Ещё не видя тебя, догадался – какая ты. Не пальма, но изящна, не лауреатка конкурсов красоток, но красива очень. Растут две дочки - одна уже почти невеста, а счастье – знала ль ты? Я понимаю: тебе всегда всё время нужно думать за всех них, но, извини, а как же ты сама? А кто ж подумает о привлекательности твоей - всё в этой жизни поздно или рано отцветает, о мягком обаянии, то бишь о шарме, а может – и о слезах в подушку? Приходила ль любовь, уходила ль она, как цунами и так же как они, всё также непредсказанно. А жгла ль тоска о том, чего так хочется, но не приходит? И часто ль покрывалась потом страсти, такой же необузданной, как жеребец? Как часто переламывала себя не во благо всей семьи, а во имя чувств? Ведь содержание твоё богато хоть в чём-то, ну а в этом меня не обмануть. И вижу я и то, и это; и то, что когда –то спрятала всё это в себя так глубоко, что трудно вспомнить – где и что лежит. И не подумала ты об одном: ты не подумала о том; что если всем этим не пользоваться раз за разом, оно перерастёт в балласт, который сбросить жалко, ну а если носишь, то не поймёшь зачем. И не поможет уже потом ни привлекательность, ни обаяние, ни шарм, ни отговорки: «Я как все».
Ты родилась и стала Женщиной с большой заглавной, но где-то, как-то и зачем-то решила спрятать то большее из того, чем щедра была Природа в расчёте пред тобой.
Скажи ж теперь: ты рада? Спрошу точней чему: единовременным наплывам радости в душе, без уточнения – каким; отлучкам мужа; тому, что ты теряешь богатые черты, приобретая измельчённость, испещеренность; самой себе ещё не напоминаешь ломовую лошадь, тянущую огромный воз?...Сизифов труд? Ведь пройдёт много лет и дочери - представь, ни кто-нибудь, они же первые – тебе расскажут, что ты была красива и умна, но дурость сделала большую...
Ты, возмутившись, спросишь: как? Можно было обойти все те препоны в жизни, а я возьму и не отвечу. Сама же знаешь, что ответить не могу. А у меня всё проще: я от этого всего сбежал (о чём сегодня каюсь), но исправить, хоть и не пытаюсь, моё желание , но не задача, вновь разбудить тебя, заставить вновь поверить в себя – не в лошадь Пржевальского, а в Женщину, именно в неё – со всеми её, как просто говорят, и заморочками, и причиндалами.
Александр Назариков
www.nasledie.ru
15.09.1995
