НАРОДНЫЙ МСТИТЕЛЬ
Как бы не раздражал перманентный конфликт Черепкова с Наздратенко, он все-таки меньшее зло, чем всевластие приморского губернатора.
Самое распространенное мнение в отношении Приморского края - все нынешние беды от вражды Евгения Наздратенко с Виктором Черепковым. Кто только не клял пресловутое противостояние края и города, кто только не выражал сочувствия населению Приморья и сторонники Наздратенко и сторонников Черепкова, и сами мэр с губернатором не единожды сокрушались по этому поводу. Евгений Иванович утверждает, что причина столкновения - невыносимый характер, а то и душевная болезнь владивостокского мэра. Виктор же Черепков и его окружение не устают повторять, что противостояние это не личное", что мэр задел интересы криминальных структур, поэтому даже отставка губернатора ничего бы не решила - система немедленно поставит второго такого же Наздратенко. В обоих утверждениях есть доля правды. Правда, что вне зависимости от личностей руководителей мэры сильных городов-доноров как правило ведут борьбу с региональными начальниками за дележ бюджета. В этом смысле богатый Владивосток был обречен на вражду с нищим Приморьем Правильно, что криминальная составляющая в экономике края весьма значительна. Это необходимое следствие его пограничного положения. Однако противостояние мэр-губернатор (довольно обычное для российских регионов) нигде не достигало такого немыслимого ожесточения. . Так что фактор личностный в данном случае немаловажен. Столкнулись два сильных упрямых негибких абсолютно зацикленных друг на друге человека. Ни тот ни другой категорически не готовы идти хоть на какие-то уступки. О том, чтобы договориться, не может быть и речи.
В Москве Кремль и Белый дом тоже убеждены, что такое противостояние - зло само по себе. Одно время (в разгар энергетического кризиса весны 1997 года в Москве даже была популярна идея нулевого варианта, при которой оба героя одновременно подают в отставку. Идея, прямо скажем, наивная. Этап одинарного варианта - ельцинский указ об отставке Черепкова - показал, что обиженный Москвой руководитель немедленно побеждает на ближайших выборах. Весьма вероятно, что в случае двойной отставки через выборы вернулись бы во власть оба противника.
Мир Приморья поделился на сторонников Черепкова и сторонников Наздратенко. Любые попытки выступить в качестве "третьей силы" неизменно терпят крах: избиратели игнорируют "третьих", и тем, чтобы остаться на плаву приходится прибиваться либо к одному, либо к другому берегу. Очень характерна история главы краевой Думы (бывшего главы СЭЗ Находка) Сергея Дудника. Он шел в депутаты и потом в председатели регионального законодательного органа как человек Наздратенко . Поначалу добросовестно отрабатывал губернаторский кредит , а потом , по рассказам краевых депутатов, произошла драма. На вопрос радиожурналиста, собирается ли Дудник принимать участие в губернаторских выборах в декабре 1999 года Сергей Александрович...нет, разумеется , он ответил отрицательно , но перед этим непростительно долго молчал. С этого момента отношения губернатора с Думой как-то разладились. Одним словом, сегодня Сергей Дудник с похвалой отзывается о Черепкове и считает его куда более экономически грамотным хозяйственником, чем губернатор.
Под черепковское крыло собираются все, кто поссорился с краевой администрацией или ею недоволен.. Нравы в Приморье жестокие, если на кого региональное начальство взъестся - никто не спасет.. У предпринимателя враз отберут арендованное и оплаченное вперед помещение, журналиста мигом превратят в безработного, общественному деятелю как-нибудь заткнут рот. В ход идут и откровенный шантаж и давление через "своих людей в Москве, и прочее (Наздратенко, например, непонятно с помощью каких рычагов удалось добиться от Швыдкого согласия на отстранение от должности бывшего генерального директора телерадиокомпании Максименко. И не то, чтобы отставленный гендиректор был нелоялен губернатору - такого в Приморье не бывает. Просто Евгений Иванович счел необходимым в преддверии губернаторских выборов передать электронные СМИ "в доску своему" человеку.
В общем, искать защиты не у кого. Какие-то надежды возлагались на представителя Президента Виктора Кондратова, сперва было попытавшегося окоротить губернатора, но он быстро сник и сейчас явно предпочитает не ссориться с Наздратенко. Остается Виктор Черепков. Он, пока был мэром, мог взять под защиту.
Черепкова, то ли с подачи Наздратенко, то ли еще по какой причине, центральные СМИ рисуют эдаким городским сумасшедшим, напрочь лишенным политической хватки и чутья, но при всем том неизвестно по каким причинам пользующимся немалой популярностью среди жителей Владивостока. Он и сам отчасти работает на этот образ, охотно демонстрируя свою якобы неискушенность в политике. Надо сказать, что в Приморье такого, чудаковатого и простоватого, чтобы не сказать больше, Черепкова люди не знают. И враги, и сторонники относятся к нему более чем серьезно. Даже когда временно исполняющий обязанности владивостокского мэра Юрий Копылов в разговоре с обозревателем "Итогов" назвал Черепкова "юродивым"(так и пишите: ю-ро-ди-вый!), в этом не было снисходительного презрения сильного к слабому и беспомощному - только рвущаяся наружу ненависть побежденного, еще два дня назад взиравшего на победителя сверху вниз.
ПОРТРЕТ ВРИО
История с воцарением Юрия Копылова сама по себе поучительна. В 1996 году, после триумфального возвращения на должность мэра города, Черепков взял Копылова себе в заместители. Теперь Виктор Иванович объясняет это искренним желанием сотрудничать с конструктивными силами разного политического толка: Копылова ему будто бы предложили коммунисты. Многие же черепковские сторонники уверены, что Юрий Михайлович был "внедрен" в окружение мэра краевой администрацией. Как бы то ни было Копылов, без малого год проработав в мэрии, успел несколько раз вполне решительно выступить с осуждением краевых властей, благословить выход в свет оголтелой прочерепковской газеты "Приморье" и в конце концов поругаться с мэром (у того замы вообще, как правило, подолгу не задерживаются, Копылов еще дольше других просидел). Черепков его убрал, и Копылов сразу же оказался вольным или невольным союзником краевой администрации. (При встрече с Юрием Михайловичем я напомнила ему, что в свой прошлый приезд, когда я беседовала с ним как с черепковским замом, он позволил себе пару нелестных высказываний в адрес краевых властей. Копылов был мною крайне недоволен, принялся утверждать, что в принципе не мог ничего такого говорить, хотя должен был понимать, что у меня сохранилась диктофонная запись того нашего разговора).
Районный суд (суды в Приморском крае судят так, чтобы не вызвать неудовольствия губернатора) восстановил тогда Копылова на работе как незаконно уволенного. После этого тот в мэрию, естественно, не явился и регулярно поставлял туда больничные листы. По истечении восьми месяцев Черепков его снова уволил, как "неспособного ввиду продолжительной болезни исполнять свои обязанности". Когда сегодня приморская администрация называет Копылова "законной властью", она ссылается на решение суда, восстановившего его в должности заместителя мэра. В ельцинском указе об отстранении Черепкова губернатору предписывалось самому назначить временно исполняющего обязанности мэра. Однако Наздратенко подстраховался и издал указ с замечательной формулировкой: "...согласиться с назначением Копылова Ю.М. временно исполняющим обязанности..." Получилось, что Копылов как бы сам себя назначил, а губернатор с этим только согласился. Потом, правда , указ появился в новой редакции, более решительный с твердым "назначить". Но "согласиться" тоже осталось, так что вопрос о том, кто кого назначил, так и остался невыясненным. Когда черепковская команда отказалась признать указы Ельцина-Наздратенко и покинуть мэрию, вновь возникла заминка. Наздратенко явно не хотел сам заниматься выдворением своего врага из кабинета. Тем более, что его люди однажды уже произвели такую операцию, и славы Евгению Ивановичу та история не принесла. Наздратенко принялся уговаривать главу местного ФСБ и по совместительству представителя президента Виктора Кондратов. Когда тот отказался, обратился почему-то к Дуднику - тоже, естественно, безрезультатно. Словом, делать грязную работу - выдворять Черепкова - взялся сам Копылов. Видно так приспичило занять вожделенное кресло, что недосуг было подумать о возможных последствиях.
Накануне выборов в городскую ДумуКопылов вместе с Наздратенко, Кондратовым и Дудником подписали обращение к гражданам с призывом прийти на избирательные участки. Можно только гадать, как и по чьей инициативе рождалось это заявление. Дело в том, что и Копылов и Наздратенко не могли не понимать, кому достанется победа на выборах, если они состоятся. И все свои надежды и чаяния они возлагали именно на то, что выборы не состоятся, как и 14 предыдущих. Впрямую агитировать за неявку должностные лица не решились, однако все подвластные краевой администрации СМИ изо дня в день уговаривали владивостокцев, что эти выборы не нужны, что "серьезная власть в городе" ( то бишь Копылов) только- только взялась за дело, не надо ей мешать и т.п. По радио и телевидению постоянно выступали какие-то местные политологи, рассказывающие, как все нехорошо и неправильно получилось с этими выборами, то и дело бойкие журналисты совали микрофон" случайным прохожим", которые уверенно сообщали, что на выборы не пойдут, поскольку "до смерти надоела эта политическая возня". В самый день выборов более, чем лояльные Копылову тележурналисты тщетно выуживали из него признание, что он не боится будущей Думы. И.о. главы администрации упорно твердил в телекамеру: "Я не говорю "идите на выборы". Это ваше право, идти или не идти. Но я хочу строго предупредить всех начальников участковых избирательных комиссий: если у вас получится, что явки нету-нету, а потом к концу дня вдруг раз, и выборы состоялись, мы по каждому такому случаю будем тщательно разбираться".
Черепков и "общественность".
В противоположность нынешнему и.о., чья простота настолько безыскусна, что вызывает почти сочувствие, экс-мэр Черепков при ближайшем знакомстве не кажется ни простоватым, ни бесхитростным. Журналистов из "Итогов" он принимал в своей хрущевской малогабаритке, и мы с коллегой можем теперь свидетельствовать: да, в самом деле мэр живет "как все простые горожане" - в непрестижном районе, в грязном подъезде, в недоотделанной квартире. А то обстоятельство, что у квартиры два атлетического сложения охранника с радиотелефонами, а во дворе стоит пара машин с такими же крепкими напружинившимися парнями, Черепков небрежно объяснил, не дожидаясь никаких вопросов: "Знаете, когда меня опять выкинули из мэрии, общественность - ну, люди, которые мне сочувствуют, - решили, что на время выборов мне нужна охрана. У нас небезопасно: на меня уже покушались". - "А кто оплачивает охрану?" - "Никто. Это добровольцы. Общественники." Профессионализм общественников, надо сказать, произвел глубокое впечатление. Когда объезжали город ( мы с мэром и двумя охранниками в микроавтобусе, впереди и сзади по машине с "общественниками", непрерывно переговаривающимися вполголоса по рации) Виктор Иванович предупредил их: "Ребята, идет фотосъемка, вы в кадр не лезьте". И как ни исхитрялся мой коллега, ни разу не удалось ему запечатлеть Черепкова в сопровождении охраны, хотя "пасли" его неотступно.
Ездили не кататься: Виктор Иванович с гордостью демонстрировал свои достижения на посту градоначальника. Ему есть что предъявить. Полтора года назад въехать во Владивосток со стороны аэропорта было невозможно: многочасовые пробки, и дороги такие, что хотелось немедленно зажмуриться. Сегодня во Владивостоке пробок почти не бывает. Несколько грандиозных развязок, новые дороги - кажется, даже в Москве не идет такими темпами дорожное строительство. К этому надо добавить несколько подземных и навесных переходов. Откуда деньги? "Я почти не расходовал на это деньги городского бюджета, - уклончиво отвечает Черепков. - Я заставил работать бандитские деньги. Как? Ну, это отдельный разговор..." Но до такого дела как-то не дошло. Оппоненты Черепкова кричат, что дороги и переходы - сплошная показуха, и построены-то они не так, и деньги -то взяты взаймы, а теперь на городе будто бы висит неоплаченный долг... Но горожане, когда заговариваешь с ними на эту тему, пожимают плечами: "А если долг? Эти вон занимают себе в карман или вкладывают в какие-нибудь аферы, а Черепков за год сделал наш город проезжим".
Вообще, оценки деятельности Черепкова в городе полярны. Учителя, которые при нем стали получать зарплату день в день (даже в богатой Находке в школах задерживают деньги на два-три месяца, а во всем остальном крае до полугода доходит), - горой за Виктора Ивановича. Медики и коммунальщики, которым он не платил, проклинают его и готовы радоваться приходу даже крайне непопулярного Копылова, который наконец-то дал им зарплату. Если бы Черепков, скажем, оправдывался, как и все, отсутствием денег, медики, наверное, так не возмущались. Но он отказывался платить из принципа. Он говорил: "На то и страховая медицина, чтобы ее оплачивал ФОМС (Фонд медицинского страхования. - "Итоги"). Если ФОМС не платит, надо разобраться, куда ушли соответствующие отчисления наших граждан. Остальную же не фомсовскую часть, по закону платит субъект федерации, а не местное самоуправление". И стоял стеной, когда врачи бастовали и митинговал и требовали, чтобы "хоть кто-нибудь" навел порядок. Наздратенко издал специальное постановление, которым передавал на баланс города местные станции неотложной помощи и большую часть больниц и поликлиник. Черепков объявил это постановление незаконным и отказался его исполнять. Когда его уговаривали, в том числе и сотрудники мэрии раскошелиться на бензин и зарплату хотя бы врачам "неотложки", хотя бы один раз, чтобы сбить растущее напряжение, он отвечал: "Если заплачу один раз - тем самым признаю это незаконное постановление". При этом не уставал повторять, что Владивосток - единственный в крае донор, а краевые власти зажимают даже причитающиеся городу деньги на социальные пособия. Мол, где уж тут платить еще и за то, за что мы платить не обязаны.
С коммунальщиками еще хитрее. По сути дела, Владивосток при Черепкове пережил настоящую жилищно-коммунальную реформу. Он решил, что перечислять квартплату жэкам (или как они теперь называются) - это разбазаривать народные деньги. Эти жэки должны получать только за то, что они делают. А то платим этим нахлебникам, а живем в грязных подъездах с битыми стеклами. Сделают ремонтные работы - получит деньги. Мэр Черепков завел такой порядок: деньги за квартиру и коммунальные услуги перечисляются на единый счет, откуда расходятся уже под надзором мэрии: водоканалу, газовикам и проч. Жэки посадили на "сдельщину". Говорят, кое-где после этого начали вставлять стекла, но коммунальщики сделались злейшими врагами Черепкова. Зато в городе бесплатный общественный транспорт. "Это не популизм, а экономия. Я посчитал: оказывается у нас столько льготников, что если с остальных брать плату за проезд, больше потратишь на билетики и контролеров".
"Правозащитник"
Это слово на большей части России произносится сегодня презрительно , а то и с осуждением, почти как "демократ". Черепков упорно называет себя правозащитником - даже на двери его кабинета в мэрии висела табличка "Председатель Всероссийской правозащитной организации", - и во Владивостоке большая часть горожан ставит это ему в заслугу. Там этому слову придают особый смысл: "правозащитником" в глазах владивостокцев Виктора Ивановича делает его противостояние краевой власти. "Правозащита" эта, впрочем, как уже было сказано, руководствуется сугубо политическими мотивами. Характерна, скажем, черепковская позиция в знаменитом "деле Пасько".
Григорий Пасько - военный журналист, арестованный полтора года назад по обвинению в шпионаже и до сих пор находящийся в предварительном заключении. Пасько сразу окрестили "дальневосточным Никитиным", поскольку, как утверждают его адвокаты, материалы, фигурирующие в "деле", носят прежде в экологический характер, то есть согласно нормам международного права просто не могут составлять государственную тайну. "Дело" закрытое, поэтому судить об основательности обвинения трудно. Однако по ходу ведения процесса уже допускались столь откровенные нарушения гражданских прав журналиста и так малоубедительно звучали доводы о невозможности выпустить Пасько под подписку о невыезде, что московские и международные правозащитные организации решительно встали на его защиту. Amnesty International не так давно объявила Григория узником совести. И только главный правозащитник Владивостока ни разу публично не высказался по этому поводу. Жена Пасько Галина считает, что Виктор Иванович не хочет ссориться с Кондратовым: заинтересованность приморского ФСБ в обвинительном приговоре журналисту не вызывает у нее сомнений. Думается, у Черепкова есть и еще одна веская причина не поднимать особого шума. Если те силы, которые условно можно назвать "демократической общественностью" (природоохранники, правозащитники, либеральная пресса, деятели культуры, та часть социально активных граждан, которая испытывает острое отвращение к всякого рода политике), объединятся вокруг лозунга "свободу узнику совести", Виктор Черепков вынужден будет потесниться в той нише, где он пока чувствует себя полным монополистом.
Правда, на прямой вопрос обозревателя "Итогов" Виктор Иванович сразу отозвался: "Конечно, у нас есть позиция по Пасько. Мы всемерно его поддерживаем. Настолько, что даже выдвинули не одного, а двух своих кандидатов в округе, где он баллотируется (друзьям Григория удалось добиться его регистрации в качестве кандидата в депутаты городской Думы. - "Итоги"), чтобы ему легче было победить". На самом деле, по рассказам адвокатов Пасько, представитель черепковского блока выходил к ним на переговоры , когда они собрали подписи "под Гришу" по двум округам. Разговор был деловой: не выдвигайте Григория по 16-му округу (там у него, по оценкам друзей, были наибольшие шансы победить), нам этот округ самим очень нужен, лучше отрабатывайте 40й округ, а мы снимем там нашего кандидата и поддержим Гришу. Поскольку поддержка Черепкова означала практически гарантированное попадание в Думу, с предложением согласились. В итоге черепковский претендент в 4-м округе свою кандидатуру не снял и победил, оставив Григорию второе место.
Вообще со своими обещаниями Виктор Иванович обращается не лучше других политиков. К примеру, уже после выборов Думы, когда местные политологи вслух размышляли над механизмом избрания мэра - то ли всенародными выборами, то ли Думой, то ли по контракту, - Черепков вдохновенно провозглашал, что по его глубокому убеждению никакой иной механизм, кроме общего волеизъявления граждан неприемлем. Это не помешало ему через два дня проголосовать за устав города, предполагавший избрание мэра городской Думой, а потом под аплодисменты принять из рук "своих" депутатов эту должность. Впрочем, не может быть сомнений, что Черепков всенародных выборов боится меньше всего. Его бы не просто избрали --на руках внесли бы обратно в мэрию. Просто процедура подготовки и проведения таких выборов требует времени и финансов, а у него сейчас нет ни того, ни другого. Ему надо как можно скорее вернуть себе должность вместе с городским бюджетом, а тогда уже можно идти на любые референдумы, выборы и прочее.
Так уж получилось в Приморье, что Черепков, этот жесткий авторитарный лидер, политик одновременно и хитрый и негибкий, оказался в роли демократического лидера. То есть, именно вождя ДЕМОСА, потому что за Наздратенко - весь репрессивный аппарат края, все силовые структуры, а за Черепковым - ничего, кроме поддержки избирателей. Еще в 1994-м можно было говорить о противостоянии московских покровителей того и другого: за Наздратенко стояли Коржаков, Барсуков, Илюшин, за Черепкова - Чубайс. Теперь у Наздратенко, судя по ельцинскому указу о черепковской отставке, покровители в Москве остались, у Черепкова же нет никого. И, тем не менее, он умудряется побеждать. Ну, по крайней мере, противостоять. Нынешняя эпопея с признанием выборов, на которых бесспорно (по всем округам - с огромным отрывом) победили черепковцы, несостоявшимися - очередной пшик. Все равно рано или поздно выборы проводить придется, а чем жестче противостояние Черепкова с губернатором, тем выше акции первого в глазах горожан.
Нравится или нет нам такое лицо приморской демократии, надо признать, что в иных регионах и такого нет. Собственно, "Итоги"- далеко не худший вариант. На это место могло вынести кого угодно: настоящего городского сумасшедшего или жулика, как Климентьев в Нижнем Новгороде. Лишь бы он противостоял губернаторскому произволу. Таков парадокс нынешней российской политической жизни. Можно было бы написать "трагедия", но, полагаю, многие во Владивостоке с таким определением не согласятся. Там скажут: когда президент прекращает это "двоевластие" и воцаряется полное единовластие, Наздратенко с Копыловым могут делать что хотят, и управы на них нет - вот тогда начинается трагедия.
Галина Ковалева
"Итоги"
http://cherepkov-part.narod.ru/site/smi_P_1.htm
