Евгений БУНИМОВИЧ - поэт, заслуженный учитель РФ, председатель комиссии по образованию Московской Думы. Владимир ТОЛСТОЙ - директор музея-заповедника "Ясная Поляна". Дмитрий БАК - профессор РГГУ, зам. директора Института европейских культур. Начиная обсуждение проекта реформ "социальной сферы" России, мы публикуем фрагменты круглого стола в редакции. Самую суть. То, чем может обернуться для РФ предложенная схема "экономии на будущем". В 2005 году проблема этих реформ, их "конкретика" в малых и больших городах России, их последствия, моральное право предлагать и одобрять этот законопроект станет для "Новой газеты" сквозной темой. 19 января обсуждение "образовательной реформы" должна начать Госдума.
БУНИМОВИЧ: Главная опасность происходящего сейчас: каждый наивно думает, что проблема реформ - только его проблема, случайность в его сфере. И нам следует понять главное: происходящее совершенно системно. И суть проблемы - в масштабе. В системности подхода к переделке потенциала человека.
Сегодня в Европе, Америке подобного быть не может. Я не представляю себе политиков, которые в здравом уме могли бы говорить о введении частичной платности среднего образования. Даже высшее становится бесплатным: в Германии, во Франции, в Греции.
Правозащитникам пора добавлять к защите меньшинств защиту большинства, которое лишается прав на образование, на медицину, на культуру. А права эти записаны в Конституции РФ. Глава 1. Статья 7: "Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека".
Е.Д.: И статья 2 из той же главы: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства".
БУНИМОВИЧ: Великое завоевание Европы нового времени: сначала три класса обязательного обучения... потом восемь, десять. Мы движемся в обратную сторону?
Министр образования на правительстве сказал, что наши школьники перегружены на 25% по сравнению с другими странами. И мне было неловко: это недобросовестный подсчет. Подсчитана недельная нагрузка. Но у нас каникулы на две недели длиннее, чем в большинстве стран. А уроки, кстати, у нас короче.
Да, надо давать больше профильных знаний. Но принцип самым циничным образом изменяется. Государство будет финансировать только стандарт образования. Стандарт уменьшают на 25%.
За дополнительные предметы будут платить родители. Если захотят и смогут... Но минимальный стандарт обозначает минимум знаний. И больше ничего.
Есть специализированные школы - математические, языковые. Есть школы здоровья для ослабленных детей. Их оплачивает бюджет. Теперь он прекратит это делать?
Финансировать углубленное математическое образование не значит баловать ребенка. А значит, что ребенок будет больше пахать.
Инвестиции в образование чуть не самые окупаемые. Но это вещь долгоиграющая. А у нас такая эффективность: в пятницу вложить - в понедельник получить. Получить эффект в перспективе в голову не приходит. Главное - сегодня успеть добежать до канадской границы...
"Нерентабельно" отдать подвал под студию? Самое рентабельное - поселить в этом подвале наркодилера.
А школы здоровья? Там каждый стоит государству столько, сколько стоят пять детей в обычной школе. Теперь нам предлагают, чтобы за четырех из пяти платили родители. Но кто сказал, что именно в богатой семье родится ребенок с проблемным здоровьем? И кто сказал, что именно в богатой семье родится одаренный ребенок?
Ребенок из нижнего социального слоя может сделать карьеру только через образование. Если мы, конечно, говорим о карьере порядочного человека через созидание. А не исходим из романов типа "Милый друг".
Но по новым правилам этот ребенок, хоть семи пядей во лбу, сразу попадает в категорию, которую школьники называют "отстой".
Он просто с самого начала будет учиться в другом классе, нежели те, чьи родители могут платить за дополнительное обучение. За кружки. За английский другого уровня. За музыку.
То есть сегрегация начнется с первого урока в первом классе. Ситуация разрыва в доходах чудовищная - и все это знают! Вместо того чтобы его нивелировать, мы его закрепляем за новыми поколениями.
Таким образом мы абсолютно консервируем ту элиту, какая есть сегодня. В собственном соку, с нынешним ее набором знаний, генов, возможностей. А остальным - выход только на улицу?
Тогда уж, скорее всего, выход в мрачных, озлобленных коричневых тонах. Так создается, закладывается тупиковый вариант общего будущего.
БАК: Это относится и к новым стандартам высшего образования. Принцип "снизим обязательный стандарт, а все, что студент сможет выбирать, будет за плату" - чудовищный.
Е.Д. В 1992 году зарплаты в системе РАН и высшей школе РФ составляли 8-12 у.е. в месяц. Сама получала. Быт Акакия Акакиевича - "биток" и шитье шинели - казался роскошью.
Что испытывает профессор на 13-м году этой безнадеги?
БАК: Госбюджет предусматривает для доцента и профессора сумму в сто долларов. Идут добавки за степень - разумеется, копеечные.
Сотрудник высшей школы с начала 1990-х железно поставлен перед необходимостью работать где-то еще.
При таком "естественном отборе" первым погибает Чарльз Дарвин: он сохранит статус, но не сможет потратить тридцать лет на классификацию видов. Сами мысли "о фундаментальном прорыве" уже начали казаться роскошью.
Год учебы - примерно 2000 долларов. Если речь об иногороднем студенте, то удвойте расходы семьи.
ТОЛСТОЙ: При этом в России есть не только Москва и Петербург. Дело и в детях самых бедных слоев, и в детях тех, кого мы сегодня называем интеллигенцией. Особенно губернской, уездной интеллигенцией!
У них "семейный образовательный уровень" выше. А материальный - ничуть. То есть они тоже сразу попадают в отстой.
Большинство вузов из "федерального списка" - в Москве и Петербурге. Как губернская интеллигенция с ее 100-200-долларовыми зарплатами сможет содержать "своих студентов" в столицах? Дети их, важная часть потенциала страны, останутся в замкнутом пространстве регионов. И снова будет углубляться тотальное неравенство. Плюс к тому - географически.
Высшая школа с честью прошла испытания 1990-х. Я могу добавить: и музейное сообщество с честью прошло. А ведь это был лихой период! В середине 1990-х государство вообще ушло из финансирования культурной сферы.
Финансировалось 20-30% от необходимого, от определенного по закону о бюджете. И тогда мы все научились жить практически без государственной поддержки. Набрали силу! Художники, ученые, оставленные на произвол судьбы, оказались неплохими менеджерами. Мариинский театр и Гергиев, Художественный театр и Табаков, Эрмитаж и Пиотровский, Русский музей и Гусев, Иностранная библиотека и Гениева: много ведь примеров! И теперь, когда мы вышли на более или менее приемлемый уровень, созрела эта реформа!
Что будет после передачи федеральных музеев на региональный уровень, региональных - на муниципальный? А будет закрытие. Вот уже сейчас происходит закрытие филиалов головных музеев в Костромской области. Затем это намечается в Ивановской области. Возможно, в Тверской. В Смоленской. Для губернских интеллигентов их музеи и библиотеки куда важнее, чем те, что находятся в Петербурге и Москве. Потому что в последние десять лет они в Москву и в Петербург чаще всего даже и доехать не могут.
Граждане России, живущие в провинции, будут просто лишены конституционных прав на культуру.
И при передаче образовательных учреждений "с уровня на уровень" будет то же.
Е.Д.: Город Псков. Зарплата молодого преподавателя пединститута - 1700 рублей. А плата за детский сад с 2005 года - 1500 рублей.
Столица. Зарплата с.н.с. ГМИИ им. Пушкина - 4200 рублей. Очень хорошие театральные актеры - 400-500 баксов. Профессор-педиатр, не берущий "детские деньги", - 8000 рублей. Его ординатор - 2200.
Как людям, наследственно копившим культуру в семьях и доселе "упорствующим в том", давать платное образование своим детям?
А если эти люди разбегутся из школ и вузов (будущее собственных детей - сильный аргумент), кто учить-то будет? Вновь распад в квадрате.
Менялась элита в 1920-х. Что-то осталось: уж очень мощный взрывали культурный слой! Теперь взорвем заново тонкий слой 1980-х?
БУНИМОВИЧ: На высшее образование в бюджете РФ заложено примерно 0,66%. В Европе - примерно 3% бюджета. Я не говорю, что нужно столько же денег. Но хоть такой же процент. Академик Арнольд подсчитал: все годичное содержание отделения математики РАН обходится дешевле одного танка. И у нас при этом мировой приоритет математического образования.
ТОЛСТОЙ: Вот вопрос, который звучит, верно, риторически... Государство ищет, как экономить внутри 0,66%. Или внутри 1%, выделяемого "на культуру". Хорошо, удастся сэкономить... А для чего? Куда нужно перенаправить эти средства, чтобы они работали эффективнее, чем в культурной сфере России?
Е.Д.: 22 августа 2004 года Думой приняты поправки в Основы законодательства о культуре. И в Закон об образовании. Тихо отменены подъемные работникам культуры, едущим на село. Льготы для культурного развития в регионах, малых городах, на Севере. Льготные билеты в музеи для студентов, школьников и солдат. Все это (и платность образования - краеугольный камень!) складывается в систему, игнорирующую 1200 лет, простите, развития нации.
Нынешнее население, видимо, считают быдлом. Завтрашнее им уже делают.
БУНИМОВИЧ: Отменены льготы сельским учителям по Закону об образовании.
ТОЛСТОЙ: И мы это узнаем постфактум, как тайну. Вдруг в конце августа непостижимым образом быстро принимают новые редакции важнейших законов. Кто?! Кто отчекрыжил социальные гарантии в Законе об образовании, в Основах законодательства о культуре?
БУНИМОВИЧ: Собрались, нажали на кнопку - и приняли целый пакет законов по социальной сфере. Одним нажатием кнопки изменили сотни российских законов, в которые вносились сотни поправок. Их физически не то что обсудить - боюсь, что прочесть было невозможно! И эти поправки полностью изменили суть законов об образовании и культуре.
А как проекты готовились? Министра образования спросили на правительстве: что же будет со специальным образованием? И он стал рассказывать про профессиональное образование. То есть спрашивали про образование детей-инвалидов, а он стал рассказывать о ПТУ. Видимо, не владея базовой терминологией отрасли.
Вот что означает пакет реформ социальной сферы, подготовленный в Минэкономразвития. Просто потеряли целую сферу!
Е.Д.: А спецшколы - наши бесплатные гимназии? Приоритет математического образования опирается на сеть ФМШ. С конца 1990-х, по данным Гете-Института и Британского совета, подростки из России лучше всех в мире сдают на "языковые сертификаты". Это заслуга сотен "немок" и "англичанок" со 100-долларовой получкой из спецшкол Москвы, Самары, Краснодара, Иркутска...
БУНИМОВИЧ: Пока Москва может финансировать свое дополнительное образование, она будет это делать. Но в дотационных регионах все лицеи, гимназии и прочее становятся платными. Нормативы для одаренных детей у нас в 2004 году отменены на федеральном уровне. Именно в бедных областях РФ обучение всей тяжестью ляжет на семьи.
ТОЛСТОЙ: В законодательстве о муниципальных образованиях забыто слово "музей". Они сейчас говорят: "Ну там же есть фраза "учреждения культуры". Можете считать, что это о вас. Вышла техническая ошибка".
БАК: В Законе об образовании выправили более ста ошибок и правовых противоречий.
ТОЛСТОЙ: Проекты реформ, по-моему, не выдерживают никакой критики. Например: реорганизация "бюджетных учреждений" предполагается через ликвидацию. Очень уязвимый момент. Кто может гарантировать, что организация будет создана заново с тем же объемом собственности? Арендные договора - будут ли они перезаключены с новой организацией? Кто гарантирует, что фонды музейные или библиотечные перейдут в новую организацию в прежнем объеме? Все эти механизмы нигде не прописаны.
БУНИМОВИЧ: Поэтому вообще-то на начальном этапе можно будет делать все что угодно. Ни защиты, ни регламента. Если бюджетное учреждение опутано и защищено системой законов о культуре (они ухудшились, но все же есть), то про новые формы образовательных и культурных организаций, кроме аббревиатур ГМАНО, СГАНО, ничего не известно. И это не замечено: происходит одновременно столько непредставимых, ключевых вещей, что никто ничего уже не замечает.
ТОЛСТОЙ: Почему такая спешка в реформировании тех сфер, которые, вместе взятые, занимают крошечную долю федерального бюджета? Не просчитаны последствия. Не проанализированы угрозы. Но это очень мощно продавливается.
БУНИМОВИЧ: Во Франции сейчас идет реформа образования. Год работала Национальная комиссия. Конечно, не одни экономисты там были. А после того как они что-то предложили обществу, год не вылезают с телевидения, комментируя проект.
Что мы имеем? Обратную ситуацию. Звонят из передачи "К барьеру!": "Будете комментировать реформу образования?" - "Пожалуйста! Но с той стороны никто не выйдет". Вновь звонят от Соловьева: "Извините, обсуждение откладывается". Потом звонят от Сорокиной. Тот же разговор. И вновь никто из авторов реформы не идет на передачу. Потом позвонили от Познера. Теперь я жду: будет разговор или опять отложится?!
Когда реформа культуры, медицины, образования готовится втайне, она нехороша. Такая модель обсуждения реформ социальной сферы делает их провальными по определению. Тем более и проектов нет в более или менее открытом доступе...
Ситуация требует общественного и парламентского обсуждения. Но у нас свой путь: все быстренько самим сделать на коленке.
Е.Д.: Муниципальные бюджеты "не выдерживают" музыкальных школ? А новые законы разрешают не выдерживать. Через пятнадцать лет некому будет петь в Большом. Хуже: тысячи детей останутся неочеловеченными.
С 1897 года земства предлагали законопроект о всеобщем четырехклассном образовании. Приняли этот закон в 1908-м. К 1917-му в России было поголовно грамотно лишь население "до 17 лет". А 65% - неграмотны вовсе.
А могла иметь "четыре класса образования" вся Россия до 30 лет. Грамотная страна не варила бы архиереев заживо и не рвала бы генералов в клочья. Почему перемены 1991 года шли мирно? Они шли в стране, где каждый окончил десятилетку.
Если при полуразрушенной семейной и ценностной структуре мы доломаем еще и "воспитательную" систему по всей стране, то к новому озверению придем довольно быстро.
ТОЛСТОЙ: Реформы назначены на 2006 год. Мой вопрос: как за год всколыхнуть общественное мнение? Была же ситуация в 1980-х (!), когда пытались повернуть северные реки на юг. Вспомните, как это было серьезно! Но общественности удалось остановить "переброску". Кстати, что регионы эти могут стать независимы, никто в 1980-х явно не просчитывал. Что нам нужно сделать за 2005 год? Я пока не знаю ответа...
БУНИМОВИЧ: Я понял в нашем разговоре вот что. Вы все говорили с огромным пиететом: "Ясная Поляна", "Мариинский театр", "мехмат"...
А кто доказал, что эти слова хоть чего-то стоят? Ведь можно вообразить такие общества, такие времена, где все эти слова не будут иметь для большинства нации никакого смысла.
Будем считать, что большинство в России-2005 все же понимает им цену. И это - завоевание нашего образования. Всеобщей десятилетки.
Но при жизни одного поколения все может быть стерто.
Записала Елена Дьякова
Новая газета, 17 января 2005 г.
