В марте на ивах, росших вдоль реки и заводей, появились пушистые желтые сережки. Почки на фруктовых деревьях стали набухать, на персиковых деревьях кое-где уже появились цветы. На непросохшие еще пастбища крестьяне выгоняли истощенную скотину. Люди вышли в поле.
Пока мы ждали сообщения о переброске в Чепинскую котловину, я попал в Величково, затерявшееся среди виноградников. Величковцы были люди вольные, своенравные и гордые, и фашисты, получив однажды серьезный отпор, больше не решались соваться к ним. В селе работала сильная партийная организация, и почти в каждом доме, в каждой семье были коммунисты или сочувствующие. Многие знали, что в селе скрываются подпольщики, но никто никогда не говорил об этом.
Я сделал вид, что нанялся батраком к Ивану Чолакову. Бай Иван был зажиточным крестьянином и слыл хорошим хозяином. Его жена, тетка Атанаса, и его дети догадывались, кто я, и относились ко мне с трогательной заботой. Я не прятался от людей. Вместе с ними ходил в поле, на виноградники и в луга.
Однажды бай Ивану понадобилось уехать в город. Мне пришлось самому запрячь коней, погрузить в телегу плуг, и вместе с одним крестьянином мы поехали на болотистый луг на другом берегу Тополницы, чтобы распахать его под рисовое поле. Крестьянин принялся расчищать и углублять оросительные канавы, а мне ничего не оставалось, как начать пахать. Но как пахать, если никогда не держал в руках плуга? Наша семья не имела земли.
Однако я старался не подавать вида и делать все как можно более уверенно. Кое-как запряг лошадей и повел их на самую высокую часть луга - хотелось начать оттуда, чтобы крестьянин не заметил моего неумения.
Первая борозда получилась неровной - плуг заносило то в одну, то в другую сторону. Лошади, наверное, почуяли новичка, фыркали и тянули в разные стороны. Я весь обливался потом, но мне с трудом удавалось управлять ими. Я все посматривал на редкий кустарник, где крестьянин копал землю.
Следующие борозды получились более прямыми. Плуг легко переворачивал толстые слои чернозема, и влажная [39] земля поблескивала на весеннем солнце. Лошади успокоились, - наверное, были приучены идти по борозде, и, после того, как пролегли первые темные ленты борозд, мне уже не представляло труда управлять ими.
Примерно в полдень я распряг лошадей и пустил пастись, а сам сел с крестьянином перекусить. Тот начал спрашивать, откуда я родом и кто такой. Я что-то отвечал ему, чтобы только удовлетворить его любопытство, и тогда он заговорил о политике.
- Большая война идет, парень, большая... Сколько народу, сколько людей гибнет!
- Это правда, - осторожно согласился я.
- Правда-то оно правда...
По-видимому, он в какой-то степени тоже опасался меня, но все же решил продолжить начатый разговор.
- Ну, у Деда Ивана{10} огромная земля. До сих пор никому не удалось взять верх над ним, так что кто его знает, чем все кончится.
- Так оно и будет... - поддержал я. - И зачем только понадобилась Гитлеру эта война? А?
То ли он все-таки почувствовал, что я не сторонник властей, или у него лопнуло терпение, но мой собеседник пошел напрямик.
- Ты, парень, как погляжу, ничего не понимаешь в политике. Они, фашисты-то, словно клопы. Пьют кровь и никак не насытятся. Хотят, чтобы весь мир принадлежал им, да не бывать этому. Какую взбучку задал им Дед Иван зимой! Ты слышал?.. А раз не доводилось, то послушай. Политика, конечно, дело сложное, но и в ней надо уметь разбираться...
Меня разбирал смех, но я старался ничем не выдать себя. Его наивность забавляла меня, к тому же чувство безопасности, испытываемое среди этих людей, напомнило мне обстановку ученических лет, наши детские игры и забавы. Я до того увлекся этим, что в тот самый момент, когда крестьянин стал уверять меня, что нашей буржуазии когда-нибудь придется за все расплачиваться, спросил наивно:
- У тебя есть острый нож? В это время у нас в селе делают дудки из вербы. [40]
Крестьянин недоуменно посмотрел на меня и проворчал:
- Ну и ну! Люди за нож берутся, чтобы на врага идти, а ему лишь бы дудки делать.
- Мне бы самому поесть да волов накормить, - как можно беспечнее сказал я. - А мир переделывать - не моя забота...
- Эх, парень, парень! - покачал головой крестьянин. - Что же это будет, если бедняки станут думать только о том, как бы набить себе живот? Хозяева ведь ни перед чем не остановятся ради собственных интересов.
- Именно так, - сказал я неопределенно, а что "именно так" не понял ни крестьянин, ни я сам, потому что вдруг поверил, что я и в самом деле батрак, который ничего не хочет знать, кроме волов да рисового поля.
Вечером члены существовавшей в селе организации РМС, студенты и ученики, вернувшиеся домой на пасхальные каникулы, проводили собрание в виноградниках за селом. Мы уже заканчивали, когда со стороны села донеслось несколько выстрелов. Что бы это могло быть?
Мы вскочили и бросились вниз по крутому склону. Собаки в селе остервенело лаяли, просто захлебывались.
- Стой! Кто там?! - приковал нас к месту чей-то властный голос.
- Да свои мы! Чего шумишь? - вышел вперед студент Иван Чавдаров.
Из темноты показались полицейский и двое сельских сторожей, в руках у них были винтовки. Иван Чавдаров дружески заговорил с ними, но те только подозрительно косились на нас.
- Куда это вы ходили?
- Куда можно ходить весенней порой? Гуляли с девушками...
- А баранинки вам, случаем, не пришлось отведать?
- Когда человек занят любовью, ему не до еды. Так ведь, дед? - Иван шутливо похлопал полевого сторожа по плечу.
Такой ответ понравился этим полуночникам. Они захихикали, а один из них, смеясь, сказал:
- Эти гуляли, обнявшись с девушками, а мы... ха-ха-ха... с винтовками... [41]
А причина начавшейся стрельбы оказалась весьма любопытной. На следующий день была пасха, и каждая семья пекла хлеб в собственной печи, которую строили во дворе. В этих же печах жарили и пасхальных ягнят. Хозяева ставили их в печь с вечера, чтобы они пеклись на слабом огне в течение всей ночи.
Но в селе существовала одна старая "традиция". Украсть чужого ягненка как раз тогда, когда он испекся, считалось особым удальством. Подобные происшествия случались каждый год - не обошлось без них и в ту ночь. Как нам объяснили ночные сторожа, это и явилось причиной перестрелки. Злоумышленники умудрились стянуть ягненка у самого старосты.
http://militera.lib.ru/memo/other/semerdzhiev_a/02.html
