей перспективе труд будет одним из самых дефицитных, если не самым дефицитным ресурсом в России.
Столь резкое сжатие трудоресурсного потенциала обусловливает необходимость существенного увеличения иммиграции для его восполнения.
Чаще всего альтернативы иммиграции связываются с трудосберегающими технологиями - техническим прогрессом, ростом производительности труда на его основе. Здесь у нас большие резервы, но мобилизовать их за короткое время трудно, так как это сопряжено с техническим перевооружением производства и общим повышением культуры труда. Кроме того, обычно упускается из виду, что технический прогресс позволяет экономить рабочую силу главным образом в материальном производстве, больше всего в промышленности. Сфера же услуг за счет своего расширения и усложнения непрерывно наращивает потребность в работниках; дополнительный спрос в этой сфере перекрывает экономию, полученную в первой, что наглядно демонстрируют западные страны. Не спасает нас и упование на повышение рождаемости: даже если усилия государства в этом направлении увенчаются успехом, потребуется как минимум 20 лет, пока дети подрастут и вольются в рынок труда. Несостоятельны и надежды предотвратить иммиграцию посредством высоких зарплат. Во-первых, кто их заработает без мигрантов? Во-вторых, "демографическое одеяло" страны слишком тонкое, и чем толще оно будет в одном месте, тем крупнее дыры окажутся в других местах.
Сколько же может потребоваться иммигрантов? Население в трудоспособном возрасте составляет около 2/3 миграционного потока. Исходя из этой пропорции, для полного возмещения естественных потерь трудоресурсного потенциала России в предстоящие 2 десятилетия потребовалось бы более 25 млн. иммигрантов. Речь идет о чистой миграции, разнице между количеством прибывших и выбывших, входящий же поток должен быть еще больше. Такая огромная иммиграция едва ли может быть обеспечена даже при самой активной и либеральной миграционной политике, не говоря уже о том, что она чревата дестабилизацией социальной обстановки. Вместе с тем, приведенный расчет хорошо иллюстрирует масштаб и остроту проблемы.
Отсюда следует несколько очевидных выводов:
Во-первых, требуется, переориентация миграционной политики страны. Если в первой половине и в середине 1990-х гг. миграционная политика акцентировалась на вынужденной миграции, а затем - на миграционном контроле и ограничении въезда в страну, то теперь ее стержнем должна стать иммиграция. Перспективная миграционная политика России - это, прежде всего, иммиграционная политика.
Во-вторых, едва ли реально рассчитывать, что за счет притока иммигрантов можно полностью компенсировать естественную убыль трудоспособного населения. Экономика России в рассматриваемой перспективе неизбежно будет функционировать в условиях трудо-дефицитного рынка труда.
В-третьих, в рассматриваемой перспективе миграция приобретает, без преувеличения, судьбоносное значение для России. От того, насколько страна справится с задачей привлечения необходимого количества иммигрантов, зависят темпы ее экономического развития, уровень жизни населения, социальный климат, региональные пропорции развития, размеры страны и ее целостность. Справляемся мы или нет, будет ясно уже в течение предстоящего десятилетия.
"Революция" в миграционном законодательстве
Явственно обозначившийся (с введением новых миграционных законов) разворот миграционной политики России в сторону создания более благоприятных, как того потребовал президент, условий для приема иммигрантов, свидетельствует об адекватной, пусть и запоздалой, реакции федеральной власти. Закон о миграционном учете действительно резко упрощает процедуру регистрации по месту пребывания. В соответствии с новой редакцией Закона о пребывании иностранных граждан мигрант, вставший на учет, может самостоятельно получить разрешение на работу и самостоятельно трудоустраиваться. Если эти законодательные нововведения удастся реализовать так, как они задуманы, незаконная миграция резко уменьшится. Заодно мы получим довольно надежную базу для оценки количества мигрантов в стране.
К сожалению, новые законы введены раньше, чем были разработаны необходимые инструкции, обучены работе по новым правилам чиновники, подготовлены информационные материалы для мигрантов. Возникшая сразу же неразбериха угрожает дискредитацией столь важному начинанию. Если же шаги в сторону либерализации миграционной политики параллельно будут сопровождаться кампаниями вроде борьбы с мигрантами на рынках, трудно создать имидж приветливой страны.
Кто может быть донором?
Наши надежды, прежде всего, связаны с населением стран СНГ, больше всего с русскими. Именно на их возвращение нацелена Программа добровольного переселения. Это тоже важный шаг, хотя и запоздавший, так как значительная часть тех, кто хотел переехать в Россию, уже сделали это. Оставшийся потенциал русских оценивается максимум в 4 млн. человек.
Миграционный потенциал титульных и других народов стран СНГ, по нашей оценке, не превышает 6-7 млн. человек в период до 2025 г. (есть и более пессимистические оценки). Главным образом, это узбеки, таджики, киргизы. Потенциал закавказских народов, вопреки расхожему мнению, почти исчерпан. Страны СНГ в общей сложности могут "закрыть" спрос на российском рынке труда, существенно смягчив ситуацию с рабочей силой в ближайшей перспективе, но на весь период до 2025 г. их потенциала недостаточно. Чтобы компенсировать возникающий дефицит, придется привлекать иммигрантов из других стран.
В качестве доноров, безусловно, хотелось бы видеть страны, близкие нам в культурном отношении, например, страны Восточной Европы, но надежды на это иллюзорны. Глобальный рынок иммигрантского труда очень конкурентный, и конкуренция будет нарастать. С Россией вплоть до середины века будут конкурировать США и Европейский Союз, каждый из которых предполагает привлекать примерно по 1 млн. мигрантов в год. Соперничество явно не на равных, Россия в этой тройке - аутсайдер. Более того, на рабочую силу из России рассчитывают страны Восточной Европы, например, Польша, уже заявившая об этом. Выбор России ограничен. Она может рассчитывать преимущественно на страны Юго-Восточной и Южной Азии, возможно, арабские страны. Необходимо стремиться по возможности диверсифицировать миграционный поток по странам исхода, но ясно и то, что у китайцев - наших непосредственных соседей - нет серьезных конкурентов.
Отчетливо просматриваются риски, связанные с иммиграцией, сильно отличающейся по языку и культуре от россиян. Население России на наших глазах становится более пестрым по национальному составу, хотя едва ли это может вызвать размывание русской культуры, в течение столетий доказавшей свою могучую преобразовательную способность.
Регионы на миграционной карте России
В России доминирует западный вектор движения населения. Два района страны образуют миграционные полюса - Центр, стягивающий население со всей территории страны, и Дальний Восток, который во все регионы население отдает. Каждый последующий регион, расположенный в западном направлении от Дальнего Востока, теряет население за счет миграции в более западные регионы, частично восполняя его за счет восточных. В то же время Дальний Восток не является самым дефицитным по демографическим ресурсам регионом. Существенно хуже ситуация в староосвоенной части страны, а самая тяжелая - в Центральном федеральном округе. Здесь естественная убыль населения относительно самая высокая (10 человек на 1000 жителей против 3,3 на Дальнем Востоке в 2001 г.), население самое старое (в пенсионном возрасте 24,3% населения против 15,1%, соответственно), а сокращение трудоспособного населения принимает здесь тоже относительно самые значительные размеры. Именно Центр, наиболее развитый регион страны, соперничает с Дальним Востоком, и не только с ним, за трудовые ресурсы. Центр представляет собой мощный демографический насос, нуждающийся в постоянной подпитке, главным образом, для возмещения естественной убыли своего трудоспособного населения. Практически весь миграционный прирост, получаемый Центральным округом во внутренней миграции (а с середины 1990-х гг. - и во внешней), аккумулируют Москва и Московская область. Центростремительность миграционных связей России приобрела универсальный и предельно выраженный характер. Даже такому городу, как Санкт-Петербург, на этом фоне уготована лишь роль второго плана. Являясь центром притяжения мигрантов всероссийского масштаба, Северная столица, тем не менее, может успешно конкурировать с Москвой только за мигрантов из регионов европейского севера, а также соседних Новгородской, Псковской областей и Карелии.
Если страна не получит миграционной подпитки, в перспективе ни один из округов, кроме Центрального, не будет иметь шансов получить миграционный прирост населения. Только для компенсации естественных потерь трудоспособного населения, которые здесь относительно самые большие, округу необходимо более 6 млн. мигрантов в период до 2025 г. При отсутствии иммиграции для возмещения этих потерь потребуется мобилизация миграционного потенциала всей России.
Альтернативой иммиграционному сценарию может быть сжатие населенного пространства России до юго-западного сектора Европейской части страны, стагнация, а затем упадок восточных регионов (включая Урал), вплоть до потери части территории, частичное свертывание производства, урезание пенсионного обеспечения и других социальных программ. Проблема иммиграции для России - это одновременно судьба ее территории, ее границ и ее целостности. Никогда раньше миграция не имела столь важного значения для нас. Несмотря на это, в обществе нет согласия по поводу необходимости иммиграции и методов ее регулирования. Без общественной же поддержки иммиграционная политика обречена на крах.
http://www.rusrev.org/content/review/default.asp?shmode=8&ida=1643&ids=139
No1-2 (20), 2007
