На прошлой неделе в Госдуму поступил законопроект, принятие которого по задумке разработчиков должно завлечь российский бизнес в благотворительность. "Власть" выясняла, почему этим надеждам не суждено сбыться.
О законопроекте "О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческими организациями" (или об эндаументе; от англ. endowment - пожертвование) главы фондов, некоммерческих организаций и представители бизнеса говорят как о революционном документе. "Этот закон принципиально поменяет отношения доноров и получателей, фондам не надо будет теперь ждать с протянутой рукой", - заверяет исполнительный секретарь "Форума доноров" Наталья Каминарская. "Это единственный прозрачный и действенный механизм, бизнес давно его ждёт", - считает глава РСПП Александр Шохин.
Механизм действительно прост, но только на первый взгляд. Законопроект даёт некоммерческим организациям право создавать эндаумент, то есть инвестировать деньги благотворителей и поддерживать свои социальные проекты за счёт процентов от инвестированных средств. Полученная от эндаумента прибыль не будет облагаться налогом.
Таким образом, бизнес освобождается от необходимости постоянных разовых вложений в социальные проекты. По новому закону для успешной благотворительной деятельности достаточно единожды выделить крупную сумму на создание собственно эндаумент-фонда, а затем лишь следить за тем, чтобы получатель расходовал прибыль по назначению. При этом право диктовать условия, на что будет потрачена эта прибыль, сохраняется за донорами. Впрочем, разработчики закона попытались ограничить желания доноров, определив цели, на которые могут быть направлены средства эндаумент-фонда. Это образование, наука, здравоохранение, культура, искусство, архивное дело и социальная поддержка. А вот на спорт, политические партии и экологические программы деньги тратить нельзя. Средства, образовавшие эндаумент-фонд, по закону не расходуются ни при каких обстоятельствах, а обратно донору могут быть возвращены не раньше чем через 10 лет.
Такая система эндаумент-фондов действует практически во всех развитых странах. Самый известный эндаумент-фонд - Нобелевский. В соответствии с завещанием Нобеля его собственность должны были распродать, а вырученные средства вложить в надёжные ценные бумаги, премии же выдавать с процентов от прибыли. На момент смерти Альфреда Нобеля его состояние оценивалось в 31 млн шведских крон (в современных цифрах это около 1,5 млрд шведских крон, то есть $ 212 млн), сейчас же - через 110 лет с момента образования - актив Нобелевского фонда составляет $ 504 млн. Этого вполне достаточно, чтобы ежегодно выдавать выдающимся учёным премии не менее $ 1 млн.
Несмотря на то, что система эндаумента уже очень прочно зарекомендовала себя в цивилизованном мире, в российской версии есть свои ноу-хау. Так, например, бизнес может переводить в эндаумент-фонды исключительно деньги, а не ценные бумаги или недвижимость, как допускают эндаументы на Западе. Например, один из самых весомых эндаументов в мире - при Гарвардском университете - организовали в 1649 году выпускники университета, отдав в безвозмездное пользование учебному заведению участок земли. На данный момент активы эндаумент-фонда Гарварда составляют $ 25,9 млрд. В среднем прибыль составляет около 7% в год. Этого вполне достаточно, чтобы выплачивать зарплаты преподавателям и стипендии одарённым студентам, финансировать библиотеки и музеи университета, а также проводить научные исследования. Капитал эндаумента работает не только в образовании, существуют аналогичные программы и в области культуры. В США действует эндаумент, называемый Национальный фонд искусств. За 40 лет с момента образования он выдал более 124 тыс. грантов на сумму $ 4 млрд.
Согласно российскому проекту, получатели средств, то есть, например, университеты, больницы, музеи и даже НКО, не имеют права самостоятельно аккумулировать средства под эндаумент. Каждый, кто хотел бы создать эндаумент-фонд, обязан организовать отдельное юридическое лицо со специальным счётом, куда будут стекаться средства от благотворителей. Инвестировать полученные от доноров под эндаумент деньги они также не имеют права, для этого им необходимо найти управляющую компанию. На Западе благополучатели имеют право самостоятельно инвестировать деньги. Так, при том же Гарвардском университете есть Harvard Management Company, которая и управляет благотворительными потоками.
В России же простая схема эндаумента превращается в очень сложную многоходовку. Приведём пример. Одна из самых крупных российских благотворительных организаций - фонд Владимира Потанина - обладает достаточными средствами для создания эндаумента (по закону за год необходимо собрать не менее 3 млн руб.), но не может просто открыть у себя такой счёт. Ей необходимо создать отдельный фонд для аккумулирования средств, которые затем могут быть переданы в управление любой инвестиционной компании. А таковой может стать и "Интеррос" всё того же Владимира Потанина, на это в законе ограничений нет. За свою работу управляющая компания может брать до 10% с прибыли.
Главное, что позволило системе эндаументов получить широкое распространение на Западе, - это налоговые льготы для бизнеса. Западный опыт предполагает, что средства, отданные на благотворительность, изымаются из налоговой отчётности, то есть не облагаются налогом. В российской версии никаких налоговых льгот для бизнеса не предусмотрено.
Но даже несмотря на это, представители бизнеса довольны появлением такого закона, тем более что именно они и выступили его инициаторами.
Впервые такое предложение в марте этого года внёс глава холдинга "Интеррос" Владимир Потанин на встрече с президентом, посвящённой благотворительности (Потанин возглавляет комиссию Общественной палаты по вопросам развития милосердия и волонтёрства). Дальше события развивались рекордными темпами. Уже в конце марта съезд РСПП поддержал это предложение. А в апреле первый вице-премьер Дмитрий Медведев заявил на всероссийском форуме "Общество, благотворительность и национальные проекты": "Мы намерены внимательно проработать инициативу наших бизнес-кругов об утверждении так называемых эндаументов". В начале лета президент на встрече с ректорским сообществом уже рассказал, что открываются "принципиально новые финансовые возможности". К сентябрю была готова концепция законопроекта, разработанная в РСПП и специалистами фонда Потанина. Правда, затем специалисты МЭРТа значительно сократили инициативы бизнес-кругов - именно после их правки не стало налоговой льготы. Сейчас практически никто из участников процесса не сомневается, что направленный в Госдуму закон пройдёт все чтения ещё в этом году.
Тем не менее очевидно, что воспользоваться открывающимися возможностями смогут далеко не все. Так, небольшие фонды просто не смогут собрать необходимую для эндаумента сумму. Большинство же крупных компаний и так занимаются благотворительностью. Участие в создании какого-либо эндаумент-фонда, нацеленного на долгосрочное поддерживание проектов, не отменяет начатых краткосрочных благотворительных программ. По оценкам Высшей школы экономики, объём благотворительности внутри страны сейчас составляет 0,07% от ВВП, в этом году он равен $ 536 млн. Это немного, и, по мнению ректора ВШЭ Ярослава Кузьминова, объективных причин для увеличения благотворительных средств нет. Значит, и без того небольшой поток денежных средств, направляемый на благотворительность, придётся разбить на два. Эксперты признают, что закон носит имиджевый характер, соответствовать которому будет по силам только очень крупным корпорациям.
И всё же, как оказалось, помимо имиджевого у бизнеса есть и другой интерес в принятии этого законопроекта. Его вступление в силу даст бизнесменам новую схему сохранения контроля над активами. О ней две недели назад поведал депутат Госдумы Александр Лебедев. Депутат заявил, что, как только российский закон об эндаументе вступит в силу, подконтрольная ему Национальная резервная корпорация (НРК) безвозмездно передаст имеющиеся у нее 26,5% акций авиализинговой компании "Ильюшин Финанс Ко." (на данный момент пакет оценивается в $ 25 млн) благотворительному Фонду имени Раисы Горбачёвой. Фонд зарегистрирован в Великобритании, и на него распространяется английское трастовое законодательство, а значит, взнос можно вносить акциями. При этом управление пакетом Лебедев оставит за подконтрольной ему НРК - ни английское, ни российское законодательство этого не запрещает. По мнению наблюдателей, таким образом Александр Лебедев сможет обезопасить себя от претензий на пакет акций компании "Ильюшин Финанс Ко." со стороны государства в лице Объединённой авиастроительной корпорации.
Депутат открыл в законопроекте возможности, о которых его разработчики, может быть, и не подозревали. Вполне вероятно, что примеру Александра Лебедева последуют другие крупные бизнесмены. Что же до благополучателей, то они при такой схеме распределения эндаументов только выиграют.
http://www.alebedev.ru/
