15.08.25
А.А.Свечин: «Фош идейно готовит французскую армию к борьбе с Германией, на том же театре войны, который являлся ареной событий 1870 года. Он ожидает, что и в будущую войну стратегический пятачек между Рейном, Маасом и бельгийской границей явится районом, где найдет свое решение франко-германский спор. Отсюда его решение – взять за канву изучения стратегии начало франко-прусской войны, выяснить последовательность различных стратегических вопросов, возникавших во время войны, рассмотреть, какими мотивами объяснялось их решение в 1870 году, и затем изучить, в чем разнится современная обстановка с ее новой техникой с тем, что было за тридцать лет раньше. Этот прикладной метод – творение Верди – мастерски используется Фошем; он сразу подводит под его рассуждения твердую почву, и позволяет ему не отрываться от действительности»[1].
«Это очень хороший метод; мы бы приветствовали появление у нас такого же курса стратегии, за исходную точку которого была бы взята польско-русская война 1920 г., который бы оценивал стратегические решения, принятые обеими сторонами, выяснял бы огромные отличия, которые истекшие немногие года наложили на обстановку на польско-русском фронте, и отсюда извлекал бы ценные вообще и в частности для нас стратегические поучения. Если мы не видим появления такого стратегического труда у поляков, где так много поклонников Фоша, то это можно объяснить, по-видимому, недостаточностью источников, которые бы освещали мысль польского и русского главнокомандования в этой войне, а также некоторой обостренностью вопроса о секретных данных, не позволяющей ныне более авторитетным деятелям взять на себя пророчество, в известной форме, по поводу будущей войны на том же театре. Но со временем, если только события не предупредят военно-научную мысль, такой труд мы увидим»[2].
«Каждому профессору по стратегии весьма заманчиво пойти в этом отношении по следам Фоша, так как получается наиболее выгодная форма, обещающая великолепнейшие результаты при сколько-нибудь сносном исполнении. Успех у аудитории и в широких кругах армии обеспечен: во много раз интереснее изучать стратегию, представленную как пророческий план предстоящей войны, базирующийся на истории, логике, современной конъюнктуре и технике»[3].
«Однако, имеются и некоторые сомнения. Обычная участь пророков – избиение камнями. Версальский мир позволил Фошу избежать пока этой участи, в него пока во французской литературе летят только мелкие камешки, и лишь будущие военные историки метнут более основательные. И за дело, так как база, на которой строит Фош свои стратегические выводы, очень мала. Прикладной метод имеет дело с частным случаем; очень неосторожно давать распространительное толкование выводам, полученным из рассмотрения только одного частного случая»[4].
А.А.Свечин пишет и о недостатках «прикладного метода: «Прикладной метод работает в шорах, которые позволяют ему сосредоточивать все внимание на одной заданной обстановке, и достигать, вследствие этого, за счет отказа от всякой разброски мысли, большого углубления. Но эти же шоры представляют крайнюю опасность, если все учение зиждется на рассмотрении только одного частного случая (выделено АК). Верди, работая почти одновременно с Фошем, страховал себя тем, что не ограничивался изучением данного вопроса в трех кампаниях Мольтке, на трех различных театрах войны, а совершал экскурсии вплоть до Александра Македонского. Фошу следовало бы свой курс ведения войны не ограничивать внимательнейшим изучением одного частного случая в обстановке Эльзас-Лотарингского театра войны, а применить тот же прикладной метод хотя бы к изучению стратегической обстановки на русско-австро-германском фронте; такое изучение освоило бы Фоша с иными масштабами маневрирования, чем на франко-германском пятачке, подготовило бы его мышление к более широкому представлению о протяжениях, необходимых для развертывания, наступления и боевых действий миллионных армий, и спасло бы его от многих предвзятостей – например, от утверждения, что для германцев было бы с оперативной точки зрения бессмысленно нарушать нейтралитет Бельгии для охвата французского развертывания»[5].
